— А вы бы ее не оставили в банке?
— Конечно, нет. Зачем она мне? К тому же она уже уволилась еще два дня назад. И собиралась переехать к своей сестре, куда-то за границу.
— У нее было так много денег?
— Достаточно, чтобы не умереть от голода. Сергей неплохо ее обеспечил.
— Где вы были в момент ранения хозяина дома? Я не видел вас в гостиной.
— Правильно. Я просто выходил на одну минуту.
Кажется, в туалетную комнату. А когда услышал крики, сразу вернулся.
— Не сразу, — возразил Дронго, — вас не было несколько минут — вполне достаточно, чтобы добежать до соседнего дома. Тем более если вы выходили не через дверь, а, например, через окно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего. Просто спросил. У Блумберга требовали двадцать миллионов долларов. Вы об этом слышали?
— Да. Новый фаворит президента считал, что во времена прежнего фаворита наш банк имел незаконную прибыль из-за таможенных льгот. Вот он и требовал выплатить часть этой прибыли. Ну а Блумберг, конечно, отказывался.
— Вы с ним были согласны?
— В принципе да. Почему мы должны платить новому фавориту? Я был категорически против. И, кстати, не собирался платить и в будущем.
— Потому что вы родственник премьер-министра? Кузнецов усмехнулся. И с кривой улыбкой спросил:
— Это вам тоже сообщила Лариса?
— Нет, об этом мне сказал другой человек.
— Да, я его родственник и не вижу в этом ничего плохого. В конце концов, премьер-министр — единственный человек в стране, который может противостоять новому фавориту президента. Разве вы сами так не считаете?
— Это не совсем относится к делу. А насчет прокурора тоже правда?
Говорят, вы дружите и с прокурором вашего района.
— У вас на меня полное досье, — покачал головой Кузнецов. — Не удивлюсь, если выяснится, что вы подозреваете в совершении этого преступления именно меня. Но я не убивал Пашу. Я просто не мог этого сделать. И зачем мне было убивать этого водителя? И тем более покушаться на Сергея, который и без того собирался отдать мне место президента? По-моему, это глупо.
— Не совсем, — возразил Дронго. — Вы могли подсознательно помнить о варианте, при котором он мог вернуться. А вам хотелось стать президентом наверняка. Не регентом при живом владельце банка, а настоящим президентом, руководителем банка. Кузнецов зло посмотрел на него.
— Вы умеете угадывать мысли? — неприязненно спросил он. — Или считаете, что таким образом можете узнать факты, которые вам интересны. Я вообще не буду больше с вами разговаривать.
Он встал.
— Мы закончили, — кивнул Дронго, — только вы никуда не уезжайте. И ответьте на последний вопрос. Зачем за несколько минут до того, как раздались выстрелы, вы хотели войти в эту комнату? Что вам здесь было нужно?
Кузнецов вздрогнул. И, чуть заикаясь, спросил:
— Кто вам об этом сказал?
— Я видел вас, когда вы собирались сюда войти. Я сидел в углу, не зажигая света, и видел вас на пороге комнаты.
— У меня была важная встреча.
— С кем?
— Этого я вам не скажу. Это не имеет никакого отношения к убийству несчастного парня. Мне просто нужно было встретиться в этой комнате по важному вопросу с одним человеком.
— Вы не хотите говорить с кем?
— Не хочу. И это не ваше дело. Я честно ответил на все ваши вопросы.
Позвольте мне уйти. Если вам нужно, чтобы я остался здесь на всю ночь, я, конечно, останусь, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Тем более что кроме вас здесь, очевидно, и некоторые другие полагают, что я был заинтересован в смерти Сергея Блумберга. Но я остаюсь только для того, чтобы утром дождаться милиции и все им рассказать, когда они найдут труп несчастного. Надеюсь, они поймут меня правильно.
Дронго терпеливо ждал, пока он закончит свою гневную тираду, и только потом спросил:
— Вы должны были встретиться здесь с Лейлой Махмудовной?
Кузнецов, уже взявшийся за ручку двери, обернулся и гневно сказал:
— Я думал, что вы приличный частный детектив. А вы, оказывается, дешевый шпик.
Кузнецов вышел, громко хлопнув дверью. Дронго остался один. Посмотрел на часы. Был уже второй час ночи.
Он поднялся и подошел к одному из окон. Задумчиво посмотрел на оконную раму. Она была из двойного стекла. Это был стеклопакет, широко применяемый в таких случаях. Открыть окно снаружи не было никакой возможности. Он открыл окно, посмотрел вниз. Здесь определенно кто-то побывал и даже пытался открыть окно снаружи. На раме были видны следы ножа, словно ее пытались отжать.
Осмотрев раму еще раз, он закрыл окно и вышел из комнаты.
В коридоре на диване расположились Игорь и Семен Григорьевич. Они о чем-то тихо беседовали. Дронго прошел дальше. В гостиной сидели хозяйка дома, ее брат и Лариса Алтунина, они пили чай. Кузнецов уже тоже находился здесь, но чай не пил, он просто стоял ближе к террасе.
— Лариса, — позвал Дронго молодую женщину, — можно пригласить вас для беседы?
Она, спокойно поставив свою чашку, поднялась. Он еще раз подумал о том, какие у нее красивые ноги. И, пропустив молодую женщину в комнату с бильярдом, вошел следом.
Глава 11
Войдя в комнату, Лариса спокойно опустилась в его кресло. Она вела себя довольно уверенно, чувствуя себя как дома. Он сел напротив, в кресло, которое занимал до этого Кузнецов.
— Только не вспоминайте, что я была чемпионкой по стрельбе, — засмеялась девушка, — хорошо еще, что на даче нет Ольги. Иначе бы вы решили, что это она ударила Пашу.
— Я слышал и про Ольгу. Но меня больше интересуете вы, Лариса, — улыбнулся Дронго.
— Я никого не убивала, — пожала она плечами. — А с Пашей мы вообще дружили.
— Где вы были в момент убийства?
— Поднималась в кабинет Сергея Леонидовича. Вы же видели, как я выходила из гостиной и поднималась по лестнице.
— Зачем?
— Он послал меня принести бумаги с его стола.
— Он сам вас послал?
— Нет, я ему сказала. Он просил меня напомнить о бумагах акционеров, своих друзей из Министерства финансов. Считал себя обязанным не иметь никаких долгов. И поэтому заранее Подготовил некоторые документы, чтобы они не пострадали в случае его исчезновения.
— Он не доверял Кузнецову? Она задумалась.
— Скорее не хотел подвергать испытанию свое доверие к нему, — ответила спустя мгновение, — так будет точнее.
— Вы не любите Олега Михайловича?
— А почему я должна его любить? Типичный карьерист, который сделал карьеру на просчетах других. Хотя он, конечно, очень умный и талантливый. Этого у него не отнимешь.
— А Сергей Леонидович?
— Он, как ребенок, верил всем, доверял. Вот и вам доверился, а все так плохо получилось, — с вызовом сказала она.
— Пока он живой. А вот ваш второй водитель убит, и я собираюсь в первую очередь искать его убийцу.
— Тогда ищите среди мужчин. В любом случае не я убила Пашу. Да и зачем мне было его убивать?
— Вы были в близких отношениях с Сергеем Леонидовичем?
Она закусила губу.
— Вы хотите знать, спала ли я с ним? Да, я с ним спала. Он был очень нежным и мягким партнером.
— А у вас было так много партнеров?
— Достаточно, — ответила она снова с явным вызовом.
— Тогда все правильно, — спокойно прокомментировал он, — некоторое время Блумберг состоял с вами в интимной связи. Потом решил от вас избавиться.
Вы даже уволились из банка. Вы знали, что после сегодняшнего дня он исчезнет для вас навсегда. И, конечно, вы знали обо всех деталях предстоящего спектакля.
Поэтому, дождавшись, когда Паша уйдет на соседнюю дачу, вы подошли к Блумбергу, напомнили ему о документах. И когда он поручил вам принести их, вышли из гостиной, прошли в комнату с бильярдом, открыли окно, вылезли во внутренний двор, пробежали к соседней даче. Ударили несчастного парня, выстрелили несколько раз в Блумберга. И вернулись назад. Такой вариант возможен? Ведь вы единственная среди подозреваемых, кто прекрасно стреляет. Поэтому в первую очередь подозрения лягут на вас.
Она молча выслушала его. Потом громко и четко сказала:
— Все это не правда. И вы сами знаете, что не правда. Я не убивала Пашу и не стреляла в Блумберга. Кстати, он меня совсем не бросил, если вы на это намекаете. Скорее, наоборот, обеспечил до конца жизни. Так почему я должна была желать его смерти?
— А тогда почему вы не поехали в больницу вместе с Лейлой Махмудовной?
Ведь рана Блумберга могла оказаться более серьезной, чем мы думали. И он мог умереть.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Я не хотела давать лишний повод к ревности. Лейла Махмудовна и так была недовольна, что я часто приезжаю на дачу и остаюсь здесь вместе с ними. Зачем нервировать человека в такой момент? Жена должна была поехать со своим мужем. Это было правильно.
— Вы входили вечером в эту комнату?
— Не помню. По-моему, нет.
— Кто, по-вашему, мог желать смерти Сергея Леонидовича?
— Очень многие. Его не любили в Администрации Президента. Но из присутствующих на даче никто не хотел его убить, это точно.
— Почему вы в этом так уверены?
— А зачем, например, Семену Григорьевичу или Игорю убивать своего хозяина? Чтобы оказаться на улице? Или зачем это нужно самой Лейле Махмудовне, которую вы тоже подозреваете. И тем более ее брату Сайду, которого просто выселят из Москвы. Знаете, как поступают с лицами кавказской национальности? А Сергей Леонидович купил ему московскую прописку.
— А Кузнецов? Лариса задумалась.
— Нет, — наконец решительно сказала она, — все, что угодно, но только не это. Он никогда не пойдет на убийство. Может нанять киллеров. Но самому убивать… Тем более двоих сразу… Для этого у него кишка тонка.
— А вы говорили, что он спит и видит, как стать президентом банка.
— Верно. И сейчас повторю то же самое. Но убивать он не будет. Для этого он слишком осторожен. И вы напрасно теряете время, убийцу нужно искать не здесь. В последнее время за Сергеем Леонидовичем следили. Он вам об этом говорил?
— Кто именно следил?
— Он говорил, что это ребята из службы охраны президента. Но точно ведь все равно нельзя было узнать. Как вы думаете, он поправится?
— Думаю, да. Больше ничего не хотите рассказать?
— Я больше ничего и не знаю, — улыбнулась Лариса, — но точно уверена, что я бы не стала стрелять в Блумберга. И мне не нужно было бегать для этого на другую дачу. Сергей Леонидович держал пистолет, и я знаю, где он находится.
— Пистолет? — спросил Дронго. — Вы можете его принести?
— Конечно. Но он зарегистрирован на самого Сергея Леонидовича.
— Ничего, — успокоил он женщину, — я ведь не собираюсь его конфисковывать. Когда пойдете за пистолетом, позовите сюда Семена Григорьевича.
Она поднялась и, покачивая бедрами, вышла из комнаты. Почти сразу вошел Семен Григорьевич. Он был растерян, подавлен, смущен. Войдя в комнату, нерешительно замер у дверей.
— Проходите, — приветливо предложил Дронго, — садитесь в это кресло.
— Лучше я на стуле посижу, — водитель сел на стул у входа. — У меня одежда вся мокрая, поэтому я лучше у входа.
— Да, я помню, — кивнул Дронго, — вы ведь упали. А где вы почистили одежду?
— В ванной комнате, — пояснил водитель, — но все равно пятна остались.
Я без куртки был. А там такая темень была, вы же сами все видели.
— Конечно. Хорошо еще, что вы не ударились сильно. Это вы рассказали Лейле Махмудовне про убийство Паши?
— Да, когда возвращались из больницы. Она сначала не поверила, кричала, ругалась. А потом стала плакать.
— Какие у них были отношения с убитым? Он ведь обычно возил ее.
— Да, он работал с ней. Знаете, с женщиной всегда труднее работать, чем с мужчиной. Нужно ждать ее часами у косметического салона, у парикмахерской. Но Паша был терпеливый. Он книги любил читать, газеты. Поэтому всегда брал с собой большой резерв, чтобы можно было спокойно ждать. Он вообще был хороший парень.
И кто мог его убить, ума не приложу.
— Может, кто-то из присутствующих на даче? Семен Григорьевич испуганно замахал руками:
— Да что вы говорите! Здесь его все любили. Сергей Леонидович, Лейла Махмудовна, Олег Михайлович, Лариса наша, Сайд. А с Игорем они даже дружили.
Нет, здесь никто его не мог убить, это точно.
В комнату вошла Лариса, она принесла небольшую коробку, протянула ее Дронго.
— Можете посмотреть. Из него уже давно не стреляли. Посмотрите, какая смазка.
Дронго открыл коробку и достал пистолет. Провел пальцем. Действительно, смазка. Заглянул в дуло. Понюхал ствол.
— Согласен, — улыбнулся он, возвращая коробку Ларисе, — из него действительно давно не стреляли. Можете положить коробку на место.
Она забрала коробку и вышла из комнаты. А он остался с Семеном Григорьевичем.
— Вы большую часть вечера сидели на диване в коридоре, — сказал Дронго.
— Можете вспомнить, кто выходил из гостиной перед выстрелами?
— Могу, — уверенно сказал водитель, — вы выходили. И зашли в бильярдную.
— Это я тоже помню. Кто еще?
— Кузнецов выходил. Лейла Махмудовна. Лариса наверх поднималась. Сайд несколько раз выходил, охрану проверял. Игорь тоже выходил, тоже охрану проверял. Все. Больше никто не выходил.
— Получается, что все выходили, — подвел безрадостный итог Дронго. — А в момент выстрелов где вы сами были?
— А я вышел из дома, чтобы покурить. Как раз перед тем как кричать начали, и я сразу в дом побежал.
— И ничего не видели. Вспомните, может, вы что-то видели перед этим?
— Да нет. Я видел, как вы проходили мимо меня, как поднимается наверх Лариса, потом пошел к дверям. И вышел на улицу. Нет, никого не видел. Хотя подождите…
Он задумался.
— Еще Игорек был. Я как раз выходил, а он возвращался обратно. Только он пошел не в гостиную, а в эту комнату. Как раз в аккурат перед выстрелами.
Дронго почувствовал, как начинает нервничать.
— Еще раз уточните, Семен Григорьевич, — чуть напряженным голосом сказал он, — вы точно помните, что, когда вы выходили из дома, сюда, в коридор, вошел Игорь и прошел в эту комнату?
— Да, точно, — уверенно сказал водитель, — я еще его окликнул, спросил, как дела, а он мне махнул рукой: все, мол, в порядке. Точно помню, что он был.
— Спасибо, — кивнул ему Дронго, — вы мне очень помогли. Вы можете идти.
И позовите сюда Игоря. Он как раз сидел вместе с вами на диване. Пусть он ко мне придет.
Глава 12
Игорь вошел в комнату в своем обычном состоянии — молчаливый и угрюмый.
«Его разговорить будет трудно», — подумал Дронго.
— Садитесь, Игорь, — строго сказал он. С этим парнем нельзя было фамильярничать. Игорь прошел и сел напротив.
— Когда вы узнали о том, что должно было вчера случиться? — уточнил Дронго.
— Два дня назад, — четко ответил Игорь.
— Вы раньше работали в МВД?
— Да.
— Почему оттуда ушли?
— Не сошелся с ними характером, — пожал плечами молодой человек.
— Вы умеете стрелять?
— Я не убивал Пашу, — ответил Игорь, — мы с ним дружили.
— Я вас об этом не спрашивал. Я просто поинтересовался, умеете ли вы стрелять?
— Да бросьте вы, — огрызнулся Игорь, — я ведь не ребенок, все понимаю.
Пашу мог убить только кто-то из нас шестерых. Тот, кто знал о точном времени и месте, откуда он будет стрелять. Но я этого не делал.
— Где вы были в момент совершения преступления?
— Какого? Убийства Паши или покушения на жизнь Сергея Леонидовича?
— Интересный взгляд. Вы считаете, что между этими двумя событиями прошло много времени?
— Нет. Они случились одно за другим. Когда мы поднялись на веранду, труп Паши еще не успел остыть. Я ведь мертвецов и раньше видел. Его убили за секунду до выстрелов, это точно.
— И кто, по-вашему, мог это сделать?
— Не знаю. Хотя, думаю, любой, кто ненавидел Сергея Леонидовича. У Паши был смазанный удар по голове. Может, тот, кто бил, и не хотел убивать, а просто рассчитывал оглушить. Так бывает, когда бьет женщина, которая не рассчитывает своих сил.
Наступило молчание. Дронго покачал головой: «Ай да Игорь».
— Вы хотите сказать…
— Я ничего не хочу сказать. Просто говорю то, что думаю.
— И тем не менее вы уже сказали. Почему я должен считать, что это могла сделать женщина?
— Ненависть или ревность — очень сильная причина для убийства. Вы об этом не думали?
— О ревности или об убийстве? — Игорь впервые чуть улыбнулся:
— Обо всем понемногу. Просто в этом доме была довольно фальшивая атмосфера. Я ведь работал с обоими супругами и поэтому все видел. Хозяин дома был настоящий кобель, не пропускал ни одной юбки, а это не могло нравиться его супруге. Впрочем, она уже давно махнула на все рукой. Они спали в разных комнатах, а он поселил на даче еще и своего секретаря.
— С ней он тоже встречался? — А как вы думаете?
— Ваша жена — его троюродная сестра. Но вы, очевидно, не очень любите Блумберга. Можно узнать почему?
— Нельзя. Я отношусь к нему нормально, вот и все.
— Ваша жена бывает у них дома?
— Не вижу в этом необходимости, — неожиданно резко ответил Игорь.
— Но они же родственники.
— Седьмая вода на киселе. Тоже мне, родственники, — пробормотал Игорь.
— Вы не пускали свою супругу сюда?
— Не пускал. Это все имеет отношение к нашему делу?
— Вы ее ревновали к Блумбергу.
— Занимайтесь своим делом, — с неожиданной ненавистью сказал Игорь. — Что она делает и кто она — я сам разберусь. Она уже давно уволилась из банка и работает в другом месте. Вы лучше разбирайтесь с женщинами Сергея Леонидовича, которые были вчера вечером на даче.