Обергруппенфюрер СС Карл Вольф»{18}.
– Подписано личным референтом Гиммлера, – прочитав документ, Зиверс передал его Виллигуту. – Как-то не по-детски в этот раз взялись: курирует операцию непосредственно глава управления РСХА, разрабатывает лично начальник шестого управления!
– Завершающий этап! – щурясь, словно развалившийся на солнышке сытый кот, довольно произнес бригаденфюрер. – Слишком высоки ставки! Двенадцать хрустальных черепушек уже ждут своего часа…
– А ты уверен, что этот «Митчелл-Хеджес» именно то, что нужно?
– Как я могу быть в этом уверен? Вот когда он будет у меня в руках… Вспомни, сколько пришлось корпеть над остальными артефактами? Сколько фальшивок прошло через мои руки?
– Ты хочешь сказать, что все двенадцать черепов подлинные? – не поверил Вольфрам.
– Конечно же нет! – усмехнулся Вейстхор, как будто оберштурмбаннфюрер сморозил несусветную глупость. – За тысячелетия использования артефактов они не могли остаться в неприкосновенности! Какие-то были разрушены, какие-то безвозвратно потеряны…
– Но тогда вся наша затея теряет смысл! – воскликнул Зиверс.
– А вот и нет! – с жаром возразил Карл. – За столь продолжительный срок использования черепов с них были сделаны тысячи копий. Подчас грубых и примитивных, эти пустышки я сразу отбраковывал. А подчас очень точных, с соблюдением всех пропорций… Эти точные копии пускай и не наделены всеми свойствами настоящих артефактов, но и они не просто произведения искусства! К тому же есть у кристаллов одно замечательное свойство – они обладают собственной памятью! Впрочем, памятью обладают любые предметы, а тем более предметы поклонения больших масс людей… Параллельно проекту с черепами я разрабатываю еще один… Правда, он еще пока тут, – Карл постучал себя костяшками пальцев по лбу, – но вскоре я изложу свои мысли на бумаге… Для рейхсфюрера.
– И что это за проект? – заинтересовался Зиверс. – Я, как исполнительный директор «Наследия», имею право знать…
– Да, конечно, – согласился Вейстхор. Несмотря на свой высокий генеральский чин, он понимал, что должность управляющего «Аненербе», пускай даже и носившего скромное звание оберштурмбаннфюрера, не пустой звук. Поэтому он не видел повода отказывать Зиверсу в просьбе. Так или иначе он узнает о новом проекте первым, и неважно, из каких рук. А так, возможно, и поспособствует в продвижении его по инстанциям. – Хочу поработать над эффектом «намоленных икон». Вам, Вольфрам, знакомо такое понятие?
– Приходилось слышать. Чудотворные иконы, мощи, мироточивые главы. Чудеса…
– Вот-вот, чудеса! Ведь что имеем изначально? Струганая дощечка, краски – ничего особенного. А на выходе – обыкновенное чудо! Но это после, сначала разберемся с черепами.
– Так, значит, большинство наших черепов – подделки? – памятуя заявление Виллигута, напрямую спросил Зиверс.
– Копии, – поправил Карл, – очень хорошие копии. А вследствие того, что эти копии использовались в различных культовых обрядах на протяжении длительного времени, они мало чем отличаются от оригиналов. Память и эффект «иконы». Хотя, – не стал отрицать Виллигут, – без нескольких настоящих черепушек ничего бы не получилось. Но у нас их целых четыре! Два черепа из тибетских монастырей, один – мексиканский, найденный солдатом императора Максимилиана, и один из Египта. Четыре из двенадцати! А если еще и этот последний… Ладно, не буду загадывать!
27.12.1937 г.
Третий Рейх.
Орденский замок СС.
Вевельсбург.
– Так вот ты какой! – шумно выдохнул Виллигут, бережно доставая из раскрытой коробки, набитой белоснежной ватой, ценный артефакт. Добыть его оказалось не таким уж и простым делом. Профессионалы из СД гонялись за ним больше двух лет. Этот Митчелл-Хеджес оказался поистине неуловимым путешественником. Он затевал раскопки в джунглях Амазонки, затем неожиданно срывался с места и срочно перебирался в Египет, Грецию, Россию. Несколько раз агенты СД в периоды кризисов Митчелл-Хеджеса, когда он враз лишался своих баснословных капиталов, предлагали ему продать артефакт. Но известный археолог делал большие глаза и говорил, что вообще не знает, о чем идет речь. В конце концов оказалось, что череп все время хранился у его приемной дочери Анны. Вот у нее-то и экспроприировали артефакт агенты шестого управления РСХА. Дипломатической почтой таинственный череп был доставлен в Германию, лично в руки семидесятилетнего бригаденфюрера Вейстхора. Даже беглого взгляда на идеально отполированный горный хрусталь оказалось достаточно для оценки уникальности артефакта. Этот череп настолько превосходил изяществом своих собратьев, насколько современный автомобиль превосходит деревенскую телегу. Артефакт, найденный Митчелл-Хеджесом, оказался настоящим шедевром! Едва Карл прикоснулся к прохладному минералу, в его голове зазвучали неизвестные голоса, а перед глазами закружился хоровод ярких картинок: залитые ярким солнечным светом джунгли, циклопические каменные пирамиды, не похожие ни на что ранее виденное, вереница туземных лиц, костлявых пальцев, что держали череп в своих руках… Виллигут отдернул руки – видения исчезли, но голоса еще некоторое время продолжали звучать в его голове. Вскоре стихли и они. Сила артефакта вызывала невольное уважение и восхищение. С другими черепами тоже происходило нечто подобное, только для того, чтобы рассмотреть их картинки и услышать голоса, нужно было погрузиться в транс либо заснуть рядом с артефактом. А чтобы вот так, без подготовки… Такого с Виллигутом еще не случалось, хоть он и считал себя сильным медиумом. А череп действительно тот самый, тринадцатый, концентрирующий в себе всю силу Круга Богини Смерти. Удача наконец-то повернулась к нему нужным местом! Срочно к астрологам! Пусть сделают расчет наиболее благоприятного времени для эксперимента…
«Воистину сегодня великий день! Это надо отметить!» – подумал Виллигут, закрывая коробку с черепом. Пританцовывая на ходу, он покинул помещение лаборатории.
18.02.1938 г.
Третий Рейх.
Орденский замок СС.
Вевельсбург.
Главный церемониальный зал Вевельсбурга выглядел в этот знаменательный день мрачновато-торжественно. Лишенная электрического освещения искусственно созданная в зале мгла, несмотря на солнечный день, разгонялась лишь чадящими факелами, в изобилии разбросанными по древним каменным стенам. Лениво колыхались в теплых потоках воздуха многочисленные имперские штандарты и знамена, наполняя подобием жизни фантастических животных и птиц, шитых на полотнищах золотыми нитками. В центре зала на хрустальных подставках-колоннах покоились оскаленные черепа, собранные со всего света неугомонным бригаденфюрером СС Вейстхором. Двенадцать черепов составляли идеальный круг, в центре которого на таком же хрустальном постаменте, только на локоть выше остальных, расположился череп, найденный Артуром Митчелл-Хеджесом. Но если все остальные артефакты смотрели хрустальными линзами глазниц в центр круга, то «Митчелл-Хеджес» был поставлен в специальное углубление постамента на попа и смотрел в потолок. Вокруг постаментов носился взмыленный пожилой генерал, отдавая последние распоряжения помощникам, превшим в честь торжественного дня в черной эсэсовской парадке. Смахнув со лба капли пота, Виллигут сделал несколько пометок в толстой тетради, которую ни на секунду не выпускал из рук.
– Поправь этот символ, – усмотрел неточность помощника Виллигут. – Я просил – сосредоточьтесь! Внимание и еще раз внимание!
Он еще раз внимательнейшим образом осмотрел внутреннюю поверхность круга, пол которого был разрисован исполнительными помощниками бригаденфюрера непонятными рисунками и письменами. Не обнаружив больше огрехов, Виллигут сумел наконец перевести дух. Он захлопнул тетрадь и отдал ее одному из помощников. Еще раз победно оглядев творение своих рук, бригаденфюрер приветливо кивнул Зиверсу, также приехавшему в замок заранее. Вольфрам уже довольно долгое время наблюдал за ухищрениями Виллигута из темного угла, стараясь лишний раз не отвлекать Карла от работы.
– Все готово? – риторически спросил Вольфрам.
– Готово!
– Ты уверен, что правильно растолковал свои видения? Еще не поздно все свернуть!
– И похоронить семь лет поисков? Наплевать на баснословные средства, затраченные на проект? Нет! Даже не думай об этом! Все получится! Я верю в это!
– Дай Бог, дай Бог не опозориться перед лицом фюрера… Скажи честно, все эти символы, коими ты разрисовал пол, действительно имеют какое-то значение?
– Я видел обряд… Этот череп – кладезь информации! – Виллигут порывисто взмахнул рукой в сторону артефакта. – Я слышал шепот тысяч и тысяч его жрецов… Я понимал их с полуслова… И возложили двенадцать посвященных руки на священные сосуды и позвали Великую Богиню, дарующую Истинное Забвение, называемое Смертью. И явилась она на зов! Да разверзлась под Ее ногами земля, и раскололось на куски небо! Развеялись прахом Ее враги и враги слуг Ее! И наполнился силой Ее тринадцатый сосуд, и разверзлась бездна…
– Все это я уже слышал, – невозмутимо перебил впавшего в маниакальное состояния Виллигута Зиверс, – но я хочу исключить возможность провала! Ведь если что-то пойдет не так… Представляешь, какая тень падет на всю нашу организацию! Если есть хоть малейшие сомнения… Я не могу допустить, чтобы это все… – он развел руки, словно пытался охватить весь зал, – превратилось в фарс, «Наследие» – в цирк, а сотрудники «Аненербе» – в шутов!
– Вольфрам, дружище, ну что на вас нашло? – воскликнул успокоившийся бригаденфюрер. – Откуда столько недоверия, сомнений? У нас все получится! Сегодня мы утрем нос многим скептикам! Если честно, мы могли бы обойтись без всех этих рун и магических символов. Но согласитесь, так намного таинственнее… Мы произведем неизгладимое впечатление на фюрера!
– Хорошо, Карл, полагаюсь на ваш опыт, – через силу улыбнулся Вольфрам. – Вы ведь поистине легендарная личность в нашей структуре…
– Полноте, Вольфрам, я не девица, мне комплименты не нужны!
– Ладно. Тогда огласите список лиц, задействованных в обряде. Ведь до сих пор даже для меня это тайна за семью печатями.
– Так было нужно, вы уж извините!
Виллигут кликнул помощника, которому до этого передал тетрадь. Тот без лишних разговоров вернул ее владельцу.
– Ознакомьтесь, оберштурмбаннфюрер, – Карл раскрыл тетрадь на нужной странице.
– Первый номер – фюрер? – удивленно воскликнул Зиверс. – Разве он не просто зритель?
– Он должен занять место Великого Жреца у тринадцатого черепа. Кому, как не Гитлеру, направлять силу «Богини»?
– Вообще-то такие вопросы нужно утрясать заранее, – высказался Зиверс, которого затея Виллигута не обрадовала. – Если он откажется? К тому же фюреру нездоровится вот уже дней десять. Возможно, он вообще не приедет…
– Я предусмотрел такой вариант, – не стушевался бригаденфюрер, сегодня его трудно было чем-нибудь прошибить. – Тогда мы просто сотрем начертанное возле тринадцатого пьедестала тайное имя фюрера – Книболо – и заменим его тайным именем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Я считаю, что это практически равноценная замена. А из списков претендентов на роль двенадцати жрецов подберем достойного кандидата – ведь место Гиммлера в круге освободится.
– Да, это выход, – согласился Зиверс, – рейхсфюрер не откажется поучаствовать в столь интересном процессе. О его тяге к мистике я знаю не понаслышке, как, впрочем, и вы, Карл. Так, – Вольфрам вновь заглянул в тетрадь Виллигута, – номер два – рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Это естественно, – буркнул он себе под нос, разбирая мелкий убористый почерк бригаденфюрера, – кто еще? Вальтер Дарре, профессор Фридрих Хильшер, Герман Вирт, Вольфрам Зиверс… – бубнил глава «Аненербе» известные всему Рейху имена. – Что? – неожиданно изумленно воскликнул он. – Шарфюрер СС Отто Ран? А этот мальчишка как затесался в список? Ему не место рядом с такими зубрами!
– У него большой потенциал! – убежденно сказал Виллигут. – Поверьте мне на слово, Вольфрам, он еще отыщет нам Чашу Грааля!
– Так, – Зиверс взглянул на часы, – сейчас начнут прибывать действующие лица и зрители. Где расположим гостей?
– Для зрителей отведены места на балконе второго этажа. Поместятся все! А с высоты виднее, да и эффектнее будет.
На выходе из зала взгляд Зиверса зацепился за странно расположенный тринадцатый череп.
– Скажите, коллега, – поинтересовался Зиверс, – почему так необычно расположен центральный череп?
– Вы получали мой отчет и схему обряда? – уточнил Виллигут.
– Получал, но не вникал в детали. Если можно, то поясните хотя бы на пальцах.
– В основании черепа Митчелл-Хеджеса сделано что-то наподобие призмы, преломляющей свет. Лучи, попадающие на эту призму, выходят из глаз черепа. Даже если просто поглядеть в глазницы черепа, мы увидим в каждой из них отражение помещения. Все двенадцать черепов, образующих Круг Богини, ориентированы глазницами строго на эту призму. Когда солнечные лучи, преобразованные с помощью сосудов, то есть черепов, – поправился бригаденфюрер, – сольются в основании тринадцатого черепа, то вся энергия, полученная от обряда, должна изойти из его глазниц. А вот что произойдет дальше… – он лукаво подмигнул Зиверсу, – мы вскоре увидим своими собственными глазами.
Гости начали прибывать к десяти часам утра. Обряд должен был пройти ровно в полдень. Первым в сопровождении небольшой свиты прибыл рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Зиверс и Виллигут поприветствовали одного из иерархов черного ордена СС неизменным «Зиг хайль». К большому разочарованию Виллигута, Гиммлер привез неутешительное известие о том, что фюрер расхворался и присутствовать на обряде не будет. Перекинувшись с рейхсфюрером парой слов, Виллигут увлек своего могущественного покровителя в замок. Вольфрам тем временем остался во дворе: встречать подъезжающих гостей. Следом за рейхсфюрером прибыл предводитель германского крестьянства Вальтер Дарре. Он улыбался и шутил, находился в прекрасном расположении духа.
– Что, Вольфрам, – иронично заметил он, – говорят, сегодня мы с вами станем участниками прелюбопытнейшего представления Вейстхора?
– А кто, позвольте вас спросить, разгласил столь секретную информацию? – так же шутливо ответил Зиверс.
– Земля, уважаемый Вольфрам, слухами полнится! – продолжал веселиться Дарре. – А кому, как не мне, истинному народнику, слухи собирать?
– Нужно будет сообщить в четвертое управление РСХА о подозрительной осведомленности Вальтера Дарре…
– В четвертое? – перебив Зиверса, заразительно расхохотался Вальтер. – Это в Гестапо? Мюллеру, что ли? Да вон он и сам! – Дарре указал на въезжающий во двор автомобиль. – Только вспомни о тайной полиции, она тут как тут!
Во дворе тем временем стало тесно от подъезжающих автомобилей. Обслуга едва справлялась с потоком машин, в воротах тем временем образовалась пробка. В Вевельсбурге собирался весь цвет Третьего Рейха. В глазах Зиверса пестрело от обилия парадных мундиров, золотых галунов, нашивок, железных крестов и дубовых листьев, начищенных до зеркального блеска сапог. Раз за разом он вскидывал руку, приветствуя вновь прибывших гостей орденского замка. Ему отвечали тем же, перебрасывались парой слов, поднимались по застеленной красным ковром парадной лестнице и исчезали внутри замка. Наконец поток машин начал иссякать и в конце концов сошел на нет. Приглашенные собрались. Во дворе, не считая застывших неподвижными истуканами охранников, остался только Зиверс.
– Вольфрам! – нетерпеливо окликнул оберштурмбаннфюрера выскочивший на улицу Виллигут. – Ты чего здесь? Пора начинать! Давай, не задерживай высоких гостей! Ты ж у нас в списке действующих лиц. Давай! Давай! – поторапливал он Вольфрама. – Вот возьми, – бригаденфюрер протянул Зиверсу бесформенный балахон из грубой ткани, принесенный кем-то из обслуги. – Надень.
Виллигут собственноручно накинул на голову оберштурмбаннфюреру глубокий капюшон, закрывший половину лица. И они вместе прошли в Главный церемониальный зал Вевельсбурга.
– Все очень просто, – шепотом на ходу наставлял Вольфрама бригаденфюрер, – по моей команде подойдешь к черепу и положишь на него руку. Повторяй за мной заклинание слово в слово. Затем, опять по моей команде, снимешь с черепа надетый на него мешок. Дальше – сам увидишь. Занимай свое место. И да пребудет с нами удача!
Зиверс встал напротив черепа, который указал Виллигут. По сигналу бригаденфюрера, также облаченного в черный балахон подобно остальным участникам обряда, слуги затушили факелы. Вольфрам вздрогнул от неожиданности: светились все тринадцать колонн с черепами. Старый пройдоха Виллигут оказался мастером в наведении мистического антуража: все хрустальные колонны освещались солнечными лучами, которые хитроумный генерал направлял с помощью специальных зеркал.
– Братья Жрецы! – раздался из темноты торжественный голос Виллигута. – Вытяните руки! Положите их на сосуды силы и призовите Великую Богиню! Пусть придет она и наполнит сосуды энергией! Повторяйте за мной этот призыв…
Вольфрам послушно положил руки на закрытую тканью черепушку. Четко и внятно повторял неизвестную белиберду, выдаваемую бригаденфюрером за формулу вызова. Но раз уж назвался…
– Братья! Снимите мешки и откройте сосудам глаза! – скомандовал генерал, и Вольфрам сдернул с артефакта мешок.
Зиверсу достался череп, целиком вырезанный из цельного куска дымчатого кварца. Плавные линии, четкие пропорции – настоящее произведение искусства. Но больше всего поразили Зиверса светящиеся глаза черепов. Артефакты так преобразовывали слабенький солнечный свет, что из прозрачных глазниц вырывались явственно различимые в темноте лучи. Они растворялись в полумраке зала, чуть-чуть не доходя до центральной колонны. Неожиданно на очередной высокой гортанной ноте заклинания солнечный свет, идущий сквозь колонны к черепам, начал набирать силу. Видимо, один из помощников Виллигута по его команде начал изменять угол зеркал, наращивая световой поток. Прозрачный кварц отчего-то помутнел, как будто наполнился густым белесым туманом. Зиверс едва не отдернул от камня руки, но вовремя сдержался. Ему показалось, что камень стал холоднее. Кончики пальцев Вольфрама занемели от холода. Похоже, что все участники обряда испытывали те же проблемы.