– Юля, мне надоели бесконечные разборки. Ты можешь теперь общаться
и встречаться с кем угодно! Мне всё равно! Уезжай. И можешь не приезжать
сюда больше: Павлика я привезу сам.
– Не смей мне приказывать, слышишь?! Иди и приказывай этой своей
шлюхе! Это тоже мой дом! И я буду сюда приезжать, когда захочу! А ты –
сволочь, сволочь! – В бессильной злобе она стала колотить по рулю
кулачками.
Но Вадим уже вышел из машины, не ожидая ничего хорошего от нового
витка их «переговоров». Его больше не интересовала эта женщина-истероид.
Он должен оградить сына, хотя бы на время, от этой истерической
психопатки. Он вовсе не желал, чтобы и Павлик страдал истерическим
расстройством личности. Совсем недавно Вадим стал замечать, что Павлик
все время хочет быть в центре внимания: дома, когда приходят гости, –
стремится прочесть стишок или спеть песенку, в школе – лезет в любые
кружки, на уроках старается первым ответить на любой вопрос учителя; а
ещё он постоянно острит, лишь бы его заметили. Вадиму, как врачу, эти
проявления в характере сына становились всё заметнее. Надо хотя бы на
время надо прекратить общение сына с Юлей.
Вадим подобрал сумку сына и роликовые коньки и скрылся в доме.
Через пару минут оттуда выскочил Павлик и побежал к машине.
– Мама, папа сказал, чтобы я попрощался с тобой! Ты уже уезжаешь?
– Да, Павлуша! Встретимся после каникул.
– Ладно, мам! Пока! – Выкрикнул Павлик и вприпрыжку побежал к дому,
радуясь от мысли, что ему больше не грозит проводить каникулы у бабушки,
читая скучные-прескучные книжки.
Машина Юли тут же рванула со двора, едва вписавшись в ворота.
«Вот, сумасшедшая! – подумал Вадим, в беспокойстве глядя вслед
удаляющемуся авто. – Не хватало ещё, чтобы она попала в аварию!»
Когда сын вернулся в дом он, с криком индейца, бросился к отцу на шею.
– Папа, а когда мы пойдём на рыбалку? Помнишь, ты обещал мне?
– Тихо, Павлик, не кричи так! У нас теперь в доме – маленький ребёнок и
днём ему положено спать. А насчёт рыбалки: обещал – сделаю! Вот сойдёт на
реке лёд, мы обязательно сходим с тобой на рыбалку! Иди к себе в комнату и
распаковывай вещи, скоро будем обедать!
Глава 15
Вадим выполнил обещание, данное сыну.
Как только на Оке, протекающей недалеко от их коттеджного посёлка,
сошёл лёд – они с Павликом отправились на рыбалку.
В то утро Вадим поднял сына рано, в пять утра. Ещё с вечера у них всё
было заготовлено для рыбалки: черви накопаны, лодка и спиннинги уложены
в багажник. Осталось только взять что-нибудь съестное. Настя ещё с вечера
приготовила бутерброды. Вадим сварил кофе, выпил чашку, остальное залил
в термос.
– Можем ехать? – спросил Вадим заспанного сына.
– Угу… – кивнул его сын.
В дороге Павлик спал.
Но, к концу поездки – проснулся и, припав носом к окну, с восторгом
всматривался в незнакомые пейзажи.
Для Павлика это было потрясающее ни с чем несравнимое счастье! Они
с отцом, вдвоём, как раньше, едут на рыбалку!
Они приехали на берег Оки около шести. Уж на месте Вадим накачал
насосом надувную лодку. Спуск к реке в этом месте был крутым и
обрывистым. Берега не было видно из-за тумана. Да и реки пока не было
видно: она тоже была скрыта в белом дымке, напоминавшей молоко. На
противоположном берегу плыли, как древние замки над облаками,
деревенские избы. Пока не взошло солнце, и не развеялся туман, они
находились точно в сказочном мире. Роса холодила ноги даже сквозь
резиновые сапоги, пока они несли лодку к берегу.
– Не забудь банку с червями. – Они спустили лодку на воду. Подсказал
Вадим.
– Хорошо, папа! – Ответил Павлик.
Мальчуган радостно улыбнулся тому, что впереди у них целый день,
длинный, огромный и Павлику хотел, чтобы он никогда не заканчивался! Он
отвык от единоличного владения отцом. С тех пор как папа переехал – в нём,
в отце, сосредоточилась вся радость жизни, всё его детское счастье -
находится рядом со своим отцом! Пусть всё станет как раньше!
– …Пап, а когда мы полетим в Египет? У меня скоро каникулы начнутся!
Уже через месяц!
– Ну, до этого надо дожить ещё! А вообще-то, у меня в июле отпуск. Тогда
и съездим. Ненадолго. А то тёте Насте трудно одной с Антошкой….
Павел посмурнел и отвернулся. Настроение испортилось.
«Опять этот противный крикун! Теперь всем перед ним на задних лапках
ходить? А ведь он мне и папе – никто! Сын какой-то тёти Насти. А мой папа
только всё время с ним возится. Сегодня только выбрался со мной на
рыбалку! Ненавижу его!» – Настроение испортилось и мальчика уже не
радовали ни рыбалка, ни возможность побыть с отцом наедине.
– У меня червяк сорвался! – Воскликнул Вадим. – Павлик, подай
пожалуйста, банку.
Павлик подал отцу банку с червями. Вадим достал одного, разорвал
пополам и насадил половину на крючок. Поплевав на него, забросил
спиннинг.
– Не хочешь перекусить? Я что-то проголодался!
– Нет. – Буркнул Павлик, не поворачивая головы.
– Ну, как хочешь. – Вадим не заметил перемены в настроении сына. – А я
поем: очень проголодался!
Он достал из пакета бутерброд и налил в большую железную кружку
горячий кофе.
– Пап, а тётя Настя и этот… Антошка всегда теперь будут жить в нашем
доме?
– Да, теперь это и их дом. А что, ты, кажется, против?
– А мама? Она больше не будет жить с нами?
– Мама будет приходить к нам в гости…. Или ты будешь ходить к ней! И
к бабушке тоже!
– И вы никогда не будете опять жить вместе? – С надеждой спросил,
затаив дыхание Павлик. – Но почему?!
– Просто твоя мама меня разлюбила…. Мы будем жить здесь, всё вместе,
а мама – в нашей городской квартире. А ты, когда захочешь, можешь гостить
у неё!
– Но мама сказала, что раз мне уже одиннадцать, то я сам могу выбирать, с
кем мне жить!
– «Вот же…. Юлька! Посвящает сына в юридические тонкости, лишь всё
испортить. Не хочет, чтобы Павлик жил со мной, но и забирать его не
желает!»
– Да, ты уже взрослый и теперь можешь сам решать с кем тебе жить. А
пока будешь проводить с нами каникулы. Идёт?
– Угу…. – буркнул Павлик. Он вообще не хотел никаких перемен. Но
взрослые никогда никого не спрашивали, особенно детей. И он тоже, когда
вырастит, не будет у них ни о чём спрашивать, а будет поступать, как считает
нужным.
«Скорей бы вырасти….» – С тоской подумал Павлик.
«Папа и раньше меня не замечал, а теперь и вовсе не хочет, чтобы я с ними
жил! А если этот младенец исчезнет – папа будет только мой!» – думал
одиннадцатилетний Павлик, глядя на болтающего ножками в воздухе
младенца в кроватке.
Павлику вдруг захотелось, чтобы этого ребёнка не стало. Совсем. И тогда
папа снова будет с мамой и Павликом. Он взял в руки диванную подушку и
склонился над детской кроваткой….
В этот момент в спальню вошла Настя.
– Павлик, что ты делаешь?! – в ужасе крикнула она, бросаясь к сыну.
Схватила ребёнка и прижала его к груди.
На крик Насти в комнату вбежал Вадим.
– Что тут происходит? Настя?! Павлик?! Что у вас случилось?
– Он стоял над Антошкой с подушкой в руке и…. – Настя не могла даже
вымолвить своё предположение. Она боялась, что если выскажет вслух
свою догадку, та – станет ужасной правдой.
– Павлик, что ты хотел сделать? – Стараясь говорить спокойным голосом,
спросил Вадим.
– Это мой папа! А вы нам никто! – В ярости выкрикнул Павлик. Слёзы
ненависти душили его. – Вы злая мачеха, которая пришла к нам в дом, вот вы
кто!
– Павел! Тебе сколько лет? Взрослый мальчик, а веришь в сказки! –
Произнёс Вадим, стараясь не повышать голос. Он только сейчас осознал
последствия, того, что могло произойти в детской.
– Ты – мой папа! Только мой! – Павлик, жалобно всхлипнув, повернулся и
выбежал из комнаты.
Вадим подошёл к Насте. Она всё ещё в оцепенении стояла рядом с детской
кроваткой, крепко прижимая к груди сына. Антон закряхтел. Она слегка
ослабила хватку. Мальчик, глядя на маму, заулыбался и тут же стал теребить
золотую цепочку на её шее.
– Настя, ты расстроилась? Брось! Ничего же не случилось!
– Я испугалась! А если бы я не зашла в этот момент в детскую?
– Перестань, ты же не думаешь, что Павлик мог сделать что-то плохое
Антону? – Ему самому не хотелось верить в худшее. А вдруг, она права?
– Откуда я знаю: мог – не мог, хотел – не хотел?! Вадим, я боюсь оставить
сына даже на минуту! Ты же не будешь меня за это осуждать?
– Я не буду тебя осуждать: в тебе говорит материнское чувство…. Но я –
отец Павлика. И я не верю, что он способен причинить вред Антошке.
– Ну, конечно, в тебе говорит отцовское чувство! Но я не собираюсь
спокойно сидеть и ждать самого плохого!
– Я сейчас же поговорю с Павликом, а ты, пожалуйста, постарайся
– Я сейчас же поговорю с Павликом, а ты, пожалуйста, постарайся
успокоиться. А то сына напугаешь!
С этими словами он решительно поднялся и отправился на поиски сына.
Антошка, уловив в голосе матери нотки страха, уже скривил было своё
личико, собираясь заплакать.
– Тихо, тихо, маленький! Всё хорошо! Сейчас мы позвоним тёте Тане и
попросим отвезти нас домой.
Настя позвонила Татке и, попросив, ни о чём не спрашивать, попросила
подругу приехать за ней.
Не выпуская из рук сына, Настя отправилась собирать вещи.
Вадим долго искал сына и не мог найти. Он не стал его звать, боясь, что тот
где-нибудь затаиться или вообще сбежит из дома. Вадим методично обошёл
весь дом и нашёл сына в тренажёрке. Павлик сидел, обхватив колени руками,
и плакал. Ему было обидно, страшно и стыдно одновременно. Мальчик не
знал, чего больше он испытывает: страха или стыда. Он вообще не понимал,
что на него нашло.
Вадим сел на тренажёр и погладив сына по вихрастой головке, произнёс:
– Прости меня, сын! Я виноват! Я уделял тебе мало времени. Но теперь,
всё будет по-другому….
Антон всхлипнул. Вадим продолжал гладить сына по голове. Не услышав в
голосе отца угрозы, он постепенно успокаивался.
Вадим гладил сына по голове и монотонно повторял:
– Всё будет хорошо! Мы будем жить все вместе: ты, я, тётя Настя и
Антошка….
– Нет! Я не хочу с ними жить! Я хочу жить с тобой и с мамой!
– Сын, ты уже большой. Пойми, мы с мамой разводимся…. Так получилось.
Мы больше не будем жить вместе.
– А я хочу, чтобы всё было как раньше!
Крик мальчика и болью отозвался в сердце Вадима. Его заглушили кожаные
маты. Как же объяснить одиннадцатилетнему мальчишке, что их семьи нет и
никогда не будет?
Приехала Татка, чтобы отвести их с Антошкой домой. Настя поднялась
наверх, забрать собранные вещи. Тата осталась с Антошкой в гостиной.
Там и нашёл её Вадим. Он попытался остановить её, но Настя была
непреклонна.
Она была как алмаз: хрупкая, но твёрдая. Он понимал Настя сейчас не в
том состоянии, чтобы адекватно оценить его слова. Страх сковал все
человеческие чувства. Она не хотела его слушать. Когда им были исчерпаны
все аргументы – оставался последний. Вадиму не хотелось выкладывать свой
последний козырь, вот – сидя на чемоданах. Но другого выхода у него не
было.
– Настя, послушай, меня! – Он крепко ухватил её за плечи и слегка
встряхнул.
– Нет! Отпусти меня! Мне больно! – Настя стала вырываться из кольца
крепких рук. – Ты понимаешь, что твой сын чуть не убил моего сына!
– Антон – мой сын! Вернее наш сын: твой и мой!
– Что? – Продолжая трепыхаться в его руках, словно птичка в силках, Настя
дёрнулась в последний раз и застыла. – Что ты сказал?
Настя не понимала сказанных Вадимом слов.
– Я признаюсь: я – дурак! Я виноват пред тобой. – Зачастил Вадим,
воспользовавшись паузой и боясь новой вспышки.– Я должен был
предупредить, когда оказалось, что у твоего партнера сперма низкого
качества. Сперматозоиды были почти не жизнеспособны. Мы не смогли бы
получить эмбрион…. Но ты так надеялась…. Я видел: как ты хотела ребёнка!
Я подумал: если скажи я тебе – ты расстроилась бы! Мало ли как
отреагировал бы организм на стресс. Я подумал, что ты, возможно, захочешь
донорскую сперму. Понадобилось бы время на поиск донора и гормональную
терапию…. В общем, я сдал… биоматериал. Ты можешь не волноваться: я
совершенно здоров! У меня нет генетических отклонений….
– Что ты такое говоришь? Я не понимаю тебя…
– Тебе сделали ЭКО из моей спермы. Я не знаю, что на меня тогда нашло!
Настя, ну прости меня и не плачь, прошу тебя….
– Надо было сказать мне об этом! Как ты мог так со мной поступить?! –
Вырвавшись, наконец, из его рук, выкрикнула Настя. От гнева и обиды по её
щекам потекли слёзы! Больше всего на свете Вадиму хотелось, чтобы она
правильно поняла мотивы его поступка!
– Кем ты возомнил себя? Богом? Я представляю себе, что ты думал в тот
момент: «Может мне «облагодетельствовать» эту несчастную бабу? Заодно
пополнит мою диссертацию новым материалом!» Так?!
– Нет! Не так! Я люблю тебя! Поэтому так поступил!
– И сколько раз ты выступал в роли Мессии? – Словно не слыша его,
спросила Настя.
– Зачем ты так! Я же люблю тебя! – Вадим готов был повторять ей сколько
угодно, лишь бы она его услышала! – Да, я поступил нечестно: скрыл от тебя
правду. Но теперь всё хорошо – мы вместе! У нас – сын! Наш с тобой сын!
– Папа, значит Антошка – мой братик?! – услышали они за спиной и
обернулись.
В пылу ссоры они не заметили, как в гостиную вошёл Павлик:
– Извини, папа. Я не подслушивал, просто вы так громко кричали….
Глава 16
Сотовый, оставленный Настей на журнальном столике, жалобно
запищал. Он звонил, не переставая уже неделю....
Один звонок, второй, третий, четвёртый…
Телефон продолжал трезвонить через небольшие промежутки времени.
Казалось, это были не звонки, а сигналы бедствий.
SOS…. SOS…. SOS….
Настя не могла себя заставить взять в руки аппарат.
«А вдруг это Татка? Или с работы?» – Отстранённо подумала Настя.
Она всё же встала с дивана, на котором провела последние два дня, не
считая времени на кормление и гуляние с сыном, взяла в руки аппарат
посмотрела на дисплей – это был Вадим.
Она сбросила звонок.
Телефон в её руке тут же запищал вновь.
«Может, всё же отключить?» – Раздумывала Настя. Она посмотрела на
дисплей. На сей раз звонила Татка.
– Да… – Ответила Настя.
– Настька, ты чего не берёшь трубку городского телефона?
– Я отключила звук аппарата.
– Я уже хотела к тебе ехать! Как ты там? Долго собираешься прятаться в
своей берлоге, как медведь? Пойдём, сходим куда-нибудь, а?
– Тань, я всё-таки в декретном отпуске. С кем я, по-твоему, должна
оставить Антошку?
– Пусть Лилька моя с ним посидит! Ей четырнадцать и у неё есть опыт:
она нянчила Владика!
– Ей было пять лет, когда он родился – как она могла его нянчить?
– Она сообщала мне, когда тот описался, давала ему соску, бутылочку с
водой, качала его в коляске – так что опыт есть!
– Не надо, спасибо. Чего её загружать ещё и моим Антошкой… Хочешь,
приезжай ко мне?
– Хорошо. Вечером после работы заеду. Тебе ничего не надо?
Подгузников или ещё чего…?
– Нет, спасибо! Я позвонила Оксане, она привезла несколько упаковок.
– Понятно. Вечером, жди.
После дневного сна Антошка немного капризничал. Настя погуляла с
ним, несмотря на морозную погоду, немного дольше, чем обычно.
«Авось вечером уснёт пораньше. – Надеялась Настя. – Тогда у меня будет
время что-нибудь приготовить к приходу Таты».
Так оно и вышло. Антошка угомонился в семь часов вечера. У неё было
целых полчаса до приезда подруги. Она успела приготовить крабовый салат,
накрыть на стол и открыть бутылку розового вина.
«Ничего. Немного спиртного Антошке не повредит. А мне нужно выпить,
чтобы расслабиться!» – решила Настя. – Последние два дня были не
самыми лучшими в моей жизни!»
Она и представить себе не могла, что ей без Вадима будет так плохо! Но
она не могла простить ему обмана.
«Как он мог со мной так поступить? – Негодовала она поначалу. – Почему
он сразу не сказал мне обо всём? Я бы поняла и придумала какое-нибудь
другое решение. А он, хоть и без всякого умысла (Я надеюсь!) взял и
вмешался в её судьбу. А если бы она не ушла – он никогда бы мне не
признался о том, что Антошка его сын? Как бы он тогда повёл себя?»
Вопросов накопилось множество. Она бесконечно задавала их, не
получая никакого ответа. Она понемногу стала успокаиваться. Ведь прошло
больше недели, как она ушла от Вадима. Она безумно скучала по нему, по
дому. И даже… по Павлику. Она уже не представляла себе жизни без них. За
то короткое время, что они прожили вместе, Настя успела к нему
привязаться. Настя и в мыслях не могла представить себе, что всё так
обернётся….
Она не знала – как будет жить дальше. Она не хотела повторения своих
ошибок. Она не должна одна решать их судьбы, судьбу их сына. Ей очень не
хватало Вадима, его спокойствия и уверенности. Ей надоело брать
ответственность на свои плечи. Насте, видно, нужна была строгость и
педантичность, которые она встретила у Вадима.
Вскоре приехала Татка.
– Ну, мать, если так и дальше пойдёт – тебя скоро ветром унесёт!
– А что такое?
– «Что такое?» – Передразнила её Тата. – Схуднула ты шибко! Разве сама
не замечаешь? Одни глаза остались! А ещё кормящая мать!
– Через полгода после родов – это нормально!
Они сели на кухне. Настя пригубила немного вина и отставила бокал: она
не чувствовала его букета.
– Ну что, надумала возвращаться к Вадиму?