Небесные Дьяволы - Уильям Дитц 3 стр.

— Да-да, вот об этом я и говорю! — с горячностью подхватил Джим. — Если бы я пошел в армию, я смог бы что-нибудь сделать с бесконечными очередями за топливом и дефицитом продовольствия! Я мог бы помочь и вам, и многим другим!

Кэрол нахмурилась.

— Как-то это все неожиданно. Не понимаю, откуда ты нахватался таких идей? Раньше ты никогда не высказывал подобных мыслей.

— Мама права, Джим, — добавил Трейс. — Не думаю, что ты до конца понимаешь то, с чем сегодня столкнулся. Тот парень — вербовщик! Преподносить службу как нечто выгодно-увлекательное — его работа! Но война есть война, как ни крути. А ты пообщался с этим армейским болтуном всего пятнадцать минут, и уже готов перечеркнуть всю свою жизнь!

— На тебя это совсем не похоже, Джим, бросаться во что-то очертя голову, — поддержала мужа Кэрол. — Нас с отцом это потрясло, и ты не можешь нас в этом упрекнуть…

— Раньше я знал, что у меня не получится уехать, вот почему! — выпалил парень. — Дела обстояли иначе, поэтому я молчал! Но сейчас, с бонусом и всем прочим, все может получиться!

Джим понял, что сорвался на крик. Он замолчал, глубоко вздохнул и продолжил уже спокойным тоном.

— К тому же, как сильно я ни любил бы ферму, побывать на других планетах было бы здорово. Тем более что после окончания срока службы я могу вернуться на ферму и остепениться.

Джим впервые высказал подобные мысли вслух. Перспектива вступления в десантный корпус вскружила ему голову. В то же время он ощущал разочарование, из-за того что родители не хотят его поддержать. Но он прекрасно понимал причину такой холодной реакции. В конце концов, он их единственный сын, любимый малыш, который никогда не покидал дом дольше, чем на выходные.

На кухне вновь повисла зловещая тишина. Джим переводил взгляд с отца на мать и обратно. Кэрол вперилась взглядом в тарелку, мусоля ложкой остатки тушеного мяса и изредка качая головой. Трейс смотрел на свои сцепленные в замок руки и о чем-то размышлял. Джим не знал, как ему поступить — то ли извиниться, то ли подождать, пока кто-нибудь не заговорит первым. Следующие несколько минут он провел в сомнениях и лишь осторожно прикладывал пакет со льдом к распухшему глазу.

В конце концов, Трейс прочистил горло.

— Я скажу так. Если Джим хочет выбраться с планеты и посмотреть мир — то для него это неплохая возможность.

Он обменялся взглядами с супругой и откинулся на спинку стула.

«Мама точно не рада», — подумал Джим.

— Только, Джим, дай нам с матерью немного времени обдумать все это, ладно?

— Конечно, пап, — ответил Джим, размышляя, правильно ли он поступил или же вся его затея — одна большая ошибка. Он встал, убрал со стола посуду, а затем тихонько покинул кухню. Впервые на памяти Джима отец ничего не сказал ему вслед, и парень почувствовал себя ужасно одиноким.

Следующие три дня прошли в бесконечных спорах и засыпании друг друга аргументами «за» и «против». На исходе третьего дня, уже ночью, в дверь комнаты Джима постучали.

— Да-да? — оторвавшись от компьютера, отозвался Джим.

— Сын, пойдем, мы с мамой хотим поговорить с тобой, — позвал его Трейс.

Джим отворил дверь, и отец тепло ему улыбнулся. Они прошли в залу. Джим сел за стол, взглянул на мать и понял, что она недавно плакала. Понимание этого было самым ужасным чувством во вселенной, и ему вдруг захотелось вернуть все назад. Все, до последнего слова. Но тут заговорил отец.

— Джим, мы с мамой никогда не собирались принуждать тебя идти по нашим стопам. Но до окончания школы ты не мог решать за себя сам. Ты был нужен нам здесь, поэтому мы предпочитали думать, что ты никуда не собираешься. А это несправедливо по отношению к тебе.

Кэрол печально улыбнулась и обеими руками сжала руку сына. Сердце Джима бешено заколотилось. Неужели они действительно отпустят его? Он взглянул на отца и увидел, что выражение его лица смягчилось.

— Сын, если ты хочешь поступить на военную службу, — продолжил Трейс, — это твой выбор. Потому что ты сам выбираешь, кем тебе быть в этой жизни. И то, что наш сын хочет быть героем, нас нисколько не удивляет.

Глава третья

Жарким влажным днем небо над Проссерс-Уэллом[2] было серым, а с юго-запада на город надвигался огромный грозовой фронт. Тайкус Финдли полагал, что скоро хлынет дождь, и такой расклад его полностью устраивал, так как из-за вездесущей пыли, содержать вещи в надлежащей чистоте было напряжно. В том числе и ротный арсенал.

Внезапно в небе громыхнуло так, что задребезжали стекла. Прямо над головой мужчины в боевом порядке пронеслось звено «мстителей» — явление до того обыденное, что никто не обратил на него внимания. В городе повсюду мельтешил народ, все еще отмечая успехи армии Конфедерации, которая тремя днями ранее выбила келморийских боевиков из округи, вынудив тех откатиться в восточном направлении. Правда, из-за боевых действий сильно пострадали северные кварталы города, но зато остальные районы более-менее уцелели, включая и центральную часть города.

Городские постройки на вид выглядели разнообразными, но в их основе была типовая коробка, а источником всех компонентов служил один и тот же заводик, исправно работающий на благо общества аж со времен основания колонии. За годы существования город оброс многочисленными биокуполами, вычурными арками и разнообразными оградками, раскрашенными во все цвета радуги. Все это придавало местечку Проссерс-Уэлл неповторимое очарование.

Городок запроектировали по обычной колониальной схеме — в виде перпендикулярной сетки, а посему любой приезжий мог свободно ориентироваться на улицах. Удобство, которое Тайкус оценил по достоинству, когда подбил троицу подвыпивших десантников прогуляться по главной улице в сторону складского квартала, что раскинулся на другом конце города.

Главная проблема сержанта десантных войск Конфедерации состояла в том, что из-за хлопот по службе времени на воровство категорически не хватало. Впрочем, исключения тоже бывали. Сегодняшняя прогулка как раз относилась к таковым. А поскольку гражданским лицам никоим образом не провернуть то, что в чине штаб-сержанта мог он… выходит, что в военной службе есть и положительные аспекты.

Вот взять к примеру склад. Склад набит под завязку трофейным келморийским оружием, амуницией и другим снаряжением. Такой человек как Тайкус, чья должность позволяет «мониторить» любые информационные каналы офицера-начальника, вполне может извлечь выгоду из данного положения вещей. Главное, это пошевеливаться — потому как надо успеть заключить сделку с отвечающим за склад сержантом РМО и вывезти большую часть трофеев до официальной инвентаризации! Ибо в десантных войсках всегда существовало негласное правило — неучтенных материальных ценностей не существует! На «нет», как говорится, и суда нет.

От столь «приятных» мыслей на широком с квадратной челюстью лице Тайкуса появилась зловещая ухмылка. Заметив нужный указатель, рослый мужчина отстал от товарищей, остановился перед витриной с женской обувью и начал рассматривать товары. Точнее он, благодаря отлично развитому периферийному зрению, осматривал округу, чтобы убедиться в отсутствии какой-либо слежки.

Не обнаружив ни военполов, ни подозрительных гражданских, Тайкус завернул за угол и пошел по переулку к соседней улице. Первый поворот налево привел его в район складов, а оттуда, через три минуты неторопливого хода, здоровяк добрался до приземистого металлического сооружения. Данный ангар ничем не выделялся из множества таких же ангаров района, если бы не наличие охраняющих ворота караульных.

Не теряя попусту время, Тайкус направился к ближайшему часовому. Новобранец тут же выпятил грудь колесом, чтобы хоть как-то компенсировать небольшой рост. Тайкус ничуть не удивился такой реакции. При своем более чем двухметровым росте, в любой толпе он выглядел настоящим Гулливером, а его напускная манера неуклюже держаться заставляла нервничать практически любого. Каштановые волосы Тайкуса были подстрижены в форме площадки, а глубокие морщины на резко очерченном лице в совокупности с тяжелыми бровями являлись самим воплощением суровости. Из-за повышенной концентрации метана в атмосфере, каждый на Рэйдине-III носил носовые канюли[3] вкупе с кислородной подушкой, и громадный сержант не был исключением. Что касается остального, то на Тайкусе был стандартный армейский камуфляж, и, помимо гаусс-автомата, сержант имел еще и пистолет.

— Здравия желаю, товарищ сержант.

— Как скажешь, дружище, — буркнул Тайкус. — Мне нужен комендор-сержант Симс… Он туточки?

Часовому показалось, что рядом с ним на низких оборотах протарахтела камнедробилка. Молодой парень утвердительно кивнул.

— Он внутри, но сначала я должен провести идентификацию вашей личности, сержант.

Тайкус чертыхнулся, но все же задержался возле рядового ровно настолько, чтобы тот успел поднести сканер к его глазам. После сержант вновь возобновил движение. Когда индикатор сканера, наконец, загорелся зеленым, Тайкус уже практически дошел до ворот ангара — о чем часовой едва успел сообщить кому-то по рации. Услышав короткий ответ, рядовой тут же повернулся к ангару спиной и впервые с момента встречи с облегчением выдохнул.

Очутившись в сумраке складского помещения, Тайкус увидел вдалеке слабое свечение и пошел на него. Повеяло могильным холодом и затхлостью. По всему ангару, как вдоль стен, так и посреди чисто выметенного зала, словно острова архипелага, возвышались груды келморийских грузовых контейнеров. Приблизившись, Тайкус обнаружил установленный прямо под пятном света письменный стол. Комендор-сержант сидел за этим изрядно потасканным предметом мебели, водрузив сверху на него свои ноги. Будь на месте Тайкуса какой офицер, то комендору бы здорово влетело за столь фривольное поведение, однако Симс уже знал, кто пожаловал к нему в гости, а посему появление собрата-сержанта не произвело на него никакого впечатления.

Денежное довольствие Симс и Тайкус получали одинаковое, но одно дело полагающееся довольствие, и совершенно другое — фактическое. Любой десантник знает, что между штаб-сержантом и комендор-сержантом целая пропасть, потому как последний кроме дополнительной ответственности, имеет куда больше полномочий и привилегий. К тому же тот факт, что склад «принадлежал» Симсу, ставил последнего в более выгодное положение.

Темные волосы Симса были стрижены под машинку, а уши топырились в стороны так, что многие за глаза называли комендор-сержанта Болванчиком. Дополняли образ пытливые угольно-черные глазки и второй подбородок. Кроме того, вместо канюль, что использовало для дыхания большинство людей, Симс предпочитал носить мини-маску на эластичных лямках и закрывающую весь нос целиком.

Тайкус кивнул хозяину склада.

— Комендор Симс? Мое имя Финдли… Найдется для меня минутка?

Симс пожал плечами.

— Конечно, сержант… Располагайся. Что ты хотел?

Тайкус шевельнул плечом, и гаусс-автомат скользнул вниз. Поставив оружие так, чтобы в случае чего без помех схватить, мужчина сел. Стул скрипнул и, казалось, исчез под громадой мускул.

— У нас есть один общий друг, — осторожно начал Тайкус, — тот, кто убежден в важности свободных рыночных отношений.

— Неужели? И кто бы это мог быть? — сохраняя невозмутимость, поинтересовался Симс.

— Это не кто иной, как мастер-сержант Келвин.

Симс наклонил голову вперед.

— Я знавал когда-то Келвина. Отличный мужик. Мы вместе служили, будучи еще капралами. Чем нынче он промышляет?

— Командует транспортной ротой второго батальона.

— Гм. Любопытно-любопытно, — сказал Симс. — Но я так и не услышал, тебе-то чего от меня надо.

С этой минуты для Тайкуса пути назад уже не было. Потому как если он сейчас изложит Симсу суть дела, и комендор взбрыкнет. тогда следующая кормежка горе-афериста состоится уже где-то в горах — в военном исправительно-трудовом лагере. Но если не рискнет изложить, то тогда не видать ему денег, как своих ушей. И, как это уже не раз бывало, Тайкус с головой ринулся в омут.

— У вас тут снаряги выше крыши, комендор. С вашего позволения, я бы не прочь реквизировать чуток.

Симс снял ноги со стола, вытянул ящик стола и засунул туда руку. Мышцы живота Тайкуса непроизвольно напряглись, ибо мужчина прекрасно понимал, что завсклад может вытащить из ящика пистолет. Но то, что вынул сержант, оказалось коробкой сигар.

Симс открыл коробку.

— Курить будешь?

Тайкус осклабился.

— Собственно говоря, почему бы и нет, комендор… Благодарствую!

На то, чтобы обрезать и прикурить две сигары стянутой Тайкусом у покойного лейтенанта золотой зажигалкой, ушло около минуты. Наконец, когда оба сержанта с удовольствием затянулись ароматным дымком сигар, настало время потолковать о предприятии.

— Можешь даже ничего не говорить, — начал Симс, — я уже и так догадался. Келвин обеспечивает транспортировку.

— Все правильно, — подтвердил Тайкус. — Келморийцы удирают, наши наступают им на пятки, в связи с чем нашим штабистам приходится ежедневно отправлять им вдогонку по две колонны из порта Хаби. Но после доставки, большинство грузовиков возвращаются назад пустыми. А это пустая трата денежек налогоплательщиков, разве не согласен? Не говоря уж о веспен-топливе.

Симс выпустил струю дыма в висящую над ними лампу и хмыкнул.

— Так, когда нам заплатят? И чем?

— С нами рассчитаются после доставки, — ответил Тайкус. — Кристаллами силиума. Они маленькие, легкие, и ты сможешь скинуть их где угодно.

— Что ж, меня устраивает, — одобрительно буркнул Симс. — Или устроит, если мне понравится мой навар.

Тайкус знал, что к этому все и придет, знал, что он на позиции слабого, и знал, что Симс это тоже знает. Так что ему приходилось озвучивать условия в невыгодном для себя свете.

— Каждый из нас получит треть от дохода, — заявил Тайкус. — Минус три процента с каждого, чтобы заплатить водилам и сопровождению.

Симс покачал головой.

— Хорошая попытка, сержант… Келвин стоит одной трети, учитывая его вклад в это дело, и я тоже. Но за что тебе платить такие деньги? За твой неотразимый внешний вид?

— Моя внешность исключительно ценный актив, — сухо заметил Тайкус, — так же, как и мои связи. Я один знаю клиента, и именно поэтому я получаю треть.

Симс промолчал, наблюдая за тем, как дым от тлеющих сигар сливается в одно общее облако. Наконец, прикинув что-то в уме, завскладом кивнул.

— О’кей, сержант. считай, договорились. Сейчас главное обтяпать все в темпе. Команда логистов объявится здесь уже через три дня. Они посчитают, промаркируют и забьют в базу каждый винтик на этом складе. Так что передай Келвину, чтобы быстрее шевелил задницей.

— Скажу, — пообещал Тайкус, вставая, чтобы уйти.

— Прекрасно, — глухо проронил Симс и протянул коробку. — Захватишь на дорожку?

— Не откажусь, — ответил Тайкус, закинув на плечо гаусс-автомат. Затем, растопырив чудовищную пятерню, опустил ее в аккуратно сложенные сигары и сжал в кулак. Когда рука Тайкуса покинула коробку, до Симса дошло, что внутри нее практически ничего не осталось! Он хотел было возмутиться, но Тайкус к тому времени уже был в добрых пяти метрах и продолжал удаляться, следуя к выходу из ангара. Сделка совершилась.

Глава четвёртая

Церемония приведения к присяге проводилась в Центрвилле, куда Джима и привез отец. В городе семью Рейноров знали все, поэтому как только Трейс припарковал грузовик, к ним стали подходить люди, чтобы перекинуться парой слов с родителями Джима, а также пожать парню руку. Семья направилась на Мэйн-Стрит. Трейс шел рядом с сыном, положив руку ему на плечи. Джим был настолько горд собой, что буквально сиял.

Чтобы лицезреть торжественное мероприятие, на площади собралось уже человек пятьдесят, и толпа все увеличивалась. Казенный автобус подъехал к зданию колониального суда и, устало чихнув, остановился. Из машины вывалилось пятнадцать озирающихся по сторонам новобранцев. Тем временем, многие рекруты, кто прибыл на сборы с самого утра, теперь нарезали круги по площади с таким важным видом, что ни дать, ни взять — настоящие ветераны боевых действий, чем немало потешали сидящих на скамейках настоящих ветеранов.

Несмотря на атмосферу доброжелательности, было нечто печальное в пыльной обстановке зала суда, в потрепанном флагдуке, свисающем с трибуны судьи Гатри, и поникшем на древке знамени Конфедерации. Тем не менее, Гатри выложился по полной, декламируя текст присяги так, словно она снизошла на него свыше. Судья периодически делал паузы, чтобы Джим Рейнор, Том Омер, и остальные новобранцы могли повторить слова присяги вслед за ним.

Вместо чувства предвкушения первого отлета с родной планеты, какое, как Джим полагал, он будет испытывать, юношу одолевало необъяснимое чувство тревоги. Усилием воли Рейнор подавил в себе эмоции и страхи, связанные с отбытием в десантный учебный лагерь. Ведь каждая собака в секторе знала, что учебка — это геенна огненная, где с рекрутов спускают по три шкуры и всем заправляют лютые инструктора строевой подготовки. Правда, как заверял комендор-сержант Фарли, оформляя заявление Джима, такое обхождение исключительно для благой цели, потому как «… учебный лагерь делает из человеков настоящих десантников! И мы лучшие из лучших!».