– Каждый дом со временем обрастает царапинами, стареет и ветшает, – рассудительно заявил папа. Голос у него был придушенный, а глаза странно блестели, словно он готов был заплакать.
– Прости, папа, – серьезно сказала Джоди. – Вот накоплю денег и верну этот ваш залог из своего кармана.
– Ну-ну, – усмехнулась мама. – Свежо предание. Я думаю, что к тому времени, когда ты накопишь эти деньги, мы с папой будем уже на кладбище.
– Как только достаточно подрасту, начну работать по выходным, вот увидишь, – глядя ей прямо в глаза, процедила Джоди. – Я уже хоть сейчас могу наниматься сидеть с детьми, это мне раз плюнуть. Так что не горюй, папа. Пожалуйста.
– Нет-нет, разве я из-за тех денег горюю? Вовсе нет, детка. Просто я… Наверное, я нюни распустил, но… Короче, мне грустно отсюда уезжать. Мы были так счастливы здесь, все четверо.
Мы уставились на папу.
– Девочки мои, – вздохнул папа, раскрывая нам свои объятия.
– Ты сентиментальная старая колбаса, – сказала мама, но тут же быстро чмокнула его в щеку.
Папа обхватил маму, и меня, и Джоди. На секунду мы все тесно прижались друг к другу. У Джоди затряслись плечи. Сначала я подумала, что она смеется, но затем, слегка отодвинувшись в сторону, увидела, что она плачет.
– Джоди! – поразилась я, потому что никогда не видела ее плачущей.
– А теперь-то что? – удивилась мама. – Джоди!
– Не хочу, чтобы мы уезжали. Папа прав, здесь мы все были счастливы. Я не хочу ехать в Мельчестер Колледж.
– Не глупи, – сказала мама. – Там мы будем намного счастливее! Это наш золотой шанс. А теперь вытри глаза и возьми себя в руки, сумасшедшая, – тут мама посмотрела на меня и добавила: – О боже всемогущий, Перл! Ты что, тоже собираешься зареветь?
Я заплакала оттого, что почувствовала себя виноватой. Я знала, что Джоди согласилась ехать в Мельчестер Колледж только ради меня. А сейчас, пожалуй, мне и самой расхотелось туда ехать.
Повеселели мы все чуть позже, когда уже ехали в машине. Мама распаковала второй завтрак. Честно говоря, мы ожидали, что это снова будут сэндвичи с мармеладом, но мама приготовила нам сюрприз – появились жареные цыплята, пирог с ветчиной, яйца по-шотландски, сырная соломка и салат из помидоров, а на десерт – знаменитые мамины кексы, покрытые розовой глазурью и посыпанные маленькими серебристыми шариками. Такие кексы мама всегда пекла нам на день рождения, и именинница должна была съесть свой кекс с закрытыми глазами, загадывая в это время свое желание.
– Сегодня мы все можем загадать желание, – сказала мама, давая откусить от кекса папе, который продолжал вести машину.
– Хорошо, только я, пожалуй, глаза закрывать не буду, – сказал папа, с удовольствием откусывая кекс. При этом он притворился, что принял мамины пальцы за глазурь и признательно лизнул их.
– Отстань, чертенок, ты всю меня обслюнявил, – мама рассердилась, а на самом деле жеманно захихикала.
Взмахнув длинными пушистыми ресницами, Джоди закрыла глаза и в два приема расправилась со своим кексом. Прожевав и проглотив его, она открыла глаза и улыбнулась.
– Что ты загадала? – спросила я.
– Не скажу, а то не сбудется, – ответила Джоди.
– Ну скажи, ну пожалуйста, – заныла я.
– Нет, и точка, – отрезала она, облизывая пальцы.
– А я за это скажу, что я загадала, – предложила я.
– Это я и так знаю, – сказала Джоди. – Не стану вдаваться в подробности, иначе твое желание не сбудется, но могу спорить, что в нем присутствуем ты и я и Мельчестер Колледж, а в конце – волшебная формула «они жили долго и счастливо».
Она угадала мое желание слово в слово.
– Вот это да! – ахнула я. – Значит, и ты загадала то же самое?
Джоди загадочно улыбнулась. Мне никогда не удавалось заставить ее сказать то, чего она сказать не хочет. Да и никому не под силу было узнать, о чем думает Джоди.
Она начала напевать какую-то глупую любовную песенку про желания, потом мы тоже присоединились к ней, и вскоре все вместе принялись дружно горланить древние хиты «АББЫ», «Битлз» и «Квинов», то есть любимые песни папы и мамы, причем мама не только пела вместе со всеми, но еще и подпрыгивала на своем сиденье, выделывая руками всякие штуки.
– Ну, ты даешь, мам! – сказала я. – Класс!
– Она всегда была такой маленькой бомбочкой на танцполе, – заметил папа.
– Нам с тобой нужно как-нибудь снова сходить на танцы, Джо, – сказала мама. – Ты ведь тоже неплохой танцор.
Мы с Джоди дружно вздохнули. Папа танцевал… как бы это помягче сказать… довольно оригинально. Размахивал руками как ветряная мельница и лягался ногами во все стороны.
– Может быть, в Мельчестер Колледж проводят балы, – съязвила Джоди, но мама приняла ее всерьез и ответила:
– По-моему, у них устраивают танцы в честь выпускников. Кажется, была такая фотография в буклете.
– Ну, мы-то с вами ведь не выпускники, – сказал папа. – Скорее новобранцы. Ну ладно, вскоре, как я понимаю, нам нужно будет сворачивать с шоссе, на развилке номер тринадцать. Шэрон, помоги мне, разверни карту и следи по ней.
Мама у нас знатный штурман, однако на этот раз мы, похоже, безнадежно заблудились. Мы ехали по каким-то проселочным дорогам, сначала время от времени проезжая мимо какого-нибудь сельского магазина, или церкви, или кучки домиков, но потом началась настоящая глушь – узкие пустынные просеки с нависающими прямо над головой ветвями и проникающий сквозь густую листву странный зеленоватый свет.
– Похоже на рисунок сказочной страны в одной из моих книжек, – сказала я, обращаясь к Джоди. – Смотри, какие узловатые наросты на стволах, как будто у этих деревьев проступили таинственные лица.
– А еще посмотри на их корни, они тянутся как руки, чтобы схватить нас, – замогильным голосом сказала Джоди и потянула ко мне свои руки. – О! Что это? Ты заметила ту маленькую сине-зеленую тварь, которая только что пролетела мимо нас? Смотри не впусти ее в свое окно. У нее было такое злобное, жуткое лицо. Возможно, она хотела тебя ужалить.
Тут Джоди ущипнула меня, и я взвизгнула.
– Прекрати, Джоди, ты пугаешь свою сестру, – резко сказала мама.
– Нет, на самом деле я нисколечко не испугалась. Мы просто играем, мам, – ответила я.
– Ну все, замолчите обе, вы действуете мне на нервы, – распорядилась мама и переключилась на папу: – Джо, мне кажется, эта дорога ведет на край света. Это не та дорога, которая нам нужна. По правде говоря, это вообще не дорога, а какая-то тропинка посреди травы. Я думаю, нам нужно повернуть назад.
– Нет, давай посмотрим, куда она нас приведет, – возразил папа. – К тому же прямо здесь я все равно не развернусь, места не хватит. В кювет завалимся.
– И бесстрашная семья помчалась во мрак сквозь ночь и весь следующий день, все дальше, и дальше, и дальше по узкой извилистой дороге, у которой нет и никогда не было конца, – наигранно трагическим, как в индийских фильмах, тоном произнесла Джоди.
– Заткнись, – посоветовала я ей и легонько ткнула локтем в бок.
Конечно, я понимала, что Джоди шутит, но мне все равно стало страшно – а вдруг так оно и есть на самом деле?
– Не смей говорить «заткнись», Перл, это слишком грубо. Скажи лучше «замолчи». А ты, Джоди, в самом деле замолчи. Мы все от тебя уже устали.
Джоди изобразила, как она умолкает – заткнула себе в рот воображаемый кляп, от которого вполне реально вытаращила глаза.
Мы ехали и ехали – по лесной дороге, по проселочной дороге, потом еще по одной дороге, которая, извиваясь, поднималась по склону холма. Нашу машину раскачивало из стороны в сторону, все вокруг мелькало и кружилось, будто едешь на карусели.
– Шез, взгляни-ка еще раз на карту, – попросил папа. – Ты права, мы куда-то не туда заехали.
– Я не могу, меня мутит от этих бесконечных поворотов, – простонала мама.
– Джоди, тогда ты посмотри, – сказал папа. – Ты же хорошо умеешь читать карту, детка?
Джоди молчала.
– Джоди! Отец тебя спрашивает! – обернулась к ней мама.
– Мм, – промычала Джоди, указывая на свои губы.
Разумеется, мама уже сто раз забыла о том, что велела Джоди замолчать. Она шлепнула атлас дорог на колени Джоди и постучала ей по плечу:
– Не дерзите, мисс! О боже! Как мне нехорошо! Меня сейчас вывернет. Джо, ты можешь остановить машину?
И тут Джоди взвыла, указывая рукой вперед.
– Ну, что на этот раз? – страдальческим тоном сказала мама. – Джо, останови машину, я больше не могу.
Папа остановил машину на вершине холма и тоже закричал, указывая пальцем:
– О боже!
Я наклонилась вперед, вклинилась между мамой и папой и тоже увидела. Внизу под нами стоял Мельчестер Колледж.
Глава 4
Он сверкал на солнце как настоящий сказочный дворец. Справа и слева в окружающей колледж зелени виднелись другие дома, но он гордо высился над ними. Силуэт Мельчестер Колледжа четко вырисовывался на фоне неба всеми своими куполами, главной башней и маленькими башенками.
– Красота! – воскликнула мама. Она глубоко дышала, прикрывая рот ладонью.
– Тебя не стошнит, как ты думаешь? – спросил папа.
– Я о таком и не мечтала, – продолжала мама. Она икнула и сказала: – Прошу прощения… Это для всех нас начало новой жизни.
– Он даже лучше, чем наш Особняк с башней, – сказала я Джоди. – Такой красивый!
Джоди протянула руку и крепко сжала мою ладонь:
– Я рада, что он тебе нравится, Перл.
– А тебе? Он и тебе должен был понравиться.
– Ага, классный. Если тебе нравятся такого рода вещи.
– Как ты думаешь, нам действительно может достаться спальня в башне?
– Будем надеяться, – кивнула Джоди.
– Что за глупости, девочки, – перебила нас мама. – У нас будет собственная квартира. В полуподвале.
– Жилье для прислуги? – уточнила Джоди.
– Нет, квартира со всеми удобствами. И мы с папой не прислуга, мы менеджеры, – сказала мама.
– Кто вы? – переспросила Джоди. – Повтори, мам, я не расслышала.
– Джо, как официально называется твоя должность? – спросила мама.
– Менеджер по ремонтным работам, – сказал папа и добавил, показав Джоди язык: – Вот так-то, мисс! Теперь я сам стал большим боссом.
– А я менеджер по питанию и питью, – сказала мама. Слово «менеджер» она произносила с особым, почти благоговейным придыханием. – Так что мы с папой теперь менеджеры, поняла, Джоди? У меня даже будет в подчинении свой штат – две девушки, которые станут мыть посуду и помогать мне готовить.
– Почему будет? Такой штат у тебя уже есть – мы с Перл.
– Нет, ваша задача здесь – собраться, максимально воспользоваться счастливым случаем, который вам выпал, приобрести хорошие манеры и трудиться не покладая рук, – сказала мама.
– Есть, Пи-Пи менеджер! – по-военному отсалютовала Джоди и расхохоталась.
– Ты переходишь допустимые грани, девочка моя, – строго посмотрел на нее папа. – Впрочем, мы все сейчас слегка на взводе. Ну ладно, девочки, наш вагончик трогается!
Он завел машину, и мы покатили по крутому склону холма к колледжу. Пока мы подъезжали к нему, я все сильнее стискивала руку Джоди. К колледжу вела единственная обсаженная деревьями дорога – других дорог и жилья вокруг не было.
– Хотелось бы знать, далеко ли отсюда до ближайшей деревни, – сказал папа. – Пожалуй, черта с два найдешь тут поблизости паб, где можно посидеть за кружкой пива. А продукты – откуда они возьмутся, Шез?
– Перестань называть меня Шез. Идиотское прозвище. Зови меня здесь просто по имени – Шэрон. А продукты… Для этого существует служба доставки, глупенький ты мой, – сказала мама.
– А куда мы будем ходить? – спросила Джоди.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать, – рассеянно ответила мама, глядя на Мельчестер Колледж словно на небесное виде́ние. Она была все еще бледной из-за того, что ее укачало в машине, и постоянно вытирала лоб бумажными платками.
– Ну, куда мы будем ходить в кино, например? Или в «Макдоналдс»? Или просто по магазинам? – высоким от напряжения голосом уточнила Джоди.
– Думаю, что смогу возить вас в ближайший город по субботам, – быстро сказал папа.
– А как же я буду встречаться с подругами? – спросила Джоди.
– Твои подруги будут здесь, в колледже, – безмятежно объявила мама. – У тебя в Мельчестере появятся прекрасные новые подруги.
– Не появятся, – сквозь зубы пробормотала Джоди. – Я не стану дружить с местными задери-нос-выскочками. Да еще малолетними.
– Джоди! – воскликнула мама.
– Эй, эй, она слегка взволнованна, вот и все. Нам всем выпал счастливый случай, и мы все слегка взволнованны, – поспешил вмешаться папа. У него голос тоже был взволнованный, и к тому же озабоченный. – Честно говоря, я тоже не предполагал, что здесь такая глушь. Как на острове.
– А я нахожу, что здесь прекрасное местечко, – сказала мама.
– Да-да, конечно, прекрасное, – обреченно кивнул папа.
Мы подкатили к огромным воротам, за которыми начиналась длинная, посыпанная гравием подъездная дорожка к дому. Ворота были красивые, кованые, в точности такие же, как в моем воображаемом Особняке с башней.
– Сезам, откройся! – воскликнул папа.
Ворота от его возгласа не открылись. Папа нажал на клаксон и громко загудел. Если папа надеялся, что в ответ на его гудок из ниоткуда волшебным образом появится сторож и отопрет ворота, то он ошибся. Мы сидели в машине и смотрели на запертые ворота. Они были прикреплены к очень высокой, уходящей далеко влево и вправо изгороди, сделанной из частых железных прутьев в форме пик.
– Возможно, это знак судьбы, страшное предзнаменование, – замогильным голосом завела Джоди. – Мы нежеланные гости в этой стране теней. Давайте лучше развернемся и поедем домой.
– Прекрати дурачиться, Джоди. Наш дом теперь здесь, – сказала мама.
– Но нас не хотят впускать, – не унималась Джоди. – Разве только через забор махнуть. Но будет очень больно. Зачем кто-то присобачил к этим прутьям такие острые наконечники?
– Это школа, – пояснила мама, начиная раздражаться. – Забор нужен для безопасности. Чтобы никто из злоумышленников не проник снаружи.
– А может, для того, чтобы никто из учеников не совершил отсюда побег, – мрачно продолжила Джоди. – Это не школа, а тюрьма какая-то.
– Ладно, тюрьма не тюрьма – как нам внутрь-то попасть? – сказал папа. Он еще погудел клаксоном, а затем вылез из машины, подошел к воротам и потряс их. Ворота задребезжали, но не стронулись с места. Зазвенел висевший на цепи замок.
– Заперто, – сказал папа.
– Позвоним в школу и попросим, чтобы кто-нибудь пришел и открыл их, – потянулась за своим мобильником мама.
– А может, они заперты потому, что начались каникулы и в школе никого нет? – предположила Джоди. – Смотрите, вокруг ни души.
Действительно, куда ни кинь взгляд, было совершенно пусто.
– В школе сейчас масса народу. Я буквально вчера разговаривала по телефону с секретаршей, – возразила мама. – Она сказала, что нас здесь ждут. Секретарша знает, что мы приедем. И еще фургон с нашими вещами.
Мама порылась в своей сумке и нашла письмо с адресом и телефонами школы.
– Может быть, Большой Альф и Малыш Берни опередили нас и приехали сюда давным-давно, когда ворота еще были открыты, – принялась на ходу сочинять Джоди. – Мы думали, что они простые грузчики-перевозчики, а на самом деле они сумасшедшие, повернутые на убийствах маньяки. Они припарковали свой грузовик, потом вошли в раж, вооружились нашей кухонной утварью и стали убивать всех подряд. Наносили смертельные удары нашими сковородками, протыкали насквозь вилками и штопором. Было все – и брошенные в кусты истекающие кровью маленькие мальчики, и задушенные собственными шарфами секретарши, и расплющенный в блин директор школы.
Мама отняла от уха мобильник и резко захлопнула его крышку:
– Не отвечает.
– Вот видишь, – сказала Джоди.
– А тебе по губам надо дать, – ответила мама. – Я же слышала, как ты сказала… то слово.
– Какое еще слово? – удивилась Джоди. – Блин, что ли? Так это было не ругательство, а точное описание того, во что превратился директор. Он слышал твой звонок и пытался из последних сил ответить на него, барахтаясь в луже собственной крови и расплющенный как блин. Все четко? Ну вот, он даже ухватился рукой за телефонный провод, но дотянуться до трубки уже не смог и рухнул замертво, и кровь алым фонтаном хлынула из его расплющенного как блин рта.
– Джоди!
– Кровь стекала вниз по лестнице, и залила коридоры, и добралась до парадной двери, и просочилась на белые мраморные ступени крыльца.
Я поежилась и, прищурившись, стала всматриваться в ступени крыльца.
Я понимала, что Джоди молотит чушь, но… А вдруг? Но парадная дверь колледжа распахнулась – нет, это был не умирающий, раскатанный в блин и залитый кровью директор, а крупная полная женщина с очень большой собакой.
Папа тоже увидел ее и яростно налег на клаксон.
– Прекрати, Джо! – воскликнула мама, затыкая пальцами уши.
– Это же секретарша, мисс Френч, одна из тех, кто был на том собеседовании. Я заставлю ее услышать, – и папа вновь нажал на клаксон.
– Она решит, что ты грубиян и невежа, – заявила мама, выбираясь из машины. – Я сейчас окликну ее. Мисс Френч! Мисс Френч! Простите за беспокойство, но нам нужно, чтобы вы открыли ворота!
Мама кричала на верхних нотах, но при этом старалась сохранить свой аристократический, как ей казалось, акцент, поэтому голос у нее звучал так, будто ее душат.
– Мисс Френч и ее адский пес! – хихикнула Джоди. – Мы еще услышим, как он завывает по ночам, сидя на цепи. А потом он учует наш свежий девичий запах и сорвется с цепи, и мы услышим, как он клацает когтями, подкрадываясь по коридору к двери нашей спальни.
– Нет, ему придется плыть по коридору в море крови, – возразила я. Мне очень хотелось, чтобы Джоди замолчала.