Руденко Елена Новая Жюли
Елена Руденко
Новая Жюли
Жители маленького городка Арраса в очередной раз собрались, чтобы приятно провести время за интересной и познавательной беседой. В числе собравшихся были: молодой судья Робеспьер, его друг адвокат Бюиссар, любознательная мадмуазель Деэ, математик Лазар Карно и самый старший из присутствующих мсье Либорель, возглавляющий Арраскую коллегию адвокатов и приглашенная на эту беседу некая мадам де Шаронж, моложавая дама средних лет.
На этот раз темой их обсуждения стали современные литературные достижения.
-- Творения философов действительно достойны восхищения! произнес Лазар. - Но, увы, они слишком далеки от реальной жизни. Эти романы слишком уж призрачны, в нашем мире такого случиться не может.
-- Позвольте с вами не согласиться, Лазар, - вежливо возразил Робеспьер, его холодные голубые глаза сверкнули зеленым огнем. - Эти романы очень реальны, иногда подобные ситуации случаются с людьми в жизни.
-- О! Это вряд ли! - рассмеялся Лазар.
Надо заметить, Лазар Карно был не только математиком, а также теоретиком и инженером. Его стезей были только точные науки. Однако это не мешало ему быть самым искусным стихотворцем и самым галантным кавалером города Арраса. Его красивое лицо, высокий рост, изящные манеры, конечно же, привлекали романтически настроенных дам.
Максимильен Робеспьер, худой молодой человек с бледным лицом, несмотря на свой юный возраст уже занимал должность судьи в Аррасе и считался одним из лучших юристов провинции. Каждое дело он изучал с педантичной тщательностью, очень часто Робеспьер сам принимал участие в расследовании, прилагая все усилия к тому, чтобы вынесенный им приговор был справедливым. Конечно, он не обладал привлекательной внешностью, как Лазар, его стихи не были столь изысканными, но популярность была гораздо больше. На родине о нем говорили не только как о хорошем юристе, но и как о сыщике, который раскрыл немало запутанных преступлений.
-- Может быть, вам удалось стать свидетелем событий, которые похожи на известные романы? - с нескрываемым любопытством спросила мадмуазель Деэ.
-- Вы правы, мадмуазель, - ответил судья. - Я помню несколько эпизодов.
-- Это очень интересно! - воскликнул Бюиссар.
-- Да, это довольно любопытно, - согласился мсье Либорель.
Несмотря на возраст Либорель пользовался большой популярностью среди молодежи. Он великолепно справлялся со своей работой и всегда был рад послушать интересную историю.
-- Максимильен, расскажите, пожалуйста! - попросила мадмуазель Деэ. - Мы вас очень просим!
Ей очень нравился Макс, и поговаривали, что их отношения очень скоро перейдут за рамки дружеских.
-- Конечно, мадмуазель Деэ, - улыбнулся Робеспьер. - Я не могу отказать вам в этой просьбе. Надеюсь, никто не возражает?
Возражений не было.
-- Простите, - робко вмешалась в разговор Шаронж. - Вы не могли бы рассказать мою историю? Про убийство в маленьком городке у подножия Альп. Эта история очень похожа на "Новую Элоизу" Руссо, не так ли?
-- Да, мадам, - произнес молодой человек. - Я с большим удовольствием поведаю эту историю нашим друзьям. Если я буду врать, прошу вас, поправляйте меня.
Все были окончательно заинтригованы, каждому хотелось послушать таинственную историю про убийство.
Молодой судья начал рассказ.
Началось все с того, как я получил письмо от Мадлен де Ренар. Она предлагала мне приехать в ее небольшое имение, которое недавно приобрела в городке у подножия Альп. Мадлен писала, что будет очень рада нашей встрече. Вы знаете, что значит для меня это милое создание, поэтому, получив это приглашение, я был рад немедленно отправиться в путь.
Жители Арраса помнили Мадлен хорошо. Во время своего последнего визита в сей славный город, она была почетной гостьей на торжественном приеме. А на встречах в обществе "Розатти" она задавала такие нелепые вопросы, что все присутствующие поначалу теряли дар речи, а потом всеми силами старались не расхохотаться.
В общем, об этой юной дамочке, которой было не более 20 лет, сложилось мнение как о прехорошенькой и забавной особе, но, увы, с очень ограниченными умственными способностями. Однако наличие исключительного шарма делало эту красотку неотразимой. Ее так и прозвали "красотка Мадлен", это, конечно, было несколько фамильярно для знатной дамы, но мадам де Ранар никогда не задумывалась о правилах приличия и восприняла это прозвище как комплемент. Мадлен была просто создана для кокетства, оно чувствовалось в каждом ее слове, движении, поступке. Она всегда приковывала к себе внимание, а в маленьком сером городке это было сделать проще простого.
В общем, когда Робеспьер бросил свои дела и уехал к этой хорошенькой дамочке никто не удивился. Об их горячей любви и страсти в городке ходили легенды. Конечно, многие удивлялись, как такой умный образованный человек мог влюбиться в ветреную кокетку, но их отношения не могли не вызвать умиления.
В итоге, история обещала быть интересной, раз уж сама Мадлен принимает в ней участие. Все с огромным вниманием приготовились слушать рассказ Робеспьера.
Моей попутчицей была, присутствующая здесь, мадам де Шаронж. Она отправлялась в тот же городок к младшей дочери с красивым именем Жюли, которая жила там со своим мужем. По дороге Шаронж рассказала мне о ней.
-- Муж ее боготворит! - радостно говорила она. - Ей очень повезло. Я так рада за нее. Сейчас редко встретишь счастливую семью.
Она рассказала мне еще о своих сыновьях и маленьких племянниках. Я в свою очередь поведал ей о Мадлен. Шаронж с интересом выслушала меня и дала пару хороших советов. Поначалу она побаивалась моего пса Герцога, который ехал со мной, но потом привыкла к нему и даже рискнула погладить.
Приехали мы утром, когда уже расцвело. В общем, поселение, в которое мы прибыли, можно было назвать скорее деревней, чем городом. Это было очень красивое место, особняки, дачки, крестьянские домики все гармонично сочеталось с нетронутой природой. Особое внимание привлекало озеро с зеркальной поверхностью. Оно было небольшим, но, как мне потом сказали, очень глубоким.
Герцог, вырвавшись на волю из душного экипажа, сразу же рванул в неопределенном направлении, распугивая народ. Лохматая серая шерсть пса и его крупный размер действительно выглядели устрашающими, но Герцог был настроен вполне дружелюбно и радостно вилял пушистым хвостом-колечком. Мне пришлось надеть на пса ошейник с поводком, Герцог обиженно заскулил.
С чемоданом в одной руке и с псом на поводке в другой, я принялся разыскивать особняк Мадлен (она, как обычно, забыла написать точный адрес).
Дело это было нелегким, так как Герцог норовил вырваться и ускользнуть. То ему взбрело в голову погонять стадо гусей, то ему на глаза попался кот, нахально переходивший нам дорогу. Но крепкий поводок не давал ему осуществить свои планы, и тогда Герцог какое-то время печально брел рядом, изображая несчастного, но очень послушного пса. Быть послушным псом ему быстро надоедало, и он опять пытался улепетнуть.
К счастью, долго искать дом Мадлен не пришлось. Особняков было немного, и я наугад выбрал тот, который больше всего соответствовал вкусу Мадлен. Это было красивое белое здание с небольшим садом. Как ни странно, я не ошибся.
Мадлен первая увидела меня, она выбежала из сада и радостно бросилась мне навстречу. На ней было легкое белое шелковое платье, на светловолосой головке была надета белая шляпка с широкими полями, в руках у Мадлен был небольшой веер.
Она уже была готова броситься ко мне на шею, как вдруг ее взгляд упал на Герцога.
-- Зачем вы притащили это лохматое страшилище? - спросила она строго. - Вы же знаете, что я ненавижу собак!
-- Любимая, - ответил я. - Оставить дома его было невозможно, он никого не слушается и переворачивает все вверх дном. Только я могу его утихомирить.
-- Хорошо, - смилостивилась хозяйка. - Можете отпустить его, только пусть он ко мне не приближается!
Я отстегнул поводок, и Герцог, получив долгожданную свободу, принялся довольно скакать вокруг нас, выражая свою радость. Он хотел было подойти к Мадлен, чтобы поздороваться с ней по-собачьи, но я, зная ее неприязнь и страх ко всему, что бегает, ползает и кусается, запретил ему это делать. Пес еще немного покрутился вокруг, а потом с радостным лаем умчался в глубину сада.
-- Слава богу! Это зубастое чудовище ушло! - воскликнула Мадлен, бросаясь мне на шею. - Как я рада, что вы приехали!
-- Я счастлив увидеть вас вновь! - ответил я.
-- Вы уже любезничаете! - раздался за моей спиной чей-то голос.
Это был барон де Таверне, дядя Мадлен. Он смотрел на нас своими маленькими смеющимися глазками, от улыбки его лицо казалось еще более круглым и толстым.
Я поздоровался с ним.
-- Твой голодранец приехал! - довольно произнес он. - Я слыхал, он уже стал судьей. Молодец, далеко пойдет! Ох, кто бы мог подумать, что из этого заморыша что-то путное выйдет. Молодец, девочка, умеешь выбирать себе мужчин.
-- Дядя, можно я с Максам пойду на озеро? - спросила она.
-- С Максом можно, - разрешил барон. - И пусть он собаку с собой возьмет.
-- Но дядя, она такая страшная! - захныкала Мадлен. - Я ее боюсь!
-- Значит, ее будут бояться и другие! - здраво рассудил дядя.
Он еще раз улыбнулся племяннице и направился в сад на прогулку, издали он был похож на мячик с ножками.
Мы пошли на озеро, прихватив по велению барона Герцога, который, как обычно, скакал вокруг нас. До озера мы дошли быстро. На берегу я увидел человека с удочкой и подзорной трубой. Мне показалось, что я где-то уже видел этого исполина, и оказался прав - это был мой знакомый Жорж Дантон. Он что-то старательно разглядывал в подзорную трубу и хихикал себе под нос. Мадлен подошла к нему.
-- Жорж! - громко крикнула она ему в ухо. - Иначе он не услышит, - пояснила мне Мадлен.
Жорж нехотя обернулся.
-- Привет! - поздоровался он.
Потом он поздравил меня с приездом и опять приложился к подзорной трубе.
-- Этот греховодник, - сказала Мадлен. - Наблюдает за купающимися нагишом девицами, а удочка и рыбалка только для отвода глаз!
-- Не правда! - возмутился Жорж. - Я пришел сюда порыбачить, а в трубу смотрю, чтобы не скучать, ожидая рыбку.
Он гордо показал на ведро, в котором плавали две маленькие рыбешки. Любопытный Герцог сунул туда морду.
-- Кыш! - прикрикнул на него Жорж. - Сам иди лови!
Мадлен предложила покататься на лодке, я с радостью согласился. Когда я помогал моей даме сесть в лодку, Жорж крикнул, чтобы мы не расслаблялись, так как у него подзорная труба и ему все будет видно. Я вежливо попросил его успокоиться, и мы отчалили.
Недолго нам пришлось наслаждаться красотами природы и друг другом, через несколько минут к нам подплыл Герцог. Он скулил, точно хотел что-то сказать.
-- Чего это с ним? - спросила Мадлен. - О! На берегу что-то случилось! Сморите!
Она была явно обеспокоена. Я присмотрелся, но из-за своего слабого зрения ничего не увидел. Тогда я решил развернуть лодку и плыть к берегу. Мадлен и мой пес одобрили эту идею. Когда мы приплыли, нашему взору предстала настоящая паника. Жорж что-то рассказывал собравшимся, бешено жестикулируя. Он был бледен и явно взволнован. Селяне, окружившие его, тоже были чем-то напуганы. Мы вылезли из лодки и поспешили узнать, что случилось.
Мадлен, которая бежала впереди меня, вдруг остановилась и завопила. Я подбежал к ней. На земле лежало тело молодой женщины, которое только что вытащили из воды. На ней было платье из плотной ткани и черный плащ.
-- Я поймал этот кошмар! - стонал Жорж. - Никогда больше не буду рыбачить!
-- Это Жюли де Стенвиль, - сказал кто-то из селян.
Имя было мне знакомым, и я переспросил.
-- Вы ее знали? - поинтересовалась Мадлен.
-- Нет... ее мать была моей попутчицей, - пояснил я.
-- Она очень любила гулять вечерами у озера, - сказал кто-то. - Наверное, она упала в воду и утонула, бедняжка.
-- Она гуляла одна? - удивленно спросил я.
-- Да, места у нас тихие, разбоев и грабежей нет, люди все друг друга знают, - получил я ответ.
Я окинул взглядом домики, которые находились совсем рядом с озером и спросил, не слышал ли кто вечером крики о помощи. Все замотали головами.
Я хотел было задать еще несколько вопросов, но Мадлен оттащила меня, сказав, что ей стало худо. Я решил пощадить ее чувства, и мы направились домой. По дороге я высказал предположения, что женщина упала в озеро не без посторонней помощи. За время работы юристом я привык не доверять подобным несчастным случаям.
Барон был очень удивлен тем, что мы вернулись слишком быстро. Мадлен быстро пояснила ему причину.
-- Господи! - воскликнул дядя. - Какой ужас! Теперь ты понимаешь, почему я не пускаю тебя одну на озеро?
-- Я помню, ты мне когда-то рассказывал о том, почему нельзя ходить одной на озеро, но я все позабыла, - честно ответила Мадлен.
-- Потому что в озере можно утонуть! - пояснил дядя.
-- А-а! Понятно, надо запомнить, - сказала Мадлен.
Я, как и дядюшка уже привык к подобным случаям забывчивости этой особы, поэтому не удивился.
-- Макс считает, что мадам Стенвиль убили! - сообщила Мадлен.
-- Ох, это у него от судейской работы, - пояснил барон. Он за свою практику насмотрелся на эти душегубства, вот они и мерещатся ему повсюду.
-- Вынужден возразить вам, мсье, - сказал я. - У меня есть все основания так считать. Во-первых, если бы девушка тонула, то она бы наверняка звала на помощь, деревенские домики находятся совсем близко и ее бы наверняка услышали. Во-вторых, на ней было дорожное платье, она явно не собиралась ограничиться простой прогулкой у озера...
-- Все это ясно, - закивал барон. - Однако когда ее топили в озере, она бы тоже начала кричать. Не думаю, чтобы она спокойно терпела это варварство!
-- Это верно, мсье, - согласился я. - Но есть много способов сделать это бесшумно. Например, сначала столкнуть жертву в озеро, потом когда ее голова покажется над водой, схватить за волосы и погрузить в воду на несколько секунд... или же сначала оглушить жертву тяжелым предметом, а потом...
-- Какой кошмар! - вскричала Мадлен. - Откуда у вас такие изуверские наклонности!?
-- Это у него от профессии, деточка, - пояснил барон. - Он эти убийства знает наизусть, им даже такую науку про убийства в университетах преподают! Если он захочет сам кого-то убить, то сделает это профессионально!
Мадлен испуганно посмотрела в мою сторону.
-- Убийства убийствами, но надо бы перекусить, - сказал барон, поглаживая свое толстое брюхо. - Голландские медики говорят, что режим питания нарушать нельзя никому, меня это особенно касается! И никакие убийства мне не помеха!
-- Дядя, у меня после сегодняшнего происшествия пропал всякий аппетит, - вздохнула Мадлен.
-- Моя дорогая, если ты будешь из-за всяких смертоубийств терять аппетит, то будешь такой же тощей, как твой приятель, пригрозил дядя, кивнув в мою сторону.
Она посмотрела на меня и сразу же согласилась поесть.
Меня занимали мысли об убитой Стенвиль. Я понимал, что надо поговорить с ее матерью, но под каким предлогом проникнуть к ним в дом не знал. Обедали мы на террасе, с которой открывался вид на улочку.
-- Смотрите! - сказала Мадлен. - Опять идет эта старая курица!
Она указала на женщину лет тридцати-тридцати пяти, которая важно шла по дороге.
-- Мадлен, как тебе не стыдно! - покачал головой дядюшка. Не хорошо так говорить! И она не старая!
-- Старая, старая! И дура! - заспорила Мадлен.
-- Ну почему ты ее так не любишь? Это милая и порядочная женщина! - сказал барон.
-- Это тебе так кажется, - настаивала красотка на своем. Потому что ты в нее втюрился
-- Глупости! - возмутился дядюшка. - И что за гадкое слово "втюриться"? Где ты его нашла!?
-- Жорж научил! - ответила она, опустив глаза, видно понимая, что дядя запретил ей повторять слова Жоржа. - Дядя, я уже взрослая, я два раза была замужем, поэтому у меня может быть свое мнение!
-- Это я знаю, но к этой женщине ты не справедлива! сказал дядя.
-- Вы не могли бы рассказать мне о ней, если вас это не затруднит, - попросил я.
Мадлен с радостью согласилась выполнить мою просьбу, она вообще обожала сплетничать.
-- Это герцогиня Н. Она была невестой мсье Стенвиля, труп жены которого сегодня выловили в озере. Он должен был жениться на этой старухе, она очень богата... он хотел жениться на ней по расчету. Его отец хотел объединить их состояние и состояние герцогини, это был какой-то денежный союз! Но потом Стенвиль встретил другую, ныне покойную, особу, она была намного беднее герцогини, но зато моложе и красивее. Звали ее Жюли. Отец поначалу протестовал, но потом все же согласился, Жюли была так очаровательна... почти как я! Однако старик-отец теперь прочит за герцогиню своего младшего сына Анри Стенвиля, а ему всего семнадцать! Вот потеха, она старше его лет на...
Мадлен задумалась.
-- На двадцать, - подсказал барон.
-- Спасибо, дядя! Значит, - продолжала она, вспоминая уроки арифметики. - Когда ему будет тридцать... ей будет... ей будет...
-- Пятьдесят! - подсказал я.
-- Вот ужас! - Мадлен захохотала. - Бедный мальчик, я ему сочувствую!
-- Как тебе не стыдно! - возмутился барон. - Ты не понимаешь, что эта женщина до сих пор любит мсье Стенвиля!
-- Какого именно? - спросила Мадлен.
-- Старшего! - сказал дядя.
-- Правильно, ему за шестьдесят он как раз для нее! Мадлен залились смехом.
-- Ох, вернее среднего, - поправился барон. - Я имел в виду Поля Стенвиля, старшего сына. Ему около тридцати. Она его любит!
-- Это я понимаю! - хихикнула Мадлен. - Она каждый день ему носит всякую дрянь из своего сада, то цветочки, то яблоки... О! Вот и опять что-то потащила, полную корзину! Я слышала, она собиралась отнести булочки... неужели у нее в саду растут булочки... дядя, может быть, она ведьма?
-- Глупости! - возмутился барон. - Булки в садах не растут, она испекла их собственными руками!