– Я устал, – буркал Костя, – иди одна!
Получалось, что в произошедшем безобразии виноват сам муж. И потом, очень не хотелось признавать, но в словах Нины Алексеевны, только что брошенных в лицо зятя, была сермяжная правда. Как ни крути, а Костя-то тоже хорош, он ведь заигрывал с Карой. Сейчас, наедине с собой, Звонарев честно признал: хотел свильнуть налево от законной супруги.
На Костю навалилось раскаянье. Вообще-то он вспыльчив и в пылу гнева способен наговорить жуткие вещи. Но злоба покидает его столь же быстро, как и появляется. Некоторое время Костя бесцельно катался по улицам, заехал в кафе, затем невесть зачем в боулинг, но муки совести становились все сильнее.
Костя снова позвонил Катьке.
– Позови Милку, – велел он.
– Еще чего, – не послушалась Симонян.
– На секундочку.
– Неа. И не вздумай сам прийти, не открою!
Костя вздохнул и включил зажигание, он решил поехать к нам, в Ложкино. Звонарев рассудил просто: сейчас он спокойно ляжет спать в комнате для гостей, а утром ситуация разрешится сама собой. Милка остынет, бабки утихомирятся, и жизнь покатит по прежним рельсам.
На дороге случилась пробка, и Костя не сразу добрался до Ложкина. Он позвонил в домофон, замок щелкнул, Звонарев вошел в прихожую и столкнулся с Милой.
Костю охватило гигантское удивление, а супруга завизжала. Секунду он пребывал в недоумении. Ну каким таким таинственным образом Милка ухитрилась докатить до общих друзей раньше мужа? И почему она вдруг решила покинуть Катьку? Но в следующее мгновение до Кости дошло: мерзопакостная Симонян нагло врала. Милки у нее не было. Подруга привычно покрывала Звонареву. В голове у Кости мгновенно стали оживать совершенно не нужные воспоминания. Вот Мила, уходя из дома, сообщает:
– Идем с Катькой в кино.
Через час Звонарев пытается соединиться с женой, слышит: «Абонент временно недоступен» – и набирает номер Катьки.
– Она в туалет пошла, – шепчет Симонян, – живот прихватило, сейчас вернется, перезвонит.
И правда, спустя десять минут голосок Милы сообщил:
– Ну, слушаю. Похоже, я съела несвежий творог, так желудок крутит!
И ведь подобные ситуации повторялись несколько раз, но Костя лишь сейчас сообразил, что они означают. Мила никуда не ходила с Катькой, подруга самозабвенно врала мужу подруги, а потом быстро соединялась с той и говорила:
– Атас! Твой нервничает.
Значит, Милка давно изменяет мужу! Наверное, ее путешествие по Интернету, а потом встреча с понравившимся субъектом частая практика. Гнев с утроенной силой охватил Костю. У Звонарева помутился рассудок, и он кинулся бить жену, сначала размахнулся и отвесил вопящей супруге оплеуху. Дальше не помнит, что творил, затем снова захотел надавать Миле зуботычин, но его ладонь попала не по щеке, рука соскользнула, пальцы Кости оказались во рту жены. Звонарев отдернул карающую длань. И тут случилось невероятное.
Мила вздрогнула, замерла, уставилась на супруга враз остекленевшими глазами и, не сгибая коленей, рухнула на пол. Оторопевший Костя почему-то понял: супруга покинула его навсегда.
Я повертела в руках послание и вновь прочитала заключительный абзац.
«Не убивал Милу, клянусь своей жизнью. Я не понимаю, почему она умерла. Ну подумай сама, зачем травить жену в чужом доме, демонстративно, на глазах у свидетелей? Может, я и сволочь, но вовсе не идиот! Куда проще было купить обожаемые Милой консервированные грибы и подсыпать отраву туда. Ну с какой стати мне лишать ее жизни на глазах у вас? Нет, это сделал кто-то другой, а свалил на меня. Знаешь, как дело было? Людмила где-то поела, в ее тарелке был яд, который действует не сразу, а постепенно. Ну а потом она пошла к двери, увидела меня, заорала и упала мертвой. Я арестован вследствие ошибки, и твое дело теперь помочь мне. Пришли продукты и прочее, иначе сообщу о своих подозрениях кому надо. Ну-ка, вспомни, кто угощал Милу перед смертью?»
На этом письмо обрывалось. От последней буквы вниз тянулась ровная линия, словно кто-то вырвал у Кости клочок бумаги и унес.
Я скомкала бумажонку и швырнула на заднее сиденье. Ай да Константин! И ведь мне сначала стало его жаль, я была готова нестись в ближайший магазин и покупать продукты по приложенному списку. Но конец письма охладил мой пыл. Вот оно что! Костя во что бы то ни стало хочет убедить окружающих в своей невиновности, и он выбрал для этой цели замечательную линию защиты: жену не убивал, просто повздорил с ней, поездку в Ложкино специально не планировал, отправился к нам спонтанно, о каком заготовленном яде может идти речь? И вообще, глупо убивать жену на глазах у знакомых. Вот тут я со Звонаревым согласна: и правда, лишь дурак способен на подобный поступок. Но есть и очень хитрые преступники, прикидывающиеся идиотами. Значит, сейчас Костя пытается свалить вину на нас. Дескать, кто-то из обитателей особняка в Ложкине подсунул госпоже Звонаревой медленно действующую отраву, а тут, весьма кстати, появился Костя и мигом был принят за убийцу.
И он еще ждет от меня продукты? В полном негодовании я нажала на газ и, стартовав ракетой с места, понеслась домой. Путь лежал мимо ресторана «Кофе и чай». Увидав знакомую вывеску, я притормозила. Ладно, загляну на минуточку, хлебну латте, успокоюсь и покачу в Ложкино.
Я довольно часто заглядываю в «Кофе и чай», едальня привлекает меня вкусной выпечкой и отличным капуччино. Цены тут умеренные, пафоса никакого, поэтому так называемая тусовка сюда не заходит. В «Кофе и чай» не работают официанты, умеющие с одного взгляда назвать стоимость вашей одежды и определить, к какой коллекции относится сумочка. К тому же милая ресторация расположена довольно далеко от метро, в тихом переулке, рядом нет остановок общественного транспорта, поэтому основную массу клиентов приятного местечка составляют постоянные посетители, которым, как и мне, претят шум, суматоха и крик.
Предвкушая вкусный кофе, я вошла в холл и радостно сказала гардеробщице:
– Привет, Леночка.
Обычно девушка, увидав меня, мгновенно выскакивает из своего закутка, берет одежду и заговорщицки шепчет:
– Даша, здрассти! Не берите сегодня «Наполеон». Шеф с утра так орал! Коржи перепекли. Вот чиз-кейк – суперский.
Но сегодня Леночка отреагировала более чем странно.
– Ой, – вырвалось у нее, – это вы?
– Ну да! А что удивительного? Возьми куртку.
– Э… э… ага! Сейчас! – кивнула Леночка и ужом скользнула в служебное помещение.
Я удивилась. Что случилось со всегда милой девушкой? Впрочем, любые произошедшие с Леночкой метаморфозы не имеют ко мне никакого отношения. Может, у гардеробщицы живот болит, и она понеслась в туалет!
Сняв курточку, я положила ее на деревянный прилавок, шагнула в зал, с радостью отметила, что там находится всего лишь одна женщина, хотела сесть за любимый, расположенный у окна столик, и услышала слегка задыхающийся голос метрдотеля Димы:
– Ах, Дарья Ивановна, простите, но мы закрыты!
– Не поняла! Как закрыты?
– Увы, спецобслуживание. Ресторан выбран для проведения дня рождения.
– Но вон там клиентка?!
– Да, да, она последняя. Сейчас уйдет и все, начнем шарики развешивать.
– Мне только латте. Это быстро!
Дима заломил руки.
– Ужасно! Так неприятно вам отказывать! Все отключили, кухня только для праздника работает.
– Да, конечно, – кивнула я и пошла к выходу.
– Курточку возьмите, – пискнула красная Леночка.
Я вышла на улицу, села в «Пежо» и стала размышлять, где можно выпить латте. Ладно, поеду в «Колясочку», там, правда, намного дороже, зато сие заведение никогда не закрывается для постоянных клиентов. Кстати, там можно и поесть, допустим, мидии или морские гребешки.
И тут произошло нечто интересное. Пока я сидела в «Пежо», к «Кофе и чаю» подъехала машина, из нее выбрались парень с девушкой и прошли внутрь. Через пару мгновений я увидела, что влюбленные преспокойно уселись за мой любимый столик у окна. Мэтр Дима сам подал им меню.
Я во все глаза наблюдала за происходящим. Вот парочке принесли в высоких стаканах латте и пирожные, более того, сейчас на моих глазах в ресторацию впорхнули две девицы. Боковое стекло «Пежо» было опущено, и я великолепно услышала диалог девчонок.
– Во, давай сюда, – сказала она, ткнув пальцем в вывеску.
– Ладно, – согласилась другая, – надеюсь, тут не дерьмом поют.
Согласитесь, разговор мало походит на беседу гостей, приглашенных на день рождения, да и парочка, любезничающая сейчас у окна, тоже явно заглянула полакомиться кофейком. Значит, забегаловка преспокойно работает, Дима обманул меня.
Я схватилась за руль. Совершенно не понятно по какой причине Дима решил бортануть Дашутку. Не стану требовать от наглеца объяснений, просто более никогда не загляну в сей отстойник!
Кипя от бешенства, я добралась до «Колясочки», поднялась по мраморным ступенькам, толкнула тяжелую дверь и оглядела зал. Одна из официанток, навесив на лицо улыбку, ринулась ко мне.
– Где хотите сесть? – затараторила она. – Может, в голубой гостиной?
Я не успела ответить на вопрос, потому что дама в темно-красном костюме, стоящая около стойки с пирожными, крикнула:
– Марина, иди сюда!
– Простите, – воскликнула девушка и кинулась к начальству.
Я спокойно сняла куртку, увидела, что официантка идет назад, и сказала:
– Лучше я здесь останусь, вон там, на диванчике.
– Извините, – залепетала девчонка, – у нас нет свободных мест.
– Как это? Да вон полно столиков, пустых!
– Э… э… э… они заказаны, сейчас люди придут.
– Ладно, тогда в голубой гостиной.
– Ну… у… у… там… э… э… э… уборка!
– Но вы же секунду назад предлагали мне сесть именно там!
– О… о… о… и… я… совсем забыла! Да! Там наводят порядок. До свиданья.
В состоянии, близком к истерическому, я выпала на улицу, отошла чуть в сторону от «Колясочки» и тупо уставилась на витрину какого-то бутика. Что происходит? Я не прошла в «Колясочке» фейс-контроль? Но меня там великолепно знают. Был, правда, один случай, когда я заявилась в пафосное место после неудачной стрижки, в тот день меня в ресторане встретили без улыбки, но уже через секунду местное начальство по имени Алина всплеснуло руками:
– Боже, это вы! – и инцидент оказался исчерпан.
Но сегодня я смотрюсь, как всегда, а Алина сначала отвернулась, а затем, подозвав к себе официантку, приказала не впускать госпожу Васильеву.
Глава 5
Чья-то рука осторожно коснулась моего плеча, я обернулась. Рядом стояла та самая официантка, вроде Алина назвала ее Мариной.
– Дарья, – тихо сказала она, – простите. Это не я! Алина приказала вас пнуть.
– Но по какой причине я не прошла фейс-контроль?
Марина потупилась.
– Извините, я являюсь подневольным человеком, приказали – выполняй.
– Вот бред! В «Кофе и чай» я тоже не сумела попасть!
Официантка закашлялась.
– Хотите мятную конфетку? – предложила я. – Всегда с собой ношу, помогает при простуде.
Марина тяжело вздохнула.
– Спасибо. Знаете, лично я против вас ничего не имею, поверьте! Это Роберт Иванович с утра позвонил и…
– Роберт Иванович?
– Ну да! Коваль.
– Это кто?
– Неужто не знаете?
– Среди моих знакомых человека с подобным именем нет, – растерянно ответила я.
Марина улыбнулась.
– Коваль – известный ресторатор. Он хозяин «Колясочки», «Шу-шу» и «Вешалки». Кстати, «Кофе и чай» тоже его точка, но рассчитанная уже на иной срез посетителей. Те, кто ест в «Коляске», ни за какие конфеты не заглянут в «Кофе и чай». Вы, наверное, одна такая, кто в оба места ходит.
– Чем же я досадила ресторатору? – окончательно растерялась я. – Мы с ним не знакомы, общих дел не имеем.
Марина замялась. Увидав ее растерянное лицо, я воскликнула:
– Сделай одолжение, скажи. Похоже, ты знаешь правду.
– Только вы не переживайте, ладно?
– Из-за чего?
– Ну… Роберт Иванович прочитал статью в газете «Треп», позвонил Артуру, а тот ему и сказал:
– Имею очень надежные источники в нужных местах. Точно знаю, Васильеву не сегодня-завтра посадят. Худо будет, коли ее в твоей жральне арестуют. Прикинь вой по Москве? Где взяли убийцу? У Коваля! Да конкуренты мигом подсуетятся, и пойдет по газетам и журналам вал информации: к Роберту не ходите. Там в одном зале легко можно оказаться с насильником или другой какой сволочью. И потом, представляешь картину? Сидит пафосный банкир или депутат, а тут влетает ОМОН, укладывает посетителей мордой на элитный паркет, крушит ботинками аквариум, сметает на пол эксклюзивную посуду, стреляет по люстрам, сделанным на заводе Сваровски, и уводит Дарью Васильеву. Тебе такой пиар нужен?
Я раскрыла рот, сначала не сумела выдавить из себя ни звука, потом все же произнесла фразу:
– Кто такой Артур?
– Пищиков. Журналист. Неужели никогда не слышали?
– По совету профессора Преображенского [3] я не читаю газет на ночь, – пробормотала я.
– Ваш доктор, похоже, умный человек, – закивала Марина, – но остальные-то с удовольствием «Треп» хватают. Знаете, какой у него тираж?! Хотите совет? Езжайте домой и сидите тихо, небось Артур не только Роберту Ивановичу в уши напел.
– Сомневаюсь, что он дозвонился до хозяина «Макдоналдса», – прошипела я.
Марина хихикнула.
– Ага! Еще на вокзал можно пойти или в пельменную около кладбища. Говорят, у вас денег много, улетайте за границу и живите спокойно. Москва быстро сплетни забывает. Через годок вернетесь, все и не вспомнят о болтовне. А вы правда кого-то убили?
– Да, – рявкнула я, – журналиста! Брехливого и гадкого!
Марина шарахнулась в сторону, а я села в «Пежо» и схватилась за мобильный. Сейчас узнаю по справочной координаты редакции газеты «Треп» и отправлюсь туда бить гражданина Пищикова.
Раздобыть адрес пасквильного листка было нехитрым делом, намного труднее оказалось проникнуть внутрь тщательно охраняемого помещения. Внешний вид небольшого домика, где помещалось издание, изумлял. Окна первого этажа были наглухо заделаны железными листами, дверь представляла собой стальную пластину, сбоку виднелся звонок, прикрытый чем-то вроде клетки, воспользоваться им можно было лишь засунув палец в маленькое отверстие между прутьями.
Я ткнула в пупочку.
– Вам кого? – прохрипело слева.
– Артура Пищикова.
– Фамилия?
– Пищиков.
– Не его, а ваша, – бесстрастно вещал секьюрити.
На секунду я призадумалась, потом сообщила:
– Воронцова.
Если представлюсь Дашей Васильевой, Артур скорей всего побоится иметь со мной дело. И потом, я совсем даже не соврала! Воронцовым звали моего первого мужа.
– Вас нет в списке.
– Но…
– До свиданья.
– Мне очень надо попасть в редакцию.
– Звоните секретарю.
– Номерок подскажите.
– Без понятия.
– Может, все же сообщите Пищикову о моем приходе?
– Не имею подобных полномочий.
Я ударила ногой по створке, послышался обиженный, гулкий звук.
– Ща допинаешься, – сообщил охранник, – милицию вызову.
Да уж, похоже, в «Треп» частенько являются люди, чтобы поколотить местное руководство вкупе с журналистским коллективом, иначе с какой стати особняк напоминает бункер.
– Ступай отсюдова, – велел секьюрити, – не фиг на крыльце маячить!
Я вернулась к «Пежо» и перевела дух. Моя бабушка частенько говаривала: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее» и «Никогда не сдавайся». Впрочем, богатый личный опыт научил меня еще одной истине: «Все, что ни происходит, делается к лучшему».
Вот сейчас я не попала в «Треп» и очень хорошо, потому что следует действовать аккуратно и осмотрительно. Ну назвалась я Воронцовой, и что? Артур-то мгновенно узнает меня, значит, надо слегка изменить внешность. И где тут ближайшее метро?
Спустившись в подземный переход, я медленно потащилась мимо мелких магазинчиков. Так, горячий хлеб, газеты, мобильные телефоны, фототовары, керамические фигурки… Неужели я ошиблась и париков тут нет?
Но не успела я тяжело вздохнуть, как глаза выхватили стойку, украшенную разноцветными волосами разной степени кудлатости. Обрадовавшись словно щенок, получивший лишнюю порцию ужина, я подошла к палке и стала изучать вывешенный на крючках товар.
– Не сомневайся, – лениво произнесла продавщица, – отличная вещь! Волос искусственный!
– Натуральный, наверное, лучше, – решила поспорить я.
Торговка прищурила хитрые глазки, потом дернула за руку красивую блондинку с локонами, спускавшимися ниже плеч.
– Слышь, продай прическу!
Девушка, преспокойно разглядывавшая до этого керамических собачек и свинок, шарахнулась в сторону.
– Офигела, да?
– Незадаром, деньги заплатим!
Блондинка повертела пальцем у виска.
– Ваще! Я другим зарабатываю.
– Во, – повернулась ко мне торгашка, – слышала? Все еще хочешь натуральные космы? Имей в виду, их либо у трупа отстригают, либо у таких кадров покупают…
– Дайте вон тот померить! – я быстро сделала выбор.
– Он дорогой.
– Все равно.
– Возьми рыжий.
– Хочу черный.
– Тебе не пойдет, – решительно помотала головой баба, – никто не узнает!
– Отлично, снимайте, буду брюнеткой! – обрадовалась я.
Получив новые волосы, я пришла в полный восторг, потом купила еще в придачу большие очки с простыми стеклами, водрузила их на нос, вернулась к «Пежо» и предприняла новую попытку обнаружить Артура. На этот раз позвонила по телефону и потребовала:
– Соедините меня с Пищиковым.
– Кто его спрашивает? – проявила бдительность секретарь.
– Э… – взгляд упал на аптечный ларек, – Аспиринова.
– Минутку, – сухо ответила девушка, потом в ушах заиграла музыка. – Артур Германович отстутствует, можете оставить информацию мне, – заявила девица.
Но я была готова к подобному повороту событий и, зажав пальцами нос, загундосила: