— Тук Младший, — прервал его Тоол, — это насмешка или невежество? Даже мох в тундре не знает мира. Все — борьба, битва за господство. Проигравшие пропадают.
— И мы не лучше, ты имеешь…
— Мы лучше, солдат. Мы пользуемся привилегией выбора. Дар предвидения. Хотя часто мы запаздываем, определяя меру ответственности… — Т'лан Аймас наклонил голову, изучая стоявшего перед ним ай и, кажется, заодно лежавшую на голове зверя свою собственную скелетированную руку.
— Баалджагг ждет вашей команды, дорогой бессмертный воин, — сказала подошедшая женщина. В ее голосе звенела веселая музыка. — Как мило. Гарат, поспеши к своей родне, вместе приветствуйте нашего высушенного гостя. — Заметив взгляд Тука, она улыбнулась. — Гарат, конечно же, решил, что ваш компаньон достоин погребения. Разве не смешно?
— Необыкновенно, — согласился Тук. — Вы говорите на дару, но телаба из Семиградья…
Ее брови выгнулись дугой: — Разве? О, какой конфуз! Заметьте, господин мой, что сами вы говорите на дару и все же происходите из империи той сдержанной женщины — как там ее имя?
— Императрица Лейсин. Малазанская империя. Но как вы узнали? Я не в форме…
Женщина усмехнулась. — Действительно.
— Я Тук Младший, а это Т'лан Имасс по имени Тоол.
— Очень уместно. Но вам не кажется — снаружи жарко? Давайте спрячемся в джагутской башне. — Вход, как заметил разведчик, был на самом деле балконом, вероятно, второго этажа — что показывало глубину толщи битого стекла. — Место не выглядит пригодным для жилья, — заметил он.
— Видимость обманчива, — мурлыкнула она, вновь бросив Туку сногсшибательную улыбку.
— У вас есть имя? — спросил Тук, когда они начали подъем.
— Это Леди Зависть, — ответил Тоол, — дочь Драконуса, того, что выковал меч Драгнипур и был сражен его нынешним носителем, Аномандером Рейком, лордом Отродья Луны. От своего же меча. У Драконуса были, как говорят, две дочери — Зависть и Злоба…
— Дыханье Худа, ты ж не серьезно, — прошептал Тук. — Эти имена, без сомнения, позабавили его, — продолжал Тоол.
— Одним словом, — вздохнула Леди Зависть, — вы уничтожили всю мою радость. Мы встречались?
— Нет. Тем не менее, вы мне знакомы.
— Кажется так. Признаю, было сверх наивно с моей стороны надеяться остаться неузнанной. Мои дороги не раз пересекались с путями Т'лан Имассов. Два раза точно.
Тоол смотрел на нее бездонным взглядом. — Знание вашего имени не разъясняет тайны вашего обитания в Морне. Вы продолжите играть в наивность, Леди? Я могу догадаться, чего вы ищете в таком месте…
— Что вы имеете в виду? — с насмешкой спросила она.
При их приближении ко входу в башню из него показалась фигура в маске и кожаных доспехах. Тук остановился. — Это сегуле! — прошептал он Леди Зависти. — Ваш слуга — сегуле!
— Их так называют? — наморщила она лоб. — Знакомое слово, хотя его смысл мне неясен. Ну хорошо. Я уяснила их самоназвание, но ничего больше. Они проходили мимо и увидели меня — вот этот, именем Сену, и двое других. Решили, что убийство скрасит монотонность их путешествия. — Она вздохнула. — Увы, теперь они мне служат. — Она обратилась к сегуле. — Сену, твои братья полностью пробудились?
Низкий, гибкий человек кивнул, в узкой прорези маски сверкнули черные глаза.
— Я полагаю, — сказала Леди Зависть Туку, — этот жест означает подтверждение. Я заметила, что они не мастера произносить речи.
Тук кивнул, не отрывая взгляда от двух широких мечей на поясе Сену. — Только этот говорит с вами напрямую, Леди?
— Теперь, когда вы упомянули… это имеет значение?
— Это значит, что он внизу их иерархии. Двое других выше общения с не — сегуле.
— Как самонадеянно с их стороны!
Разведчик усмехнулся: — Я не видывал их раньше, но много слышал. Их дом — остров далеко на юге, они слывут нелюдимами, не склонными к странствиям. Но их известность распространилась далеко на север, к примеру до Натилога. И Худ меня побери, если они не слывут…
— Гммм, я наблюдала замечательное высокомерие, способное оправдать эту репутацию. Веди нас внутрь, Сену.
Сегуле не пошевелился. Его взор переместился с Тука на Т'лан Имасса — и застыл.
Распушив шерсть на загривке, ай посторонился, оставляя свободным промежуток между двумя существами.
— Сену? — вопросила Леди Зависть сладчайшим из голосов.
— Думаю, — шепнул Тук, — он бросает вызов Тоолу.
— Смехотворно! Зачем это ему?
— Для сегуле ранг — это все. Если чье-то положение под вопросом, брось вызов. Они не теряют времени.
Леди Зависть сердито бросила Сену: — Возьми себя в руки, юнец! — Она показала ему на комнату внутри башни.
Кажется, Сену слегка вздрогнул при этом жесте.
Внезапно шрам Тука зачесался. Он яростно поскреб его, изрыгнув краткое ругательство.
Сегуле бросился было в заднюю комнату, затем заколебался. Схватившись за эфесы мечей, он подскочил к Т'лан Имассу.
Но долгой схватки не вышло. Тремя неуловимыми движениями Тоол отправил его на пол. Сену вытянулся на камнях, видимо, живой, но лишенный сознания.
Гости Леди Зависти прошли в одну из комнат, где был накрыт стол. Хозяйка пригласила их утолить жажду и голод.
— Итак, иерархия установлена, — довольно сказала Леди Зависть. — Наш Тоол вне конкуренции. Кстати говоря, меня приводит в замешательство глубина его познаний. Произнесенные им имена, наверное, мало что значат для вас…
Тук вздрогнул. — Аномандер Рейк их знал, во всяком случае. Я не знаю, у кого он отобрал тот меч, или когда это случилось. Мне показалось, однако, что вы имеете право испытывать к нему некоторую вражду — он ведь убил вашего отца, как его имя? Драконус. Малазанская империя разделяет ваши чувства. Так что, против общего врага…
— Мы идеальные союзники. Разумная догадка. К сожалению, неверная. Тем не менее я буду рада снабдить вас едой и водой — сколько сможете поднять — хотя подходящего оружия не найду, увы. Взамен, я могу когда-нибудь в будущем попросить одолжения. Ничего серьезного, конечно же. Чего — нибудь легкого, относительно безобидного. Приемлемо?
Тук почувствовал, как нагулянный аппетит улетучивается. Он поглядел на Тоола, но не нашел подсказки на его непроницаемом лице. Малазанин сердито ухмыльнулся. — Вы вводите меня в затруднение, Леди Зависть.
Она засмеялась.
— Я-то надеялась, что мы перейдем от вежливости к чему-то более… доверительному. Ваши мысли, Тук Младший, идут в неверном направлении…
Ее улыбка стала шире.
Покраснев, Тук потянулся к чаше. — Хорошо, я согласен с вашим предложением.
— Ваша невозмутимость удивительна, Тук Младший.
Он чуть не пролил вино. Не будь я резаным одноглазым ублюдком, подумал бы, что она со мной флиртует.
Тоол заговорил: — Леди Зависть, если вы ищете новых знаний относительно Дыры, здесь вы их не найдете.
Тук с удовольствием увидел, как на ее лице промелькнуло замешательство. Она обернулась к Т'лан Имассу. — В самом деле? Кажется, я не одинока в игре в наивность. Объясните?
Тук хрюкнул, предвидя возможный ответ, и удостоился от Леди быстрого гневного взгляда.
— Может быть, — предсказуемо ответил Тоол.
Ха, я так и знал.
Ее тон стал острым: — Пожалуйста, сделайте это.
— Я шел по древнему следу. Морн — лишь одна остановка на этом пути. Сейчас он ведет на север. То, что я ищу, может ответить и на ваши вопросы.
— Вы хотите, чтобы я отправилась с вами.
— Я не склоняю ни к чему, — невыразительно проскрипел Тоол. — Если вы остаетесь здесь, я должен предостеречь вас. Возня с Разрывом рискованна — даже для такой, как вы.
Она скрестила руки на груди. — Думаете, я недостаточно осторожна?
— Уже сейчас вы в тупике, и в вас нарастает недовольство. Хочу дать еще один толчок вашим раздумьям, Леди Зависть. Ваши прежние приятели по путешествиям избрали то же самое направление — Паннион Домин. Аномандер Рейк и Каладан Бруд собирают средства, чтобы вести войну против Домина. Тяжкое решение — оно не вызывает у вас любопытства?
— Вы не просто Т'лан Имасс, — обвинила она.
Тоол ничего не ответил.
— Он вводит вас в замешательство, как мне кажется, — заметил Тук, с трудом убрав с лица выражение удовольствия.
— Нахожу наглость удивительно непривлекательной, — бросила она. — Что случилось с вашей хваленой невозмутимостью, Тук Младший?
Он удивился внезапному побуждению упасть ей в ноги, моля о прощении. Прогнав абсурдное желание, Тук сказал: — Похоже, вас проняло.
На ее лице вдруг появилось выражение поистине голубиной доброты.
Иррациональное желание вернулось. Той поскреб шрам, посмотрел по сторонам.
— Я не желала вас уязвить…
Да, даже Королева Снов наполовину курица.
Да, даже Королева Снов наполовину курица.
— … и всячески извиняюсь. — Она вновь смотрела на Тоола. — Очень хорошо, мы будем путешествовать вместе. Как волнительно! — Она подозвала слуг — сегуле. — Тотчас же начинайте приготовления!
Тоол сказал Туку: — Сейчас я начну собирать материалы для лука и стрел. Изготовим их по дороге.
Разведчик кивнул, добавив: — Не будешь возражать, если я понаблюдаю за работой? Это может быть полезным знанием…
Т'лан Имасс, казалось, задумался, потом сказал: — Мы найдем в этом много полезного.
Они повернулись к стене, у которой лежал поверженный Сену. Он пришел в сознание, чтобы обнаружить над собой ай, с очевидным удовольствием слизывавшего краску с его маски.
— Это средство, — объяснил Тоол обычным своим бесстрастным тоном, — кажется, состоит из смеси угля, слюны и человеческой крови.
— Вот это, — шепнул Тук, — я и называю грубым пробуждением.
Леди Зависть слегка задела его, направляясь к двери, и бросила еще один быстрый взгляд. — О, я уже жду этой прогулки!
Этот по видимости случайный контакт поселил в горле Тука клубок ядовитых змей. Сердце забилось, но… малазанин не смог определить, от удовольствия или от ужаса.
Глава 2
Угнездившись на склоне холма среди скал и беспорядочно разбросанных валунов, капрал Хватка следила за стариком, упорно шедшим по тропке. Его тень упала на позицию Дымки, и все же путник на заметил близости солдата. Дымка бесшумно встала за его спиной и произвела несколько сложных жестов, обращаясь к Хватке.
Старик ничего не видел. Когда он отошел шагов на шесть, Дымка выпрямилась, стряхивая плащ пыли, оставленный прошедшей бурей. Капрал подняла свой арбалет. — Стоять, странник, — пробурчала она.
Старик в изумлении отступил на шаг. Камень вывернулся из-под ноги, человек с криком пошатнулся, упав на землю. При этом изогнулся, чтобы не приземлиться на висевший на боку кожаный мешок. Он пополз назад по тропе и почти уткнулся в ногу Дымки.
Хватка с улыбкой шагнула к нему. — Ну ладно, — сказала она, — ты не выглядишь особенно опасным, приятель, но на всякий случай говорю: на тебя нацелены еще пять арбалетов. Так что лучше, во имя Худа, расскажи нам, кто ты таков и что делаешь здесь.
Изношенную тунику старика покрывали пятна пота и пыли. Обожженный солнцем лоб был широким, но лицо и подбородок на удивление узкими; кривые, гнилые зубы торчали во всех направлениях — поразительная пародия на улыбку. Он подтянул к себе худые, обтянутые кожаными штанами ноги, с трудом встав. — Тысяча извинений, — выдохнул старик, метнув взгляд через плечо, на Дымку. Задрожав от выражения ее глаз, он поскорее вернулся взглядом к Хватке. — Я полагал, что тропа не принадлежит никому, даже ворам. Видите ли, все мои сбережения вложены в то, что я несу. Не могу позволить себе ни охранников, ни даже мула…
— Так ты торговец, — протянула Хватка. — Куда направляешься?
— В Крепь. Я из Даруджистана…
— Это достаточно очевидно, — фыркнула Хватка. — Дело в том, что Крепь сейчас имперская территория… как и все эти земли.
— Я не знал — насчет этих холмов, то есть. Конечно, слышал, что Крепь попала в объятия малазан…
Хватка ухмыльнулась Дымке. — Слышала? Объятия. Хорошее словцо, старик. Круг материнских рук, правильно? Так что в мешке?
— Я ремесленник, — ответил старик, склонив голову. — Резчик безделушек. Кость простая, слоновая, нефрит, змеевик…
— Все вложил. Заклинания и тому подобное? — спросила капрал. — Благословенные вещи?
— Только моим талантом. Я не маг, и работаю один. Однако мне посчастливилось получить благословение священника на набор из трех костяных…
— Какого бога?
— Трича, Летнего Тигра.
Хватка ухмылялась. — Это не бог, ты, дурачина. Трич — Первый Герой, полубог, владыка Солтейкен…
— В его имя воздвигнут новый храм, — прервал ее старик. — На улице Лысой Обезьяны, в квартале Гадроби — меня самого наняли, чтобы выдавить орнамент на коже для Книги Молитв и Ритуалов.
Хватка закатила глаза и опустила арбалет. — Ну хорошо, давай рассмотрим твои фигурки.
Старик согласительно кивнул, снял мешок, положил перед собой, развязал ремешок.
— Помни, — буркнула Хватка, — если достанешь что-то не то, получишь дюжину стрел в башку.
— Это же мешочек, а не штаны, — пробормотал торговец. — И, я думал, там пятеро.
Капрал скривилась.
— Число присутствующих, — спокойно сказала Дымка, — возросло.
С преувеличенной осторожностью старик вытянул из мешка пакетик, дважды обернутый оленьей кожей. — Говорят, это старинная слоновая кость, — сказал он почтительным тоном. — От клыкастого мохнатого чудища, излюбленной добычи Трича. Тело зверя было отыскано в промороженной грязи, в далеком Элингарте…
— Неважно все это, — фыркнула Хватка. — Посмотрим же на клятую вещь.
Белые кустистые брови старика тревожно взлетели: — Клятый! Нет! Никогда! Думаете, я торгую проклятыми вещами?..
— Спокойно, это всего лишь клятое словцо. Поспешай, мы не будем ждать целый день.
Дымка хотела что-то сказать, но взгляд капрала заставил ее заткнуться.
Старик развернул пакетик, показав три браслета, все цельные, без украшений, тускло блестящие от полировки.
— А где же знаки благословения?
— Их нет. Каждое было завернуто в ткань, сотканную из выпавших волос Трича, в течение девяти дней и десяти ночей…
Дымка фыркнула.
— Выпавших волос? — Лицо капрала перекосилось. — Что за мерзкая мысль…
— Штырь так не думает, — пробормотала под нос Дымка.
— Набор из трех браслетов, — удивилась Хватка. — Правая рука, левая рука… а еще один? И следи за языком — мы с Дымкой создания нежные.
— Все на одну руку. Они цельные, но способны соединяться — так следует из благословения…
— Соединяются, хотя каждый без шва — ну, я должна сама рассмотреть.
— Увы, я не могу показать это волшебство, потому что оно произойдет только раз — когда браслеты будут надеты на ту руку покупателя, в которой он — или она — носит оружие.
— Это какое-то мошенничество.
— Ну, мы проверим прямо сейчас, — вмешалась Дымка. — Мошенники работают только там, где можно легко сбежать.
— Например, на людных ярмарках Крепи. Отлично. — Хватка зловеще ухмыльнулась торговцу. — Мы же не на людной ярмарке, а? Сколько?
Торговец вздрогнул. — Вы выбрали самую мою ценную работу — я намеревался устроить аукцион…
— Сколько, старикан?
— Т…три сотни з…золотых консулов.
— Консулы. Это что, новая монета Даруджистана?
— Крепь приняла малазанскую джакату, — сказала Дымка. — Каков курс обмена?
— Черт меня побери, если знаю.
— Если позволите, — осмелел торговец, — в Даруджистане меняют один консул к двум с одной третью джакатам. Из них одна джаката идет меняле, так что, строго говоря, одна с одной третью.
Дымка тяжело склонилась, желая поближе рассмотреть браслеты. — Три сотни консулов обеспечат семье минимум два года комфортной жизни.
— Такова была моя цель, — сказал старик. — Хотя, раз я живу одиноко и скромно, я рассчитываю на четыре или пять лет, включая закупку материалов для моего ремесла. Чуть меньше трех сотен — и я разорен.
— Мое сердце рыдает, — буркнула Хватка. Она поглядела на Дымку. — Как пропустить такое?
Солдат пожала плечами.
— Тогда отсчитай три столбика.
— Слушаюсь, капрал. — Дымка прошла вверх по тропе мимо старика и скрылась из вида.
— Прошу вас, — застонал торговец, — не платите в джакатах…
— Спокойно, — ответила Хватка. — Сегодня Опонны улыбаются тебе. А теперь отойди от пакета. Я должна его обыскать.
Старик с поклоном отошел. — Остальное меньшей ценности, должен сказать. Конечно, кое — что…
— Я не смотрю, что еще купить, — отрезала капрал, засунув одну руку в пакет. — Это официальный досмотр.
— А, понял. Сейчас что-то запрещено к ввозу в Крепь?
— Поддельная джаката, для начала. Местная экономика пострадала, а даруджистанские консулы здесь не в почете. На прошлой неделе мы выловили массу всякого.
Глаза торговца расширились: — Вы заплатите поддельной монетой?
— Нет, хотя искус велик. Я же говорю — тебе Опонны подмигнули. — Закончив поиски, Хватка отошла и вытащила из поясной сумки маленькую восковую дощечку. — Я должна записать твое имя, торговец. Эти тропу обычно используют контрабандисты, надеясь обойти посты на дороге по равнине Дивайд. Кажется, ты — один из немногих честных людей, на нее ступивших. Эти хитрецы в результате платят здесь десятикратно за свою хитрость… по правде говоря, лучше бы им искать удачи в хаосе на равнине.