Белку трясло от пережитого волнения, мысли путались. Она то видела темную фигуру, блуждающую перед двухэтажным домом, то искаженное болью лицо Лаврентьева. И ей снова захотелось промотать пленку жизни назад на несколько дней, чтобы завершить свой предпоследний разговор с Максом по-другому, чтобы не было никакой ссоры и чтобы все закончилось не так, как оно закончилось.
Прятаться от дождя было бесполезно, подруги все равно мгновенно промокли насквозь, поэтому шли они не спеша. Говорить было не о чем, и они молчали.
Около дома Васьки Брыкова их догнал Пашка.
– Ты где была? – набросился он на сестру с таким зверским выражением лица, словно собирался ее ударить. – Я весь поселок обежал! Ты где была?
– Мы к Лаврентьеву зашли, – вяло сопротивлялась Катюша. – Ты чего?
– На улице ураган, дед таблетки пьет, а она по гостям ходит, – не унимался Пашка. – Ты говорила, что пойдешь к Ваське. Что вы здесь за цирк устроили?
На шум из дома Брыкова выглянули люди.
– А вот и они, – послышался голос Лягушки. – И как это называется? Мы сидим, ждем вас. А они гуляют.
Вышел мрачный Васька с зонтиком.
– Где ты была? – В его голосе слышалась вселенская обида. – Не видели мы никого. Туда-сюда прошли, а потом дождь начался. Почему ты сразу не пришла? Ты же обещала.
– Васенька, – начала Катюша, – ты понимаешь, мы уже шли, а он…
Васька сунул Ждановой в руки зонтик и пошел в дом.
– Вася, я же не специально! – пошла за ним Катюша.
– Ну, мы побежали. – Из калитки вынырнула Лариса. – Там, наверное, Стасик без света с тоски помирает.
– Подожди! – Белке очень захотелось сделать за сегодняшний день что-нибудь хорошее. – Пять минут! Мне тебе кое-что отдать надо.
Она зашагала вперед, одновременно ища в кармане бирюзовый камешек. Нужен был хоть какой-нибудь свет, хотя бы спичка, чтобы Лариса поняла, ЧТО ей отдают. Но свет сегодня в поселке не предвиделся.
– Ладно. – Они дошли до какого-то угла. – Держи! Это твое.
Она сунула в тонкую Ларисину ладонь камешек. Девушка секунду подержала его в руке и вдруг прижала к груди.
– Откуда?
– Я весь браслет нашла… – начала Огурцова, но замолчала. Где-то поблизости засмеялись. – Пойдем, я тебе по дороге все расскажу. – Они снова пошли. Нужные слова в голову не приходили. Либо говорить все как есть, либо молчать. – Понимаешь, я думала, что у меня получится…
– Стасик? – Лариса остановилась.
Они проходили как раз мимо хихикающей парочки.
– О, Ларочка! – Из темноты вынырнул Фролин с фонариком. – А ты чего не в кино?
– Света нету, – простодушно ответила Лариса. – Ты разве не заметил? Как ты себя чувствуешь?..
Она замолчала, потому что из-под плащ-палатки, в которую кутался Фролин, выглянула девушка.
«Леночка!» – в ужасе догадалась Белка.
– А мы тут решили под дождиком пройтись. – Стас был сама невозмутимость. – Врачи очень рекомендуют. Для цвета кожи полезно. А ты вся промокла! – Он потянул Ларису к себе, но опомнился. – А! Я же забыл представить! – Он навел фонарик на спутницу. – Это Ленка. Попросила спасти ее от дождя. Вот спасаю. Похож я на спасателя?
– Очень, – улыбнулась Лариса.
– Лена, – протянула руку девушка.
Фонарик осветил дружественное рукопожатие. И прыгнувший на тонком запястье браслет.
Лариса замерла.
– Ой, ой, ой! – вскрикнула Лена, видимо, Лариса слишком сильно сжала ее руку.
– Извини, – Лариса разжала пальцы. – Я задумалась.
– Лара? – Стас понял, что происходит что-то не то. – Ты домой? Я тебя сейчас догоню.
– Ничего, ничего, – Лариса пятилась, пока не налетела на Белку.
– Опаньки. – Взгляд Фролина стал злым. – Какие люди! Вот неожиданная встреча!
– Да, да, – нервно пробормотала Лариса. – Изабелла хотела мне что-то сказать. – Она сжала кулачки. – Подожди! – метнулась она вперед. – Это твое, ты потерял! – Она вложила ему в руку камешек и, ничего не видя перед собой, зашагала прочь.
Белка побежала следом, потому что оставаться один на один со Стасом сейчас было небезопасно.
Не проронив больше ни слова, Лариса быстро шла по поселку.
– Ты прошла! – догнала ее Огурцова и потянула назад. – Вон дом-то!
Лариса помотала головой.
– Оставь меня, – прошептала она. – Я сама найду, куда пойти.
И она быстро исчезла в темноте.
Огурцова поежилась. Дождь тысячью иголочек впивался в голову. От этого становилось не по себе. Но еще хуже было от осознания того, что происходит что-то ужасное и непоправимое и она, Изабелла, стала причиной этого. И в который раз за сегодняшний день ей захотелось отмотать пленку жизни обратно. Но изменить уже ничего было нельзя.
Мать еще не звала Белку завтракать, а Катюша уже барабанила костяшками пальцев в окно.
– Тебе надо бежать! – выпалила она с порога.
После вчерашних скачек с препятствиями и хождением под дождем никуда идти не хотелось.
– Больше мне ничего не надо? – вяло отозвалась Огурцова, переворачиваясь на другой бок.
– Вставай! – Жданова впервые вела себя так бесцеремонно. Она бухнулась коленями на кровать и стала тормошить подругу за плечи. – Поднимайся! Они скоро будут здесь!
– Кто? – Белка с трудом разлепила глаза.
– Стас с Пашкой! Фролин примчался к нам, орал, что убьет тебя. Он вообще сегодня какой-то чумной. Ворвался ни свет ни заря, стал у меня выпытывать, откуда я взяла браслет.
– Браслет? – Белка мгновенно проснулась и стала искать свои джинсы. – А ты?
– Что я? Я же не знала, что это большая тайна. Сказала, что ты попросила собрать бусинки, вот и все. Говорю, не надо было чужое брать. Он меня чуть не задушил. Короче, сработала твоя идея с браслетом. Лариса сегодня уезжает!
– Уезжает? – Огурцова всунула ноги в кроссовки. – Идем.
Они успели только выбежать на крыльцо. Около забора появился Стас. От былого великолепия не осталось и следа. Он был бледным, угрюмым, красные глаза щурились от слишком яркого солнца.
– Ну, и зачем ты это сделала?
Фролин дернул на себя калитку, но она оказалась заперта.
– Я ничего не делала! – Белка стала отступать обратно к дому. – Ты сам виноват!
– Ах ты, зараза! – Фролин толкнул плечом калитку, и она слетела с верхних петель.
– Мама! – взвизгнула Огурцова, ныряя за дом, где можно было спрятаться среди парников.
– Стой! – Стас побежал следом, срезая угол по любимым маминым азалиям.
– Пашка! – заорала Катюша, хватаясь за голову. – Останови его!
Пашка секунду помедлил, но потом все же вошел в калитку.
– Связался я с вами, – зло выругался он, проходя мимо сестры.
За домом, как заправский заяц, Огурцова носилась между кустами и деревьями.
– Поиграть захотелось? – Стасу не хватало Белкиной гибкости, поэтому он раз за разом упускал ее. – Скучно стало? Я тебя предупреждал!
– Плевала я на твои предупреждения! – Белка прыгнула за куст смородины, следя за тем, чтобы Фролин не загнал ее в угол. – Не надо было обманывать!
– Тебя я, что ли, обманул? – Стас перемахнул через кусты и потопал прямо по грядкам с клубникой. – Зачем ты влезла в наши отношения?
– А зачем ты ко мне приставал? – Теперь между ними был парник. – Я думала, я тебе нравлюсь, а ты сразу набросился.
– Какие мы нежные! Разрешения у нее не спросили!
Белка прошмыгнула между высокими кустами пионов.
– Где ты взяла браслет? Ларка не могла тебе его дать!
– А не надо было передаривать дареное! – откликнулась Огурцова и… споткнулась.
Этот дурацкий шланг всегда лежал в проходе между грядками, и об него вечно кто-нибудь спотыкался.
– Мама!
Стас больно рванул Белку за густую рыжую шевелюру, чуть не свернув ей шею.
– Ну все!..
– Пусти, пусти, пусти! – заколотила Фролина по плечу Катюша.
– Хватит!
Пашка подхватил Огурцову под мышки и поставил на ноги.
– Жданов, ты-то куда? – снова рванулся к Белке Стас. – Отдай мне ее! Я из нее дух вытрясу!
– Ты тоже хорош! – не выдержал Пашка, отталкивая приятеля. – Какого черта ты с этой Ленкой по улице пошел? Что, других дорог в округе нет? Казанова недобитый!
– Но она же сейчас уедет! – жалобным голосом произнес Фролин, переставая дергаться. – Слышишь ты, уедет!
– Уедет – и что теперь? – Пашка все еще держал приятеля за плечи.
– Но это же из-за нее, – выбросил вперед руку Стас.
Испуганная Белка шарахнулась назад, споткнулась о сидящую на земле Катюшу и повалилась на грядку с морковкой.
– Сам виноват, – как заклинание повторила она.
– Я же ее полгода уламывал, – начал всхлипывать Фролин. – Она поначалу даже смотреть на меня не хотела. Знаешь, какая она девчонка! Супер! Таких других нет. Да мне все пацаны в округе завидовали. А теперь… Из-за какой-то мелюзги… – Он повалился на землю. – Ну, дурак я, дурак! Сам не знаю, что на меня нашло! Хотел пошутить, прошлое вспомнить… А когда она ночью не вернулась на дачу, то понял – все, пропал… Я же ее до рассвета по всему поселку бегал, искал, а она утром пришла и даже слова не сказала. Вообще ни одного слова!
– Все, пойдем, – похлопал Стаса по плечу Пашка.
Фролин поднялся и нетвердой походкой направился к калитке.
– А что здесь происходит? – как всегда не вовремя появилась мама Огурцовой.
– У тебя спички есть? – прошептала Белка, равнодушно наблюдая, как мама охает над растоптанной клубникой.
– Ты его сжечь хочешь? – округлила глаза Катюша.
– Себя! – гаркнула ей в лицо Огурцова. – Спички есть?
– У Пашки… наверное…
– У Пашки. – Белка вскочила. – А у самой никогда ничего нет!
– А я-то тут при чем? – обиделась Жданова.
– При том!
Огурцова ворвалась в дом и стала выкидывать из комнаты все свои книжки.
«Искусство обольщения», «Как править людьми», «Энциклопедия девушки», «Практическая психология для девочек, или Как относиться к себе и к мальчикам»…
– Что это? – Катюша подняла толстую затрепанную книжку.
– Законы жизни, – Белка выхватила книгу из рук подруги и стала зло рвать ее на листочки. – Надоело! Все надоело! Ай! – Книга полетела в мангал, следом туда же отправилась еще пара томов. – Зачем нужны все эти правила? – В ее руке оказался огромный спичечный коробок с длинными спичками, от которых мгновенно загорелась «Энциклопедия экстремальных ситуаций». – Что это за законы, которые не действуют? Все это ложь! Обман! «Делай так, и будешь вся в шоколаде», – передразнила она какую-то цитату. – В каком шоколаде, если меня чуть не убили? – Два небольших толстых глянцевых журнала загораться не желали, поэтому Огурцова безжалостно бросила их на землю и стала топтать. – Одно вранье! Всех вокруг любят, а я?..
Она упала на дорожку и залилась горючими слезами.
– Может, ты что-то не так делала? – робко попробовала утешить подругу Катюша.
– Да все я делала так! – Белка скинула руку Ждановой со своего плеча. – Все схемы повторяла.
– При чем тут схемы? – не бросала попыток успокоить Огурцову Катюша. – Главное ведь отношения, а они не по схемам.
– Много ты понимаешь, – истерично икнула Белка. – Отношения… Какие отношения? Любовь, любовь… Через страницу – делай так, и любовь тебе обеспечена! А какая любовь? Нет никакой любви! Один вымысел. Где она по жизни-то? Нету! Ау, любовь!
В мокром после вчерашнего ливня мангале огонь разгораться не хотел. Обгоревшие книжки чадили. Белка устало опустила голову на колени.
– Здравствуйте! Можно Изабеллу?
Катюша толкнула разомлевшую после истерики Белку.
Около калитки стоял Максим. Был он, как всегда, безукоризненно галантен, аккуратно одет. Только бледность выдавала в нем вчерашнюю головную боль. В руках у него был большущий букет полевых цветов.
– Здравствуйте, – еще раз повторил он, проходя по дорожке. Белка лениво отметила, что для дачи у него слишком хорошо начищены ботинки. – Я не вовремя?
– В самый раз, – безразлично ответила Огурцова, поднимаясь. – Вот, у нас костер не горит. А ты, кажется, специалист по спичкам.
– С удовольствием бы вам помог, но боюсь, что у меня нет времени, – в голосе Лаврентьева слышалось искреннее сожаление. – Я пришел извиниться за свое вчерашнее поведение. – Он протянул букет Белке. – Сорвал специально для тебя до полудня. Ты ведь знаешь правило, что полевые цветы нужно рвать в первой половине дня? Иначе тут же завянут. А эти теперь будут стоять долго.
– Какие сложности, – пробурчала Огурцова, решая – брать ей букет или нет. Голова работала неохотно, толковая мысль не приходила.
– Я вас вчера испугал? – Максим вложил цветы Белке в руки.
– Нисколько! – Огурцова прижала к груди подарок. – У нас тут каждый день такие представления. – И она кивнула через плечо на чадящий мангал.
– Ты чего? – испуганно зашептала Катюша, решив, что с подругой сейчас вновь случится истерика.
– Понимаешь, у меня правда очень часто болит голова, – медленно заговорил Лаврентьев. – И когда это происходит, я становлюсь просто сам не свой. Порой даже не всегда понимаю, что делаю. Я тогда стараюсь из дома не выходить, чтобы не пугать никого. Я не хотел тебя обидеть. Ты очень хороший человек. Видимо, я и правда не гожусь на роль твоего обожателя. Прости, что так все вышло. Ты тут ни при чем! Это я во всем виноват. Просто… я такой.
– Это ты меня прости, – вздохнула Белка. Забавно было вот так с утра просить прощения. – Ты мне с первого дня очень понравился, и я хотела понравиться тебе.
– У тебя это получилось, но… – он снова развел руками. – Я сейчас уезжаю.
– Уезжаешь? – ахнула Жданова.
– Я был рад с вами познакомиться. – Теперь Максим повернулся к Ждановой. – И мы еще встретимся в вашем дачном поселке «Дар». А это тебе на память. – Он протянул Катюше листок бумаги. – Я сегодня ночью написал.
– А мне ничего не написал? – поинтересовалась Белка. – Все Ждановой?
Максим сделал стремительный шаг вперед и поцеловал Огурцову в щеку.
– Прощайте.
– Подожди! – Белка вскочила. – Мы пойдем тебя провожать. Ты же на автобусе? Он через сколько идет?
– Через полчаса.
– Мы будем.
– Тогда до встречи! – махнул рукой Максим и вышел за калитку, где его чуть не сбил мчащийся на велосипеде Васька.
– Катька! – Брыков резко затормозил, едва не снеся огурцовский забор. – Ты жива? Тим сказал, что Фролин на тебя с ножом кидался.
– А ты больше верь этому болтуну, – хихикнула довольная Жданова – не каждый день мальчишки из-за нее на велосипедах гоняют.
– А чего произошло-то? Чего ты опять натворила?
– Эх, Васька, Васька, – вздохнула Катюша, взъерошивая волосы своего незадачливого кавалера. – Знаешь что – ты просто чудо!
– Я? – опешил Брыков. – С чего это?
– Просто так! – рассмеялась Катюша. – Пошли на остановку.
Автобус приезжал в дачный поселок «Дар» всего два раза в неделю – в субботу утром он привозил отдыхающих, а в воскресенье вечером увозил. Во все остальные дни приходилось топать пешком через лес до ближайшего населенного пункта, где начиналась дорога к цивилизованным краям.
Сегодня была суббота, и переполненный дачниками автобус еле добрался до остановки.
Максим уже стоял здесь с небольшой сумкой в руке. Рядом с ним стояла…
Белка не сразу узнала в этой красивой девушке Ларису. В ней не осталось ничего от вчерашней незаметной мышки. По-другому причесанная и одетая, чуть накрашенная, она выглядела как королева.
– Лариса, ты? – ахнула Огурцова. – Тебя и не узнать!
– Спасибо, – слабо улыбнулась Лариса. – А ты упала? Лицо поцарапано.
Белка потрогала свежую ссадину.
– Да было дело, – многозначительно ответила она. – Извини, если вчера я что-то сделала не так. Я не хотела вас поссорить. Ты же на меня не сердишься?
– Ну что ты? – снова улыбнулась девушка. – Наверное, все было правильно. Нам со Стасом не надо быть вместе.
– Прости за браслет. – На Огурцову неожиданно напал приступ покаяния, и остановить поток извинений она уже не могла. – Я хотела как лучше.
– Ну, что произошло, то произошло, – вздохнула Лариса. – По-другому быть и не могло.
– Может, ты еще когда-нибудь приедешь? – Белке очень не хотелось, чтобы автобус уезжал. Слишком много хорошего он увозил.
– Прощайте, девчонки! – Лариса махнула рукой, поднимаясь по ступенькам.
– К кому она тут приедет? – проворчала Катюша, пытаясь за грубостью скрыть слезы.
– До встречи! – последний раз поклонился Максим.
– Мы будем тебя ждать, – запрыгала на месте Жданова. – У тебя классные стихи.
– Возвращайся, – подняла руку Белка. – И привози свои книги!
Автобус подал сигнал.
– Не уезжай!
Крик прокатился по маленькой площадке и повис на колесах автобуса. Машина, дернувшись, остановилась.
– Останься!
Лариса повернула голову к окну. Там стоял Стас. Видок у него был еще тот – рубаха порвана, джинсы в пыли, одна кроссовка без шнурка.
Автобус снова подал сигнал, водитель немного подождал, думая, что Стас будет садиться. Фролин сдвинулся с места, но пошел не к дверям, а к окну, за которым виднелся тонкий профиль Ларисы. Стас коснулся рукой стекла.
– Прости меня!
Лариса смотрела на него молча.
Автобус тронулся.
– Возьми меня с собой!
Автобус стал поворачивать. Стас пошел следом за ним.
– Ну, скажи хоть что-нибудь!
Качнувшись, автобус остановился. Скрипнули двери. Фролин вскочил на подножку.
– Куда это он без денег? – удивился Васька. – Его же высадят.
– Вряд ли, – с завистью покачала головой Белка. – Не в деньгах дело.
– А ты говорила, что любви не существует, – вздохнула Катюша. – Смотри, как у некоторых бывает.
– Какая же это любовь, – пожала плечами Огурцова.
– Какая есть, такая и любовь, – неожиданно выдала Жданова. – Стас ее любит, просто сам еще не знает, что ему надо, вот и бесится.
– Интересно, где Лариска ночь провела. – Белка все еще искала в происходящем подвох.
– Известно где! – Катюша удивленно глянула на подругу, словно та у нее спросила, сколько будет трижды три. – У Жабиной. Куда ей было еще-то идти?