— Медведь?
— Но я готов был поклясться, что морда у него была самая что ни на есть собачья.
— Постарайтесь припомнить, как это ни неприятно, все в мельчайших подробностях, — попросила его Кира. — Поверьте, это очень важно.
— Хорошо, — кивнул Олег и прибавил: — Я ведь почему вам сказал, что это была огромная псина, потому что все вокруг твердили про какую-то собаку. Ну, я и подумал, что это она на меня набросилась. Но теперь понимаю: пожалуй, это действительно был медведь.
Леся, которая к этому времени уже расправилась с двумя десертами и теперь увлеченно пыталась выловить ложечкой консервированную красную смородину из белого горячего шоколада, подняла голову и тоже посмотрела на Олега.
— Еще и медведь? — переспросила она у него. — Ну, знаете, это уж слишком!
Впрочем, как Олег ни старался, ничего полезного он больше не помнил. Неизвестное существо напало на него сзади, прокусило плечо, сделало еще пару незначительных укусов, разорвало одежду. А потом он вырвался от чудовища и забился в колючий кустарник. А существо убежало.
— Но шерсть у него была мохнатая, длинная и коричневая, — сказал Олег. — Я потом обнаружил клок этой шерсти у себя на пуговице костюма. Верней, того, что называлось моим костюмом.
— И что?
— И взял ее на память. Все-таки не каждый день удается побывать в лапах неизвестного чудовища и остаться живым.
Эти слова придали мыслям подруг новое направление. Олег вот радуется, что вырвался из лап зверюги, и не подозревает, что на него уже расставлены силки. И на этот раз он может крупно пострадать. Никакой колючий кустарник не спасет. И в крайнем случае возможен даже летальный исход.
— Это вы о чем говорите? — не понял Олег.
— О вашей милой Ниночке.
— О Нине? — побледнел Олег. — А что случилось?
— С ней все нормально. Муж выгнал ее из дома. И теперь она, скорей всего, проживает у вас. Ведь так? Это ее помада у вас на рубашке?
Олег так сильно покраснел, что Кире даже стало его жалко. И чего смущается? Велика невидаль, увел жену у богатенького братка, спящего в обнимку с автоматом. Тут уж не смущаться, а бояться нужно. Даже трепетать. Но, кажется, сам Олег не понимал, какая опасность ему грозит. Ему и его драгоценной Ниночке, которой он так неосмотрительно оставляет любовные послания прямо под носом ее ревнивого мужа.
Ну, что же. Подруги Олегу глаза на правду откроют. И настроение малость попортят. Для его же собственной пользы.
— Кстати, у нас ваше письмо, — произнесла Кира, вытаскивая из сумочки конверт.
— Письмо? Какое письмо?
— То самое, которое вы оставили для Нины у ее подруги Милы.
— О!
— Письмо ваше?
— М-мое! Она что, отдала его вам?
Олег снова покраснел, но на этот раз от гнева.
— Вот дуреха! Сказано же ей было, отдать только лично Нине. И никому другому!
— Видите ли, она смертельно боится разочаровать своего мужа. А так как ее муж и муж Нины большие приятели, то вы еще должны радоваться, что ваше письмо попало именно к нам. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
— Ясно. Еще как ясно!
— И сдается мне, что муж Нины не будет счастлив узнать, что его опальная супруга вовсе не скитается по улицам, голодная и холодная, опускаясь с каждым днем все ниже. А когда через несколько дней до него дойдет, что назад на коленях она к нему никогда не приползет, он начнет искать ее сам.
— Уже начал, — добавила Леся.
— И что? — испуганно посмотрел на подруг Олег.
— И тут, боюсь, Бадякин и его приятель всерьез примутся за Милочку. Как думаете, она долго продержится?
Судя по тому, как побледнел Олег, он сильно сомневался в стойкости подруги его возлюбленной.
— Вот и подумайте, где бы вам спрятаться, чтобы переждать время.
— А… А вы думаете, Бадякин в самом деле станет искать Нину?
— Еще как станет. Уже ищет!
И подруги рассказали Олегу про вчерашний визит к ним Бадякина и его верного автомата.
— Ничего не понимаю! — в отчаянии воскликнул Олег. — Он же сам ее отпустил! Верней, выгнал!
— Одно дело отпустить и ждать, когда она приползет назад, униженная и уничтоженная. И совсем другое, когда женщина уходит от мужа к любовнику и вполне с ним счастлива. Ведь Нина с вами счастлива?
— Очень.
— Вот видите! Для таких людей, как Бадякин, одна мысль о том, что кто-то, а особенно его опальная жена, может быть счастлив, непереносима.
— И что же нам делать?
— Спрятаться.
— О-о-о! Я должен посоветоваться с Ниной!
Сделав это заявление, Олег испарился. При этом он так разволновался, что даже забыл заплатить за все заказанные им вкусности. Подругам пришлось это сделать самим. Что не прибавило им хорошего настроения. А Леся так и вовсе разворчалась:
— И нужно тебе было предупреждать этого кретина? Раз связался с бандитской женой, должен быть готов к последствиям. Он развлекается, а нам теперь платить за все эти десерты.
Кира молчала, сознавая, что упреки подруги отчасти справедливы.
— Фу! — ворчала Леся. — Мне прямо тошно от сладкого. Столько слопала и, выходит, за свой собственный счет. Безобразие!
Но Кира уже ее не слушала. Ее мысли приняли другое направление. Хватит! Хватит заботиться о других. Пора уже заняться их расследованием.
И девушки отправились на поиски обиженных и обобранных Светкой родственников Виктора Степановича Лаврентьева.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Свои поиски они начали с кладбища. Разумеется, не потому, что надеялись застать всю семью у могилы их дорогого дедушки. С какой стати им тут быть? Коли уж они и при жизни настолько не баловали старика своим вниманием, что даже умудрились прошляпить появившуюся соперницу. Просто на кладбище было проще всего узнать адрес, по которому прежде проживал Виктор Степанович и по которому, как надеялись подруги, ныне обитают его наследники.
Директор кладбища оказался милейшей души человеком. И совсем за небольшую плату согласился поверить рассказу подруг о поисках своих дорогих родственников, про которых они знают только то, что дедуля похоронен именно на этом кладбище. И к тому же совсем недавно.
— Ладно уж, — пробурчал директор, который только что практически на глазах у подруг выгодно перепродал кусок земли с отличным видом на реку.
Он так и выразился «с отличным видом на реку». Словно был не директором кладбища, где клиентам уже мало интересен вид из их могилы, а агентом по продаже загородной недвижимости.
В этом участке, помимо вида на реку, имелось еще кое-что. А именно, это были останки какой-то старушки, захороненной еще в начале прошлого века.
— Да ничего страшного, — лучась доброжелательностью, произнес директор своим покупателям. — Старушка вам не помешает. Тихая совсем старушка. А хотите, могилку мы ее ликвидируем. Все равно за ней никто не ухаживает. И срок давно прошел.
Подруги мимоходом пожалели неизвестную им старушку, которую хотят лишить ее персональной могилки «с отличным видом на реку». Но старушка была чужая. А дедушка Виктор Степанович, можно сказать, уже почти свой.
Повеселевший директор кладбища совершив сделку с могилкой и покупателями, уделил время и подругам. Он быстро пощелкал в своем компьютере, нахмурился и полез на полку, где пылились какие-то старые бумажные папки с белыми тряпочными завязочками.
— Не люблю я эти новшества, — бурчал директор. — Нажал не ту кнопку, и все! Привет! А на бумаге-то оно будет надежней.
В бумагах он и правда разобрался быстро. Выдал подругам адрес Виктора Степановича и переключился на новых посетителей — крепких молодых людей, которые желали приобрести участок земли под, как они выразились, собственные нужды. Интерес директора кладбища к тому, что же они подразумевают под этим выражением, был заткнут толстой пачкой денег.
— Идем, идем! — заторопила Леся подругу. — Нечего нам тут больше делать. А то помнишь, кто много знает, тот мало живет. Захоронят где-нибудь без вида на реку. Будешь знать!
В квартире, где прежде обитал покойный Виктор Степанович, было тихо и безлюдно. Сколько ни звонили подруги в дверь, никто им не открыл.
Хотя сам дом был обитаем, породист и чист. Отличный дом постройки конца девятнадцатого века мог простоять еще не одно столетие. А при должном уходе и дольше. Новостройки и сорока лет не дотягивают — рушатся. А старые дома все стоят. И в чем тут загадка?
Думая о судьбе старых домов, Леся все жала и жала на звонок. И наконец пожаловалась подруге:
— Никого нет!
— Что ж, логично, — вздохнула Кира. — Хозяин умер. Его наследница тоже мертва. Кому же тут быть?
Но Леся не сдавалась. Она позвонила в соседнюю квартиру. И была вознаграждена за свое упорство.
— Кто?
— Простите, я — сестра вашей соседки из двенадцатой квартиры, которая наследство получила.
— Кто?
— Простите, я — сестра вашей соседки из двенадцатой квартиры, которая наследство получила.
— Светки?
— Да, да! Вы не знаете, где она?
Дверь немедленно распахнулась, и на пороге возникла еще крепкая бабулька. Была она полненькой и какой-то бесцветной. Тусклые волосы затянуты назад обычной резинкой. Застиранная домашняя юбка и бесформенная кофта. На ногах сношенные шлепанцы. Но вот глаза бабульки горели нешуточным огнем.
— Так вы ничего не знаете? — хищно спросила она у Леси. — Про сестру-то?
— Знаю, что у нее вроде бы муж умер. И ей эта квартира в наследство досталась.
Бабулька энергично замотала головой:
— Не так все было! Совсем не так!
— А как?
— Ты, милая, зайди ко мне. И подружка твоя пусть зайдет. Вы откуда прибыли-то?
— Из Кустаная, — ляпнула Леся первое, что пришло ей в голову.
— Надо же! — изумилась бабулька. — Что же вы без вещей-то?
— Так мы их на вокзале оставили. В камере хранения.
— И то верно. Чего с барахлом по городу шататься. Ну, ты, милая, присядь. Я тебе такое про твою сестру скажу, что ноги не удержат.
Леся послушно шлепнулась на продавленный стул. Его когда-то мягкое сиденье было затянуто полиэтиленовой пленкой. Отвратительная привычка, которая к тому же ничуть не помогает сохранить ткань. Да, под пленкой вытираться она, конечно, не вытирается, но выцветает ничуть не хуже. Все стулья в доме производили такое впечатление, словно их хорошенько постирали в хлорном отбеливателе. Да так потом и оставили.
Кира тоже присела. И обе подруги с нетерпением уставились на бабулю. А той только того и нужно было. Встав в эффектную позу, она с упоением воскликнула:
— Ах, милая ты моя! Мужайся! Горе у тебя!
— К-какое горе?
— Убили твою сестренку!
Подруги были поражены. Нет, не тому, что Светку убили. Это они отлично знали и сами. Удивило их то, откуда могла об этом узнать бабулька.
— Милиция сюда приходила? — догадалась Леся. — Они сказали про Свету?
— Никакой милиции тут не было.
— А как же тогда вы узнали… про Свету?
— Владя мне рассказал.
— Кто это?
— Внук Виктора Степановича. Ему квартирку-то дед сначала завещал. А потом, когда сестрица твоя тут появилась, он уже на Светку завещание переписал.
Это подруги уже знали. А бабка тем временем продолжала рассуждать:
— Только теперь, раз она умерла, квартирка снова Владе достанется. А ежели он откажется, так сестра его не побрезгует. Да там у них еще много наследников-то. Не одна Светка на богатство Виктора Степановича позарилась.
— А когда это случилось? Когда вы узнали, что Света мертва?
— Вчера утром Владя тут был.
Подруги были поражены. Вчера утром! Однако, оперативно действует этот Владя. Не успели они Светку найти, как он уже оповестил всех, включая и ее соседку, что девушка умерла. Интересно. Интересный и весьма настораживающий факт.
— А он сказал, как это произошло? Как она умерла?
— Убили ее! Вроде бы маньяк какой-то на нее напал. Изуродовал ее всю, бедную!
Старушка была не без садистских наклонностей и живо описала, как выглядела Светка после смерти. Но подругам было все равно. Главное, выведать у этой бабули с горящими глазками адрес этого всеведущего Влади. Интересно-то как, не успела Светка умереть, как он уже всем об этом болтает. И откуда узнал?
Адрес Влади старушка им дать не смогла. Но зато дала им его телефон.
— Он мне сам его оставил для связи. Мало ли что может произойти. Квартира-то до сих пор пустая стоит. А там ценностей на целый миллион. Могут и ограбить.
— А что же Света так и не воспользовалась своим добром?
— Да кто бы ей дал? Родственники-то в суд на нее подали! За мошенничество и подделку завещания. А это же статья! Вот арест на все наследство Виктора Степановича до окончания разбирательства и наложили.
Это было уже вдвойне интересно. Выходило, что Светка еще не стала богатой наследницей. Только еще собиралась. Но итог судебного разбирательства был не известен ни ей, ни родственникам Виктора Степановича. Непредсказуемый итог, прямо скажем.
Что же, в такой ситуации неплохо и подстраховаться. А что лучше застрахует от потери наследства, как не смерть самого главного конкурента?
Поэтому, взяв у бабули телефон этого Влади, подруги быстренько ретировались. Оказавшись внизу, Леся твердо сказала:
— Звони ему! Звони и назначь встречу!
— А что сказать? Кто мы такие?
— Скажи, что мы Светкины родственницы из провинции. Приехали навестить сестренку. А тут такая история. Назначь встречу и спроси, откуда он узнал, что Светку убили!
— Прямо так?
— А чего увиливать-то?
Владя оказался именно таким неврастеником, каким его и описывала Танька. Услышав, что ему звонят Светкины родственницы, он немедленно ударился в истерику:
— Ничего у вас не получится! Ваша родственница подохла голодранкой. В права наследства вступить не успела. Завещание недействительно. Все дедовское барахло нам достанется!
— А у нас другая информация, — холодно произнесла Кира. — Какая? Вы в самом деле хотите это знать? Ну так вот, мы расскажем вам это только при личной встрече.
Ох, как не хотелось Владе тащиться на эту встречу. Но по натуре он был трусом. И потому, покричав, повизжав и совсем по-бабьи отведя душу, он заявил:
— Ладно. Через час у меня дома!
И бросил трубку. Пришлось подругам перезванивать и втолковывать идиоту, что они не знают его адреса.
— Станция «Лиговский проспект». Как выйдете, дом напротив. Не ошибетесь. Вход со двора!
И снова отключился. Прибыв на Лиговский проспект, подруги сразу же увидели нужный им дом. Его фасад был затянут зеленой сеткой, там велись ремонтные работы. Сам дом был внушительным. И в отличие от многих в этом районе производил благоприятное впечатление.
— Неплохо эта семейка устроилась, — заметила Кира. — У дедули квартира на Староневском. У этих на Лиговском. Все центр. Все дорого.
— Не завидуй.
— Я и не завидую, просто констатирую факты.
Через некоторое время подруги уже звонили в обитую кожей дверь. Сразу было видно, что Владя не нуждается. Прямо с порога начиналась роскошь. Самая откровенная роскошь. Белая с позолотой лепнина, ковры на паркетном полу, шелковые обои и зеркала в витых позолоченных рамах.
— Интересно, откуда денежки?
Мебель в квартире оказалась тоже дорогой. Но ничего особенного.
— Новодел, — презрительно прошипела Леся. — С антиквариатом и рядом не стояло.
— Все равно денег стоит.
Сам Владя оказался тощим, длинным, бледным молодым человеком. У него был прыщавый, вечно потеющий лоб, влажные руки и тонкий хрящеватый нос. Одним словом, не красавец. И даже дорогой спортивный костюм, который, казалось, мог скрыть недостатки любой фигуры, сидел на Владе словно половая тряпка.
— Ну, чего у вас там за разговор? — не делая даже попытки изобразить любезность, произнес Владя. — И учтите, сейчас приедут моя мама и сестра. Я их предупредил о вашем визите.
— Очень хорошо. Тогда, может быть, мы подождем их?
Владя кивнул, глядя на подруг с плохо скрытой ненавистью и страхом.
— Тут будем ждать? — уточнила у него Кира, так как они все еще стояли в прихожей.
Владя пробормотал что-то невразумительное, но однозначно неприветливое:
— Проходите! Не в гостиную! В кухню! Там вам и место!
Подруги проглотили это оскорбление, но выводы для себя сделали. Похоже, Владя был в последней степени нервного возбуждения. Отсюда его агрессия и откровенное хамство. Что же, его состоянием следовало воспользоваться. И выведать у парня как можно больше, пока не прибыло подкрепление в лице его мамули и сестренки.
На кухне копошилась полная пожилая женщина в переднике. Она лепила вареники. И появление Влади явно застало ее врасплох. Но молодой человек не растерялся.
— Пошла вон! — заявил он кухарке. — Сегодня больше не нужна!
— А я вареники…
— Пошла вон, я сказал! — завизжал Владя и даже топнул ногой.
Кухарка сняла передник. Скомкала и в сердцах зашвырнула его в угол.
— Завтра придешь и все сама уберешь! — прокричал ей вслед Владя.
Кухарка ушла, громко хлопнув дверью. А Владя остался наедине с подругами. Теперь он излучал откровенный страх. И похоже, уже жалел, что прогнал единственную поддержку. Да уж, с логикой у Влади были явные проблемы. И вообще, парень производил впечатление не совсем адекватной личности.
— Интересно, он всегда такой психованый или это специально ради нас? — прошептала Леся.
Владя кинул на них подозрительный взгляд.
— Если вы по поводу дедушкиного наследства явились, то я вам уже все сказал по телефону. Светке там ничего не обломилось.
— Однако странно, — произнесла Кира.
— Чего?