— Зачем? — пожал плечами Яромир. — Раз вы отремонтируете джип, милиция мне не нужна. А что касается этого урода — с ним я сам разберусь. Вот вам ключи, — он протянул связку церемониймейстеру, — когда машина будет в порядке?
— Через два дня.
— Вы уверены?
— Господин Красич! — по мере возвращения уверенности в себе и в контроле над ситуацией Андрей Сергеевич постепенно начал просыхать. — Слово джентльмена! И позвольте предложить вам мой автомобиль в качестве экипажа. Домчу, куда скажете!
— Ярчо, — негромко проговорил Полетаев, наклонившись к уху приятеля. — Если хочешь, я вас с Ланой домой отвезу. Или мой «Форд» не слишком престижен для звезды Голливуда?
— Костян, — поморщился Красич, — хоть ты меня не доставай, а? Я сейчас не очень адекватен, могу и врезать.
— Извини.
— Андрей Сергеевич, спасибо за предложение, но нас отвезет мой друг, — Яромир сухо кивнул проштрафившемуся господину. — Как только джип будет готов, позвоните мне, пожалуйста.
— Конечно, господин Красич, — господин замялся, словно решая — говорить или нет. — Я могу надеяться, что вы не станете упоминать об этом неприятном инциденте в зарубежной прессе? Сами понимаете, у нас Московский кинофестиваль скоро, не хотелось бы…
— Да, я понял, — не очень вежливо прервал собеседника Яромир. — Не волнуйтесь, я лично ничего говорить не собираюсь, но есть ведь эти, — он кивнул на мерцавших фотовспышками папарацци.
— С этими разберутся мои ребята, — окончательно высох Андрей Сергеевич. — Они ведь не хотят, чтобы все узнали об их проколе?
Многозначительный взгляд в сторону топтавшихся рядом парней в униформе, и те, обрадовавшись возможности хоть немного реабилитироваться, решительно направились к увлеченным поеданием падали гиенам пера.
Любопытствовать, каким именно образом будет достигнут консенсус, Красичи не стали.
И через двадцать минут «Форд» Полетаева уже тормозил у шлагбаума, преграждавшего путь к дому Ланы.
В общем, надежде девушки на то, что Моль вылетит из ее жизни, пришлось, связав вещички в скромный узелок, уйти в неизвестность. Расставание было мучительным, очень уж Лане не хотелось общаться с Полетаевым.
А пришлось. Костик приклеился к Яромиру прочно, практически прирос. Впрочем, если забыть инцидент, масляным пятном выделявшийся на радужных воспоминаниях о церемонии, поведение Полетаева в отношении Ланы было безупречным — теплым и дружеским, без каких-либо намеков.
Тем более что окончание церемонии заканчиваться не желало. Оно веселым мухомором металось по страницам различных изданий желтой прессы, смакуя подробности очередной выходки Прокопия Винторогова. И пусть ни одной профессионально сделанной фотографии с места происшествия не появилось (хоть здесь охрана сработала грамотно), но для газетенок подобного уровня хватало и расплывчатых кадров с мобильного телефона.
Яромир, имевший достаточный опыт общения с папарацци, знал: главное в подобной ситуации — выдержка. Ни одного комментария, ни слова в адрес провокатора, и тема сдохнет сама. А с самим провокатором можно будет разобраться перед самым отлетом в Америку. Красичу не терпелось вдумчиво, не спеша, лично объяснить паршивцу, КАК тот не прав.
Константин предложил съездить на пару деньков к нему на дачу. Подышать свежим воздухом, полакомиться шашлыками и сухим вином, позагорать, в конце концов. Благо погода хвастливо крутила летними солнечными боками.
Не надо будет прятаться от навязчивых журналистов, да и джип за это время отремонтируют. В общем, Красичи согласились и ни секунды не пожалели об этом, все получилось просто замечательно. Лана даже умудрилась отлично загореть, покрывшись молочно-шоколадной глазурью. Полетаев выдержал и это испытание, только темных мух в его глазах стало больше.
А когда они через три дня вернулись в Москву, о выходке Винторогова уже почти забыли. Что, видимо, очень напрягало Прокошу, и его вырвало очередным пошлым и грязным интервью, полным оскорблений как в адрес самого Яромира, так и в адрес его сестры. Поглумился Винторогов на славу, причем в прямом смысле. Слава, пусть и скандальная, пусть липкая и вонючая, снова снизошла на своего неутомимого радетеля. Тем более что интервью было телевизионным, и кривлявшегося накачанного фрика имели сомнительное удовольствие видеть очень многие. А то, что литературных слов в речи Прокоши было меньше половины, остальное — сплошной запик, только добавляло зрелищу ментальной вони.
Впервые Лана порадовалась присутствию рядом Полетаева, она одна ни за что не удержала бы рассвирепевшего брата дома. Прокоша еще рычал на экране, сверкая мускулистыми сисями в глубоком вырезе очередной распашонки, когда Яромир, отшвырнув в сторону банку из-под пива, которая к этому моменту неожиданно для себя приобрела выдавленную талию, вскочил и молча направился к двери.
— Ты куда? — жалобно вскрикнула Лана, пытаясь опередить брата.
— Я убью эту гниль. Отойди, Лана, не мешай. Слышишь? Пусти!
В общем, если бы не подоспевший Константин, дело могло закончиться очень и очень печально. Но Яромир остался дома, и это было главное. Лана знала характер своего вспыльчивого брата. Если провести сейсмопрофилактику при появлении первых симптомов грядущего извержения, вулкан Ярик ограничится парой плевков лавы, и катастрофы удастся избежать.
Но девушка ошиблась. Катастрофа все-таки произошла.
На следующий после интервью день Константин потащил Красича в баню, смыть накопившийся негатив. А поскольку мероприятие сие требует строгого соблюдения определенных ритуалов и не терпит суеты и спешки, ожидать брата раньше позднего вечера не приходилось. И Лана решила съездить в гости к подружке, чтобы не торчать в субботний день одиноким столбиком на поле скуки. И выбралась от Светки только в десятом часу вечера.
Когда Лана подъезжала к шлагбауму, ее что-то подергало за одно ухо, потом — за другое. Потом взвихрило волоски на руках, а вдоль позвоночника замаршировал взвод мурашек-новобранцев. Почему новобранцев? Потому что маршировали вразнобой и норовили разбежаться по всей спине.
Что-то было не так, Лана уже сталкивалась с подобными ощущениями. И, как правило, эти столкновения ничего хорошего не сулили.
Вот и сейчас. Ну, выходит брат не из джипа, на котором уехал в баню, а из такси, ну и что? Ничего особенного. Но предчувствие надвигающейся беды становилось все удушливее.
Лана посигналила брату, тот оглянулся и, увидев приближающуюся машину сестры, улыбнулся и шутливо проголосовал, прося подвезти.
— Вот здорово, что ты подъехала, — пропыхтел Яромир, пристраивая объемистую сумку с банными принадлежностями на заднее сиденье. — А то пришлось бы мне, чистенькому и распаренному, топать по пыльной дороге, задыхаясь от вони выхлопов.
— Да тут идти от силы двести метров, — улыбнулась Лана, дожидаясь, пока брат устроится. — И кстати, где твой джип?
— Ай, с ним засада какая-то, — отмахнулся Яромир. — Проехал не больше километра, и эта колымага, вообразив себя ишаком Ходжи Насреддина, стала посреди дороги и двигать дальше отказалась. Пришлось вызвать эвакуатор и оттащить джип в ближайший автосервис.
— Странно, — Лана попыталась утихомирить разбежавшихся-таки по спине мурашек, но те не слушались. — С этим джипом никогда ничего подобного не случалось, он ведь новый совсем.
— Да ладно, — отмахнулся Яромир. — Бывает. Мне пообещали к утру сделать, будут всю ночь работать. Деньги решают многое.
А утром в дверь позвонили. Ничего не соображая спросонок, Лана накинула халатик и пошла открывать.
И с трудом удержалась от желания захлопнуть дверь перед носом непрошеных гостей. Совсем непрошеных. Потому что людей в форме милиции она не приглашала.
А потом начался унизительный кошмар. Яромира обвинили в… убийстве Прокопия Винторогова! И увезли совершенно обалдевшего брата на допрос.
Лана знала, что обвинение абсурдно априори, а значит, надо сделать все, чтобы не допустить ареста Яромира. Она первым делом позвонила отцу, и адвокат семейства Красичей немедленно отправился вытаскивать своего подопечного.
Оставаться одной в перевернутой вверх дном после обыска квартире не хотелось, и Лана поехала в дом родителей. Ждать новостей рядом с ними было гораздо легче.
Деньги свои адвокат отработал полностью: к двум часам дня Яромир, отпущенный под подписку о невыезде, был уже дома. У родителей дома, поскольку окруженный высоким забором особняк, солидно обустроившийся в тщательно охраняемом коттеджном поселке, позволял держать беснующуюся толпу папарацци на максимально возможном в данной ситуации расстоянии. Ведь такая сенсация пряталась сейчас за двойной линией обороны!
А сенсация, массируя виски, раскачивалась сейчас в кресле и в сотый раз пересказывала адвокату все, что он делал накануне, с точностью до минуты. Ситуация складывалась, прямо скажем, не в пользу Яромира. Она сложилась в незатейливую комбинацию с вытянутым вверх средним пальцем.
А сенсация, массируя виски, раскачивалась сейчас в кресле и в сотый раз пересказывала адвокату все, что он делал накануне, с точностью до минуты. Ситуация складывалась, прямо скажем, не в пользу Яромира. Она сложилась в незатейливую комбинацию с вытянутым вверх средним пальцем.
Мастер автосервиса, которому пообещали внушительную сумму за срочность, взялся за ремонт с энтузиазмом. И, осматривая днище джипа, с удивлением обнаружил на своих руках следы крови. Не желая лишних проблем, мужик вызвал милицию.
Прибывшая бригада тщательно обследовала джип и нашла на полу багажника потеки крови. А еще — массивный мужской перстень из тех, какие любят носить рокеры.
Узнав, кто сдал машину в сервис, следователь, который тоже читал газеты и смотрел телевизор, выяснил координаты Прокопия Винторогова и позвонил тому на мобильный. Телефон оказался выключенным. По домашнему телефону ответила Полина Нилова, мужа дома не было. Почувствовав неладное, Полина примчалась, несмотря на поздний час, к следователю и опознала предъявленный ей перстень. А потом, рыдая и стуча зубами о край поданного стакана воды, рассказала то, что и стало основным козырем обвинения.
По словам Полины, несколько часов назад Яромир Красич позвонил к ним домой и потребовал к телефону Прокопия. Через минуту она увидела направлявшегося к выходу мужа, который спешил на встречу, назначенную Красичем. Нилова, предчувствуя беду, не хотела отпускать любимого мужчину, но тот успокоил жену, сказав, что Яромир предложил договориться. И ушел, поцеловав на прощание малютку-сына.
А потом позвонили из милиции.
Нилова билась в истерике, требуя немедленного ареста Красича, но решили подождать до утра. Да, группа крови, обнаруженная в джипе, совпадает с группой крови Винторогова, и перстень принадлежал, по утверждению жены, ему же, но этого было мало для того, чтобы рискнуть потревожить человека уровня Яромира Красича. А вдруг к утру Прокопий объявится сам.
Полину отвезли домой, а потом послали запросы во все морги города и области, где указали приметы пропавшего. И около шести утра позвонили из больницы небольшого подмосковного городка, в морг которой был доставлен найденный недалеко от дороги обгорелый труп мужчины. С присланными приметами совпадали рост, телосложение, а главное — обилие металлических украшений, подплавившихся от огня.
Вызванная на опознание Полина Нилова, увидев обугленное тело, потеряла сознание. Но, когда пришла в себя, твердо заявила, что это — ее муж, Прокопий Винторогов. Она узнала его именно по украшениям.
Есть тело — есть дело. И Яромира Красича арестовали. Показания Константина Полетаева, с которым Яромир парился в бане в день убийства, полного алиби Яромиру не обеспечили, поскольку оказалось, что приятели, переусердствовав с пивом, пару часов проспали в комнате отдыха. А то, что никто из работников VIP-сауны не видел, чтобы Яромир выходил в указанное следствием время, помогло, но не очень. Освобождение под внушительный залог, вызвавшее бурю возмущения в желтой прессе, плюс подписка о невыезде — максимум, чего удалось пока добиться адвокату.
Яромир отсиживался в доме родителей, выезжая в сопровождении охраны отца только на допросы. Лана все это время находилась рядом с братом, а мама Лена старательно делала вид, что ничего особенного не происходит, скоро все разъяснится, а пока нате вот, покушайте ваших любимых блинчиков.
Но ничего не разъяснялось, обвинение против Яромира опрокинуть не удавалось, оно стояло на кривых ногах очень и очень прочно. Понятно, что кто-то решил подставить его, но кто? Зачем?
Через пару дней Лане понадобилось съездить на свою квартиру, чтобы взять кое-что из вещей. Не желая привлекать к себе внимания круживших вокруг поселка гиен пера, прекрасно знавших, кто и на каких автомобилях ездит в семье Красичей, девушка попросила «Жигули» у садовника родителей, Петра Филипповича. Старик, разумеется, разрешил попользоваться его непрезентабельным внешне, но очень надежным коняшкой.
Лана обрядилась в широченные, оставшиеся со студенческих времен, джинсы, растянутую байку с капюшоном, под которым спрятала скрученные в гульку роскошные волосы, сверху водрузила бейсболку, на нос — солнцезащитные очки и превратилась в щуплого подростка, меньше всего напоминавшего красотку Лану Красич. Так, мобильный, документы и ключи от квартиры — в рюкзак, и можно ехать.
Маскировка сработала, на парня в задрипанных «Жигулях» никто не обратил внимания. А охрана у шлагбаума не хотела пускать, пока Лана не сняла очки.
Квартира встретила хозяйку затхлым воздухом и никуда не девшимся бардаком. А куда ж он денется, если Лана не была здесь с того злосчастного утра!
Скинув кроссовки, девушка прошлась по всем комнатам, открывая форточки. А через пару минут в квартире дурномявом заорал телефон. Небось, кто-то из гиен. Но взять трубку все же придется, а вдруг это кто-то нужный.
— Да, слушаю, — устало проговорила Лана.
— Явилась наконец-то, — холодно констатировал смутно знакомый женский голос. — Жду тебя через полчаса в кафе у метро «Войковская».
— Кто это?
— Полина Нилова.
— И почему ты решила, что я захочу с тобой встречаться?
— Захочешь. Во всяком случае, братца своего вытащить точно захочешь. И не вздумай никому сказать о нашей встрече, поняла? Иначе сидеть твоему Ярику о-о-очень долго. Запомнила? Через полчаса в кафе у метро «Войковская». И постарайся остаться неузнанной, нас никто не должен видеть вместе.
— Хорошо, буду, — с трудом выдержала ровный тон Лана.
Что задумала эта женщина, так искренне рыдавшая во всех интервью? Ведь именно она являлась главным обвинителем Яромира Красича, и именно она проклинала его везде и всюду, желая убийце своего ненаглядного адовых мук. А на пышных похоронах Прокопия Винторогова устроила настоящее представление с киданием на гроб и вырыванием клочьев волос. Своих, к счастью.
И то, что Полина требует полной конфиденциальности, не могло не настораживать. Что же делать? Позвонить отцу, пусть он пришлет кого-нибудь из своих бойцов? Но есть риск того, что Нилова, увидев их, не захочет говорить. А не заметить этих шкафов невозможно. Нет, тут нужен кто-то менее заметный, но в то же время достаточно профессиональный.
Вадим! Их консьерж, бывший спецназовец, как-то упоминал о своем сослуживце, работавшем в частном детективном агентстве.
Она все успела. Ровно через полчаса Лана усаживалась за один из столиков указанного Ниловой кафе, а через пару минут туда же зашел дядечка совершенно неприметной наружности и пристроился у входа. В кармане байки девушки лежала пачка сигарет, вернее — диктофон, замаскированный под пачку сигарет. Который Лана включила в самый последний момент, когда совершенно незнакомая, ярко раскрашенная кареглазая брюнетка, внимательно осмотрев зал, подошла к столику девушки и уселась напротив.
— А ты неплохо замаскировалась, — усмехнулась она.
— Ты тоже, — буркнула Лана.
— Ну, я все-таки актриса, мне это знакомо. Ладно, к делу. И учти, — она вытащила из сумки какую-то коробочку и, нажав кнопку, поставила ее на стол, — записать наш разговор тебе не удастся. Эта штука глушит всю аппаратуру.
— Неслабо экипирована неутешная вдова, — усмехнулась Лана. — Кто ж тебя всему этому научил?
— Не твое дело.
Полина пару секунд разглядывала свою визави, причем Лане показалось, что зрачок у дамы не круглый, а вертикальный, как у змеи.
И когда Нилова заговорила, Лана первым делом присмотрелась к ее языку — не раздвоенный ли?
Нет, язык был обыкновенным, человеческим. Чего не скажешь о содержании спича.
— Буду краткой, — Полина достала из пачки длинную дамскую сигарету, щелкнула изящной зажигалкой, и Лана с трудом удержалась от желания нудно завыть: «Дым сигарет с ментолом…» Но она справилась. — Если ваша семейка хочет, чтобы Яромир Красич снова стал белым и пушистым в глазах своих многочисленных поклонников, а главное — в глазах голливудских продюсеров, на этот счет, — на стол легла бумажка с рядом цифр, — должны быть перечислены три миллиона долларов.
— Недурно. И что взамен? — наконец-то опыт, приобретенный за время работы в бизнесе, начал приносить пользу. Переговоры с деловыми партнерами научили Лану «держать лицо», пряча рефлексирующие эмоции в дальний сундук. А еще — мгновенно просчитывать ситуацию.
— А взамен я изменю свои показания, — усмехнулась Нилова, затаптывая окурок в пепельнице.
— То есть скажешь правду? За три миллиона долларов?
— А что, вполне адекватная цена, учитывая возможные последствия. Прокопию ведь и на самом деле кто-то звонил, но голос был незнакомый. И, хотя кольцо, найденное в джипе Яромира, действительно принадлежит моему мужу, я скажу, что оно не его. И заявлю, что намеренно оговорила Красича, желая отомстить за то, что он меня когда-то бросил.