— Слишком сильная? Правда?
— Да. — Он поднял фонарь, осветив темную дорожку. — Я изучаю тайную философию, которая придаст человеческому разуму высшую степень сосредоточенности.
— Тайную философию? Как интересно!
Ее восторг доставил Закари удовольствие.
— Там есть и физические упражнения. Я разучиваю всевозможные приемы, которые помогут мне защититься и защитить тебя от уличных хулиганов.
— Здорово! Я уверена, что у тебя и впрямь очень сильная воля, и все же, согласись, сегодняшний сеанс был впечатляющим. Ты только подумай; прочитать наизусть целый монолог из пьесы, а потом напрочь забыть об этом!
— Да, удивительно! — согласился Закари.
На самом-то деле он подозревал, что гипнотизер заплатил Люсинде неплохую сумму за то, чтобы она разучила отрывок из «Гамлета», но разве мог он подвергнуть сомнению достоверность гипноза и тем самым подвести мистера Ханта? Хозяин «Павильонов мечты» был очень доволен многолюдными толпами, которые стекались в увеселительный парк на сеансы гипноза.
Закари завел Бет за угол, остановился и поднял фонарь, дав ей возможность рассмотреть темнеющий в тумане «Замок с привидениями».
Девушка округлила глаза от волнения и страха.
— О Боже, какой жуткий дом! Он похож на замок из новой книги миссис Йорк.
— «Крах»?
— Да. Замечательный роман! Ты читал?
— Я предпочитаю Байрона.
Он подтолкнул ее к лестнице и, поднявшись на крыльцо, отворил тяжелую дверь. Петли зловеще заскрипели. Дверной проем открывался пугающе медленно, постепенно являя взорам интерьер дома.
Бет помедлила на пороге, вглядываясь в темноту.
— Ты уверен, что сюда заходить неопасно?
— Не бойся, — он наклонил фонарь, направив в помещение тонкий луч света, — я с тобой.
— Слава Богу! — Бет с опаской шагнула в комнату.
Закари приготовился к ее крикам. Он встал за спиной у девушки, чтобы сразу же схватить ее в объятия, когда она увидит привидение.
Бет замерла, потрясенная, а потом открыла рот и… закричала. Но это был не обычный женский визг — это был истошный вопль ужаса, высокий и пронзительный, от которого задрожал весь дом. Закари поставил фонарь на пол и закрыл уши руками.
— Черт, в чем дело? — Он поморщился. — Это же не настоящее привидение.
Бет его не слушала. Она резко повернулась. В тусклом свете он видел ее глаза, полные невыразимого ужаса. Она не бросилась в его объятия, как он ожидал, а напротив, со всей силой оттолкнула его от себя и метнулась к двери. Он схватил ее за руку.
— Бет, постой! Это всего лишь старая простыня.
— Уйди с дороги! — Она начала царапаться.
— Она тебя не тронет. — Он пытался удержать девушку.
— Какой ужас! Как ты мог? Выпусти меня отсюда! — Она отчаянно вырывалась из его рук. — Выпусти меня!
Закари не знал, что ему делать, и в конце концов отпустил ее.
— Ради Бога, успокойся, Бет! Клянусь, это действительно простыня.
Но девушка уже выбежала на улицу, ринулась вниз по ступенькам крыльца и вскоре исчезла за углом темной дорожки, которая вела обратно, на главную территорию «Павильонов мечты».
«Вот тебе и хитроумный план!» — мрачно подумал Закари. Может, поговорить с мистером Хантом? Спросить, как надо вести себя с женщинами? Ему явно не помешает совет знающего человека. За последних три года он привык обращаться к нему по самым разным вопросам и ценил его авторитетное мнение.
Закари обернулся посмотреть, почему его привидение произвело такой неожиданный эффект, и тут наконец увидел то, что заметила Бет мгновением раньше.
Привидение, которое он подвесил к потолочным балкам, весьма зловеще раскачивалось на тянувшем от двери сквозняке. Но самым пугающим были отнюдь не черные зияющие глазницы, вырезанные в старой простыне и смотревшие на него из ниши над каменной лестницей. Кровь — вот что производило наиболее жуткий эффект. Однако когда Закари готовил муляж этого привидения, ему не пришло в голову вымазать его кровью.
Глава 15
Всполохи пламени в заднем вестибюле становились все ярче. Приближение огня сопровождалось ужасным треском. Казалось, что по дому идет огромное чудище, пожирая все на своем пути. Она взяла окровавленный ключ и дрожащей рукой попыталась вставить его в замок двери спальни.
Сбоку блеснуло золото. Она повернула голову и увидела на полу, рядом с трупом, прогулочную трость Ренвика. Заставив себя сосредоточиться, она вновь стала тыкать в замочную скважину скользкий от крови ключ.
Он снова выпал из ее пальцев. Она уставилась на него, охваченная страхом и отчаянием. Ей во что бы то ни стало надо открыть эту проклятую дверь!
Краем глаза она увидела, как Ренвик пошевелил рукой, и оцепенела от ужаса. Вот его мертвые пальцы потянулись к ключу…
Как бывало всегда после этого страшного сна, Мэ-делин внезапно проснулась, вся в холодном поту, и не сразу поняла, где находится. Отбросив одеяло, она зажгла свечу и взглянула на часы. Четверть второго ночи. Значит, она спала целых два часа! Если так и дальше пойдет, то здесь, в доме Артемиса, она в конце концов получит столь необходимый ей отдых.
Однако сейчас не стоит даже и пытаться опять заснуть. Она хорошо знала, что до рассвета ей не сомкнуть глаз. Взгляд ее удал на маленькую книжку, Лежавшую на секретере, и она потянулась к своему халату, с некоторой досадой вспомнив о своем разговоре с Итоном Питни. Она показала ему эту книжку, смутно надеясь, что он поможет ей разобраться в странных текстах. Питни просмотрел книжку с большим интересом, но признался, что она его озадачила.
Впрочем, он сумел разогнать страхи, терзавшие ее в последние дни.
— Вас, конечно, удивит мой вопрос, сэр, — сказала она, — но вы специалист по языку, ванза, и я должна узнать ваше мнение. Как вы считаете, может ли эта маленькая книжка быть «Книгой секретов»? Той самой, которая, по слухам, была украдена и сгорела во время пожара несколько месяцев назад?
— Ни в коем случае! — ответил он с полным убеждением. — «Книга секретов», если она вообще когда-либо существовала, была написана исключительно на древнем языке Ванзагары, а не на странной смеси греческого языка и египетских иероглифов, как эта. К тому же говорят, это был внушительный фолиант.
Услышав мнение Питни, Мэделин почувствовала невероятное облегчение, хотя ответ удовлетворил ее не в полной мере.
Она сунула ноги в шлепанцы, взяла свечу и решительно направилась к двери. Раз уж ей все равно не заснуть, надо сходить на кухню и взять что-нибудь поесть. Может быть, кусок сыра или оставшиеся с ужина блинчики помогут развеять впечатление от дурного сна.
Поворачивая дверную ручку, Мэделин задела пальцами торчащий в замке ключ. Прикосновение к холодному железу вызвало пугающе ясное воспоминание об окровавленном ключе.
Прогнав наваждение, Мэделин сделала глубокий вздох и поспешно вышла в коридор. Ей удалось почти бесшумно спуститься по лестнице. В темной кухне она поставила свечу на стол и начала свои поиски.
Она обнаружила остатки яблочного пирога и в тот же момент почувствовала, что он стоит на пороге, у нее за спиной. Вздрогнув, она уронила тарелку с пирогом на стол и резко повернулась.
Артемис стоял в темном дверном проеме, глубоко засунув руки в карманы черного шелкового халата. Его растрепанные темные волосы придавали ему весьма привлекательный вид.
— Там хватит на двоих? — спросил он.
Он явно только что встал с постели, а теплые лучики в его глазах говорили о том, что он сделал точно такое же наблюдение относительно ее самой. На Мэде-лин нахлынули воспоминания о страстной ночи в его библиотеке. Этот мужчина знал ее, как никто другой. Она застыла на месте, не в силах пошевелиться: острая интимность момента повергла ее в ступор.
— Да, конечно, — наконец проговорила она. Чтобы сделать простое движение — поднять нож, — ей пришлось призвать на помощь всю свою силу воли.
— Вам не спится из-за нашего приключения в доме Питай? — небрежно спросил Артемис, усаживаясь за стол.
— Нет. Меня разбудил страшный сон. Он часто снится мне с тех пор, как… — Она осеклась. — Словом, я часто его вижу.
Она отрезала два куска пирога и положила их на тарелки. Артемис не спускал с нее глаз.
— Ваша тетушка посчитала необходимым встретиться со мной. Сегодня днем она заходила ко мне в библиотеку.
— О Боже! — Нахмурившись, Мэделин села по другую сторону стола и протянула ему вилку. — Что она хотела?
Артемис подцепил на вилку запеченную дольку яблока.
— Она сказала, что я лишил вас невинности и что ей это известно.
Мэделин поперхнулась куском пирога, который только что положила в рот.
— Лишили меня невинности? — с трудом проговорила она.
— Да. Я передал ей ваше мнение на этот счет. Сказал, что, на ваш взгляд, ничего не изменилось, что вы по-прежнему считаете себя Грешной Вдовой и так далее и тому подобное. Но она, похоже, не согласна с этими доводами.
— Боже правый! — Мэделин снова закашлялась, глубоко вздохнула и уставилась на Артемиса, не зная, что сказать. — Боже правый!
— Она искренне обеспокоена тем, что я соблазнил вас, воспользовавшись вашей неопытностью.
— Но вы меня не соблазняли! — Она вонзила вилку в пирог. — Ведь я не какая-нибудь зеленая девчонка, вчерашняя школьница. В глазах света ничего…
Он поднял руку ладонью вперед, заставив ее замолчать.
— Буду очень признателен, если вы не будете повторять этих слов. Я уже наслушался их за сегодняшний день.
— Но это правда! И мы оба это знаем. Ничего не изменилось.
Его глаза загадочно блеснули.
— Говорите только за себя, мэм, а за меня говорить не надо.
Она метнула на него сердитый взгляд.
— Вы надо мной издеваетесь, сэр?
— Нет, Мэделин, я не издеваюсь над вами. — Он отправил в рот еще один кусок пирога. — Для меня кое-что все-таки изменилось.
— О Господи! — Она округлила глаза. — Вас терзает совесть, не так ли? Как человек порядочный, вы чувствуете себя обязанным загладить вину, потому что узнали, что я была девственна? Уверяю вас, сэр, не стоит беспокоиться.
— В вопросах моей чести вы мне не указ.
— Черт возьми, сэр, если вы собираетесь вытворить что-нибудь нелепое, например сделать мне предложение, только из-за… из-за того происшествия на диване, то забудьте раз и навсегда! — Мэделин с ужасом слышала собственный голос — визгливый, как у уличной торговки, — но ничего не могла с собой поделать. — Однажды я уже вышла замуж за человека, который хотел использовать меня в собственных интересах, и ни за что больше не повторю этой ошибки.
Артемис очень медленно положил на стол свою вилку и посмотрел на нее странным взглядом.
— Вы думаете, что брак со мной будет как две капли воды похож на ваш первый брак? Один муж-ванзагарец ничуть не лучше другого — так, по-вашему?
Мэделин сидела красная как рак и мечтала об одном — провалиться сквозь землю. До нее дошло, что он не так понял ее слова.
— О Боже, конечно, нет! Вы не похожи на Ренви-ка Девериджа. Я вовсе не это хотела сказать.
— А что же тогда вы хотели сказать, мэм?
Она стиснула вилку и вновь набросилась на пирог.
— Я хотела сказать, что не собираюсь выходить замуж только ради того, чтобы успокоить вашу совесть.
— А по-вашему, требование долга не повод для брака?
— При определенных обстоятельствах этого и впрямь достаточно, — сухо сказала она, — но не в нашем случае. Рискну повторить, что ничего не…
— Если вы это скажете, я за себя не отвечаю!
Мэделин сверкнула глазами.
Его взгляд немного смягчился.
— Пожалуй, нам лучше сменить тему. Расскажите мне свой сон — тот, который разбудил вас сегодня ночью.
Мэделин мысленно передернулась. Ей сейчас меньше всего хотелось обсуждать свой навязчивый ночной кошмар. Но с другой стороны, это была реальная возможность уйти от неприятного разговора о замужестве.
— Я пыталась пару раз пересказать свой сон Бернис, но обнаружила, что, облеченный в слова, он становится еще ярче, — медленно проговорила она.
— И давно вас мучает этот сон?
Мэделин помолчала, но потом решила, что ничего страшного не случится, если она расскажет ему часть правды.
— Это началось вскоре после смерти отца.
— Понятно. Вы видите во сне своего отца?
Этот вопрос застал ее врасплох. Она быстро подняла глаза.
— Нет, я вижу своего…
— Мужа, — закончил он за нее.
— Да.
— Вы сказали, что за последний год часто видели этот сон. Со временем он становится менее ярким?
Она отложила вилку и взглянула на него через стол.
— Нет.
— Тогда почему вы боитесь пересказать мне его содержание? Ведь вы ничем не рискуете.
— Зачем вам слушать подробности очень неприятного ночного кошмара?
— Мы с вами пытаемся разгадать тайну, и ваш сон может нам в этом помочь.
Она потрясенно уставилась на него.
— Не понимаю, каким образом он нам поможет.
— Сны часто содержат полезную информацию, — спокойно объяснил Артемис. — Может быть, и в вашем сне есть что-то заслуживающее внимания. Все-таки мы ищем человека, который, по всей видимости, маскируется под призрак Ренвика Девериджа, а Деверидж, как я понял, фигурирует в вашем сне. Я думаю, что нам не помешает проанализировать некоторые детали.
Она заколебалась.
— Я знаю, что учение ванза придает большое значение снам. Но на мой взгляд, нельзя правильно объяснить те вещи, которые происходят во сие.
Он пожал плечами:
— Не надо ничего объяснять. Просто расскажите мне ваш сон — от начала и до конца.
Мэделин отодвинула в сторону тарелку с пирогом и положила руки на стол. Была ли в ее ночном кошмаре какая-то зашифрованная информация? Трудно сказать. Она никогда не пыталась тщательно анализировать свой сон. Поскорее забыть жуткие подробности — вот все, чего ей хотелось.
— Он всегда начинается с одного и того же момента, — медленно заговорила Мэделин. — Я сижу на корточках перед дверью спальни. В доме пожар. Мне надо попасть в эту комнату, но дверь заперта. У меня нет ключа, и я пытаюсь открыть замок шпилькой для волос.
— Продолжайте, — мягко сказал Артемис.
Она сделала глубокий вздох.
— Я вижу труп Ренвика на ковре. Ключ от спальни лежит рядом с ним. Я беру ключ и пытаюсь отпереть им дверь. Но ключ мокрый, он выскальзывает из моих пальцев.
— Почему ключ мокрый?
Она взглянула на него:
— Он испачкан кровью.
Артемис помолчал, но взгляд его не дрогнул.
— Дальше.
— Каждый раз, когда я хочу вставить ключ в замочную скважину, я слышу хохот Ренвика.
— О Боже!
— Это… очень страшно. Ключ все время падает на пол. Я оборачиваюсь к Ренвику, но вижу, что он мертв. Я наклоняюсь, поднимаю ключ и опять пробую открыть дверь.
— У вашего сна есть какой-нибудь конец?
— Да. Всегда один и тот же. — Она вдруг поняла, что это не совсем так: в самой последней версии ее ночного кошмара мертвый Ренвик пытается дотянуться до ключа. Раньше такого не было.
— Расскажите мне, что вы видите в коридоре, — Артемис отодвинул тарелку и, потянувшись через стол, взял Мэделин за руку, — все до мельчайших подробностей.
— Я уже сказала, что вижу там труп Ренвика.
— Как он одет?
Она сдвинула брови.
— Я не… Хотя нет, постойте. Кажется, что-то припоминаю. На нем белая рубашка, запачканная кровью. Брюки. Сапоги. Рубашка, наверное, расстегнута сверху, потому что мне видна татуировка в виде ванзагарского цветка.
— А что еще вы видите?
Она заставила себя мысленно воспроизвести сцены страшного сна.
— Его прогулочную трость. Она лежит на полу рядом с ним. Я замечаю золотой набалдашник.
— На Ренвике есть жилет или галстук?
— Нет.
— Он без пальто, без шляпы и без галстука, зато при тросточке?
— Я уже говорила вам: она была ему очень дорога, ведь это подарок его отца.
— Да, — задумчиво проговорил Артемис. — А видны ли вам в коридоре какие-нибудь предметы обстановки?
— Предметы обстановки?
— Ну там, стол, стул или, может быть, канделябр? Бра на стене?
«О Боже, зачем ему такие подробности?» — удивилась Мэделин.
— Там стоит столик, на нем — пара серебряных подсвечников, которые подарила Бернис мне на свадьбу.
— Интересно. А что еще…
Он резко замолчал, услышав громкий стук в дверь кухни.
Мэделин вздрогнула от неожиданности и быстро обернулась к запертой двери.
— Это молочница или торговец рыбой, — успокоил Артемис.
— Слишком рано, — прошептала она. — Еще далеко до рассвета.
— Бандит или вор, которому удалось проскользнуть мимо сторожа с собакой, вряд ли стал бы стучаться. — Артемис поднялся из-за стола и подошел к двери. — Кто там?
— Это я, Закари, сэр. — В приглушенном голосе слышались нотки нетерпения. — У меня для вас сообщение. Очень важное.
Артемис отпер замок и снял засов с тяжелой дубовой двери. Закари стоял на крыльце, бледный и угрюмый.
— Слава Богу, вы дома, сэр! Я боялся, что вы ушли в какой-нибудь клуб и мне придется терять время на ваши поиски.
— Что случилось? — спросил Артемис.
— Там труп, сэр. В «Замке с привидениями».
— Слушай, Закари, если это твоя очередная затейливая шутка, то хочу тебя предупредить, что я не настроен шутить.
— Это не шутка, сэр. — Закари утер рукавом пот со лба. — Клянусь, сэр, в «Замке» покойник! И кое-что еще.
— Что еще?
— Записка, сэр, адресованная вам.
«Павильоны мечты» закрылись вскоре после полуночи, как бывало в обычные будние дни, когда не намечалось никаких особых мероприятий или балов-маскарадов. Идя по темному парку к «Замку с привидениями», Артемис взглянул на свои часы. В свете фонаря, который нес Закари, он увидел время: два часа.
— Ты уверен, что этот человек мертв? Может, он просто пьян или болен?
Закари заметно передернулся:
— Поверьте мне, сэр, он мертв! Я здорово испугался, когда его увидел.