На десятый день она уже готова была рвать на себе волосы. Тем более что положение становилось все нестерпимее. После случившего в Ботаническом саду «Банда Пяти Звезд» постоянно издевалась над ней. Ребята положили Мартине на стул шоколад, и ей потом целый день пришлось ходить с коричневым пятном на юбке. Она то и дело слышала за своей спиной злобный шепот. Кто-то написал на ее учебнике слово «ведьма». А когда Мартина открыла пенал, внутри оказался огромный лохматый паук — африканский тарантул. Она закричала так громко, что мисс Фолкнер наказала ее на весь день.
Но не это было самым ужасным. После случившегося в Кирстенбоше почти никто из учеников с Мартиной не разговаривал. «Банда Пяти Звезд» провозгласила ее своим главным врагом. А Бен, с которым Мартина с удовольствием поговорила бы, вел себя совсем странно. Он проходил мимо, и уголки его губ приподнимались, словно он был рад видеть ее, но по-прежнему от него нельзя было услышать и слова. Он ничего не сказал, даже когда спас Мартине жизнь. В обеденный перерыв он теперь не сидел под деревом, а бесследно исчезал.
От всего этого Мартина чувствовала себя ужасно одинокой и с трудом удерживалась от слез, хотя отношения с бабушкой заметно улучшились. А вдруг Джемми угодил в капкан? Вдруг она больше никогда его не увидит? Ну почему она не научила его какому-нибудь сигналу, чтобы он давал знать о себе?
Мартина перечитала все книги о жирафах, какие нашла в своей комнате и в школьной библиотеке, но не отыскала для себя ничего полезного. В одной книге она вычитала, что римляне называли жирафов «камелопардалис», что означает «верблюд с леопардовым окрасом». Забавные сведения, но бесполезные.
И тут, совершенно неожиданно, на нее нашло озарение. Это случилось, когда Мартина листала в комнате книгу о собаках. В молодости ее дедушка был очень неплохим кинологом, и на полке в гостиной до сих пор хранились его старые свистки. Как-то раз на Гвин напала особенная откровенность, и она рассказала Мартине, что один свисток издает звуки на частоте, которую слышат только собаки.
А жирафы слышат на этой же частоте?
Той же ночью Мартина вышла в сад и принялась дуть в беззвучный свисток. Она дула целый час, но ничего не происходило. Дрожа и смахивая слезы отчаяния, девочка стояла под манговым деревом, уверенная, что больше никогда не увидит Джемми. И тут случилось чудо.
Белый жираф вышел из темноты и остановился неподалеку. Мартина моргнула. Она столько раз представляла эту встречу, что теперь испугалась, не галлюцинация ли это. Но все происходило наяву. Белый жираф смотрел прямо на Мартину, точно так же, как в ту ненастную ночь.
Мартина даже не проверила, нет ли поблизости львов и леопардов. Она со всех ног бросилась к воротам парка, спотыкаясь на скользкой тропе у озера и распугивая всех ночных жителей заповедника. Когда девочка подбежала к жирафу, он наклонил голову, и Мартина обняла его так крепко, что он недовольно фыркнул и немного отступил. И все-таки Джемми был очень рад видеть Мартину.
— Джемми, — прошептала Мартина, — спасибо, что вернулся ко мне.
В мечтах Мартина всегда садилась на спину белого жирафа, и он уносил ее в свое убежище, но в реальной жизни Джемми был неучтенным обитателем заповедника высотой с огромное дерево, а о дрессировке диких животных Мартина знала не больше, чем о квантовой механике.
Когда она в первый раз каталась на Джемми, он встал у дерева и позволил забраться себе на спину, но сегодня повторять этот номер явно не собирался. Джемми дождался, пока она потянется к нему с дерева, и спокойно отошел к ближайшей акации с сочными листьями. Мартине пришлось прыгнуть и повиснуть на шее жирафа. Но перебраться на спину у нее не получилось. Руки соскользнули с гладкого меха, и Мартина приземлилась на траву. Джемми издал низкий музыкальный крик и принялся тыкать Мартину своим серебристым носом. «Прояви терпение», — твердила она себе. Мартина пыталась поставить себя на место жирафа. Если бы она была жирафом и кто-то гладил бы ее по коленкам, она бы со временем поняла, что ее просят лечь. Она испробовала этот метод на Джемми, и после нескольких неверных толкований ее действий он подчинился. До рассвета было еще далеко, и Мартина снова летела через залитую лунным светом ночь на спине белого жирафа.
Это было только начало, ведь еще предстояло научиться управлять Джемми и останавливать его. В эту ночь ничего не получилось, поэтому в последующие несколько недель друзья встречались еще несколько раз, все лучше и лучше узнавая друг друга. Один раз Джемми испуганно отскочил, когда сильно хрустнула ветка дерева, Мартина тогда чуть не сломала руку, но обычно жираф был очень нежен и осторожен.
Именно тогда перед Мартиной распахнулась дверь в настоящую Африку, скрытую Африку. Африку, не ведомую никому, кроме бушменов. Ночи, проведенные с Джемми, казались Мартине волшебными. Другие животные почти не обращали на нее внимания, а те, что обращали, считали ее частью жирафа. Сидя в полной безопасности на спине Джемми, Мартина наблюдала за играми маленьких бородавочников и оказалась так близко к слонам, что смогла дотронуться до их грубой, шершавой кожи. Однажды, когда Джемми пил воду из озера с черной, как чернила, водой, Мартина увидела поблизости развлекающихся гиппопотамов — толстые, округлые тела, поросячьи глазки и крошечные уши. Гиппопотамы казались милыми и совершенно безобидными, хотя на самом деле были одними из самых опасных животных в мире. Их огромные розовые челюсти с легкостью перекусывали пополам не только людей, но и лодки, поэтому, оказавшись рядом с ними, Мартина постаралась вести себя как можно спокойнее и не делать резких движений.
Но больше всего ей нравилось бывать с Джемми на насыпи, где они однажды завтракали с Тендаи. Там Мартина вытягивалась во весь рост на мягкой спине жирафа и наслаждалась красотой звездного неба. С наступлением осени ночи стали такими ясными и холодными, что Мартина с легкостью могла разглядеть Южный Крест, Пояс Ориона и даже Марс, отсвечивающий красным на черно-синем небе.
Иногда она рассказывала Джемми обо всем, что с ней приключилось. О пожаре, о своем страхе и своей боли. О маме и папе и о том, как ей их не хватает. О школе и попытках вписаться в новую жизнь. О египетском гусе и антилопе, о своем необычном даре. В ответ жираф двигал ушами и издавал музыкальный крик, и Мартина чувствовала, что он все понимает, и ей становилось хорошо и спокойно.
• 18 •
Во время этих ночных прогулок даже чаще, чем о родителях, Мартина думала о Грейс. Мартина не сомневалась, что Грейс знает о ее даре все. Девочка не забыла чудесную кухню африканки, ее доброту в тот ужасный первый день и веру в то, что Мартина узнает секрет Савубоны. Но Мартине с того дня так и не удалось увидеться с Грейс. Пару раз она подумывала прогулять школу и попытаться разыскать старую женщину, но где живет Грейс, Мартина не знала, а Тендаи говорить отказывался.
— Твоей бабушке это не понравится, — каждый раз повторял он.
В тот же вечер — а точнее, в половине первого ночи — Мартине пришло в голову, что Гвин Томас еще меньше понравится, если она увидит свою внучку, несущуюся по саванне на спине белого жирафа. Но ей нужны ответы. Если бабушка и Тендаи не собираются рассказывать ей о прошлом, а видеться с Грейс, которая могла бы этого сделать, ей строго-настрого запретили, то придется провести собственное расследование в единственном подходящем для этого месте — в убежище Джемми.
Стояла тихая ночь. Дующий в лицо ветер приносил ароматы леса, а полная луна освещала небо серебристо-желтым светом. Во время поездки Мартина вспомнила чудесную легенду бушменов, рассказанную Сэмсоном, стариком, работающим в ветеринарной лечебнице заповедника. Согласно легенде, разозливший солнце человек превратился в луну. Каждый месяц во время полнолуния ревнивое солнце берет нож и отрезает от нее по куску до тех пор, пока не остается тоненький кусочек. Луна умоляет оставить ей хотя бы эту малость, чтобы возродиться в своих детях. Ее желание исполняется, и луна возрождается, а во время полнолуния снова появляется солнце, и круг повторяется.
Мартина очнулась от воспоминаний только у дерева-стражника. Его кривые уродливые ветви хранили секрет лучше любого человека. Мартина старалась не смотреть на дерево. Она покрепче обняла Джемми. Жираф прыгнул — ветки и лианы оцарапали Мартину. Как всегда неожиданно их окутала темнота и тишина. До ушей Мартины доносились только журчание ручья и учащенное дыхание жирафа. Пахло орхидеями, над головой виднелся кусочек усыпанного серебряными звездами черно-синего неба.
Мартина соскользнула со спины Джемми и включила фонарь. Прямо перед ней, все такой же манящий и таинственный, виднелся вход в туннель. От внезапно нахлынувшего страха по спине побежали мурашки. А вдруг что-то случится? Ведь никто не знает, где она. Никому не известно даже о существовании этого места. Если кто-нибудь когда-нибудь и придет сюда, то найдет только ее истлевший скелет. Прямо как в фильмах про археологов. Но Мартина постаралась прогнать эти мысли. На поиски у нее был всего час. Пора отправляться в туннель.
Мартина соскользнула со спины Джемми и включила фонарь. Прямо перед ней, все такой же манящий и таинственный, виднелся вход в туннель. От внезапно нахлынувшего страха по спине побежали мурашки. А вдруг что-то случится? Ведь никто не знает, где она. Никому не известно даже о существовании этого места. Если кто-нибудь когда-нибудь и придет сюда, то найдет только ее истлевший скелет. Прямо как в фильмах про археологов. Но Мартина постаралась прогнать эти мысли. На поиски у нее был всего час. Пора отправляться в туннель.
Мартина остановилась в центре пещеры, купаясь в разноцветном мерцании рисунков. Она глубоко вдохнула густой, словно в соборе, воздух. Ощущение скачка во времени, связи с прошлыми поколениями было сильнее, чем прежде. Мартина вдруг почувствовала себя крошечной песчинкой в гигантском древнем мире, но песчинкой, наделенной таинственной могучей силой. Она подошла к изображению белого жирафа с ребенком на спине и провела пальцем по его сияющим контурам.
— Вижу, ты нашла послание предков, дитя.
Мартина хотела закричать, но от ужаса лишилась дара речи и только хватала ртом воздух как утопающий.
Из тени вышла Грейс. На ней был ритуальный зулусский наряд. Запястья и шею пожилой женщины украшали нити разноцветных бус.
— Грейс! — воскликнула наконец Мартина. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Кому еще известно об этом месте? Тендаи?
— Слишком много вопросов, — спокойно произнесла Грейс. Африканка улыбнулась, но даже при слабом свете фонаря было видно, что ее глаз улыбка не затронула. Чувствовалось, что Грейс чем-то очень обеспокоена, что-то мучает ее. — Иди сюда, — позвала она. — Посиди со старухой Грейс.
Мартина прошла в угол пещеры, где вода вымыла в стене некое подобие естественной скамьи. Они сели рядом, не сводя глаз с серокоричневых рисунков. Мартина все еще не могла прийти в себя от того, что встретила в этом тайном месте человека, которого хотела увидеть больше всего на свете.
— Ты должна понять, дитя, что все это началось давным-давно, еще до того, как на свет появилась бабушка моей бабушки, когда на земле, называемой теперь Савубоной, жили бушмены. Все, что должно случиться, было предначертано. На этих стенах ты видишь свою жизнь с белым жирафом.
Грейс подняла руку, и Мартина только сейчас заметила, что рисунки расположены в определенной последовательности. Рассказанные ими истории красоты и трагедии следуют друг за другом, как страницы романа.
— Грейс, — шепотом спросила Мартина, — что произошло с жившими в этой пещере людьми?
— Они погибли, дитя. Все, кроме одной девочки. Старейшины нашего племени говорят, что их убила принесенная белыми людьми болезнь — грипп, или что-то в этом роде, но точно никто не знает. Но, как бы то ни было, перед смертью они увековечили на этих стенах свои истории и легенды предков. В конце концов осталась только маленькая девочка. Ее нашла сангома — целительница, — моя очень дальняя родственница. Моя мама рассказывала, что в те времена сангомы так многого требовали от богов, что в наказание на землю пролился огненный дождь и сделал эти места бесплодными.
Мартина подумала о мертвой земле вокруг дерева-стражника, о мхе и лианах-паразитах и с легкостью поверила легенде.
— Когда девочка поправилась, — продолжала Грейс, — сангома привела ее сюда, в Зал Памяти. Здесь она пообещала, что секрет этой пещеры будет передаваться только от старшей дочери сангомы к старшей дочери. А ты, дитя, девочка на белом жирафе.
Мартина по-новому посмотрела на пещерные рисунки.
— Но почему я? Какое отношение все это имеет ко мне?
— Все ответы на этих стенах, — сказала Г рейс, — но только время и опыт откроют тебе глаза на них.
Мартина пристально всматривалась в рисунки в надежде, несмотря на слова Грейс, найти ответы прямо сейчас, кргда она так нуждалась в них. Но яркие изображения расплывались перед глазами, и только один-единственный рисунок оставался четким: ребенок на белом жирафе.
— Грейс, — произнесла Мартина, — Тендаи знает о белом жирафе?
— Он не уверен, — ответила пожилая женщина. — Тендаи еще молод, а молодые люди зачастую презрительно относятся к древним легендам. Называют их мамбо-джамбо. — Грейс внимательно смотрела на Мартину своими необычными сверкающими глазами. — Но ты веришь, да?
— Да, — ответила Мартина, — я верю.
Мартине ужасно хотелось спросить, как Грейс догадалась, что именно сегодня она окажется в этой пещере, но она удержалась. Кое-что лучше оставить невысказанным.
Вместо этого Мартина спросила:
— Грейс, почему ты пришла сюда?
Мартине снова показалось, что по лицу старой африканки пробежала тень.
— Я пришла предупредить тебя, — тяжело произнесла Грейс. — Твое время вот-вот наступит. Грядут силы тьмы, и они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить белого жирафа. Будь очень осторожной. Верь в свой дар, и он будет оберегать тебя.
Внезапно Мартина ощутила опасность. Она убедила себя, что браконьеров поймали и никто больше не потревожит Джемми. Но не верить Грейс было невозможно. Охотники вернутся.
— Не важно, что будет со мной, но как мне спасти белого жирафа? — простонала Мартина.
Вместо ответа Грейс развязала небольшой мешочек, висевший у нее на шее. На ее ладони оказались маленькие стеклышки, сверкавшие в свете фонарика. Оранжевые, коричневые, горчично-желтые и цвета маслин. Старая африканка улыбнулась, и на этот раз глаза ее улыбались тоже.
— Грейс научит тебя магии, — прошептала она.
За следующий час Мартина, знавшая, что ей пора возвращаться, но слишком заинтригованная, чтобы волноваться об этом, прошла ускоренный курс традиционной зулусской медицины. Она узнала, что растение под названием «тещин язык» отлично помогает от боли и лечит заболевания ушей, она научилась спасаться от болей в животе и аллергии. После урока Г рейс протянула Мартине мешочек с разноцветными стеклышками.
— Спасибо, Грейс, — поблагодарила она. — Я буду хранить их в тайнике.
— На здоровье. Ты обладаешь даром целительницы, но даже тебе может понадобиться дополнительная помощь.
Было так много вопросов и так мало времени! Но об одном Мартина обязательно должна была спросить африканку.
— Грейс, — начала девочка, — почему бабушка не хотела, чтобы я сюда приезжала?
— Хотела, дитя. Очень хотела. Твоя бабушка о-о-о-очень сильно любит тебя. Но у нее своя история, так же, как у тебя.
Мартина собиралась сказать, что бабушка к ней совершенно равнодушна, но Грейс заговорила первой:
— Теперь я спрошу тебя кое о чем. У меня есть кузен, который работает в твоей школе, он сказал мне, что ты все время одна. Почему ты не заведешь друзей? Скучно проводить время в одиночестве.
Мартина смущенно опустила глаза:
— Но у меня есть друг. Белый жираф.
— Верно, жираф — твой друг. Но каждому ребенку нужен друг-ровесник, человек, с которым можно поговорить. Поделиться своими мыслями и чувствами.
— Возможно, там нет никого, с кем я хотела бы дружить, — защищаясь, ответила Мартина. — Кто сможет поверить во все это? Кто сможет понять?
Г рейс долго молчала. Наконец она положила руку на плечо девочки:
— Ты найдешь друга там, где меньше всего рассчитываешь найти.
• 19 •
Три дня спустя Мартина брела по игровой площадке после игры в волейбол, мысленно возвращаясь к разговору с Грейс, когда со стороны ущелья Черного Скакуна до нее донеслись голоса. Сначала ей показалось, что кто-то попал в беду. Ущелье Черного Скакуна, расположенное за школьным забором, было очень глубоким оврагом с протекающей на дне быстрой и шумной рекой. Это место было настолько опасно, что даже за попытку пробраться туда наказывали. Но Мартина не колебалась. Она перелезла через забор и побежала между деревьями. Отбежав на достаточное расстояние от школы, она остановилась и прислушалась.
Мартина сразу же узнала голоса членов «Банды Пяти Звезд». Они явно над кем-то издевались.
— Думаешь, ты такой умный, да? Думаешь, тебе удастся выставить нас идиотами и выйти сухим из воды?
— Рассказывай, если не хочешь искупаться. Это в твои куриные мозги пришла идея с розыгрышем в Ботаническом саду? Отвечай. И не притворяйся немым. Учителя, может, и купились на это, но мы не такие дураки.
Их жертва не отвечала.
— Он только зря воздух расходует, правда? — воскликнул Скотт. — Только посмотрите на него. Ты настоящий скелет, ты знаешь это? Я видел куриц, на которых было больше мяса, чем на тебе.
— Тебе никто не говорил, что ты странный? Просто урод.
— Ты прямо как те грустные собаки, которых держат в приютах, — засмеялся Люк. — Скажи: я — дворняжка. Что-о с тобой? Скажи: я — дворняжка...