Леся только застонала. И как Кире удается всегда вертеть ею в любую сторону? Ведь еще минуту назад Леся была настроена крайне решительно и категорично. А теперь ей кажется, что и в самом деле нет ничего ужасного в том, чтобы заглянуть в Подборье.
— Кеша, ты нас туда отвезешь, — твердо заявила Кира.
В ответ дрессировщик начал бормотать что-то о том, что ему некогда, уже поздно, а Кариночка устала.
— Карина поедет с нами. Она в ее положении будет просто незаменима для нашего плана!
Услышав, что Карина едет с ними, Кеша мигом отбросил все свои отговорки и тут же согласился ехать.
— Пойду возьму проводника из местных. Пусть покажет наикратчайшую дорогу. Коли уж Каринка решила ехать с нами, нужно довезти ее побыстрей и без тряски.
И, с тревогой посмотрев на Карину, Кеша убедился, что она в порядке, ехать готова и даже хочет. И только после этого вышел из комнаты.
— Совершенно точно, он к ней неравнодушен, — прошептала Леся, глядя вслед Кеше.
— И сдался ей этот Серега! — тоже шепотом заявила Танька. — Бабник и пошляк! И еще собак боится. Трус!
— Прямо жаль их будущего ребенка. Что за жизнь у него будет?
— Ни щенка, ни собаки!
— Не в щенках счастье!
— И все равно Кешка подходил бы Карине куда больше, — не сдавалась Танька. — Он добрый малый.
— О чем вы там шушукаетесь? — подала голос Карина.
— Ни о чем! — хором ответили подруги.
Неизвестно, поверила ли им Карина. Выглядела она теперь безмятежной и счастливой. Чувствуя равнодушие своего мужа, Карина бледнела и дурнела. А вот стоило приехать Кеше, как она расцвела и разрумянилась!
В лес вся компания, включая найденного проводника из местных жителей, отправилась на Кешином разрисованном фургончике. По дороге Кира опекала Карину. Танька с Лесей, прислушиваясь к тому, что втолковывала Кира беременной женщине, и только диву давались Кириному нахальству.
— Это риск! — наконец заявила Танька. — Кира, мы крупно рискуем!
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского! — выдала она свою коронную фразу.
У Подборья друзья оказались всего через полчаса. Причем ехали они по дороге. А не двигались прямиком через лес.
— Да, тут в самом деле совсем близко, — произнесла Кира. — Могла Лесси бегать отсюда к нам? Вполне могла.
Сама деревушка оказалась заброшенной. Домики давно сгнили, поросли травой и кустарником. Жилым духом тут и не пахло. Обычный подлесок, который в ближайшем будущем обещал стать полноценным лесом. Об обитании в этих местах человека почти ничто не напоминало.
— А где же это таинственное учреждение за бетонным забором?
— До него еще около полукилометра.
И в самом деле за поворотом появилось странное сооружение. Ровный бетонный забор уходил в обе стороны в необозримые дали и терялся прямо в дремучем лесу. Заглянуть за забор, нечего было и думать. Около трех метров в высоту, и поверху шла колючая проволока.
— Однако тут у них все серьезно!
— Неприятное местечко, — произнес проводник — веснушчатый парень лет двадцати пяти.
— А вы уверены, что это не колония для заключенных?
— Если колония, должна быть табличка. А ее нет. И потом, возле колонии всегда толпятся родственники, приехавшие на свидание. Заключенных иногда привозят или, наоборот, отпускают. А тут полнейшая тишина. Приедут раз в месяц машины с какими-то людьми, а потом так же тихо и уедут. Никогда в наш магазин никто отсюда не приходит. Хотя через лес тут совсем близко. Ни молока у бабок не покупают, ни картошки молодой. А многие у нас овощем со своих огородов торгуют.
И, кивнув на забор, парень добавил:
— Прямо такое впечатление, что там и нет никого!
— Однако там кто-то есть, — заметила Кира. — Карина, внимание! Твой выход!
Услышав, что ей пора, Карина открыла рот и издала громкий стон. Следом еще один, а потом еще и еще.
— Хватит! Теперь вылезай!
Продолжая стонать, Карина вылезла из фургона. И, постояв так, чтобы с вышки смогли хорошо рассмотреть ее живот, согнулась и снова закричала:
— Ой, больно! Ой, рожаю! Ой, врача, врача скорей!
В таком духе она вопила минут пять. Все суетились возле нее, делая вид, что не знают, как быть.
— Тебя в больницу надо! — кричала Кира, стараясь, чтобы ее услышали за оградой.
— Ой, не могу! Ой, не доеду!
— Куда ей в больницу?! Воды уже отошли.
— Ребенок вот-вот появится! Ночь на дворе, не довезем до больницы! Помрет!
— Ой, умираю! Ой, мамочка! Ой, бедный мой ребеночек!
И, понизив голос до шепота, Карина посмотрела на Киру.
— Достаточно?
— Еще чуть-чуть.
Но «чуть-чуть» не понадобилось. Ворота открылись. И оттуда появился самый обычный человечек. Без оружия, без бронежилета и формы. Обычный такой невзрачный мужчина лет сорока пяти, с поредевшими светлыми волосиками, одетый в светлую рубашку с короткими рукавами и джинсы. Выглядел он встревоженным.
— Что у вас случилось?
— Ой, рожаю! — застонала Карина и окончательно повалилась на землю.
— Женщина! — испугался мужчина. — Что вы делаете?! Тут рожать нельзя! Тут вам не роддом!
Карина стонала. А все наперебой объясняли:
— Раньше времени роды начались. В дороге!
— Ребенок уже идет!
— Что же делать? — запаниковал мужчина.
— А вы нам не поможете?!
— Я?! — ужаснулся мужчина. — Нет, я не могу! Не имею права! Никогда лично не принимал роды у женщин!
— А у кого?
— Ну, у человекообразных один раз случалось.
— У макаки?
— У шимпанзе.
— Так это то же самое!
У Карины, услышавшей такое сравнение, даже дух перехватило от возмущения. На мгновение она забыла про свою роль и, перестав стонать, злобно уставилась на Киру. Лесе пришлось незаметно ущипнуть гордячку, чтобы та не останавливалась и продолжала стонать.
— Поймите, если вы нам не поможете, роженица и ребенок могут погибнуть! Их смерть будет на вашей совести!
Кира не ошиблась. Отослать прочь рожающую женщину этот, в общем-то, нормальный, даже славный мужчина не смог.
— Заносите! — велел он. — Только аккуратно. И войти могут только двое. Те, кто понесет роженицу!
— Я дойду сама! — быстро сказала Карина. — А со мной пусть пойдут девочки.
— А муж?
— Муж перебьется!
— А-а-а, — растерянно глядя на Кешу, которого он принял за ее мужа, произнес мужчина. — Ну, ладно. Как хотите. Девочки так девочки.
Таким образом Кира, Танька и Леся оказались на территории тщательно охраняемого объекта. На входе стояла охрана, которой их новый знакомый шепнул несколько слов. И те посторонились, лишь с любопытством таращась на живот Карины.
Оказавшись внутри, они принялись вертеть головами по сторонам. Но ничего интересного не увидели. Ровные бетонные корпуса. Три больших и два поменьше. Между ними травка, несколько деревьев и в центре клумба с цветами. Чуть в стороне гараж и нечто, откуда доносился запах пищи, — столовая. Между корпусами двигались люди. Самые обычные люди, мужчины и женщины, одетые в обычную одежду. Некоторые были с книжками, некоторые с какими-то папками. Другие просто сидели на лавочке, о чем-то беседуя. Одним словом, ничего предосудительного. Тогда к чему вышки и охрана на входе?
— Сюда! Сюда! — поторопил подруг их новый знакомый. — Идите сюда!
Он уже стоял возле одного из корпусов. И манил подруг к себе.
— Тут она и родит.
Он провел подруг по чистому белому коридору мимо нескольких плотно закрытых дверей. И, толкнув одну из них, пригласил их в помещение, которое оказалось медицинским кабинетом. Самым обычным медицинским кабинетом. У подруг в школе был точно такой же. Единственное отличие заключалось в том, что тут был большой смотровой стол. Пластиковый и снежно-белый.
— Вот, забирайтесь, раздевайтесь, а я пойду помою руки.
С этими словами мужчина вышел, оставив трех подруг одних.
— И что мне делать дальше? — поинтересовалась Карина.
— Продолжай стонать!
— Хорошенькое дело, сейчас этот мужик посмотрит меня и поймет, что мне до родов еще не меньше двух месяцев!
— Если сразу не понял, может быть, и потом не поймет.
— Не мели ерунды! Лучше делай, что тебе было нужно. И дадим отсюда деру. Мне тут не нравится!
Кира послушно метнулась к двери. Но, к ее удивлению, та оказалась заперта.
— Эге! А наш знакомый не так-то прост.
Стоять возле запертой двери Кире показалось бессмысленным. И она вернулась к стеклянным стеллажам. Быстро осмотрела их. Ничего особенного. Обычный набор лекарственных препаратов. Но-шпа в ампулах, анальгин, антибиотики и еще какие-то таблетки и растворы, но тоже в знакомых фирменных упаковках.
— Ну-с! Как мы тут? Еще не родили?
С этим бодрым возгласом в кабинет влетел их знакомый. Он уже переоделся. Теперь на нем был белый халат. И при ярком свете ламп дневного света подруги могли хорошенько рассмотреть его. И поняли, что ему гораздо больше, чем сорок пять, которые они ему дали первоначально. Мужчине было уже за пятьдесят. Но умное, немного печальное лицо казалось моложе за счет блестящих глаз с озорным мальчишеским блеском.
Мужчина подскочил к шкафу и извлек оттуда пару тонких стерильных перчаток.
— Ну-с, — повторил он. — Давайте вас посмотрим, уважаемая роженица. Забирайтесь на стол.
Но Карина вовсе этого не хотела.
— Знаете, доктор, а у меня, кажется, уже все прошло.
— Как прошло? — оторопел мужчина. — Минуточку, но вы же говорили, ребенок…
— Да. Кажется, он вернулся обратно.
— Нет, так не бывает!
— А у меня случилось!
— Дайте мне вас осмотреть!
— Не дам!
И Карина шустро отпрянула. Мужчина замолчал. Лицо его все мрачнело и мрачнело. Кира поняла, что еще немного, и разразится гроза. И сочла необходимым вмешаться:
— Доктор, ее собака напугала. Могло ей со страху показаться, что она рожает?
— Напугала? Вас напугала собака? Какая еще собака?
— Огромная! — вырвалось у Карины. — Просто неправдоподобно огромная. И чудовищно жуткая. Шерсть дыбом. И глаза как два фонаря!
Глаза самого доктора тоже напоминали два фонаря.
— Минуточку! — пробормотал он. — Когда же это вы могли видеть это чудовище?
— Буквально за несколько минут до того, как приехать к вам!
— В лесу!
— Она перебегала дорогу!
Мужчина побледнел, а потом воскликнул:
— Чушь!
— Она попала в свет наших фар. Мы хорошо ее рассмотрели!
— Не могли вы ее видеть!
Эти слова вырвались у мужчины непроизвольно. Он быстро прикусил язык, но было уже поздно. Как говорится, слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Подруги уже все поняли. Он что-то знает про Лесси. Знает, и это его пугает. Но почему, черт возьми, он так уверен, что Карина не могла видеть эту зверюгу? Уж не потому ли, что сам ее прячет? Тут, в этом странном месте за высоким бетонным забором и охраной на входе, можно было спрятать и не одну только собаку, а целый военный отряд.
Однако мужчина разволновался не на шутку.
— Господи, — пробормотал он. — Неужели это правда? Тогда это катастрофа!
Он думал, что говорит едва слышно. Но Кира отлично его услышала. И теперь не сомневалась, что они на правильном пути. Этот мужчина выведет их к Лесси. А там… Глядишь, там и еще куда-нибудь…
Тем временем мужчина посмотрел на Карину и тихо, но твердо сказал:
— Если вы не собираетесь рожать так срочно, то вам лучше отсюда прямо поехать в больницу.
Карина только того и ждала.
— Спасибо! Я так и сделаю!
Она спрыгнула со стола. И, переваливаясь с боку на бок, заспешила к дверям. Они были снова закрыты. Но мужчина, который был поглощен своими мыслями, подошел и отпер их.
— Я провожу вас, — сказал он.
И в самом деле проводил до ворот.
— Где, вы говорите, видели эту зверюгу? — спросил он вместо прощания.
— Возле этой заброшенной деревни, в полукилометре отсюда.
— Подборье, — кивнул мужчина, и его лицо омрачилось еще больше.
Он коротко попрощался с подругами. И заспешил прочь.
Пройдя через ворота, подруги сели в фургончик и отъехали прочь.
— И что теперь?
— А теперь, если я не ошибаюсь, этот мужчина помчится докладывать куда нужно.
— О чем?
— О том, что мы видели эту зверюгу всего в полукилометре отсюда.
— Думаешь, они про нее знают?
— Мне так кажется. Поехали в это Подборье. Думаю, что за Лесси они придут именно туда.
И Кира не ошиблась. Не прошло и пятнадцати минут, как из-за поворота на Подборье появилась одинокая фигурка. Стояло лето, и ночи были не очень темные. Но человек еще запасся фонариком, которым освещал себе путь. При этом он свистел. И время от времени вполголоса выкрикивал:
— Клюшка. Ко мне! Ко мне, тебе говорят! Клюшка!
Сидящие в засаде друзья затаили дыхание.
— Похоже, он ищет собаку!
— Хорошо, что мы не взяли с собой Мальму.
В самом деле, сконфуженная своим провалом Мальма захандрила. И отказалась ехать с Кешей. Она осталась дома. И лежала на полу в бытовке, а нос у нее был горячий и сопливый. И глаза слезились, то ли она плакала, то ли это был такой вид аллергии.
И все же Кеша спросил:
— Почему это хорошо?
— Она бы сейчас залаяла и все испортила.
Кеша онемел от гнева.
— Моя Мальма…
Но его опередила Карина.
— Мальма никогда не подаст голос без команды, — встала она на защиту Кешиной собаки с таким возмущением, словно это была ее собственная. — Это же Мальма!
Тем временем человек на дороге свернул в сторону. Он подошел к одному из заброшенных домов. И вошел внутрь.
— Что ему там надо?
Выбравшись из машины, Кеша и Кира первыми проскользнули к дому. И успели увидеть, как мужчина открыл дверь и оттуда немедленно раздалось радостное собачье поскуливание.
— Клюшка! — воскликнул мужчина. — Так ты тут, умница моя! А что же те люди…
Он осекся. И обернулся назад. Теперь Кира без труда его узнала. Это был тот самый мужчина, который пытался принять роды у Карины, а потом так поспешно выпроводил их вон.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Он тоже увидел маячивших в окне Киру и Кешу. Узнал их. И лицо его исказилось.
— Не отдам! — закричал он. — Не дам! Клюшка, беги!
Раздалось тяжелое сопение. И из-за двери дома вывалилось нечто огромное, волосатое и совершенно жуткое. Если бы африканская гиена могла стать размером с годовалого бычка из российской деревеньки, то это было бы самое то. Жесткая серая шерсть, тусклая и спутанная. Длинные ноги. И огромная уродливая голова с такой же огромной пастью, больше напоминающей капкан для ловли животных.
И все же это была собака. Уродливая или изуродованная сознательно, но собака. Она открыла пасть, и Кира закрыла глаза в полной уверенности, что пришел ее последний час.
— Стреляй! — прошептала она, обращаясь к Кеше.
— Я не могу!
— Не до принципов! Она нас сейчас сожрет.
— Не в том дело! Я не взял с собой из машины оружие! Не из чего стрелять!
Идиот! Просто клинический идиот!
— Беги, Клюшка! — надрывался тем временем ее хозяин. — Спасайся!
Черт возьми, о чем он говорит? Кому спасаться? Этой махине с пастью терминатора? От них, безоружных? Ничего уже не понимая, Кира приоткрыла один глаз. И как раз в этот момент собака присела на мощные задние лапы и одним мощным прыжком перемахнула через голову своего хозяина. Сбив с ног Киру, она, хромая, кинулась в лес. Но Кеша был настороже.
Он кинулся к машине. И через мгновение в его руке появился пистолет, из которого он и выпалил вслед псине.
— Попал!
Собака в самом деле дернулась, еще больше захромала, но продолжала бежать. Еще выстрел, еще и еще. Чудовище продолжало мчаться огромными скачками, уже очень заметно припадая на правую переднюю лапу. Двигалась она хотя и с трудом, но все еще очень быстро. Разве что движения после Кешиного выстрела стали менее уверенными. А прыжки чуть короче. Совсем чуть-чуть. Однако Кеша был доволен.
— Действует! — закричал он. — Сейчас заснет!
— Кто вы такие? — горестно воскликнул мужчина. — Зачем вы это делаете?
Ничего себе вопросики у него! Сам прикормил жуткого монстра, убивающего людей. А теперь еще спрашивает, почему они его преследуют!
Тем временем серое чудовище скакало уже не так резво. Стало видно, что оно очень сильно припадает на правую переднюю лапу. И вообще, силы его на исходе. Охотники бросились за ним следом. И к тому моменту, когда догнали пса, тот уже лежал на земле. Глаза его закрылись. И мощная грудная клетка мерно ходила вверх и вниз.
Пес спал. В этом не было никакого сомнения. И у друзей была отличная возможность, рассмотреть его хорошенько.
— Никогда не видел ничего подобного!
И в самом деле, собака не была похожа ни на одну из известных человечеству пород. Короткая густая и жесткая, словно щетка, шерсть покрывала все ее туловище. Она была некрасивого и неровного грязно-серого цвета. Уши у собаки были обрезаны. Туловище казалось непропорционально маленьким по отношению к длинным кривоватым ногам.
И самое главное — морда! Даже сейчас ее выражение было самым зверским. Не было сомнения: перед друзьями лежит настоящая убийца.
— Зачем же вы так? — простонал хозяин собаки, подоспевший к тому месту, где лежала его страшная питомица. — Бедная Клюшка. Зачем вы нас преследуете?
— Да вам просто повезло! — возмутилась Кира. — Будь на месте Кеши другой охотник, он бы вашу псину в два счета пристрелил!
— Но за что? За что? Она же никому ничего плохого не сделала! Нельзя же преследовать ее только за то, что она так выглядит.
— Вы что, совсем ничего не слышали? — изумился Кеша.
— О чем?
— В коттеджном поселке по соседству с вами этой ночью была убита молодая девушка.
— И при чем тут я?
— Не вы! А ваша собака.
— А при чем тут Клюшка?
— Клюшка! — не сдержалась и фыркнула Леся. — Вы бы ее еще Шариком назвали.
— Или Шайбой!