Когда я вернулась в гостиную, Хукер, Бинз и Ральф смотрели игру по телевизору. Они потеснились, уступая мне место, и так мы просидели почти до полуночи, потягивая пиво и притворяясь нормальными людьми.
– Я спать, – наконец объявил Ральф. – Мне завтра на работу. Вы, ребят, где остановились?
– Здесь, – откликнулся Хукер.
– А, точно, – произнес Ральф. – Теперь я вспомнил. – И он поплелся мимо ванной по коридору. Раздался звук открывающейся и закрывающей двери, а после все стихло.
– Сколько у Ральфа спален? – спросила я Хукера.
– Две. Но во второй он держит свой «Харлей». Он восстанавливает мотоцикл, а гаража у него нет.
– Значит, мы спим на диване?
– Ага. – Хукер развалился на спине. – Все на борт. Спать будем в две палубы. Я даже побуду сегодня милашкой и позволю тебе лечь сверху.
Я перекатилась на него, и он хрюкнул.
– Что это было за хрюканье? – осведомилась я.
– Ничего не было.
– Было.
– Я просто не припомню, чтобы ты была такой тяжелой. Может, пора завязывать с пончиками?
– Да что ты говоришь.
Тут на разведку пришел Бинз. Он оглядел нас своими выпуклыми карими глазами, а затем вскарабкался наверх и со вздохом там угнездился, положив свою голову на мою
– На помощь! – выдохнул Хукер. – Я не могу дышать. Меня расплющило. А в спину упирается пружина. Прогони его.
– Ему одиноко.
– Если он сейчас же не слезет, то вообще останется сиротой.
Пять минут спустя мы уже дружно растянулись на бильярдном столе.
Глава 12
Мы с Хукером и Бинзом проснулись и все еще валялись на бильярдном столе, когда мимо нас, пошатываясь, прошел в кухню Ральф.
- С утречком, - поздоровался он.
Я посмотрела на часы. Шесть тридцать утра. Вставать в такую рань мне было незачем, но лежать на столе оказалось довольно неудобно. Я переползла через Хукера и, изловчившись, перелезла через бортик. Я думала, что Ральф сделает кофе и задержится, чтобы позавтракать, но он не спеша прошествовал через кухню и вышел через черный ход. Забрался в грузовик, припаркованный на маленьком заднем дворе, и уехал, даже не оглянувшись.
За спиной у меня появился Хукер.
- Ральф по утрам не в духе. Он спит в одежде, чтобы, поднявшись утром с кровати, не надо было решать, что надевать.
- И почему я не удивлена? Как думаешь, кофе-то у него есть?
- У Ральфа есть только пиво и еда на вынос.
У меня поникли плечи: мне позарез требовался кофе.
Хукер притянул меня к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку.
- Я смотрю, эта новость тебя подкосила. Не волнуйся. Иди в душ, а мы с Бинзом смотаемся за кофе.
- Думаешь, здесь безопасно принимать душ?
- Конечно. Просто не снимай носки.
Когда я вышла из ванной, Хукер уже ждал меня с кофе со вкусом лесного ореха. Моим любимым. Плюс свежие фрукты и рогалик с воздушной творожно-сырной пастой. Не замысловато, но заботливо. А еще он купил газеты.
- «В принадлежащем гонщику-чемпиону автобусе стоимостью миллион долларов найдено тело, - прочитала я. – Полиция воздерживается от комментариев, пока не будут уведомлены родственники погибшего, но близкие к гонщику источники сообщают, что покойный был членом команды Уэво. Тело было обнаружено после невероятной автомобильной аварии, в которой пострадало семнадцать машин. Водитель автобуса сбежал с места происшествия, после чего угнал автомобиль у одного из очевидцев. При столкновении автобус был сильно поврежден».
Хукер отхлебнул кофе:
- О водителе еще что-нибудь пишут? Его опознали?
Я бегло просмотрела статью:
- Не опознали. Но у них есть его подробное описание. Тут сказано, что он хромал и, судя по всему, пострадал при аварии. Машину, которую он угнал, не нашли. Тут в конце еще интервью Шлепка. Он обвиняет тебя, считает, что всю эту катастрофу ты устроил.
- Здорово. Хотелось бы мне так устроить, чтобы мы оказались подальше от этой катастрофы.
- А я рассчитывала, что у тебя есть хитроумный план.
- Нет у меня никаких планов. Я в тупике.
- Как насчет выбивания дерьма из людей?
- Оказывается, это не очень хорошо работает. Стыдно сказать, но ты по этой части больший мастак, чем я.
- Это еще полбеды. Лучше бы уж Рэй в самом деле совершил убийство. В конце концов, Родригес бы сдал Рэя. Увы, Рэю совершенно нечего бояться, если в полиции заведут речь о Родригесе.
Зазвонил телефон Хукера, и я взглянула на часы. Рановато для телефонных разговоров.
- Ну? – сказал в трубку Хукер. – Ага. Ага. Ага. Спасибо, но я сам об этом позабочусь. – Он нажал отбой и послал мне широкую улыбку: – Пути господни неисповедимы, милочка.
- Что стряслось?
- Это был Рэй Уэво. И, судя по голосу, он… нервничал. Ему нужен чип с ручки переключения передач. Сказал, что, возможно, мы смогли бы как-то договориться. Он хотел прислать самолет, чтобы доставить нас в Майами для переговоров с глазу на глаз, но я отказался. Не думаю, что садиться в личный самолет Рэя безопасно.
Хукер набрал чей-то номер.
- Сделай мне одолжение, - сказал он. – Надо попасть в Майами.
Я мысленно похрустывала суставами пальцев, пока он не закончил разговор.
- Чокнутый?
- Ага. Он предупредил, что за аэропортом в Конкорде следит полиция. Предложил, чтобы мы доехали до Флоренции и сели на его самолет там. Никто не додумается установить наблюдение во Флоренции. До нее три часа езды, так что нам лучше выдвигаться.
По дороге я позвонила Фелиции.
- Мы возвращаемся в Майами, - сообщила я. – Мне тут подумалось, не могли бы мы опять остановиться у тебя? Только по секрету. Нам не хочется, чтобы кто-нибудь узнал о нашем приезде. Мы пытаемся не привлекать внимания.
- Конечно, вы можете поселиться у меня, - согласилась Фелиция. – Сын моего соседа будет так рад снова увидеть Хукера. И в прошлый раз моего кузена Эдварда не было в городе. Надо будет купить кепок для автографов. У меня целый список.
Хукер бросил на меня косой взгляд, и я закончила разговор.
- Она же не собирается никому рассказывать, да?
- Ага.
В двух часах езды от Конкорда зазвонил телефон Хукера. Посмотрев на экран, он поморщился. Это был Скиппи. У Хукера все еще работал режим громкой связи.
- Ты где? – заорал Скиппи. – Ты знаешь, какой сегодня день?
- Понедельник? - наугад спросил Хукер.
- Вот именно. А в среду ты должен сидеть за рулем своей машины, разъезжая по Манхэттену. И кстати, не утверждаю, что ты тут причастен, но труп в автобусе – отличный штришок. Думаю, Дикки в штаны наложил, когда его увидел. Когда тебя арестуют, и ты воспользуешься правом на один телефонный звонок, звони только мне.
С этими словами Скиппи отключился.
Флоренция – уютненький городок с миленьким аэропортом, из которого этим утром отправлялось несколько коммерческих рейсов. Аэропортом пользовалась Национальная гвардия, плюс он приютил несколько частных самолетов. А раз в год, когда в Дарлингтоне проходили скачки, аэропортик превращался в муравейник.
Было около одиннадцати, когда Хукер зарулил на стоянку и припарковался. Мы выгрузили Бинза, подхватили наши сумки с одеждой и направились прямиком к «Сайтейшну» Чокнутого («Цессна Сайтейшн» – небольшой реактивный самолет – Прим. пер.). Лайнер одиноко стоял на взлетной полосе. Это была та же модель, что и у Хукера. Пилотам я позвонила заранее, и они были готовы взлететь, как только мы поднимемся на борт.
Может показаться, что частный самолет – это чрезмерная роскошь, но расписание ведущих гонщиков, участвующих в Кубке, такое сумасшедшее, что без личного самолета ну никак не обойтись. Корпоративные автограф-сессии, съемки рекламы, благотворительные мероприятия и, само собой, сами гонки. Сорок гонок в год на двадцати двух различных трассах, разбросанных по всей стране. Плюс у всех этих водителей есть жены, и подружки, и дети, и собаки, и ненормальные, испытывающие гордость родители, которым надо наносить визиты.
Как и у Хукера, самолет Чокнутого был рассчитан на семь пассажиров и двух пилотов. Мы с Хукером заняли места друг напротив друга. Бинз попытался было уместиться в кресле, но ему было неудобно, и, в конце концов, он устроился в проходе.
«Сайтейшн» взлетает быстро. Только что мы стояли на взлетной полосе, и вдруг у-у-у-ух – и мы уже над облаками, а самолет выравнивается и ложится на курс. Самолетное кресло было несравнимо удобнее, чем бильярдный стол Ральфа. Я моментально отключилась и проснулась, когда мы уже пошли на снижение для захода на посадку в Майами. Я почувствовала, как самолет выпустил шасси, и, выглянув наружу, увидела красные черепичные крыши и мерцающие водные пути Южной Флориды. Странно устроен человеческий мозг. Меня разыскивала вся полиция штата плюс два киллера, а все, о чем я могла думать, – так это маячащий передо мной нью-йоркский банкет. Мне нужен был маникюр. И прическа. И вечернее платье. Если я не смогу вернуться в свою квартиру, то даже макияж нормально не сделаю.
Мы выгрузились и вскоре стояли в зале для пассажиров коммерческих рейсов эдакой разношерстной семейкой с собакой на поводке и всеми нашими пожитками, умещавшимися в пакетах из магазина да одной моей дорожной сумке. У Хукера успела отрасти приличная щетина, и я чувствовала себя рядом с ним уличным беспризорником.
Я бросила взгляд через комнату на стойку проката машин.
- Какие у нас шансы взять машину напрокат? – спросила я Хукера.
- Шансы нормальные, - успокоил он меня. – Чокнутый оставил в самолете свою кредитку. Когда буду показывать свои права, придется навешать народу побольше лапши на уши, уж тут я мастер.
Десять минут спустя мы уже сидели во внедорожнике и направлялись в город.
- Мы сейчас поедем к Рэю? – поинтересовалась я у Хукера.
- Нет. Махнем в Литтл-Гавана, спрячем в доме у Фелиции чип с ручки переключения передач. Похоже, мистера Уэво волнует исключительно эта фиговина. А потом уже отправимся к Рэю.
Когда мы добрались до Фелиции, никого не оказалось дома, но ключ как всегда обнаружился в цветочном горшке рядом с черным ходом. Мы сами впустили себя, и Бинз, залетев первым, начал скакать вокруг в полном восторге, поскальзываясь на кухонном линолеуме. Наверное, вспоминал блинчики Фелиции и свинину, зажаренную на гриле. Мы поднялись наверх в нашу спаленку, и Хукер приклеил чип скотчем к обратной стороне картины с Иисусом.
- Тут для него самое безопасное место, - заявил он.
После сна в машине и на бильярдном столе, маленькая спаленка показалась мне раем. Удобная кровать с чистыми простынями, опрятная ванная в конце коридора…
- Может, нам стоит проверить кровать? – предложил Хукер. – Посмотреть, осталась ли она такой же маленькой?
- Божеж мой!
- Ну, у тебя был тот самый взгляд.
- Я думала о ванной.
- Тоже неплохо звучит, - согласился Хукер. – Теплая вода, скользкое мыло…
- Божеж мой!
- Что ты заладила одно и то же. Звучит так безысходно. Я тут умираю. Мне нужно за что-то подержаться. Брось мне хоть кроху, умоляю!
Я преувеличенно глубоко вздохнула:
- Возможно, мы сможем достичь соглашения как-нибудь попозже.
У Хукера на лице отразился такой восторг, словно он был маленьким недокормышем, перед которым только что открылась дверь в кондитерскую.
- Правда? А насколько позже?
- После того, как с нас снимут обвинение в краже машины и убийстве.
- Как думаешь, мы не могли бы сократить этот период… до пятнадцати минут?
- Я надеялась, что это даст тебе стимул.
- Думаешь, мне нужны другие стимулы, кроме нежелания загреметь в тюрьму до конца моих дней?
- Ладно. Хорошо. Отлично. Просто забудь. Все равно я не это имела в виду.
Развернувшись, я бросилась вон из комнаты и сбежала вниз по лестнице. Собственно, не так уж я и разозлилась, но сейчас, кажется, лучше отступить.
Хукер не отставал.
- Слишком поздно идти на попятную. Ты пообещала.
- Ничего я не обещала. Я сказала «возможно».
Мы были в столовой, и Хукер, толкнув меня к стене, навалился всем телом и поцеловал. В ход пошел язык, и Хукер прижимался ко мне до тех пор, пока между нами не осталось даже миллиметра свободного пространства. Я ясно почувствовала, что за последние пять минут Хукера стало намного больше.
- Расскажи-ка мне про «возможно», - пробормотал он. – Это было «вероятно, да» или «вероятно, нет»?
- Не знаю. Я все еще думаю над этим.
- Ты меня убиваешь, - простонал он. – Ты куда опаснее Рэя Уэво. И кстати, мне нравится, что твоя рука лежит на моей заднице.
Вот черт! Он был прав. Моя рука лежала на его заднице.
- Прости, - повинилась я. – Это вышло случайно.
Хукер ухмыльнулся:
- Это вышло не случайно, милочка. Ты меня хочешь.
Я улыбнулась ему в ответ и оттолкнула:
- Ты прав, но это все еще «возможно».
Когда мы добрались до кухни, Хукер наполнил водой миску для Бинза. Бинз опустил туда морду, и до нас донеслось громкое и частое чавканье. Жидкость выплескивалась по бокам пасти, а когда пес поднимал голову, вода стекала по морде и капала с брылей на пол.
Я вытерла лужицу бумажными полотенцами, пока Хукер набирал номер Рэя Уэво.
- Я в городе, - сказал Хукер. – Хочешь встретиться?
Последовали какие-то переговоры, и Хукер нажал отбой.
- Встречаемся с ним на пляже через полчаса, - сообщил Хукер. – На Линкольн-роуд. От встречи на яхте я отказался. Не хочу снова очутиться за бортом. И разговаривать с Рэем мы будем один на один. Я хочу, чтобы вы с Бинзом остались здесь.
- С чего это вдруг?
- Я не доверяю Рэю. Не хочу подвергать тебя риску.
- Спасибо за заботу, но ты ни в коем случае не пойдешь туда без меня. В этом деле мы вместе. И я же ведь надеюсь, что кое-кто выбьет из них все дерьмо? Думаешь, я это пропущу?
- Боюсь, что это буду я, - пробормотал Хукер.
Мы пришли к компромиссу, решив, что оставим Бинза в доме у Фелиции, а я поеду с Хукером. Когда мы прилетели в Майами, Хукер переоделся в футболку и джинсы. Я осталась в джинсах и водолазке, что делало меня немного заметной на Саут-Бич. Можешь голым заявиться на Саут-Бич и не вызовешь ни капли интереса. Водолазка же кричит о том, что ты турист, только что сошедший с самолета. Хукер припарковал арендованную машину на улице, и я смоталась в магазин, чтобы сменить свою водолазку на майку.
Отель «Риц-Карлтон» располагался в конце Линкольн-роуд. Вокруг здания змеилась красивая выложенная кирпичом дорожка, позволявшая с любого места добраться до пляжа. Мы прошли по дорожке и ступили на утрамбованный песок. В Майами стоял изумительный солнечный день. Двадцать семь градусов и легкий ветерок. Широкий здешний пляж был покрыт белоснежным песком. На пляже стройными рядами выстроились ярко-синие шезлонги «Рица». Плюс ряд пляжных кабинок. На шезлонгах кое-где растянулись бронзовые, блестящие от нанесенного масла тела. Обслуживающий персонал передвигался от тела к телу, разнося напитки и предлагая полотенца. По океану перекатывались пенистые волны. Купающихся не было видно.
Я бросила взгляд через плечо Хукера и увидела трех человек, сошедших с дорожки на песок. Рэй Уэво, Родригес и Лукка. Родригес был на костылях. На его носу красовался пластырь, а оба глаза украшали фингалы. Кровоподтек Лукки, полученный от удара упаковкой пива, приобрел зеленый оттенок. Рэй Уэво же выглядел на миллион баксов.
Он направился к нам. Родригес и Лукка остались позади.
- Как его колено? – поинтересовалась я у Рэя.
- Будет жить. – Он оглянулся на Родригеса. – Какое-то время.
Мы с Хукером обменялись взглядами, в которых читалось «ой-ой».
- В целях безопасности я предпочел бы вести этот разговор один на один, - предложил Уэво.
Я кивнула в знак согласия, и Хукер с Уэво отошли от меня. Они остановились у кромки воды, их голоса растворились в шуме прибоя. Через пару минут Хукер с Уэво развернулись и направились обратно.
Проходя мимо меня, Уэво склонил голову:
- У меня есть вакансии в службе безопасности, если вас интересует карьерный рост.
Я взглянула на Хукера:
- Что он хотел этим сказать?
- Он не в восторге от Родригеса и Лукки. Они продолжают убивать людей. И что еще хуже – их постоянно колотит девчонка.
- Я так понимаю, это он меня имел в виду.
- Ага. Поэтому Рэй хочет принести их в жертву в обмен на чип, который мы нашли в ручке переключения передач. Он говорит, что Лукка с Родригесом стали обузой. Если мы отдадим Рэю чип, он сдаст Лукку с Родригесом полиции и сделает вид, что перевозчик никогда не крали.
- Трудно поверить, что чип настолько ценен. Особенно теперь, когда Оскар уже вышел из игры. Рэй ведь легко может делать все, что захочет.
- Это его слова, - пожал плечами Хукер. – И как акт доверия, он собирается сдать Родригеса и Лукку до того, как мы отдадим ему чип.
- Как мило.
- Не совсем. У него Проглот. – Хукер сунул мне в руки фото Проглота, стоящего со связанными за спиной руками между Родригесом с одной стороны и Луккой с другой. Вид у Проглота был не очень счастливый. – Нам вернут парня, когда Рэй получит чип и проверит его подлинность.
- Нам не следовало оставлять Проглота одного.
- Кто ж знал, - вздохнул Хукер. – В любом случае, мы вернем его, когда отдадим Рэю тот чип. – Он уткнулся носом мне в шею и поцеловал за ухом. – Думаю, нам надо это отпраздновать.
- Мне кажется, это еще преждевременно.
- Милочка, мне правда надо отпраздновать. Я очень давно ничего не праздновал. На самом деле, так давно, что, наверное, чем раньше мы начнем праздновать, тем лучше, поскольку, скорее всего, все закончится преждевременно.
- Стоп! – Я подняла руки в упреждающем жесте. – Давай-ка просто отпразднуем все луковыми колечками в баре.