– Ой, боюсь, ребятки, что вам это окажется не по силам! Послушайтесь совета бывалого человека, – сказал на прощание капитан, – поскорее бросайте эти ваши националистические игры и займитесь делом! Поверьте моему слову, эти игры всегда плохо кончаются!
Не прощаясь, Мысливчик поспешил к оставленной на обочине машине. Взглянув на часы, капитан выругался – на встречу с фээсбэшниками он опоздал.
«Ладно, еще увидимся!» – решил Мысливчик, поворачивая ключ зажигания. Старенькая «Корона» слегка поартачилась ради проформы, но с четвертого тычка завелась. Капитан с невольной завистью вспомнил сверкающий «Ленд Крузер» Министра, вновь грубо выругался, проклиная проклятых «хозяев жизни», вырулил с обочины и погнал в отдел. Нужно было забрать с работы кое-какие бумаги. В районе ДК «Ленина» затренькал телефон, лежащий во внутреннем кармане куртки. Мысливчик вынул его и, не глядя на номер, нажал на кнопку.
– Капитан Мысливчик, – привычно произнес он.
– Александр Александрович? – произнесла труба голосом Петра Семеновича Мистерчука. – Я вас не отвлекаю?
– Вообще-то, я за рулем, – недовольно буркнул Мысливчик. – Побыстрее, если возможно!
– У меня гости из органов, – сообщил Министр. – Не могли бы вы к нам присоединиться?
– Откуда гости? – переспросил капитан.
– Из ФСБ. Помните, мы говорили об этом?
– Еду! – сказал Мысливчик, выключая телефон, одновременно разворачивая автомобиль.
Возле офиса «Примсоцтрансбанка» его уже поджидал рыжеволосый Паша.
– Пойдем, Саша! Тебя уже ждут! – произнес он, когда Мысливчик выбрался из машины. В этот раз Петр Семеныч ожидал опера не в личном кабинете, а в помещении, наверное, предназначенном для отдыха сотрудников банка. Мягкие глубокие кресла, низкие журнальные столики с грудой газет и прочей макулатурой, незаменимая для таких мест огромная кофеварка, диспенсер и микроволновая печь.
– Здравствуйте, уважаемый Александр Александрович! – ловко для своей комплекции выбрался из глубокого кресла Петр Семеныч.
Следом за ним из соседнего кресла поднялся сухопарый мужчина лет пятидесяти. Неброская внешность, скорее подходящая инженеру, снабженцу либо энергетику какой-нибудь крупной коммерческой компании: слегка лысоватый, с немного неопрятной прической и прячущий глаза за стеклами очков-хамелеонов.
– Позвольте представиться, Сидоренко Сергей Валентинович.
– Капитан Мысливчик. Александр Александрович, – опер пожал протянутую Сидоренко сухую жилистую руку. – Можно посмотреть ваши документы?
– Конечно, – не стал возражать Сидоренко, протягивая капитану корочки.
– Сидоренко Сергей Валентинович, – прочел Мысливчик. – Майор. Шестнадцатый отдел Федеральной службы безопасности. И чем же занимается шестнадцатый отдел ФСБ? – полюбопытствовал Мысливчик.
– Радиоразведка, радиолокация и дешифровка, – ответил майор.
– Всего-то? – делано удивился Мысливчик.
– Это официальная деятельность отдела. Ну а неофициальную сторону… я думаю, вы примерно представляете.
– А почему именно радиолокация и дешифровка? – не удержался и спросил Мысливчик. – Можно было придумать и какую-нибудь другую ширму.
– Традиционно отцом-основателем нашего отдела в СССР считают Глеба Бокию…
– Бокия – это который Соловки? – спросил Петр Семеныч.
– Похвальная осведомленность! – произнес Сергей Валентинович. – А что, приходилось бывать?
– Приходилось, – ответил Министр.
– Что касается Глеба Бокии, да, это он. При Наркомате внутренних дел он занимался как раз радиоперехватом и дешифровкой. Причем в то время это не было прикрытием – Бокия действительно был дешифровщиком от Бога! Играючи ломал даже сложные японские шифры. А дальше так и повелось…
– А каким образом вы на Петра Семеныча вышли? – вопросы сыпались на фээсбэшника как из рога изобилия.
– В нашем ведомстве есть свои секреты, – туманно ответил Сергей Валентинович.
– И как мы тогда с вами будем работать? – развел руками Мысливчик. – Каждый со своими секретами?
– Сергей Валентинович, а капитан прав! – поддержал Мысливчика Министр. – Мы уже и так в этом дерьме увязли по самые помидоры! Давайте открывать карты! Не надо нас использовать втемную!
– Возможно, возможно, – согласился Сидоренко. – На вас, Петр Семеныч, мы вышли через капитана Мысливчика, за которым, как, впрочем, и за всей его группой, ведется негласное наблюдение…
– С каких это пор?! – возмутился Мысливчик.
– С тех самых, как вашей группе выпало счастье заниматься делом о странных убийствах. А дальше дело техники…
– Телефоны прослушивали? – догадался капитан.
– И не только! У нас есть люди, отлично читающие по губам. А когда вы встретились с Петром Семеновичем, да еще и обладающим какой-то информацией… Грех было не поставить вам жучка.
Заметив, как побагровел Министр, Сергей Валентинович презрительно произнес:
– Полноте вам, Петр Семеныч! Ничего личного! Все только в интересах дела! Вы просто не представляете, с чем случайно связались… Вернее с кем… Я думаю, вам понятен наш интерес к пришельцам из альтернативного мира… воинственно настроенного, жаждущего напасть, да еще и с фюрером во главе… Наше руководство решило форсировать события. Я без промедления явился к Петру Семеновичу, к тому же он сам, да и вы тоже, Александр Александрович, искали встречи с нами. Ну что ж, мы встретились. Я надеюсь, к обоюдной радости сторон?
– Как вы думаете бороться с пришельцами, если они вдруг нападут? – не стесняясь, спросил Министр.
– Пока не знаю, – не стал скрывать очевидного Сидоренко. – Но на помощь нашей честной компании уже вылетел некий ученый старец с Валаама.
– Он-то нам зачем? – удивился Мысливчик.
– Я боюсь, вы не совсем представляете, с кем нам придется иметь дело, – пояснил Сидоренко. – Прозвучавшие в разговоре фамилии Хильшера и Зиверса только усугубили ситуацию. После прибытия валаамского старца мы скоординируем наши действия. Кстати, Александр Александрович, ваша встреча со скинхедами что-нибудь дала?
– А то вы не знаете? – раздраженно отозвался Мысливчик.
– Представьте себе, нет! – ответил Сергей Валентинович. – Просто не успел. И капитан, не будьте таким желчным, мы же с вами обо всем уже договорились. А снять с вас наблюдение я еще не распорядился. Так что у нас со скинхедами?
– Он был у них, появлялся во «Влесовом блоке», но его не приняли. Он не смог их убедить, чтобы скины «блока» приняли его сторону…
– Убедить? – удивленно воскликнул Сидоренко, снимая очки. Он потер тыльной стороной ладони красные от бессонницы глаза и водрузил очки на место: – Зачем ему убеждать? Он мог бы их просто загипнотизировать! Да, Петр Семеныч, хорошо бы навестить этого вашего егеря. Когда к нему можно будет наведаться?
– Да хоть прямо сейчас, – ответил Министр.
– Нет, дождемся старца! Он прилетает завтра в сопровождении группы московских оперативников из шестнадцатого отдела, – сказал Сидоренко.
– Может, по чашечке кофе? – предложил Петр Семеныч. – Ночь впереди длинная…
Глава 12
17.04.2007 г.
Россия. Владивосток.
Во владивостокском аэропорту царила обычная для таких мест суета: туда-сюда бегали нагруженные ручной кладью бывшие или будущие пассажиры самолетов, мирно посапывали в креслах ожидающие своих рейсов люди. Московский рейс прибыл вовремя. Вскоре Сидоренко заметил появившуюся в зале ожидания небольшую группу людей, сопровождающую маленького монаха в просторной черной сутане. Сергей Валентинович махнул рукой, привлекая внимание группы оперативников шестнадцатого отдела ФСБ.
– Здравствуйте, батюшка! – поздоровался с монахом Сидоренко. – Привет, ребята! Как долетели?
– Твоими молитвами! – смиренно произнес старец, осеняя майора крестным знамением. – Последний раз я летал в транспортном самолете… И скажу так, многое меняется в этом мире в лучшую сторону.
– Ну еще бы, – усмехнулся Сергей Валентинович, – сравнить первый класс и транспортник… Хм… Пойдемте, батюшка, нас уже ждут.
На стоянке оперативников ожидали два джипа, любезно предоставленных Петром Семенычем.
– Батюшка, вы садитесь вот в эту машину, – распоряжался Сидоренко, – а вы, парни, во вторую. Едем сразу в охотхозяйство. Посмотрим, чего там и как…
В «Ленд Крузере», куда майор посадил старца, а следом залез сам, уже сидели Петр Семеныч и Мысливчик. На водительском кресле вальяжно развалился рыжеволосый телохранитель Паша.
– К егерю? – уточнил Петр Семеныч.
– Давай, – ответил Сидоренко.
Машины покинули стоянку аэропорта и выехали на федеральную трассу.
– Познакомьтесь, господа-товарищи, батюшка Феофан.
– Дьяк посольского приказу? – хохотнул с водительского места Паша, намекая на известный фильм «Иван Васильевич меняет профессию».
– Я не такой уж старый, как вам кажется! – проскрипел старец. – При Иване Грозном меня еще не было и в помине. Я родился при правлении Александра Освободителя, а вот при сыне его Александре Александровиче я уже в Тайном церковном приказе не последние роли играл!
– Как это? – не понял Мысливчик, произведя в уме несложный расчет. Он недоверчиво уставился на щупленького монаха, в котором не было ничего странного. Абсолютно лысый, с жиденькой седой бороденкой, церковный служитель не производил впечатления такого уж древнего старика. Лет 70–75, но никак уж не полторы сотни лет с хвостиком! – Быть того не может!
– Эх, внучок, – озорно блеснул глазками старец, – тебе-то откуда знать, что может быть, а чего нет? Ты, поди, и в альтернативные-то миры не сразу поверил? Когда глаза зашорены, настоящей картины мира ни в жисть не увидеть!
– А вы-то, батенька, откуда об альтернативных мирах наслышаны? – парировал колкость старика Мысливчик. – Я ведь действительно не сразу поверил…
– Я-то? – усмехнулся старик. – Побывать мне там довелось, – просто ответил монах.
– Чего? – поперхнулся капитал. – Вы там были?
– Не просто был, – вполне серьезно произнес батюшка, – а до сей поры пребываю в этом, с вашего позволения, альтернативном мире.
– Так вы, батюшка Феофан, тоже из этих? – ахнул Мысливчик. – Из пришельцев?
– Из этих, из этих, – не стал опровергать догадку милиционера монах.
– А как же вы… Тоже какая-нибудь машина? – вмешался в разговор Петр Семеныч.
– Увы и ах – не было в те времена таких машинок, – покачал лысой головой монах. – Но спонтанные и самопроизвольные пробои границ альтернативных миров время от времени случаются. И если кому-то «повезет», – монах улыбнулся уголками губ, – он может легко угодить вот в такой пробой.
– А вам, значит, «повезло»?
– Да, – согласился старик, – «повезло». В шестьдесят седьмом году…
– Тыща восемьсот? – уточнил Петр Семеныч.
– Тысяча восемьсот, – кивнул батюшка. – Дьяком я тогда пристроился, писарчуком, к князю Свиньину… Только-только после духовной семинарии… Хлебное местечко было, скажу я вам: работа не пыльная… Ну и однажды оказия такая вышла – послал меня Оленев с письмом к митрополиту… Были у них там дела свои – тайные. От имения Свиньина до Москвы три дни пути. Гроза меня по дороге прихватила в ночь, заплутал я в леске одном… День плутал – вроде бы и места знакомые, ан не такие. Когда выбрался и до митрополита добрался с письмом, а меня при его дворе и знать никто не знает. Но доставили… под белы рученьки – я ж буянить начал. Доставить-то доставили – а митрополит-то не тот! Я ах! Как так? Вызвали Свиньина – князь тоже в отказ: знать не знаю, ведать не ведаю! Кинулись проверять – не было меня на этом свете: в деревне, где я рос, ни меня, ни родни моей никто не ведает… Хотя я многих узнал… В духовной семинарии я не учился…
– Попал ты, батюшка, по полной! – добродушно прогудел Петр Семеныч. – Как выкрутился? Могли ведь и в психушку определить.
– Письмо Свиньина помогло, да деньги, что у меня с собою были. Они как настоящие – только немного не такие. Мой случай-то не единичным оказался! Во все времена такие попрыгунчики нет-нет да и выскакивали. Позже я в архиве Тайного приказа это все и прочитал…
– Митрополит, значит, пристроил?
– Спасибо ему за это, до сих пор свечи в церкви за упокой ему ставлю.
– А дальше-то как, батюшка? – полюбопытствовал Мысливчик. – Тут прям роман фантастический!
– А дальше что? Да все то же самое: при всех последующих императорах и революционных вождях был свой Тайный приказ, – улыбнулся в бороду старец. – Специалисты всегда в цене!
– Но постойте, – вскричал Мысливчик, – как вам удалось прожить столько лет? Ведь не одним же постом и молитвами…
– Конечно, внучок, конечно! – словно китайский болванчик потряс головой старец. – За столь долгую жизнь заплатить мне пришлось… И случай тот, что долголетие нежданное мне принес, с вашей историей связан толстой пуповиной.
– И каким же это боком? – произнес Петр Семеныч.
– «Аненербе», – односложно ответил монах. – Знаком вам такой термин?
– Еще бы! – фыркнул Министр. – Эти ребятки у нас вот где! – Он провел большим пальцем правой руки себе по горлу. – А вы-то как с ними…
– В тридцать восьмом году в наш Тайный приказ обратился с просьбой дать небольшую консультацию один очень видный деятель «Аненербе»…
– Какой же он, на фиг, тайный, если кто угодно на вас выйти может? – вновь фыркнул Петр Семеныч.
– Мы тоже были удивлены, – согласился старец. – Но структуры, подобные нашей, есть во всех странах… А о Ватикане я вообще промолчу… Вот бы к чьим тайным архивам доступ получить! – мечтательно произнес он. – В свою очередь ребята из «Наследия предков» обещали поделиться своими наработками… Предлагали любую помощь… Тогда церковной братии в СССР несладко приходилось… Мы решились на контакт. В Германию выехал я. Терять, по сути, мне было нечего – возраст куда как солидный… Сначала все шло хорошо, мы определились с интересами и плодотворно сотрудничали… Но разразившаяся война спутала все планы – и наши, и немцев. Я отказался от дальнейшего сотрудничества. Меня сначала уговаривали, но тщетно. После этого перевезли в Натцвайлер…
– Это в концлагерь, что ли? – спросил Министр.
– Да-да, концлагерь, – кивнул батюшка. – Я попал в руки некоего профессора Йохана фон Крезе в качестве подопытного кролика…
– Фон Крезе? – воскликнул Петр Семеныч. – Но ведь именно фон Крезе разработал вакцину долголетия, которой…
– Эту вакцину испытывали на мне и еще на ряде узников Натцвайлера. Но лишь реакция моего организма дала положительный эффект.
– Они доработали эту вакцину там, в мире Вольфа.
– Теперь вы понимаете мой интерес к этому делу? – спросил старец.
– А дальше что? – не терпелось Мысливчику услышать окончание истории.
– Дальше? – кашлянул старец. – Дальше была наша победа. Освобождение из концлагеря… Попытки повторить опыты профессора Крезе уже на нашей территории. Но отчеты странным образом пропали вместе с профессором. У наших ничего не вышло. Товарищ Сталин был очень недоволен, – произнес дребезжащим голосом старец. – Уж очень он хотел дольше пожить. Даже в лагерь меня загнал, в Соловки… Ничего, и там люди живут. А в монастыре в иные годы и потяжелее бывало.
– Понимаю товарища Сталина! – пропыхтел Петр Семеныч. – Когда у тебя промеж пальцев утекает пускай не вечная, но очень долгая жизнь, еще не так взбеленишься! И расстрелять ведь мог.
– Мог, – согласился батюшка, – но ребятки из спецотдела отстояли. Такого специалиста, сказали, на всем белом свете не сыскать! Вот он меня охолодиться в Соловки и засунул. А как в пятьдесят третьем помер, меня из лагеря выпустили.
– Послушайте, батюшка, а у вас тоже регенерация такая же быстрая, как у Петера? – не унимался Мистерчук, терзая батюшку разными вопросами.
– Ну, давно мне лекарство вливали… Да и доработали они ее, наверное. Но раны до сих пор затягиваются очень быстро. Не мгновенно, конечно, но быстрее, чем у обычного человека. Да и не болею я практически никогда.
– Да, батюшка, уникальный ты человек. А вот что мне еще объясни, если сможешь, конечно, – произнес Министр. – Как в твою Божественную концепцию укладываются параллельные миры?
– Я бы мог ответить, что пути Господни неисповедимы, или: меньше знаешь – крепче спишь, – произнес, улыбаясь, батюшка, поглаживая седую бороденку. – Но ведь тебя же не устроят такие ответы?
– Это я и сам не хуже твоего знаю. Так как же все-таки? И как быть с раем и адом?
Батюшка покачал головой, но ответил:
– Многие просто не понимают гениального замысла Творца. Да, Господь сотворил наш мир многомерным: существует верхний мир, названный тобою Раем, и нижний – названный Адом. Существуют также и Серые Пределы, именуемые в народе Чистилищем. Это знания общеизвестные, хотя и относящиеся к разряду мифов и легенд. Но, созидая Мир, Создатель не стремился ограничить его какими-то рамками, он оставил возможность нам, его детям, самим создавать свой мир. Делами, поступками, иногда даже просто словами… Он разрешил существовать любой возможной вариации событий, которая имеет место…
– Батюшка, давай попроще! – взмолился Петр Семеныч.
– Изволь, – легко согласился монах, – возьмем известную библейскую притчу о Каине и Авеле. Представь себе, что Каин не убил своего брата, как это случилось в нашем мире. Тогда бы и мир развивался по-другому, появилась бы развилка, другой путь… По мнению Создателя, оба пути важны и равноценны! Может быть, в мире, где Каин не убивает Авеля, люди быстрее пройдут предначертанный им Всеотцом путь! И станут равны ему, ведь создавал он нас по своему образу и подобию! То есть Мир, созданный Творцом, представляет собой некий костяк, основу, на которой мы, его дети, должны нарастить все остальное: мозг, мышцы, внутренние органы… И всецело от нас зависит, каким выйдет этот организм: гармонично ли развитым, либо дегенератом с гипертрофированными мышцами, либо задохликом… Сейчас стало понятнее?