— Смешно, — ответила я. — Возвращаясь к снегу — это часть того урагана? Он поменял путь?
— Похоже на то. — Она замолчала. — Вероятно, мы съедем на обочину и переждем, поэтому будем поздно.
Поздно? Еще больше времени с Кайлером. Супер. Хочу разбить голову о приборную панель.
— Что с тобой такое? — спросила Андреа. — Начало зимних каникул, наш выпускной год, а ты звучишь так, будто кто-то переехал твою кошку и подсунул ее на кровать.
Фу. Я скривилась. У меня странные друзья.
— Не знаю. Мы с Кайлером поругались, так что поездка та еще.
Андреа рассмеялась.
— Вы постоянно ссоритесь.
— Это другое.
Внезапно возникла пауза, а затем она понизила голос:
— Когда ты пришла к нему, он был с девчонкой?
Я съежилась, зная, что Таннер и кто там еще в машине могли услышать наш разговор.
— Так и знала! — воскликнула она. — Иногда он такая скотина. Ты…
— Все нормально, Андреа. — Я выглянула в окно. — Эй, он возвращается. Позвони, когда будете подъезжать. Береги себя.
— Да, ты тоже.
Кайлер сел на место, стряхивая с волос снег. Затем достал пластиковый пакет, вытащил имбирный эль — мой любимый — и протянул его мне.
— Спасибо, — произнесла я.
Он пробормотал что-то невнятное.
Я сделала глоток и взглянула на него. Он вскрывал пакет вяленой говядины, объезжая бензоколонки.
— Только что говорила с Андреа. Они застряли снаружи Федерика из-за снега. Будут поздно. Может, мы…
— С нами все будет хорошо.
Это были последние слова, которыми мы обменялись. Остаток пути прошел в молчании. Несмотря на то, что я все еще мечтала расстегнуть ремень безопасности и наподдать ему несколько раз в живот, все-таки не хотелось начинать зимние каникулы таким образом. Все равно нам придется вместе ехать домой к семьям.
Казалось, прошла вечность перед тем, как мы увидели указатель на Сноушу, прямо за пределами Мэрлинтона. К тому моменту снегопад стих.
Гора Сноушу была действительно прекрасной. Как будто зимняя страна чудес со свежим снегом и главным коттеджем с несколькими этажами, волшебным образом размещенным между высокими, покрытыми снегом вязами и склонами. Вниз по узкой улице между квартирными домами и деловыми центрами в ряд выстроились фонарные столбы, а деревянные домики прижимались друг к другу, напоминая мне Северный Полюс. Под тяжелыми облаками и в вечерних сумерках мерцающие белые огни окружали столбы, и елочки уже светились.
Мы проехали мимо Старбакса с переливающимися Рождественскими огнями, оттуда вышла группа людей, смеясь и неся в руках дымящиеся стаканчики с кофе.
Боже, я скучала по своему капучино.
Как только мы поднялись на холм, я заметила горнолыжные подъемники. Эти штуки пугали меня. Ноги болтаются в воздухе, и ты должен что, прыгать? Ага, вот уж веселье. Свернуться у камина и читать хорошую книгу? Это по мне.
Я взглянула на Кайлера. Напряжение покинуло его, а глаза сияли и уже наполнились восторгом. Он любил Шей Ревендж, самый жуткий склон Сноушу. Один взгляд на полторы тысячи метров вертикального склона — и ко мне подступала тошнота.
Квин Лодж находился прямо рядом со склонами и одним из частных домов. Высотой в два этажа, с многочисленными спальнями и навороченным подвалом с огромным экраном, бильярдным столом и еще кучей игрушек для парней. Все это будет нашим ровно на неделю.
Кайлер ударил по тормозам и вылез, набирая код безопасности на двери гаража. С громким скрежетом она открылась. По привычке я отстегнула ремень безопасности и переместилась на водительское место. Кайлер исчез в гараже, и секундой позже свет залил помещение.
Я едва дотягивалась до педалей, но все-таки припарковала машину между тремя снегоходами. Заглушив двигатель, я открыла дверь и начала вылезать, но внезапно появился Кайлер.
До того как я смогла выдавить хоть слово, его руки легли на мои бедра. От такого интимного жеста я задержала дыхание. Уже во второй раз его руки касаются моих бедер. Я, конечно, очень даже за, но жар разнесся по моим венам, и мое бедное тело могло только воспринимать происходящее.
— Эй, — бодро произнес он. — Ты размером с чихуахуа. Покалечишься.
Кайлер вытащил меня из Дюранго, а мои руки сжали его плечи. Мускулы напряглись под ними, и едкий комментарий застрял на моем языке. Он прикасался ко мне, а это значит, что больше не сердится. Учитывая положения его рук, я даже смутно не понимала, по какой причине на него разозлилась.
— Ну вот, жива и здорова.
Я что-то промямлила — без понятия что. Зная, что если посмотрю на него, и учитывая близость наших губ, я вероятнее всего поцелую его и опозорюсь. Я сфокусировала взгляд на его черных потертых ботинках. Поцелуй? Мне не следует даже думать об этом, по ряду причин. Он видит во мне друга, и кто знает, в каких местах находились его губы за последние сутки. Такие мысли должны были бы поубавить мой пыл, но нет. Воображение рисовало, как он проводит руками по моим бедрам и кладет их на мою задницу. От таких мыслей кожу начало покалывать. Жар прилил к моим щекам, и я затаила дыхание.
— О чем думаешь?
Моя голова дернулась из-за того, насколько глубоким был прозвучавший голос, и он отпустил мои бедра. Я уже скучала по прикосновению.
— Эм, ни о чем… совсем ни о чем.
Он вскинул бровь, но ничего не ответил.
— Хочешь подняться и включить свет, пока я буду тащить чемоданы?
Обрадовавшись возможности ускользнуть, я кивнула и практически побежала к двери. Что за черт? Руки тряслись, пока я открывала дверь в небольшой коридор, который вел в подвал. Ударив рукой по стене, я приказала себе собраться. Не могу провести всю неделю в желании недосягаемого.
Отыскав выключатель, я хлопнула по нему и поспешила обойти бильярдные столы. В воздухе витал запах корицы и хвои. Я поднялась по лестнице и ступила на первый этаж. Внутри дом был таким же прекрасным, как и снаружи. Широкое квадратное фойе вело в огромную гостиную с просторной кухней и обеденной зоной для торжественных случаев.
Должно быть, мама Кайлера была здесь совсем недавно. Прямо напротив окон в фойе стояла елка. Под ней лежало два подарка.
С любопытством я подошла к дереву. Наклонившись и взяв подарок в красно-зеленой обертке, я прочитала прикрепленную к нему записку.
Сидни — открой его, когда будешь дома, Рождественским утром. Не жульничать!
Люблю, Мэри.
Я улыбнулась и положила подарок обратно под елку. Там лежал и другой, для Кайлера, а на подоконнике стояло еще несколько для всех наших друзей. Мама Кайлера просто чудо. Несмотря на тот факт, что она сколотила целое состояние на собственном бизнесе, она была одной из самых милых женщин, которых я когда-либо знала.
— Что у тебя там? — спросил Кайлер, ставя на пол гитару.
Я развернулась, с радостью обнаружив, что не поддалась искушению провести рукой по прядке, спадающей на его лоб.
— Твоя мама оставила нам подарки, но их нельзя открывать, пока мы не приедем домой и не наступит Рождество.
Он рассмеялся, поворачиваясь к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Готов поспорить, там дурацкий Рождественский свитер.
Я последовала за ним.
— Твоя мама никогда не дарит дурацкие подарки.
— Да. Обычно это делает твоя мама.
— Действительно, — ответила я, проведя рукой по отполированной балясине. Когда дело касается Рождества, мама становится невероятно сентиментальной. — Знаешь, я могу понести свои вещи.
— Девушкам не следует таскать чемоданы, — он обернулся. — Особенно таким, которые весят 40 кг.
Я закатила глаза.
— Не понимаю, о ком ты говоришь, потому что одна лишь моя задница весит 40 кг.
— Ага.
Он остановился на последнем лестничном пролете. Здесь размещалось пять спален, каждая со своей собственной ванной.
— Какую выберешь? Андреа будет с Таннером, так?
Все зависит от того, захотят ли они прикончить друг друга по приезде сюда. Но я кивнула.
— Подойдет любая, правда.
— Как насчет этой?
Он прошел дальше по коридору, останавливаясь между последними двумя комнатами. Комната, в которой он обычно жил, находилась прямо по коридору. Ничего не могла с собой поделать, но подумала, что таким образом он будет слышать, кто входит и выходит отсюда. Не то чтобы я собиралась кого-то приводить.
А что насчет него? Я вздохнула. Будет напоминать автобусную остановку.
Когда я снова кивнула, он толкнул дверь и вошел, кладя мой чемодан на темно-коричневое покрывало.
— Думал пойти в главный коттедж, чтобы поужинать. Ты со мной?
Остаться здесь и дать ему пространство казалось хорошей идеей, но я была голодна и… ну, хотела провести с ним время.
— Конечно. Через сколько?
— Конечно. Через сколько?
— Примерно через час или около.
Кайлер направился к двери и остановился, чтобы взглянуть на меня. Он как будто хотел сказать что-то, но затем его губы растянулись полуулыбке, в то время как рука сжалась на ручке спортивной сумки.
— Увидимся.
Я дождалась, пока он закроет дверь, и легла на кровать, уставившись на деревянные балки. Пора прекращать. Эта неделя не должна ничем отличаться — я не могу разрушить нашу дружбу. Мое влечение к нему закончится одним: разбитым сердцем.
И полной сексуальной неудовлетворенностью.
Глава 5
Сидни
Оторвав свою глупую задницу от кровати, я открыла чемодан и вытащила туалетные принадлежности. В ванной, которая была размером с комнату в общаге, я освежилась настолько хорошо, насколько смогла. Хотелось принять душ, но мои волосы слишком длинные и густые, так что проходить через раздражающий процесс их сушки не очень-то и хочется.
Расплетая косички, я отметила, что румяна мне точно не пригодятся. Щеки все еще пылали, а глаза были немного большими. Полностью распустив одну косу, я подалась вперед и повернулась боком, вглядываясь в свое лицо. На подбородке прыщ?
Я вздохнула. Ну почему бы и нет? Класс.
Россыпь веснушек покрывала переносицу, а губы были слишком бледными. Им недоставало цвета. Моя отличительная черта — ну, по крайней мере, со слов мамы — глаза. Ярко голубые, выделяющиеся на фоне темных ресниц и волос.
Покончив с косичками, я потрясла головой, с радостью обнаружив, что волосы спадали по спине взъерошенными волнами и не выглядели так, будто я воспользовалась щипцами. Порывшись в косметичке, я выудила тушь и помаду. После пары взмахов я вернулась в спальню и начала снимать ботинки. Если не удалось помыться, то, по крайней мере, можно надеть что-нибудь чистое.
Достав все вещи, которые я привезла с собой и которых было слишком много для одной недели, я поняла, что у меня нет ничего даже отдаленно сексуального. Куча свитеров и джинсов.
Был топик, его можно одеть под кардиган, но переморозить задницу не вариант. И вот опять, никакой сексуальности. Если серьезно, кого я пытаюсь впечатлить?
Кайлера, прошептал дьявольский, стервозный голос.
Этот голос вообще не помогал.
Стянув джинсы и кинув их на пол, я сняла громоздкий свитер, позволяя ему упасть сверху. Стоя на кончиках пальцев, я достала пару зауженных темных джинсов. Будут неплохо смотреться с водолазкой. Не то чтобы дьявольский голос все верно шептал, но вполне мог подвернуться какой-нибудь горячий лыжный инструктор, и, возможно, моя спальня могла бы превратиться в железнодорожный вокзал, вместо автобусной остановки и я…
Внезапно дверь распахнулась.
— Только что звонил Таннер. Сказал…
Мое сердце остановилось, а джинсы выпали из рук. Ох, боже… мозг полностью отключился. Я тупо уставилась на Кайлера, стоя в лифчике и трусиках. Не стоит забывать про носки со снеговиком до колена, потому что они ну прямо так уж все прикрывали.
Мы стояли словно замороженные, полностью обездвижены моей наготой. Время остановилось, а Кайлер… он продолжал смотреть на меня. Даже не вспомню, когда в последний раз он видел меня голой или хотя бы полуголой. Вероятно, ни разу с того времени, как я обзавелась грудью, хотя там особо не на что глядеть. Кто-то однажды сказал, размер не имеет значения, но предполагаю, это было произнесено девушками с маленькой грудью, как у меня, для того, чтобы успокоить самих себя — боже милостивый, пора заткнуться.
Жар прилил к моим щекам, спустился к шее и южнее, к краям белого кружева, потому что чего-то еще более сексуального, чем белый лифчик и полосатые трусики-шорты я надеть не могла.
Трахни. Меня.
Это два самых ужасных слова, которые могут прийти в голову, но именно так я сейчас и думала, а Кайлер все смотрел, словно никогда не видел девушку в лифчике и трусиках, что, насколько я знала, явно не его случай. Но он смотрел на меня так, как я безнадежно желала того все эти годы. В его глазах был огонь и напряжение, которые ласкали мою кожу. Мои губы раскрылись, а как пульс участился, стуча в каждой клеточке моего тела.
Он смотрел точно так же, как с его слов смотрел Пол.
Кайлер никогда не глядел на меня таким образом.
Во мне все сжалось, и жгучее ощущение заскользило по спине. Ноги стали ватными.
— Господи.
Его голос был подобен взрыву, который пробудил во мне здравый смысл. Я подскочила к кровати, хватая свитер и прижимая его к себе.
— Стучаться не учили?
Он пробежался рукой по волосам.
— Дерьмо.
Я уставилась на него, и все мое тело горело по двум разным причинам. Дерьмо? И все что ли? Не «Детка, я хочу тебя» или «Фу, прикрой это дерьмо». В последнем предложении «дерьмо» хотя бы имело смысл.
А затем Кайлер рассмеялся — рассмеялся так сильно, что мне показалось, он физически пострадает.
— Извини, — выдавил он. — Но ты должна видеть выражение своего лица.
Я открыла рот.
— Выметайся.
Я схватила первую попавшуюся вещь с кровати и кинула в него.
Кайлер выставил руку и поймал мой снаряд. Его брови подскочили вверх, во мне же все упало. Что-то красное, кружевное и объемное выглядывало из его руки.
Мать моя.
Это был мой лифчик — мой пуш-ап лифчик от Виктории Сикрет. Тот самый, в чашечки которого кладут такое количество подкладки, что он прибавляет два с лишним кг, когда его одеваешь.
Я захлопнула рот, чтобы подавить крик, растущий в горле.
Взгляд Кайлера переместился от лифчика ко мне, а затем снова к лифчику.
— Ты это носишь?
Не в состоянии ответить и зная, что мой ответ будет невразумительным, я промолчала.
Он прошел к кровати и положил лифчик так, будто бы это какое-то дикое животное, которое собирается обернуться вокруг его лица. Его ресницы поднялись, взгляд встретился с моим. Смех плескался в глазах.
— Тогда понятно, почему чемодан такой тяжелый.
— Убирайся! — прокричала я.
Рассмеявшись, он медленно отошел.
— Не хочешь узнать, зачем звонил Таннер?
Я перенесла свой вес с одной ноги на другую.
— Что, если нет?
— Все равно скажу. — Он сверкнул улыбкой. — Они встретились с остальными, но проведут ночь во Фредерике. Там идет сильный снег.
Ну, касаемо этого момента я ожидала, что все и вся пойдет не так.
— Черт. Думаешь, здесь тоже что-то произойдет?
— Не знаю. Думаю пойти послушать новости, пока ты одеваешься. — Кайлер подошел к двери и добавил. — Красотка.
— Да заткнись ты, не-стучащий-в-дверь-перец.
— Кстати, милое бельишко, — произнес он, просовывая голову обратно в комнату. — Мне нравится цветовая гамма. Она зависит от дня недели?
Я закричала.
Кайлер
Закрывая за собой дверь, я прислонился к ней головой и уставился на бревна. Мама фанатела от деревенского стиля. Я же думал, это заставляет дом выглядеть недостроенным.
Сфокусировавшись на дубовых бревнах, я отчаянно пытался избавиться от картинки голой Сидни в моей голове. Не помогало. Бревна превращались в бедра и грудь.
Блин.
Матерь Божья, не это я ожидал увидеть, открыв дверь. Я также не ожидал, что Сид будет такой… фигуристой под одеждой. Она была маленькой, едва достигала моей груди, и я полагал, ее фигура лишена изгибов, учитывая, что в последний раз видел ее почти голой в средней школе. С тех пор я не видел ее даже в купальнике.
У девчонки были бедра, мягко расширяющиеся от узкой талии. Для такого низкого роста ее ноги выглядели невероятно длинными, когда их ничто не скрывало. А грудь?
Я потер ладонью подбородок и закрыл глаза.
Она была маленькой, но размер полностью ей подходил, и готов поспорить, под этим скромным белым лифчиком была невероятно упругой, а кончики темно-розовыми — воу. Что за черт? Перестань думать о ее грудях. Совершенно за рамками.
Но ввиду того, что я парень и мной полностью завладела картинка, я представил их в своих руках и ее, изогнувшуюся от моего прикосновения…
— Твою ж мать, — прорычал я. Желание смешалось с местью — такое обжигающее, почти сводящее с ума желание, которое не приведет ни к чему хорошему.
А как она смотрела на меня? Нет. Быть не может. Наверное, мне показалось, потому что это Сид, бога ради. Она была моей Сид, но никогда в этом смысле. Ни за что на свете она не будет смотреть на меня своими детскими голубыми глазами с желанием. Таким, будто бы она хотела, чтобы я что-нибудь предпринял в связи с ее наготой.
Таким, будто бы она хотела, чтобы я смотрел на нее.
Ну, я определенно смотрел на нее.
Вероятно, я теряю рассудок, потому что Сид никогда на меня так не глядела. Она просто не думала обо мне в этом смысле, или — насколько я знаю — о любом другом парне. С тех пор, как мудак Нейт все испортил. С этого момента она больше не ходит на свидания. Меня такой расклад устраивает, потому что я еще не встретил подходящего для нее парня, и это определенно не я, не после того, что она сказала в машине по пути сюда.