ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
в которой Маруся Логинова разговаривает с Аленой-Маленой
Алена-Малена успела перемазаться уже с утра. Степан Аванесов-он проходил через двор, в котором играла Алена,-точно определил: лазила на забор-платье опереди в рыжей известке; была на чердаке-где еще можно набрать столько пыли; играла в классы-около кармашка следы мела. Аванесов, может быть, прошел бы мимо, но Алена-Малена была родной сестрой его невесты, и Степан не мог оставаться равнодушным
Он уже принялся было распекать неряху, заранее предвкушая, как она напугается и удивится, что он про нее "все-все знает", но из подъезда выскочила Маруся Логинова.
- Алена!-закричала она. - Иди сюда. Я тебе сейчас расскажу такое-сама не знаю какое!
Алена воспользовалась этим и убежала к подруге, а Степан невольно прислушался к разговору.
- А у нас гости знаешь какие?
- Знаю, дядя Леня Фомин к вам приехал, я видела...
- И ничего ты не знаешь. И вовсе у нас в гостях невидимки. Вот. А мама говорит, что они меня спасли ..
При этих словах Аванесову припомнились мокрые следы на лестнице и нагоняй, который получил он за то, что продержал сутки мальчишек в детской комнате, а милиция сбилась с ног, разыскивая их по всему городу. Хорошо хоть, что мальчишки не сбежали-весь день ели да спали. Спасло тогда Степана лишь одно-он в тот день только вернулся из отпуска и о невидимках ничего не знал.
- И они взаправдашние, невидимки? - спросила Алена-Малена, все еще косясь на Степана Аванесова.
- Угу!
- А посмотреть на них можно?
- Как же посмотреть, если их совсем, ну совсем не видно.
- И вовсе ты обманщица,-сказала тогда Алена-Малена и отвернулась.-И никаких невидимок у тебя нет. И никто тебя не спасал. Если были бы, так показала б...
- Ну пойдем, пойдем, увидишь сама.
- А они малюсенькие?
Девочки помчались к подъезду. За ними двинулся и Степан Аванесов. "Хоть посмотрю, за кого мне попало",-думал он, на самом-то деле не очень веря, что дело обошлось без мошенничества. Никакие они не невидимки, а просто притворяются. Все в жизни должно иметь объяснение-так считал Аванесов.
Девочки на цыпочках вошли в комнату. Степан остался стоять в дверях. Он видел, как боязливо крадутся Маруся и Алена-Малена к кровати, на которой только натренированный глаз Аванесова мог заметить приметы людей... Подушки смяты головами, одеяло поднялось горбом в двух местах. "Один спит спокойно, другой разметался", - решил Аванесов.
- Где же невидимки?-шепотом спросила Алена-Малена.
- А вот же, на кровати.
- И даже ничего тут нет,-сказала Алена-Малена уже погромче и потрогала рукой одеяло. Вдруг она отдернула руку и закричала.
- Что случилось?-подбежал к девочке Аванесов.
- Невидимка схватил меня за палец.
- Это тебе показалось, Аленушка. Они ведь спят. Но девочки уже выскочили на улицу. Поговорив немного с Марусиной мамой, вышел из дому и Аванесов. В углу двора он увидел девочек. Алена-Малена была окружена большой толпой ребятишек.
- Я их нисколько не боялась,-хвасталась она,-ну нисколько. Один даже хотел мне палец откусить, но я его как... Степан улыбнулся и пошел к автобусной остановке.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,
в которой письма находят адресатов,
адресаты путешествуют, а путешественники возвращаются
Пока наши друзья видели седьмые сны в квартире полковника Логинова, сам Василий Михайлович взволнованно ходил по кабинету.
- Ну хорошо,-говорил он Лене.-Мальчиков мы нашли. Но это ведь полдела. Надо помочь им снова стать видимыми. А это штука нелегкая. Не верить же их заявлению, что во всем виновата какая-то галоша. Ведь это абсурд.
- Конечно,-соглашался Фомин.-Если верить в галошу, то тогда надо всерьез давать объявление в газету: "Потерялся волшебник. Нашедшего просим возвратить владельцу за вознаграждение". Чепуха получается.
- Вот что, ты оставь мне письма, пусть мальчики почитают, а сам поезжай к профессору Верхомудрову, Вдруг он сможет помочь.
Леня развязал ставшую весьма пухлой коричневую папку и достал письма из Прибайкальска. Их было несколько.
Димка и Паша вошли в кабинет через полчаса после ухода Фомина. Они уселись в два кресла, стоящие у стола, и Василий Михайлович вручил им письма из дому. Это был самый приятный сюрприз для невидимок, потому что кто же не скучает по дому? Где бы ни был человек - в дальнем увлекательном ли плавании, в трудном ли походе, на берегу ли ласкового моря - все равно скучает.
Мальчики углубились в чтение писем, позабыв все на свете.
Здравствуй, Димочка!
Как я соскучилась по тебе, дружочек. Василий Михайлович написал мне, что вы наконец нашлись, и я очень рада. Я так волновалась все время, пока о вас не было никаких известий. Только Анатолий Петрович утешал нас. Да еще Сеня пионервожатый. Тридцать один нашелся, - говорит он,-двое найдутся. Он оказался прав. Кстати, Сеня сейчас тоже в Москве, уехал в какой-то институт, к ученым, чтобы избавить вас от беды Пришло твое письмо, но без обратного адреса, я и не знала, куда написать тебе. Приезжай поскорее, дружочек.
Твоя мама.
Димка чуть не расплакался над письмом, так ему захотелось домой. А Кашкин почему-то улыбался. Димка понял, в чем дело, когда они обменялись письмами.
Братишечки-омулятнички, как поживаем?
Что же это вы пустились в путь-дорогу, а меня, старого рыбака и заядлого путешественника, оставили дома? Не ожидал, не ожидал. Это уже не по-товарищески. Я, конечно, понимаю, вы, братки-рыбаки, зазнались. Думаете, стали невидимками, так уже теперь на нас, видимок, можно смотреть свысока? А я и сам без вас тут задумал проехать на "Волге" вдоль всего Байкала. А? Что? Вижу, вижу, глаза заблестели. Ну, да я не такой, как вы. Хотите, возьму с собой? Мне места не жалко. Только дело-то вот в чем: отпуск у меня начинается через неделю, так что вы. того, торопитесь! Ясно? Тут еще мама хочет вам написать пару слов, а я кончаю.
После закорючки, которая должна была означать подпись Кашкина-отца, другим почерком было приписано:
Пашенька! Не ходи. милый, с непокрытой головой. Лето жаркое, может случиться солнечный удар. Приезжай поскорее.
Мама Валя.
Третье письмо читали вслух.
Невидимкам-путешественникам, великим покорителям пространства, представителям великого племени пятиклассников, от собратьев по счастью и несчастью наш невидимый привет!
Это письмо по поручению тридцати одного невидимки пятого класса "В" 117-й школы пишет штаб невидимок. Недавно узнали о ваших делах и обсудили на совете ваше поведение. Большинство поступков признано правильными. Штаб дает вам поручение - найдите в Москве Сеню и присоединитесь к нему: нужно как можно скорее узнать причину того, что с нами произошло, и как избавиться нам от такой "радости".
По поручению невидимок
председатель совета
Сокольникова Вера.
- А вот и Леня вернулся, - обрадовался Логинов, заметив лейтенанта в дверях.-Ну, как?
- Все в порядке,-улыбнулся тот. - Привет. Темно-синяя машина с красной продольной полосой мчала наших друзей по городу. Уже возвращаясь после прогулки, увидели они шагающих к вокзалу старых знакомцев-сибирских пионеров.
- Никогда не ел пирожка вкуснее, чем тогда в вагоне,-засмеялся Паша.
А Димка подумал о том, что лучше путешествовать так же, как эти ребята,-честно и заслуженно. А невидимкой быть ни к чему.
Четвертое стихотворение Вадима Смирнова
Жил да был на свете я
Человек обыкновенный.
Жил, мечту одну тая,
Человек обыкновенный.
Получил галошу вдруг
Человек обыкновенный,
Стал невидим, словно дух,
Будто необыкновенный.
Я к друзьям пойти хочу,
А они меня не видят,
Я по воздуху лечу,
А они меня не видят.
Вот приехал я в Москву,
А она меня не видит,
Даже если зареву
Все равно никто не видит.
Жил да был я - человек,
А теперь я невидимка.
Впереди был целый век,
А теперь я невидимка.
Приключилася беда,
И теперь я невидимка.
Неужели навсегда
Невидимкой будет Димка?
Сам не можешь ничего
Что за необыкновенный?
Не поможет волшебство
Что за необыкновенный?
Вот и бродит тень моя
Что за необыкновенный?
Лучше б жил на свете я
Человек обыкновенный...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,
в которой бабушка Варвара решилась
наконец поговорить с "нечистой силой"
Проходя через комнату, в которой поместили невидимок, бабушка Варвара всегда крестилась. В бога она давно не верила и делала это на всякий случай: а вдруг эти мальчишки и впрямь нечистая сила?
- Послушайте, мама,-говорили, бывало, ей Василий Михайлович и его жена, дочь бабушки Варвары,-ведь мальчики же совершали только хорошие дела: спасли нашу Марусю из-под машины. Что же вы их боитесь?
- Так-то так,-отвечала старушка,-да только непривычно как-то разговаривать со стенками. Их ведь, сердешных, не видно, а я сослепу-то не могу никак разобрать, есть они в комнате али нет.
Поздно вечером бабушка баюкала Марусю. Девочка капризничала и требовала, чтобы вместо бабушки ее баюкал Димка. Старушка испуганно оглядывалась и старалась всячески отвлечь девочку. Но Маруся была упряма. Пришлось звать невидимок. Дрожа и крестясь, бабушка Варвара вошла в комнату мальчиков и сказала:
- Это самое, значит, вот какое дело: Марусенька-то всё не засыпает и не засыпает. Попеть просит.
Невидимки отправились к девочке, а старушка, держась за сердце, побрела за ними: да и можно ли оставить беззащитную внучку наедине с "нечистой силой"?
Спеты были все колыбельные, потом военные песни, потом начались туристские:
Нам электричество
Сделать все сумеет,
Нам электричество
Мрак и тьму развеет,
Нам электричество
Заменит тяжкий труд:
Нажал на кнопку - чик-чирик
И все уж тут как тут...
Паша пел тоненьким голоском, зато во всю мочь.
- Да не так громко. Что вы кричите, ведь так слона разбудить можно, не то что ребенка усыпить...-решилась поговорить с невидимками бабушка Варвара.-Вот как нужно...
И она запела:
Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю
Придет серенький волчок,
Схватит Машу за бочок.
Но у Маруси вовсе не было желания слушать про скучного волка. Ей было куда интереснее слушать "про мускулы стальные, про шорохи ночные, про смелых и больших людей". И она требовала от невидимых нянек все новых и новых песен. Однако запас "колыбельных" у наших друзей был уже исчерпан.
- Маруся, давай лучше мы тебе сказку расскажем,-предложил Паша Кашкин.
- Сказку, сказку, хочу сказку!-обрадовалась девочка. И тогда наперебой, поправляя друг друга, мальчики рассказали ей все, что знали про Кузьку-озорника.
- А потом что с ним было?
- Что было потом, мы не знаем.
- Наверное, навсегда остался Кузька рыбой, - сказал Димка.
- Мне жалко Кузьку,-сказала Маруся.
- Почему же?-удивился Паша.-Он же плохой. Озорник.
- Все равно жалко...
Бабушка Варвара вдруг улыбнулась:
- Хотите, я расскажу вам, что было дальше?
- Хотим! - обрадованно и удивленно вскрикнули в один голос и невидимки и Маруся.
- Тогда слушайте...
ВТОРАЯ ЛЕГЕНДА О СТАРИКЕ ОЗОРНИКЕ
- Нет, ты отдал еще не все, - захихикал старик карлик.-Не все. У тебя остался еще твой длинный рост. Теперь он тебе не нужен. Какая разница, будешь ты большой рыбой или маленькой? А в обмен я сделаю тебя волшебником.
- Ну хорошо, - согласился Кузька. - Давай меняться. И поплыли они в глубь озера. Долго плыли, нет ли, а только остановились у глубокого черного провала. Заглянул Кузька вниз, а там и дна не видно,-тьма кромешная.
- Ну, что, - говорит старичок, - ныряем, что ли? А Кузька даже глаза зажмурил: страшно ему.
- Эх, ты! А еще озорничал, смелым считался. Тьфу! Знал бы, так и не связывался бы с тобой.
- Я-то, что ли, трус? - обиделся Кузька.
Добрался он до края пропасти да как бросится вниз головой. Сердце, конечно, в пятки, хоть и пяток у него нет-один хвост рыбий. И чувствует он, что опускается медленно, так, словно крылья его подпирают. И пока опускался, все думал про свою беду: как же это он теперь вернется в родные места? Как же снова стать парнем красивым да статным и повидать девушку, которой немало зла сделал? Теперь-то он уж точно знал, что нет ее краше на свете, что любит он ее больше жизни. Да ничего не вернуть.
И во второй раз закапали слезы из круглых Кузькиных глаз, да только никто не видел тех слез - кругом вода.
Долго так опускались старик да рыба. А тьма кругом - глаз выколи. Вдруг полоска света показалась - узенькая да ясная-ясная. Вот она все светлее. Горит, искрится прямо под ними скала, переливается вокруг нее подводная радуга.
Опустились пловцы наши на скалу, снял старичок черное кольцо с пальца и приложил к камню. Разошлась скала на две половины, ослепительный свет ударил Кузьке в глаза. Смахнул он слезы и видит: мраморная белоснежная лестница петлями опускается вниз по скале, золотые фигуры людей толпятся с двух сторон лестницы. Прикоснулся старичок к первой из них черным кольцом-ожили фигуры, задвигались. Идут вниз Кузька и старик, а каждый золотой человек отдает поклон им, пристраивается позади и тоже идет следом. Лестница закончилась, а внизу новая пропасть. Кузька даже вниз глянуть боится. Расходятся от лестницы волны-синие, красные, огненные, зеленые. Старичок прикоснулся кольцом к Кузьке - выросли у Кузьки руки-ноги. Стал он и сам похож на старика волшебника, только ростом высок. А волшебник уже ступил на первую волну, раскачался на ней, как на качелях, и перепрыгнул на следующую. И каждый раз, как ступал старик на новую волну, меняла цвет его одежда. Вся она теперь сверкала драгоценными камнями - и алым рубином, и прозрачным бриллиантом, и матовым жемчугом, и светлой бирюзой.
Подумал-подумал Кузька и решил: "Эх, была не была-двум смертям не бывать, а одной не миновать!"-и тоже ступил на первую волну. И оказался он во дворце невиданной красоты. Глядит, а навстречу ему уже идет старичок, волшебник-то. Смотрит на него Кузька и узнать не может: стал старик молодым красавцем со злым лицом да сердитыми зелеными глазами.
- Ну, вот,-говорит,-дорогой Кузьма Озерович, мы и на месте. Проходи, гостем будешь. Я вовсе не такой уж злой, как ты думаешь. А только поменяться мне с тобой ростом просто необходимо.
Садятся они за стол, едят блюда невиданные, пьют вина непробованные. Рыбы им прислуживают, золотые фигуры песни поют. И чудится Кузьке веселый праздник в родном селе. Собрались за столом мужики, женщины надели лучшие платья. Только-только сняли урожай, и столы ломятся от пирогов, от жирного янтарного мяса, пьяной браги, пухлых калачей. Вот уж и гармонь завела свою песню. И девчата вышли в круг. А среди них лучшая самая-Васюта звать ее. Пляшет она, платочком шелковым обмахивается и манит, манит к себе Кузьку... Вот уж поистине: что имеем - не храним, потеряем - плачем...
И снова смахнул Кузька кулаком слезинку. Да только никто того не видел-вода кругом, вода.
А тут старик подходит к нему и спрашивает:
- Как, как тебе Васюта? Не правда ли, хороша? Вот посвататься хочу да забрать ее сюда, во дворец мой подводный. Разве не по красавице хоромы?
И понял Кузька, что лишается он самого последнего, что имел и что своими руками отдал: образ человеческий отдал, рост свой высокий отдает, молодость отдал, а вот теперь навсегда должен распрощаться с Васютой! Доозорничался!
- Да, хороша Васюта,-говорил между тем старик,-да только не знаю, как к ней с таким ростом подступиться, А вот буду я росту большого, тогда...
- Не будешь ты большого росту, не будешь! - сердито закричал Кузька, вскочив с места.-Не хочу я меняться, не отдам тебе Васюту!
Засмеялся волшебник:
- Разве не сам ты ее за косы к дереву привязывал? Разве не сам озорства ради любовью ее, добрым к тебе расположением помыкал?
Ударил старик сердито рукой по столу, а на руке-то черное кольцо. Гром покатился по озеру, завертелась в нем воронкой вода. Вода кружится все быстрее, воронка все глубже. Вот уж Кузька на дне воронки. Выпрямилась вода. Швырнула вверх незадачливого озорника. И рыбаки, в испуге собравшиеся на берегу, увидели, как взлетела вверх над водой большая рыбина, перевернулась в воздухе и тяжело плюхнулась обратно в озеро
- А дальше?
- Поздно уж, ребятки Да вон и Марусенька заснула. В другой раз уж.
- Да, да, друзья И вам пора спать.
Мальчики оглянулись. На стуле у самых дверей сидел Василий Михайлович Он тоже слушал сказку-никто и не заметил, как он вошел.
- На боковую, братцы-кролики, на боковую. Нам завтра рано вставать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
в которой разговаривают деревья,
машины ездят без шоферов и работает электронный лифт
Было еще темно, когда во дворе заурчали машины. Полусонные невидимки сбежали с лестницы-лейтенант Фомин ждал их в новенькой "Волге". Димке показалось, что Леня чем-то взволнован.
Выехав из Москвы, они свернули с асфальта и долго ехали по проселочной дороге, потом петляли по лесу и наконец остановились перед табличкой, на которой было написано
СТОП!
- НАЗОВИТЕ ВАШИ ФАМИЛИИ,-раздался откуда-то сверху глуховатый громкий голос.
- Лейтенант Леонид Фомин, ученики Вадим Смирнов и Павел Кашкин,-быстро ответил Леня.
- ВСЕ ПРАВИЛЬНО, - сказал тот же голос - ОСТАВЬТЕ МАШИНУ ЗДЕСЬ И ПРОЙДИТЕ ДО КОНЦА АСФАЛЬТОВОГО ТРОТУАРА. - Хорошо.
Леня открыл дверцу, и вслед за ним мальчики вышли из машины. Не успели они ступить на тротуар, как машина дала сигнал и тронулась с места.
- В ней же никого нет! - удивленно воскликнул Паша. Фомин с улыбкой посмотрел на ребят, недоуменно глядевших вслед "Волге", которая скрылась в соседней аллее.
- Здесь все может произойти,-сказал он,-даже такое, что и во сне не приснится.
Они дошли до конца тротуара. Здесь их снова остановил тот же голос:
- ВАМ ПРИДЕТСЯ НЕСКОЛЬКО МИНУТ ОБОЖДАТЬ.
- Ждем, - сказал Фомин.