Все же, нужно еще раз обойти по периметру это гиблое место. Чтобы больше сюда не возвращаться, чтобы больше не терзаться мыслью о том, что чего-то здесь не увидел, что-то да пропустил. Я свернул влево и вышел на набережную. Тьфу, да что же это такое! Ну какая, к Спящему, набережная на краю болота! Просто, здесь были очень высокие подмости — впрямь, словно на пристани какой-нибудь заброшенной речки. По подмостям прогуливался Страж с выражением крайней озабоченности на лице. Может быть, парня мучил геморрой, а может газы в кишечнике… короче, если бы не щемящее чувство одиночества, я никогда бы к нему не обратился.
— Здорово, да! — гаркнул я, — о чем грустим?
— Привет! — ответил Страж, — хвала, Спящему, пока все тихо.
Я осмотрелся. Над болотом стоял рев лягушек, точно они все вдруг узрели стадо кочующих французов. Им вторили местные насекомые и обожравшиеся цапли. Ничего себе, тишина! Но на всякий случай пришлось согласиться. Да, довольно тихо с утра.
— А чего ты здесь караулишь? — не утерпелось мне спросить.
— Я слежу за тем, чтобы к лагерю не подбирались болотожоры, — ответил он.
— А если кто-нибудь из них все же подберется? Ты его убьешь?
Страж посмотрел на меня, как на полоумного. Возможно я погорячился с вопросом, но ведь я никогда в жизни не видел живого БОЛОТОЖОРА. Мертвого, кстати, тоже.
— Нет, — кротко ответил он, — но я обязан всех предупредить. Тогда все население нашего лагеря забирается на второй ярус и мы ждем, пока эти твари уползут.
— Ясно! — произнес я, хотя мне нефига не было ясно. — Как звать тебя хоть, янычар?
— Гор На Ран!
Двигаемся дальше. Вполне вероятно, что в краткий миг моего пребывания под сенью этого гостеприимного лагеря доблестные болотожоры сюда не заявятся. Как жаль, что я не спросил Стража о том, как часто эти твари сюда наведываются. Ладно, пусть это будет сюрпризом. Куда, интересно, ведет вот это ответвление? Ну-ка, сходим!
Сооружение, по которому я шел вглубь болота больше всего напоминало волнолом или мол. Только эти гидротехнические сооружения обычно защищают морские порты от воздействия волн… вот, незадача! Отчего же подобное сооружение располагается прямо посреди болота? Ха, и тут Страж! Ну, как же без них, родимых! Радостно выкидывая ладоши, я поспешил к нему навстречу.
— Добрый день, славный воин! — однако, «славный воин» неприветливо и свысока глянул на меня.
— Предупреждаю, что я не потерплю неуважения! — заявила мне эта свинья в доспехах, — в моем лице ты можешь лицезреть приближенного служителя Спящему. Поэтому советую обращаться ко мне со всевозможным почтением.
Я осмотрелся по сторонам. Никого не видно, только где-то на берегу снуют мелкие фигурки послушников, что-то растирая в огромных чанах. На небе ни облачка, но вместе с тем солнца не видно из-за Барьера. Туман тоже рассеялся. Хм! Значит, он в самом деле такой придурок! И солнышко не напекло его обритую головушку, и ветер не надул ему в его оттопыренные ухи. Да, ухи! Такие локаторы вполне могли служить дизайнеру источником вдохновения при проектировании каких-нибудь писсуаров или унитазов. Но я вовсе не был дизайнером, поэтому рявкнул в один из этих писсуаров:
— А ну, смирно стоять, когда с тобой разговаривает подпоручик! Что за прическа такая, я вас спрашиваю? Ты куда волосы девал, падаль?
Бьюсь об заклад, что на этого парня последние лет десять никто не орал. Он сначала безмерно удивился, а затем потянул из-за спины свой огромный двуручный меч. Этого я, конечно, позволить ему не мог. Боже ж мой, как он смешно хрюкнул, когда мой массивный кулак врезался ему поддых. Отлично! Теперь добавим ногой по сонной артерии и не забываем еще раз воровато оглянуться. Никого. Займемся вполне привычным занятием под именем «мародерство». Майн готт! Да ради такого меча можно было уложить троих Стражей! Это же целое произведение искусства. А арбалет за спиной! Что этот придурок о себе возомнил, где стащил он это оружие? Если такова выучка всех воинов Спящего, то грош им цена. Ничего удивительного в том, что при виде болотожора все население лагеря залезает на деревья и со страхом молится своему божеству.
В тот момент, когда я развесил по своему уже достаточно мускулистому и сильному телу оружие поверженного Стража, тот открыл глаза.
— Надо же, очухался! — удивился я.
— Я пожалуюсь учителю Кор Ангару! — простонал избитый мужик.
— Жалуйся! Не забудь упомянуть, что тебя обработал безоружный новичок. Твой учитель будет очень рад!
Про Кор Ангара я кое-чо слыхал. Нечто такое, что позволяло мне быть уверенным: ни к какому учителю страж не пойдет. Иначе его выпрут на рисовые поля Нового Лагеря в порядке обмена опытом. А оттуда возьмут какого-нибудь Горацио. И никто не проиграет: Лорд будет доволен, что избавился от забияки, а Кор Ангар приобретет квалифицированного воина.
— Отдай хотя бы меч! — проскулил он мне вдогонку.
— Ты им что, рыбу ловишь? — спросил я, доставая из рюкзака булаву Шрайка, — тебе по ошибке выдали неплохое оружие. Но ты им можешь порезаться… несмотря на такие крутые доспехи, ха-ха! Вот тебе кувалда поскромнее!
С этими словами я швырнул ему под ноги булаву и ушел, похохатывая. Нет, определенно не зря я заглянул сегодня на пирс к рыболовам. Разжился очень неплохим двуручником и прихватил арбалет — грозное и в умелых руках смертельное оружие. Таким образом, сегодняшнее утро складывается как нельзя удачно.
Оно бы сложилось еще лучше, если бы я не заговорил с одним из Послушников, что сидели в позах китайских болванчиков и перетирали какую-то траву в сосудах, похожих на двухведерные горшки. Работали они под присмотром одного из Гуру, глубокомысленно поглядывающего по сторонам своими желтыми совиными глазенками.
— Привет героям социалистического труда! — поздоровался я с крайним Послушником.
— Ох, брат! — ответил тот, — не до тебя мне сейчас.
— Че такое? Гашиш взопрел?
— Я уже сутки сижу здесь и перетираю эти чертовы корешки. Я устал и хочу спать. А мой сменщик где-то застрял и не желает меня сменить.
— Так почему бы тебе не сходить и не разыскать его?
— Нельзя, брат! — скорбно вздохнул Послушник, лысый что твой младенец, — нужно работать, и нельзя останавливаться. Ибо тогда результат моей работы можно выбросить. Мы меняемся каждые шесть часов, ни на секунды не переставая растирать эти корни.
— Сложный у вас э-э… технологический процесс! — покачал головой я.
— Слушай, брат! — с надеждой посмотрел он на меня, — а может ты выручишь меня?
— Что? Сесть за педали этого самогонного аппарата? Ни в жисть!
— Да нет! Нужно всего-навсего разыскать этого паршивца и сказать, что я уже на последнем издыхании…
— Ну, это еще куда ни шло! — вздохнул я с облегчением, — как зовут эту сволочь?
— Харлок! — скопировал он мой вздох, — где-то возле лавочки Фортуно у него излюбленное место. Могу поклясться, что он сидит там у кальяна.
— Найду, повешу!
— Меня зовут Горим! — донеслось до моей спины.
Ага, осталось лишь найти его сменщика. Честно говоря, жалко этого бедолагу. Навряд ли сидеть сутками у ступы лучше, чем наяривать киркой в Старой Шахте. Хотя… если по любви…
Пришлось мне переться назад к лавочке Фортуно и выглядывать этого проклятого лодыря. В принципе, что его выглядывать? Вот он, собственной персоной! Присосался к кальяну, точно заправский граф Монтекристо. А чего это я давно графьев не шугал?
— Эй, кабан! — позвал его я, — кидай свой кальян! Тебя ждет приятель Горим у молотильного пресса! Ну-ну, не вытягивай этот топорик — ты им и пользоваться-то не умеешь!
С быстротой шершня Послушник вскочил на ноги и ринулся на меня. Хлопец он был, что и говорить, мускулистый, да только сильно задурил ему голову болотник. Я успел надавать ему поддых, под бейцы и напоследок хлопнул по ушам. Стоящий неподалеку Фортуно одобрительно заворчал:
— Он даже не успел обнажить оружие! А где это ты успел обзавестись таким симпатичным арбалетиком? Час назад у тебя его еще не было…
— Гор На Поц подарил, ясно! — рыкнул я, — и не приценивайся — у тебя руды не хватит, чтобы его купить!
— Как знать! — прищурился Фортуно.
Мля, еще один Атос на мою голову! Так и стреляет своими маслянистыми глазками! Дам ему лук, чтобы отвязался!
— Вот тебе от бабушки гостинец! — проворковал я, отдавая ему оружие, которое здесь почему-то называлось «Лук Всадника». Особенно это выглядело диковинным, ведь всадников здесь не было и в помине. Может, со старых времен название осталось?
Тем временем поверженный Харлок начал подавать признаки жизни. Первым делом это выразилось в струйке мочи, сбежавшей по его волосатым коленям на Святую Землю Братства Спящего. Вторым делом послышалось обычное для этих мест «Ты даже не успеешь пожалеть об этом», а затем Послушник принялся кое-как подыматься на ноги. Слова, которые он издавал при этом, вряд ли вряд ли бы подняли его высоко в глазах Гуру.
— Значит, слухай сюда, дите неразумное! Я — генерал Власов из Центра. Имею приказ доставить тебя в Освенцим… да… а ты знаешь, что там на воротах написано? «Финита ля комедия»[12]!
Я схватил его за ухо и задумался. Чего это я все за ухи хватаю? С другой стороны, за что еще можно ухватить человека в набедренной повязке и с тщательно выбритой головой? А ухи у местных недурны… отменный холодец получился бы! В это время лентяй взмолился:
— Ну чего ты ко мне пристал? Сижу, никого не трогаю…
— Ага, кальян починял лагерный! Брось брехать и тащи свою задницу на берег — сменять Горима. Он не меньше твоего соскучился по кальяну!
— А можно мне еще часок…
— А может тебе еще и бабу голую? И кусок сала, размером два на три метра? А ну, пошел!
— Да иду, иду, ишь, пристал!
Харлок обиженно шмыгнул носом и пошел по направлению к лестнице, ведущей наверх — к Лаборатории Галома. Глянув ему вслед, я решил еще раз обойти Лагерь с подветренной стороны и обрадовать беднягу Горима. Заодно проверим свою силу внушения на товарища Харлока.
Ничего не меняется! Все также на площадке под навесом сидели болваны-послушники, слушая такого же болвана-Гуру. В принципе можно было бы именовать болвана Гуру с большой буквы «Б», что соответствовало бы его сану, но нам ни к чему такие сложности. На знакомых мне подмостях помимо Гор На Рана топтался еще один Страж, чуть повыше и поближе к Лагерю. Этот, видать, не имел достаточно резвых ног, чтобы смотаться от болотожора… в случае нападения. Избитый мной витязь мрачно бродил по своему брекватеру и, завидев меня, обиженно отвернулся задом. А может, и не обиженно? Может, с намеком? Кто их разберет, засранцев!
Мама, все нормально! На месте Горима сидел обдолбанный вконец Харлок и усердно работал толкачом. Вот и ладненько! И не нужно больше слов! Можно отправляться в Старый Лагерь и сдавать дела — моя миссия здесь выполнена на сто процентов.
— Чего?
Это ко мне обратился Гуру. Идол Оран. На не пошел бы ты, дядя!
— Подойди ко мне, брат! Ты совершил сегодня благое дело! Помог одному из детей Спящего… да, брат! У меня есть для тебя задание: мы очень нуждаемся в болотнике, поэтому ты должен нам его доставить от наших сборщиков. Этим ты докажешь преданность Спящему!
Сказано это было таким тоном, что я невольно офигел. Я что, похож на желающего вступить в ряды этих обормотов? Хотя, в ином случае, для чего я здесь? Признаться: извините, я тут у вас спер кое-что, а ваше Братство мне вообще, до лампочки! Ладно, чего там ему нужно?
— Где же мне искать этих сборщиков?
— Я еще не давал разрешения разговаривать со мной! — высокомерно произнес Идол Оран.
— Что??? — от удивления во мне поднялась волна негодования. Да что этот Идол возомнил о себе? Я приблизился к нему и тихонько произнес:
— Не пошел бы ты! Мне насрать на ваш урожай болотника! «Я не давал разрешения со мной разговаривать!» — передразнил я его, — есть четкий закон Братства: «Послушник имеет право обращаться к Гуру лишь после того, как тот с ним заговорил». Четко и ясно! А ты тут совсем оборзел, на краю Галактики! Может, мне тебя еще и в очко лизнуть?
На лице этого истукана на миг промелькнуло сладостное выражение, но он тут же поджал губы:
— Прости, брат, я и вправду забылся. Нам очень нужен болотник.
— Где мне искать этих сборщиков? — повторил я свой вопрос.
— На том берегу болота, — он указал рукой в направлении темнеющих деревьев неизвестной мне доселе породы. Они росли метрах в восьмидесяти от нас, но на той стороне.
— Ты предлагаешь мне перебраться через топь? — изумился я.
— Там не так уж и глубоко. Наши сборщики регулярно там собирают болотник и целебные травы.
Бормоча проклятия в адрес всех лысых и твердоголовых, я нерешительно подошел к темно-зеленой, вонючей воде. Перспектива перебираться на тот берег меня не прельщала. Но что делать? И отчего во мне все видят спасителя, поручая самые мерзостные занятия? Подобно всем нормальным людям, я испытывал болотофобию — кому это понравится, если под ногами окажется бездна, над которой ни плавать, ни летать. Карасям она наверняка пришлась бы по нутру, но я таки не карась! Ладно, чего не сделаешь ради собственной репутации! В смысле, хорошей репутации. Снять портки перед тем, как войти в эту, с позволения сказать, водичку… нет, меня бы даже Шварценеггер не заставил бы. Хотя еще неизвестно, кто кого бы одолел. Хм! В этакой водице живущие там твари могут откусить самую дорогую мне вещь — репликатор для оставления отпрысков. А живем мы, как говорится, только ради деток! Ради них, милых! Правда мне сдается, что начинают меня активно прочить в герои неизвестные науке божества… да! А героям дети обычно не полагаются. Так и пишут в некрологах: дескать, умер, не оставив потомства. Оплакиваем мы, потому что боле некому. Во блин! Уже и берег! Стоп! Это что за мужик? Из Кащенки сбежал, что ли?
— Эй, вепрь, ты кто? — спросил я.
— Я — Гуру из Болотного Братства! — гордо задрав сопливый нос, на котором тихо притаилось нечто маленькое и зелененькое, — мои подданные называют меня Идол Нетбек.
Ага! Точно спятил мужик. Готовый клиент психбольницы.
— Дык и где же твои подданные?
— Вот! — он задрал свой нос еще выше, так что наружу показались волосы из ноздрей, — да неужели ты не видишь? Это же деревья! Они разговаривают со мной! Ты должен мне помочь!
— Да тебе только неотложка помочь может! И мускулистые парни во всем белом, крепко поддерживая тебя за плечи, уведут с этого на тот свет…
— Мы с тобой превратим это болото в цветущий сад! Вернись! Куда ты!
— Я пошел за Мичуриным! — бросил я на ходу, — потому что сам только рожи раскрашивать и умею.
Нет, этому уже не помочь. У него над головой собаки летают, а он не видит! Идем дальше. Да вот же они — сборщики! Этот, судя по дембельскому виду, главный.
— Здорово, ботаники! — пробасил я, — я от Идола Орана. Он прислал меня за дневным урожаем болотника. Есть у вас такая трава?
— Имеется! — задорно ответил Послушник со смешным именем Балор, — вот, держи! И не забудь сходить на ту сторону болота — к другой группе. Иначе Кор Галому может показаться странным, что ты принес так мало травы.
— Да как ты… да ты что… да вы тут все сумасшедшие! — заорал я, — куда я могу отвести ваш клевер? Кому он нахрен нужен!
— Не скажи! — рассмеялся Балор, — есть одно местечко, где очень интересуются такой травой.
— Интереса для: кто эти придурки?
— Ага! Задело все-таки! Но есть одна проблема, парень: я тебе скажу, а ты со мной прибылью не поделишься…
— Зуб даю!
— Зуб болотожора? — изумился Балор, — где ты его стянул?
— Бля!!! Выражение это такое. Типа честного слова! Половина прибыли — твоя!
— Нет. Так не пойдет. Давай-ка ты мне пятьдесят кусков руды, и я тебе скажу имя скупщика!
— На! На! — сунул ему в зубы я свой порядком натруженный кулак, — я тебе дам руду, а ты мне сообщишь адрес одной хромой старушки, живущей у черта на рогах!
Балор едва не заплакал.
— Слушай, незнакомец! Я то тебя найти не смогу, а ты то завсегда меня сможешь разыскать! Полжизни торчу на этой стороне болота! Одно утешение — в бригадиры выбился. И то — спасибо старому дружку Вирану. Подсобил.
— Не хнычь. В случае чего я тебя заклятием «серпа и молота» достану!
— Это как? — и вовсе сник парень.
— А так. Пущу слух, что в очко играешь по ночам. Причем, в свое. Пальцем.
— Да дай ты хоть тридцать кусков! — взмолился Послушник, — пару окороков на материке заказать! Спины к брюхам поприсыхали! Вкалываем тут, как рудокопы, а жрать — только подсмоленый рис.
— Держи пятьдесят! Заработал. А теперь сообщи мне имя. Назови его имя, сестра! Ну, давай, Мери Поппинс!
— Ты же обещал… а сам сразу в «поппинс»…
Я просто прекратил ломать этого придурка. Неинтересно. И так, человеку из двадцать первого века тяжело разговаривать с местным отребьем, да еще и шутить… да ну его!
— Имя скупщика травы!
— Си… Сайфер! Чувак из Нового Лагеря! Его там еще «Чифирем» кличут. Высокий такой, белобрысый.
— Ладно. Возвращайся к своей молотилке. Устал я от вас, поганцев. На котором краю болота хоть они собирают коноплю… тьфу ты, болотник!
Балор мне показал пальцем и как-то странно ухмыльнулся. Но я его ухмылку списал на нервную почву… зря! Потому что как только я выбрался из-за могучего дерева на берег болота, из его недр поднялась огромная, как задница у слона, голова. Издав трубный рев, которому мог позавидовать любой тепловоз, она устремилась ко мне.
1Так называется роман Ивана Мележа — народного писателя Беларуси, из цикла «Полесская хроника».