Складывалось впечатление, что постепенно мы опускаемся все ниже. Ровный слой пыли на сухом бетонном полу говорил о том, что люди здесь гости нечастые. От обезьяньих лапок следов хватало, как старых, так и свежих, а вот людских не было вовсе.
Радовало то, что канализацией давно никто не пользовался. Иначе и респираторы не помогли бы, наверное. Да и идти по сухому бетонному полу приятнее, чем брести в вонючей жиже. Интересно, а почему сталкеры не пользуются канализацией? Нет, ну со стороны Периметра – я знаю, мне рассказывали. После того, как выводок мутантов пролез в город, вызвав панику на улицах и оккупировав первые полосы газет на добрые две недели, все подземные коммуникации, идущие из Зоны, просто залили бетоном. Получилось дешевле и надежнее, чем охранять их. Но почему ходами не пользуются сталкеры – я не понимал. Безопаснее же, чем наверху, нет разве?
Айвэн шел впереди. Вел нас, временами замирая, рассматривая что-то, видимое только ему в его навороченных очках, и либо по широкой дуге обходил ловушки, либо подбирал что-то с пола. Поднимал артефакты?
Однако на этот раз он остановился надолго. Слишком. А потом резко развернулся к нам:
– Эй! Вы тоже это слышите?
Я вслушался. Тишина. Кроме далекого звука капель, разбивающихся о бетон, не было слышно ничего.
– Что?
И тут мне стало понятно, о чем он говорит.
Сперва это воспринималось слухом, измученным сначала инфразвуковым артефактом, а потом – воплями крикунов, как далекий свист. Он делался все громче, ниже, потом мне показалось, что пол коллектора едва заметно вибрирует. Стоп! Не показалось! Пол действительно вибрировал, причем – с каждой секундой сильнее. Звук тоже нарастал, постепенно превращаясь в грохот. Через несколько секунд мы бы не услышали друг друга, даже если бы орали, срывая глотки. С потолка что-то посыпалось, я расширившимися от удивления глазами смотрел на тонкую трещину, змеящуюся по стене. А потом вдруг раздался оглушительный удар, пол подпрыгнул, уходя из-под ног, что-то треснуло, меня швырнуло в сторону и последнее, что я почувствовал перед тем, как потерять сознание, – сильный толчок в спину.
Отрубился не только я. Не знаю, сколько мы так провалялись, только когда я пришел в себя, свет от тактических фонарей, закрепленных на автоматах наемника и негра, стал совсем тусклым. Но какого черта? У них же там батареек должно хватать на пару десятков часов? Или мне продали бракованный? Да, но Андрей же со своим пришел! Кстати, где он?
Положение наемника в пространстве легко определилось по виртуозному хриплому мату на русском. Я даже заслушался. Некоторые обороты – так вообще записать захотелось. Жаль только нечем и не на чем. Дождавшись, пока Айвэн выдохнется, я вклинился во взятую им паузу.
– Что это было?
Я поразился, насколько хрипло звучал мой голос. Да что за ерунда? В горле ощутимо пересохло. Я похлопал себя по бокам, на ощупь отыскивая фляжку.
Из темноты снова раздался хриплый мат, на этот раз – на английском. Тут я заслушался еще больше. Выросший в трущобах Шон выдавал такие конструкции, что любой лингвист отдал бы месячную зарплату, чтобы иметь возможность услышать это еще раз. М-да. Один я тут из культурной столицы. Тьфу! Что за бред в голову лезет?
– Айвэн! Что за фигня случилась? – повторил я, дождавшись, когда замолчит уже негр. Пока Шон выдавал цветистые обороты, я успел напиться и теперь глотку не драло наждаком.
– Да я откуда знаю? – Ответ наемника звучал грубее, но я пропустил первую часть его фразы мимо ушей. – Никогда о таком не слышал.
– Может, это землетрясение? – подал голос Шон откуда-то слева.
– Может быть, – буркнул Айвэн. – Правда, сколько я тут живу – никогда не трясло. Хотя раньше, вроде, бывало. Блин, я чуть кирпичей не наложил! Думал все, потолок сейчас обвалится на хрен! – Наемник подобрал свой автомат. – Э! А что с фонарем?
– Кирпичей? – недоумевающе переспросил Шон. Айвэн от него только отмахнулся. Постучал по трубке фонаря. Тот пару раз мигнул и вообще потух.
– Дьявол! – Наемник скинул рюкзак и теперь рылся в нем в поисках батареек. Фонарь на Шоновом (а вернее – бывшем моем) автомате тем временем тоже погас.
– Да какого ху… дожника! – наемник вывернул содержимое рюкзака на пол. – Гребаные «рассветовцы», все перерыли! Где мой фонарик? – Айвэн, наконец, разыскал ручной фонарь и щелкнул кнопкой включения. Мощный луч прорезал темноту и ткнулся прямо в лицо негру, который выругался, закрыл глаза ладонью и отодвинулся в сторону.
Подсвечивая себе фонарем, наемник нашел запечатанную упаковку батареек, снял подствольный фонарь, заменил элементы питания и тот загорелся ровным ярким светом. Айвэн хмыкнул, и протянул пару батареек Шону. Глядя, как негр недоумевающе разглядывает мой автомат, я встал, отобрал у него оружие и поменял батарейки сам. Фонарь заработал.
– Бред какой-то, – пробормотал я. – Айвэн, сколько мы провалялись тут? Неужели фонари успели сесть?
Наемник опустил взгляд на свои навороченные часы и разразился бранью. Потом резко замолчал и поднял голову на меня.
– Не работают.
Я хмыкнул, отвернул рукав и взглянул на свою «Омегу». Фосфоресцирующие камешки светились в темноте, стрелки, окрашенные люминесцентной краской, бодро бежали по кругу. Вот что значит механика, а не понты новомодные! Я стер пыль с сапфирового стекла и повернулся к наемнику.
– А во сколько мы сюда влезли, ты смотрел?
Наемник задумался.
– Из болот мы вышли около семи утра. Минут двадцать бодались с крикунами, потом пока залезли, потом с полчаса шли… часов в полдевятого утра, получается.
Я присвистнул.
– Ты чего? – Айвэн непонимающе уставился на меня.
Я просто шагнул к нему и сунул часы под нос.
– Ну ни хрена себе! А они у тебя точно правильно идут?
– Ну это ж не пластик твой, от землетрясения дохнущий! – возмутился я.
– Что там? – спросил Шон.
– Да ни хрена хорошего. Четыре часа дня.
Теперь выругался Шон.
– Это мы что, без сознания семь часов провалялись?
Мой буркнувший желудок подтвердил, что в школе с математикой у негра было все хорошо. Теперь понятно стало, почему в горле пересохло.
– Да уж. Ладно. Тем более нечего рассиживаться. Пойдемте!
Наемник поднялся на ноги, перехватил удобнее автомат. Я взял наперевес дробовик, привычно пристроился за наемником. Тот опустил на глаза свои навороченные очки и вдруг что-то пробормотал.
– Ну! – мне почему-то вдруг нереально захотелось выбраться наружу. Надоела канализация эта. Теперь, когда я знал, что мы тут не полчаса каких-то, желание вернуться на поверхность было особенно острым. И фиг с ним, что там опаснее.
Стоя посреди коллектора, Айвэн принялся ковыряться с очками, едва слышно щелкая колесиками переключения режимов. Что там у него случилось?
– Дай-ка детектор. – Не оборачиваясь, наемник протянул ко мне руку.
Я расстегнул клапан на кармане разгрузки и вложил ему в руку прибор. Он посмотрел на экран, потряс детектор, понажимал на кнопки. Зачем-то достал из кармана смартфон, зажал клавишу включения: экран не загорался.
Я молча наблюдал за манипуляциями наемника. Наш чернокожий компаньон вообще смотрел куда-то в сторону, будто ничто происходящее лично его не касалось.
Наконец, закончив бороться с отдавшей богу душу электроникой, наемник сплюнул на пол тягучую слюну и громко с расстановкой выругался. Спертый воздух между бетонными стенами коллектора подхватывал его слова и уносил эхом куда-то вдаль.
– Вся электроника сдохла? – поинтересовался я, когда мне надоело слушать ругательства наемника.
– Угу, – не дал однозначного ответа наемник. – Может импульс долбанул какой-нибудь, во время землетрясения… Аномалия разрядилась. А может просто место такое. Не знаю, в общем.
– И, что делать будем? – поинтересовался я, оглядываясь вокруг. Не то, чтобы я искал что-то, что могло нам помочь… В голову почему-то пришла мысль, что вижу я сейчас собственную могилу.
Вернее, склеп для нас троих, вместительный и роскошный.
– Придется подручными средствами, – пожал плечами наемник, снимая с лица очки и убирая их в чехол. В руках у него будто из ниоткуда появился мешочек. – Не знаю, как далеко дойдем, но не сидеть же тут теперь.
Вынув из мешочка гайку, обвязанную белой ленточкой, наемник швырнул ее прямо перед собой. Гайка пролетела несколько метров и исчезла во вспышке, осветившей эллипс границ аномалии.
– Офигеть… – пробормотал я. А ведь могли бы просто вперед пойти. И тогда – все…
Айвэн, на ходу доставая второй маркер, сделал робкий шаг вперед, вжимая голову в плечи, будто ожидая, что вот-вот его поразит молния с небес. Хотя, с небес она, разумеется, не ударила бы ни в коем случае… Неба мы попросту не видели.
А вот долбануть от стены до стены…
На секунду я ослеп и оглох. Разряд, стелясь над землей, ударил из одной точки на стене в другую. Прямая стрела раскаленной плазмы осветила коллектор на много метров вокруг, заставила дернуться от неожиданности и ослепила глаза.
А вот долбануть от стены до стены…
На секунду я ослеп и оглох. Разряд, стелясь над землей, ударил из одной точки на стене в другую. Прямая стрела раскаленной плазмы осветила коллектор на много метров вокруг, заставила дернуться от неожиданности и ослепила глаза.
А через секунду меня потащили вперед. Мутным пятном мелькнуло раскрасневшееся лицо наемника, что-то кричащего мне и указывающего в темноту.
Мелькнули и растаяли чьи-то светящиеся глаза. наемник пытался что-то объяснить, но я был не способен воспринимать окружающую действительность, росчерк молнии, оставшийся ожогом на сетчатке, я видел даже с закрытыми глазами. Мне не оставалось ничего другого, кроме как сделать шаг вслед за наемником. Потом еще один. Почувствовал толчок в спину, по инерции шагнул вперед еще два раза и замер, остановленный рывком за плечо.
– Ты чего? – В глазах, наконец, прояснилось, и я увидел перед собой Айвэна.
– А ты чего? – Почему-то у меня не нашлось лучшего ответа.
Наемник лишь покачал головой:
– Нет, так далеко мы не пройдем.
Он достал еще одну гайку, примерился, и спросил у Шона, оставшегося на месте.
– Готов?
Негр выругался.
– Готов, спрашиваю? – Кажется, наемник начал выходить из себя.
– Готов, готов, – кивнул Шон.
– Я начинаю считать, ты продолжаешь. Когда дойдешь до пяти – беги к нам.
– Понял.
– Раз! – Наемник отвел руку, примеряясь для броска. – Два! Три! – Он бросил гайку вперед, снова треснуло, запахло озоном. Едва вспышка погасла, как Шон сорвался с места, и тяжело затормозил возле нас, схватившись за мое плечо.
– Не, так дело не пойдет, – покачал головой наемник. – Во-первых, если тут весь коридор в таких аномалиях – мы их до завтра проходить будем. Кто-то ошибется, и наша компания поуменьшится. А во-вторых… Не все аномалии можно выявить. Есть такие, которые реагируют только на органику. Нам труба без детектора. Однозначно.
И тут кто-то фыркнул.
Наемник среагировал моментально. Быстрый разворот – и луч подствольного фонаря бьет… прямо в насмешливую обезьянью мордочку.
Обезьяне резкий свет не понравился. Прикрыв глаза лапой, она спрыгнула с трубы под потолком, на которой сидела, и припустила вперед, четко по центру коридора.
– За ней! – заорал наемник, срываясь с места. – Бегом!
Я побежал вслед за ним. Сзади топал Шон.
– Айвэн, зачем она тебе нужна? – на бегу пропыхтел я. – Куда ты несешься?
– Это наш единственный шанс! – проорал наемник, ускоряясь еще сильнее. – Нужно поймать эту тварь!
И тут до меня дошло.
Логика в его словах имелась, причем достаточно простая.
Осознав это, я припустил вперед с утроенной силой. Обезьянка все чаще опасливо оглядывалась, с тоской глядя на стремительно сокращающееся расстояние, но скорость не увеличивала. Устала, наверное.
Следы мелких обезьяньих лапок были отчетливо видны в плотном слое пыли, покрывающем бетонный пол коллектора. Вполне надежный способ передвигаться по незнакомой местности.
Особенно без детектора.
– Хватай ее! – закричал вдруг наемник, делая несколько огромных прыжков вперед. Он рисковал попасть в аномалию, но, чтобы добыть нам живой «детектор» вместо подохшего прибора, сознательно принимал этот риск.
Айвэн отсек обезьяне дорогу и теперь мутанту было некуда бежать. Развернувшись, зверюшка показала растянутый в оскале рот, полный мелких зубов, и рванула в мою сторону.
На мгновение я даже подумал, что загнанная в угол животина решится напасть на меня, но она, преодолев разделяющее нас с ней расстояние, резко юркнула вниз, умудрившись прошмыгнуть между моих расставленных ног.
И угодить в руки бывшего боксера, в отличие от меня не оплошавшего.
Обезьяна закричала и попыталась укусить негра за лицо, но он вовремя отвел ее от себя на вытянутых руках, щелкнув по влажному носу. Зверюшка обиженно взвизгнула и замерла.
– Держи ее, – приказал наемник, разворачивая непонятно откуда взявшийся моток прочной веревки.
Через несколько секунд мартышка с крепко затянутой на задней лапе петлей была отпущена на бетонный пол. И тут же попыталась дать деру куда-то в темноту, споткнулась, упала на землю, чуть не перекувыркнувшись через голову.
И снова рванулась в сторону. На этот раз в другую и еще стремительнее, чем в первый раз, однако эта попытка, как и первая, была ожидаемо обречена на провал.
Когда и в третий раз сбежать не удалось, обезьяна принялась дергать веревку. Я наблюдал за мучениями несчастной зверюшки, не понимая, чего ждет наемник. Потом были напрасные попытки перекусить поводок. Какими бы острыми не были зубы мутанта, справиться с прочнейшим тройным плетением они не могли.
Окончательно пав духом, зверек побежал в нашу сторону, встал на задние лапы и потянулся передними к Шону. Тот молча отстранился, видимо, помнил щелканье зубов твари и запах из ее рта.
– Просит, чтобы отпустили, – хмыкнул Айвэн. – Умная тварь.
Вынув из кармана разгрузки шоколадный батончик, наемник двумя пальцами разорвал обертку и протянул шоколадку обезьяне. Быстро выхватив угощение из его руки, мутант в мгновение ока сжевал шоколадку и, состроив умильную мордочку, требовательно посмотрел на меня, будто ожидая, что и я дам ему чего-нибудь вкусного.
Наемник потрепал обезьяну по голове, едва ли не ласково провел ладонью по ушам.
– Умная, – снова прошептал он. – Выведет нас.
Я вовсе не был уверен, что его методы дрессировки сработают. Однако, как оказалось, я напрасно сомневался. Выпросив и употребив еще один батончик, обезьяна размазала по лицу шоколадные слюни, повернулась и побежала в темноту. На этот раз медленно, так, чтобы мы поспевали, будто понимая, что от нее требуется.
Детектор заработал. Обезьяна обошла по широкой дуге с виду абсолютно чистый участок пола, протиснулась по стенке мимо зеленоватой лужи, с виду ничем не отличавшейся от обычной зацветшей воды, и снова беззаботно потрусила по центру коридора. Никто из нас не стал спорить с ее животным чутьем, мы просто следовали за зверьком, стараясь двигаться точь-в-точь по узкой дорожке обезьяньих следов.
Тоннель все тянулся вперед, и конца-края ему видно не было. Как не было и ответвлений. Мне казалось, что движемся мы уже несколько часов. Только светящиеся стрелки «Омеги» говорили, что это не так. Правда, я часам почему-то уже не верил. Черт его знает. Вдруг и правда врут?
Гнетущее настроение, казалось, передалось и моим спутникам. Если в начале пути мы перебрасывались шутками и ничего не значащими фразами, то сейчас тишина тоннеля нарушалась лишь звуком наших шагов и редким попискиванием обезьяны.
Эта тишина уже начала порядком давить на уши, и когда Айвэн пояснял нам, как лучше обходить ту или иную ловушку, распознанную обезьяной, слышать звуки человеческого голоса было даже как-то непривычно.
А потом мы добрались до разветвления. Второй тоннель, идентичный тому, по которому мы пробирались, уходил перпендикулярно вправо. И оттуда тянуло сквозняком. Это что же мы, выбрались, получается? Обезьяна остановилась на развилке. Сделала неуверенный шаг вперед, принюхалась, чуть слышно пискнула и повернулась к правому тоннелю. «Ну давай, милая! Не тяни! Выводи нас отсюда!» – беззвучно бормотал я. Обезьяна вошла в ответвление, углубилась на несколько метров, и вдруг кинулась назад. Запищав, она обежала вокруг нас, заставив Шона подпрыгнуть, чтобы не дать веревке захлестнуть ноги, остановилась в центре и уселась на пол. Снова встала и обвела нас смышленым взглядом, заглянула каждому в глаза, будто пытаясь предупредить.
Я бы, может, и воспринял предупреждение зверюшки, до этого уверенно проведшей нас не меньше чем через десяток аномалий, однако на наемника будто нашло что-то. Все его восхищение звериной смекалкой куда-то испарилось в течение нескольких секунд и, изо всех сил рванув веревку на себя, он зарычал:
– А ну пошла!
Однако понукания делу не помогли. Зверек юркнул за мою спину, надеясь, что я защищу его от разозлившегося наемника, и снова принялся остервенело дергать веревку, пытаясь сорвать петлю с ноги.
Айвэн резким движением притянул обезьяну к себе, пытаясь заставить снова вести нас, однако та лишь заверещала громко, отчаянно, будто ее режут на куски, а потом цапнула наемника за палец.
– Ах ты сука! – заорал наемник и отвесил обезьяне мощного пинка.
Зверь пролетел по воздуху несколько метров в направлении перпендикулярного тоннеля, веревка натянулась, и обезьяна упала на пол. Взвизгнула, вскочила, и метнулась назад, резко вильнув в сторону, и побежала вперед, по тому тоннелю, по которому мы и шли до этого. Туда, куда не очень-то хотела идти еще три минуты назад.
Что-то звонко щелкнуло, хлопнуло, будто лопнула туго натянутая струна и обезьяна исчезла в красной вспышке. Мне в лицо чем-то плеснуло, а в воздухе завоняло кровью и аммиаком.
Стерев с лица покрывшую его плотной пленкой жидкость, я понял, что вспышка была вовсе не красной. В этот цвет ее окрасила кровь несчастной обезьяны.