«Значит, я прав, она притащила хвост», – с досадой подумал Виктор, выпрямился, взял Шину за руку:
– Пойдем!
– Куда? – воскликнула она, вставая со стула.
– По дороге объясню. – Он развернулся и, увлекая Шину следом, устремился к соседней лестнице.
– Погоди! Куда ты меня тащишь?!
– Идем! – с силой дернул ее Виктор.
Пряча лицо от любопытных глаз, он на одном дыхании вбежал по лестнице, и они устремились по пешеходному переходу.
– Объясни! – хныкала Шина.
Добежав до автостоянки, Виктор оглянулся по сторонам и облегченно перевел дыхание – подозрительный тип пропал. Он на ходу достал ключи и надавил на кнопку брелока. Старенький «Форд» щелкнул замками и тревожно квакнул сигнализацией.
– Это твоя машина? Ты на пароме или взял в прокат? – забросала вопросами Шина, усевшись на переднее сиденье.
– Ты можешь помолчать? – не выдержал Виктор и завел двигатель.
– Почему ты запрещаешь мне говорить? И вообще, что происходит? – Она стала крутить головой, догадавшись, что его кто-то напугал.
– Ты сделала то, что я просил? – пропустив ее вопросы мимо ушей, спросил он.
– Это невозможно, сейчас очень строгие правила. Невозможно устроиться на судно заочно, необходимо личное присутствие.
– Но ты же работаешь в этой сфере? – выезжая на шоссе, простонал Виктор.
– Конечно, если ты мафиози и у тебя есть деньги, – другой разговор, – вздохнула Шина.
Виктор, обогнав красный двухэтажный автобус, перестроился в левый ряд и неожиданно заметил, как его маневр повторил «БМВ» черного цвета.
– Случайность? – вслух подумал он, останавливаясь на светофоре.
Когда красный сменился зеленым, вдавил педаль газа в пол, машина сорвалась с места.
– Куда ты несешься? – крикнула Шина.
– Скажи, – бросив взгляд в зеркало заднего вида и снова увидев злополучную машину, решился спросить Виктор, – тебя допрашивала полиция?
– С чего ты взял? – испуганно повернула к нему голову Шина.
– В кафе ты притащила «хвост»!
– Тебе есть чего бояться? – захлопала она глазами.
– А как ты думаешь? – взревел Виктор. – Неужели неясно? Если бы все было хорошо, я бы стал высылать тебе копию фальшивого паспорта?
Выехав с городской гавани, он помчался по Вью-стрит.
– Не гони ты так! – взмолилась Шина.
– За нами «хвост».
– Где? – проявив незаурядные способности, девушка развернулась на кресле. – Этот «БМВ»?
– Да, – кивнул он, размышляя, как быть дальше.
Машину необходимо бросать. Это просто чудо, что им дали проехать на ней полгорода. Обычно уже через пару минут погони позади выстраивается целая колонна полицейских.
– О, мой Бог! – воскликнула Шина. – Это Боб!
– Какой еще Боб? – поворачивая во двор старого дома, спросил Виктор.
– Я не говорила тебе, – виновато опустила она голову.
– Что? – Догадавшись, что их преследует вовсе не полиция, а дело в чем-то другом, Виктор сбросил скорость и внимательно посмотрел на свою подружку.
– Ты сам виноват! – неожиданно гневно крикнула она. – Приезжал раз в полгода!
– Ясно! – повеселел Виктор, сворачивая в проезд под домом, до того узкий, что ему пришлось до минимума сбавить скорость.
Оказавшись в тесном дворике, он остановил машину.
– Значит, это твой парень?
– Я так хотела, чтобы он не знал о твоем существовании! – посмотрела на него полными отчаяния глазами Шина.
– Именно поэтому мне пришлось тебя так долго ждать? – догадался он. – Ты не могла просто так избавиться от него?
Шина хотела было что-то ответить, как ее взгляд метнулся на окно и рот тут же открылся в немом крике. В тот же миг раздался грохот, а в салон брызнули осколки стекла.
Виктор развернулся. В окне дверцы зияла дыра, а дружок Шины размахивал каким-то обрезком трубы для следующего удара. Виктор отпрянул. Боб снова ударил, однако в этот раз его рука попала по острым обломкам. Раздался вскрик, на стекле появилась кровь. Боб выронил предмет, которым бил, зажал руку и согнулся:
– Черт!
Пользуясь замешательством, Виктор открыл дверцу и выскочил из машины.
– Я намылю тебе задницу! – прохрипел пунцовый от злости Боб, продолжая стоять согнувшись.
Виктор двинул ему кулаком в затылок, однако Боб убрал голову, и кулак попал в плечо. В следующий момент Боб выпрямился и заехал Виктору в челюсть. Отлетев спиной на машину, Виктор шагнул назад, одновременно выставив вперед левую руку. Ему удалось поймать соперника за горло, но Боб тут же схватил его двумя руками за запястье. В следующий момент Виктор двинул ему в челюсть, и Боб, полетев на спину, со всего размаха рухнул на землю.
– Прекрати! Что ты делаешь?! – Шина бросилась к Бобу и стала помогать ему подняться.
Он грубо толкнул ее в грудь:
– Пошла прочь!
– Ты не так все понял!
– Ты говорила, что у тебя с ним все кончено! – хрипел Боб.
– Это так и есть! – простонала Шина.
– Не ври мне! – выпрямляясь, рыкнул он. – Еще утром, когда ты стала собираться, я заподозрил неладное. Еще бы, меня не было месяц, а ты через час после приезда начинаешь юлить и говорить про какую-то важную встречу…
– Она не обманывала тебя, – попытался заступиться за Шину Виктор. Он даже обрадовался такому развитию событий. Не таким мучительным будет расставание.
– Да пошли вы! – в сердцах махнул рукой Боб и развернулся к своей машине.
– Я с тобой! – Шина осуждающе посмотрел на Виктора и бросилась за Бобом.
Виктор не препятствовал ей, более того, встречу с Бобом он теперь считал подарком судьбы и с этого момента знал, что делать, ведь они с Бобом так похожи, а у него остался ключ от квартиры Шины.
…Даша прошла между березами и вновь оказалась на той самой полянке, где стояла палатка Матвея и Марты.
«Какие все-таки хорошие люди», – нежно подумала она про новых друзей и огляделась.
Странно, но не осталось никаких следов. Ее сразу охватил страх. Она ведь отошла всего на минуту, а когда вернулась, вдруг обнаружила, что их уже нет. Может, это вовсе не то место?
– Марта! – крикнула она, однако из горла вырвался жалкий писк, который тут же запутался в ветках берез. Даша сложила руки у рта лодочкой и снова позвала: – Матвей, Марта!
В ответ до слуха донесся лишь тихий и неприятный гул, словно из-за леса медленно приближались самолеты. Нечто похожее она слышала, когда смотрела фильмы про войну. По спине пробежали мурашки. Даша вышла на берег. Неприветливо зашуршал камыш, словно по нему кто-то пробежал, не касаясь воды…
Странный писк заставил оглянуться по сторонам.
– Но такого не может быть, я, наверное, сплю! – сказала она вслух и увидела балконную дверь, в которой колыхалась на ветру тюлевая занавеска.
Еще какое-то время Даша лежала с открытыми глазами, не понимая, где находится. В реальный мир помог вернуться настырный звонок в дверь. Она вдруг поняла, что именно его слышала сквозь сон, и отчего-то обрадовалась. Тут же соскочила с кровати, накинула на себя халат и направилась в коридор:
– Иду!
Снова позвонили. Причем несколько раз, с небольшим интервалом. Человек словно знал, что хозяева спят, и умело приводил их в чувство.
Даша задержалась у зеркала, разгладила лицо, поправила волосы.
«Кто бы это мог быть?» – беря трубку домофона, подумала она.
– Да!
– Игнатьева Дарья Альбертовна? – спросил незнакомый мужской голос.
– Она самая, – теряясь в догадках, кивнула Даша, словно ее было видно у дверей подъезда.
– Я из полиции, – облегченно, как показалось, вздохнула трубка. – Вы не откроете?
– А в чем дело? – спросила она, ломая голову, чем может быть вызван визит.
«Неужели на Матвея написали заявление? – мелькнула мысль. – А что, от этих подонков всего можно ожидать. Сейчас еще окажется, что не они напали на нас, а мы на них».
Даша надавила на кнопку:
– Тяните.
Послышался характерный щелчок замка, и она повесила трубку.
– Кого там принесло? – раздался за спиной голос Вадима.
Даша вздрогнула и втянула голову в плечи:
– Разве ты не на работе?
«Господи, почему он не ушел? Наверняка пришли разбираться по поводу случившегося на озере! Как я объясню ему?»
– Что с тобой? – Вадим стоял в одних трусах. В руках у него было полотенце.
– Я не слышала, как ты встал, – ляпнула она первое, что пришло в голову.
– Зато я очень хорошо слышал, как ты кричала и звала какого-то Матвея. – Он зло забросил полотенце на шею и дернул за концы. – Может, объяснишь?
– Конечно, объясню, – заплетающимся языком проговорила она. – Это…
Ее прервал звонок, установленный над дверью. Даша развернулась и собралась уже открыть, как вдруг ее осенила страшная догадка:
«А что если это люди Обломкина пришли сводить со мной счеты?»
Вмиг забыв про Вадима, она выглянула в глазок. Но на площадке стоял только один мужчина. На вид ему было далеко за тридцать. Вид усталый.
– Что происходит? – напомнил о себе из-за спины Вадим.
– Вы правда из полиции? – пропустив его вопрос мимо ушей, недоверчиво спросила Даша.
Догадавшись, что на него смотрят, полицейский достал из нагрудного кармана рубашки удостоверение и поднес к глазку.
Даша разглядела большие буквы «МВД», печать и фотографию, на которой был запечатлен человек в форме.
– Полиция. Это ко мне, – оглянулась она на Вадима.
– Интересно, – бесцветные брови мужчины взлетели на середину лба.
– Давай без сцен! – взмолилась она. – Как уйдут, все расскажу.
– Хорошо. – Вадим развернулся и направился в спальню.
Теряясь в догадках, Даша открыла дверь, и мужчина шагнул через порог:
– Вы отдыхали?
– Ничего, – смущенно запахивая на груди халат, ответила она. – Чем обязана?
– Моя фамилия Верещагин… Игнатьева Дарья Альбертовна?
– Она самая, – чувствуя, как от страха слабеют ноги, кивнула Даша.
– Вам знакома гражданка Харламова Анфиса Евгеньевна?
– Нет, – теряясь в догадках, покачала она головой.
– Точно? – пристально посмотрел ей в глаза полицейский.
– Да точно нет! Почему вы спросили?
– Можно пройти? – неожиданно сказал следователь и, не дожидаясь приглашения, направился в зал.
Опешив от такой прыти, Даша засеменила следом за ним.
Верещагин оглядел комнату и развернулся к ней лицом:
– Дело в том, что эта женщина была обнаружена вчера в собственной квартире мертвой…
– Вы подозреваете меня? – окончательно запутавшись, ужаснулась Даша, опускаясь в кресло.
– Нет, что вы, – вытянул он перед собой руки, садясь на диван. – Просто соседи сказали, что к ней никогда никто не приходил, а сама она неоднократно заявляла, будто абсолютно одинока…
– А теперь выяснилось, что я ее дочь? – попыталась угадать Даша и улыбнулась: – У меня нет родственницы с такой фамилией.
– Не торопитесь. – Следователь открыл папку и вынул несколько ксерокопий листов. – Вот письмо, которое адресовано именно вам.
– Кем? – вконец растерявшись, спросила Даша, беря в руки стандартный лист.
– Безвременно усопшей Харламовой, – устало пояснил следователь. – Хотя по поводу безвременно это еще как посмотреть. Вашей родственнице, судя по документам, было восемьдесят семь лет.
– Да не знаю я никакой родственницы! – воскликнула Даша и стала читать.
«Если вы Игнатьева Дарья Альбертовна и сейчас держите в руках это письмо, значит, написавшего его человека, а именно Харламовой Анфисы Евгеньевны, одна тысяча девятьсот двадцать пятого года рождения, больше нет на этом свете. Не сомневаюсь, что письмо мое, написанное летом две тысячи первого года, будет для вас полной неожиданностью. Но я – не выжившая из ума старуха, а нахожусь в ясном уме, при твердой памяти и здравии. Этим письмом я хочу поставить вас в известность, что с момента его получения вы являетесь полноправной хозяйкой квартиры, расположенной по улице Безымянная, дом девять дробь пять… До вступления в права наследования прошу проживать на указанной жилплощади…»
– Бред какой-то! – Даша подняла на полицейского недоуменный взгляд: – Что все это значит?
– Именно этот вопрос я собирался задать и вам, когда направлялся сюда, – тусклым голосом сообщил Верещагин. – Но, судя по выражению вашего лица, зря надеялся получить на него хоть какой-то ответ.
– И что?
– Значит, вы утверждаете, будто автор этих строк вам не известен?
– Именно так, – кивнула Даша, начиная подозревать, что стала участницей розыгрыша, а может быть, и преступления! Неожиданно ее обожгла страшная догадка. «Что если это вовсе не полицейский, а преступник, которого нанял Обломкин? Точно! Какая же я дурочка! Зачем после всего происшедшего впустила в дом незнакомого мужчину? Стоп! Он ведь показал удостоверение! Ну и что? А кто сказал, что оно настоящее? Тем более, его показали через глазок».
Она взволнованно вскочила с места, и, настороженный поведением хозяйки квартиры, Верещагин тоже встал:
– Что с вами?
– Покажите еще раз свои документы! – срывающимся голосом потребовала Даша, поймав себя на мысли, что, если это злоумышленник, она поступила по меньшей мере глупо.
«Сейчас он поймет, что я его раскусила, и убьет меня! Хотя почему тогда он не сделал этого раньше?»
– Пожалуйста. – Полицейский между тем вынул из кармана рубашки удостоверение.
– Действительно, Верещагин Владимир Иннокентьевич, – хмыкнула она.
– Что-то не так? – настороженно заглянул Даше в глаза следователь.
– Нет, все нормально, – пряча выпавшую прядь волос за ухо, кивнула она. – Извините.
– Вернемся к нашему разговору? – убрав удостоверение, произнес Верещагин.
– Как вам угодно, – согласилась Даша.
– Итак, вы утверждаете, что данная гражданка вам не знакома. – Он снова сел и положил папку на колени. – Может, это родственница, о которой вы не знали?
– Маловероятно, – покачала она головой.
– Странно, – задумчиво проговорил следователь.
– А что произошло с этой женщиной? – спросила Даша.
– С которой? – не понял полицейский.
– Которая написала это письмо.
– Она умерла.
– Вы это уже говорили, – напомнила Даша. – От чего?
– Ее убили.
– Что? – ужаснулась она. – Такую старую, и убили?
– Вы думаете, что убивают только молодых? – повеселел полицейский.
– Постойте, – неожиданно осенило Дашу. – Раз я наследница этой женщины, и она вдруг умирает, значит, меня автоматически начинают подозревать в том, что я причастна к этому?
– Не совсем так, – уклончиво ответил Верещагин. – Но хотелось бы узнать, где вы были позавчера?
– Я? – зачем-то переспросила Даша.
– Ну, конечно, – кивнул Верещагин.
Даша вспомнила поездку на озеро с Обломкиным, его приставания, побег, встречу с Матвеем и Мартой и неожиданно снова заподозрила, что визит следователя каким-то образом является продолжением произошедшей истории.
– Почему вы молчите?
– Я была далеко отсюда, – сказала Даша. – Мы ездили на пикник.
– С кем?
– Директор, Обломкин Леонид Геннадиевич, предложил съездить на пикник. – Размышляя, как рассказать о происшедшем, Даша встала и прошлась по комнате.
– Он может подтвердить это? – В руках полицейского появился блокнот и ручка.
– Наверное, нет, – вспомнив, как они расстались, ответила Даша. – Он приставал ко мне, и я убежала…
– Так, – протянул следователь. – Значит, подтвердить ваше алиби он не может?
– Может, вернее, нет… Он наверняка не захочет, ведь его побил Матвей, а потом, – стала сбивчиво объяснять она, пытаясь ухватить все сразу, но понимая, что тем самым лишь вконец запутывает сыщика, – потом он уехал…
– Погодите, – нахмурился Верещагин и поднял руку: – Поподробнее. Что за Матвей?
– Мне тоже хотелось бы услышать это! – раздался голос, и из спальни вышел Вадим. Он уже был в шортах и майке.
– Вы не одна? – растерялся следователь, но тут же взял себя в руки: – Представьтесь, пожалуйста.
– Муж, – смешно задрав подбородок, сказал Вадим, потом бросил короткий взгляд на Дашу и добавил: – Тихонов Вадим Анатольевич, временно неработающий.
– Понятно. – Следователь показал взглядом на кресло: – Присядьте, пожалуйста.
– Вы в моем доме разрешаете мне сесть? – криво усмехнулся Вадим.
– Идиот, – одними губами проговорила Даша.
Однако супруг почувствовал ее злость и хищно сверкнул глазами:
– Вот, оказывается, как мы проводим время!
– Да, представь себе! – взорвалась Даша, однако увидев, как сморщился Верещагин, спохватилась: – Извините.
– Значит, вы не можете подтвердить алиби своей… гражданки Игнатьевой, – поправился следователь.
– Не могу! – ответил Вадим, вальяжно развалившись в кресле.
– Хорошо. – Полицейский встал и виновато посмотрел на Дашу: – На всякий случай я попрошу вас не покидать город.
– Вы хотите взять с меня подписку о невыезде? – ужаснулась она.
– Нет. Просто вы можете понадобиться, и вообще, – выразительно развел руками Верещагин и попросил: – Проводите меня.
– Постойте! – шлепнула себя ладошкой по лбу Даша. – У меня ведь есть адрес Марты!
– Что еще за Марта? – устало вздохнул Верещагин, которому уже изрядно наскучило их общение.
– Ну, как же! – схватила она его за запястье. – Это подружка Матвея.
– Понятно, – с издевкой заметил Вадим, – вас на озере было много.
– Ну да! – кивнула Даша.
– Значит, ты еще и групповухой там занималась, – обреченно вздохнул он.
– Дурак! – обиделась она.
– Погодите, – поднял руки следователь, – так вы мне половину Москвы соберете, а нужно конкретное время, это утро субботы, с десяти до двенадцати…