Парни же в «БМВ» отступать не собирались. Услышав о вознаграждении, закусили удила и наперегонки рванулись в атаку. До этого они опасались разгоняться до предельной скорости, потому что боялись не справиться с управлением и машиной. Теперь им стало наплевать на все и вся, и они решили показать, на что способны.
Герман платил им по тысяче долларов в месяц — нормальная зарплата для «быка», и премия в пять штук казалась для них манной небесной.
Высокий, тощий водитель зеленой «БМВ» по кличке Муха безрассудно нажал на газ, и автомашина вздыбилась, как необъезженный конь, выскочила на встречную полосу и понеслась за джипом. У нее в салоне находились двое братков, и они, увидев отчаянный маневр своего водителя, завопили от страха. Братки решили выпрыгнуть из машины и даже опустили стекла, но, увидев бешено мчащийся внизу асфальт, решили не рисковать.
Они ехали и дико орали на разные голоса, как взбудораженные ночные мартовские коты. Им казалось, что они вот-вот врежутся в ехавший на них лоб в лоб троллейбус. Но, к счастью, его водитель вовремя крутанул руль и столкновения не произошло. Правда, троллейбус, подпрыгнув на бордюре, выскочил на тротуар и врезался в киоск по продаже мороженого. Коробки с мороженым разлетелись в радиусе тридцати метров и моментально собрали вокруг себя несколько десятков прохожих.
А Муха, не моргнув глазом, продолжил гонку.
Водитель малиновой «БМВ» по кличке Фирс, толстый, неповоротливый битюг, тоже решил ухватить удачу за хвост и тоже начал набирать скорость. Но он не стал выскакивать на встречную полосу, а повернул на полупустой тротуар. В его машине находился один «крутой кулак», но и он начал уговаривать его не гнать.
— Черт с ними, с этими террористами, давай помедленнее — жить очень хочется, — причитал он.
— Заткнись, — рявкнул Фирс, — мне бабки позарез нужны.
— А дедки тебе не нужны? Или гроб цинковый?
— Нет, только доллары.
Он понесся по тротуару, объезжая пробку из нескольких автомашин. Они сгрудились на светофоре и ждали, пока зажжется долгожданный зеленый.
Увидев мчащуюся по тротуару «БМВ», мирно прогуливающиеся граждане прыгали кто куда. Но Фирс все-таки решил сбить одну замешкавшуюся старушку лет восьмидесяти. Она не успела забежать в магазин и оказалась один на один с бешено мчащейся машиной.
Бабуля подергалась влево и вправо, Фирс повилял из стороны в сторону, пытаясь ее объехать, но старуха проезда не давала, ловила иномарку на грудь, и пришлось ее сшибать. «БМВ» приблизилась, старуха раскорячилась у нее на пути, для пущей верности, чтобы наверняка, зажмурилась и расставила руки в стороны. Внутренне бабка собралась и готова была принять смерть, но какой-то прохожий схватил ее за руку и сильно дернул. Она подлетела над асфальтом и устремилась к стене дома. Капот пронесся под ней, а сама божий одуванчик перелетела через машину, как мячик, и удачно приземлилась на лоток с фруктами. Запищав от испуга, она вскочила и запричитала, вспоминая бога и проклиная иродов в «БМВ».
Увидев, как его «быки» испугали старуху и разломали киоск, Герман оживился.
— «Крутые кулаки» всем дадут жару — только держись. Сейчас они этот джип в два счета сделают.
Фома, увидев беспредел, творимый его бойцами, напротив, испугался.
— Они так кого-нибудь убьют или сами загасятся, — сказал он Газиле, сидевшему за рулем его «Мерседеса». Тот тоже хотел было рвануться в бой, но бригадир его предупредил: — Если хоть царапнешь «Мерседес», будешь платить из своего кармана.
Мгновенно сопоставив в уме суммы, Газила сообразил, что может попасть на большие убытки, и успокоился, наблюдая за развитием гонки.
Тем временем «Навигатор», а за ним и «бээмвэшки» выскочили на Садовое кольцо в районе метро «Сухаревская». Алексей видел рывок двух «бандиток» и отметил, что расстояние между ними стало сокращаться. Он повернул в сторону площади Маяковского и увеличил скорость. Обе «БМВ» вошли в поворот с опасным юзом и, визжа широкими шинами, выскочили на встречную полосу движения.
А Муха и не думал останавливаться. Он уже прикидывал в уме, что купит на обещанные пять тысяч, как вдруг на его пути возник грузовик-бетономешалка, который мерно ехал в крайнем левом ряду и никому не собирался уступать дорогу. Объехать его слева мешал поток встречных машин, а справа — поток попутных.
— Стреляй ему по колесам, — зарычал Муха.
Сидевшие в машине «крутые кулаки» удивленно посмотрели на него.
— Ты чего, спятил, кругом машины, люди!
— Плевать! Давай стреляй! Даю штуку! — Муха начал лихо распоряжаться еще не заработанными деньгами.
«Бык» покачал головой, выставил в окно автомат и несколько раз выстрелил по колесам бетоновоза. Пули пробили шины, все колеса спустили, и грузовик сел на обода. Его усталый, с бодуна, водитель вовремя не заметил опасность, не справился с управлением, вильнул вправо и крылом задел ехавшее рядом такси. И тут началась цепная реакция. Автомобили стали по очереди стукаться друг в друга и останавливаться. Через несколько секунд возникла пробка из двадцати машин. В тот момент, когда бетоновоз вильнул в сторону, Муха рванулся вперед и проскочил в образовавшуюся щель. Увеличил скорость и только поглядывал в зеркало заднего вида на разрастающийся сзади затор.
Бетоновоз же после рывка вправо вильнул влево, на встречную полосу и врезался лоб в лоб с похожим на него мусоровозом. Страшнейший грохот возвестил об их «дружеском» поцелуе. Обе машины мгновенно превратились в гору искореженного металла и вспыхнули от возгорания разлившегося из баков бензина. Водилы обеих машин, хоть и спали за рулем, но быстро сообразили, что надо сваливать, и свалили.
А огненный шквал взметнулся в небо и пополз стеной по шоссе. Он накрыл сразу несколько машин, и уже у них стали взрываться бензобаки. Пламя охватило все шоссе, и железный автомобильный поток встал. Водители и пассажиры выбегали из машин и с ужасом смотрели на бушующий на дороге огненный вихрь. Но те, кто попал в его эпицентр, бешено боролись за свою жизнь.
Шоферы кинулись врассыпную, оставив в пищу огню свои драгоценные игрушки. Не смог открыть заклинившую дверь таксист, и ему пришлось выбивать ее головой. Набил на лбу большую синюю шишку, но выскочил. А вот его пассажир, бойкий старикашка, успел выйти в дверь и отбежать на безопасное расстояние. Жители окрестных домов и служащие офисов, работавшие в субботний вечер, выглядывали в окна и выходили на улицу, чтобы получше рассмотреть смертельный аттракцион. В огне погибло двадцать машин, но, к счастью, ни одного человека.
Алексей, Виктор и Катя видели происходящую у них за спиной трагедию.
— Что же они натворили?! — вскипел Виктор. — Как же они…
— А так. Это бандиты, и у них ничего человеческого не осталось, — зло отрезал Коновалов и еще раз взглянул на лежащий на сиденье пистолет.
«Мерседесы» Германа и Фомы застряли в пробке, бандиты вышли из них и со страхом наблюдали за зловещей пляской беснующегося огня. Но Муха и Фирс останавливаться и не думали. Они рвались напролом к своим заветным пяти тысячам долларов. В этой гонке отмороженные беспредельщики, наверное, могли бы убить и друг друга.
Алексей прекрасно видел, кто стал причиной аварии бетоновоза и как следствие — огненной трагедии на шоссе. До этого момента действия «крутых кулаков» носили скорее хулиганский характер, чем преступный. Но теперь они перешли тот рубеж, за которым сами стали заложниками своего беспредела. Они сами спровоцировали против себя адекватные действия, и Алексей решил их наказать.
Он свернул на тихую узкую улочку и, не жалея колес, затормозил.
— Ждите меня, я сейчас вернусь, — рявкнул он испуганным друзьям, взял пистолет и вышел из машины.
Муха гнал свою зеленую тачку следом за «Навигатором» на расстоянии ста метров. Малиновая «БМВ» чуть поотстала. Отморозок Муха видел, куда повернул джип, и немного сбросил скорость, чтобы вписаться в поворот. Он уже предчувствовал победу, мысленно пересчитывал зеленые стодолларовые купюры, ласкающие взгляд своими президентскими физиономиями. Мысленно гладил их пальцами, ощущая неровности бумаги, вдыхал аромат типографской краски, наблюдал на свет водяные знаки и пересчитывал их, и пересчитывал.
Он приготовился свернуть в подворотню и настигнуть джип, но произошло непредвиденное.
— Приготовьте оружие, сейчас мы их расстреляем, — со злой улыбкой произнес он. Братаны передернули затворы и нервно переглянулись.
Муха уже выворачивал руль, когда увидел выходящего из-за угла Алексея Коновалова. Он не знал, как его зовут, но то, что это был похититель девочки, понял сразу.
— Стреляйте в него, стреляйте! — заревел Муха.
Бандиты хотели высунуть автоматы в окна, но…
Алексей хладнокровно поднял пистолет, долю секунды прицеливался в мчащуюся на него «БМВ» и выстрелил.
Муха уже выворачивал руль, когда увидел выходящего из-за угла Алексея Коновалова. Он не знал, как его зовут, но то, что это был похититель девочки, понял сразу.
— Стреляйте в него, стреляйте! — заревел Муха.
Бандиты хотели высунуть автоматы в окна, но…
Алексей хладнокровно поднял пистолет, долю секунды прицеливался в мчащуюся на него «БМВ» и выстрелил.
Первая же пуля попала в левое колесо, а вторая — в правое. Они мигом лопнули, машина села на обода, Муха ткнулся носом в баранку. Он не справился с управлением, и легковушку закрутило.
Ее занесло, она ударилась о бордюр, перевернулась и, как огромная дребезжащая бочка, покатилась по асфальту. Сделав несколько умопомрачительных кувырков, «БМВ» врезалась в бетонный столб, переломилась пополам и остановилась. Братки были пристегнуты и поэтому пострадали немного. Но столб сломался пополам и обрушился на обломки машины. Братков прижало к полу, и они завопили от боли.
Фирс, видя расстрел зеленой «БМВ», с испугу нажал на тормоз, а сидевший рядом братан, пренебрегший ремнем безопасности, резко дернулся вперед и сильно ударился лбом о ветровое стекло:
— Доездились, — выпалил он. — Ты сдурел, козел, так тормозить. У меня на лбу шишка величиной с кулак. Ты меня лечить будешь?
Фирс, недолго думая, крутанул руль влево, и автомашина начала лихой, но опасный разворот. Ее багажник сильно занесло, и он, прочертив в воздухе большую дугу, оказался там, где некогда был передний бампер. Фирсу этого и надо было. Он нажал на газ и попробовал уехать с опасного места. Но не тут-то было.
Алексей прицелился, выстрелил, и с двадцати пяти метров уложил наповал две задние шины. Машину немного занесло, и она на полном ходу влетела в закрытые двери продовольственного магазина. Выбив раму вместе с массивными стеклами, заехала внутрь, разнесла прилавок, проломила стену и остановилась только в мясном отделе. Через разбитое ветровое стекло на братков обрушился поток потрохов недавно освежеванных животных. Некоторое время пацаны кричали, молили о помощи, но потом притихли и стали жевать свалившуюся к ним в салон варено-копченую колбасу. На халяву съели по три батона и получили крутую изжогу.
— Водки не хватает, — рыгнул пассажир Фирса. — Ты чего в винный отдел не въехал?
Алексей зло сплюнул на асфальт и вернулся к джипу.
— Я их утихомирил, — сказал он, садясь за руль. — Больше они хулиганить не будут.
— Эти выстрелы, грохот и взрывы на соседней улице твоих рук дело? — спросил Демин.
— Немного поработал, — смутился Леха. — Вспомнил былое. — Он завел мотор и спокойно поехал по улице.
Глава 7
Милиция оцепила место происшествия и никого, кроме оперативников и пожарных, в зону не пускала. Зеваки столпились за металлическими ограждениями и издалека наблюдали за неспешной работой служителей закона. Герман, Фома, Газила, Шаман и Дуб тоже находились в толпе и с ужасом смотрели, как тушат обгорелый кузов некогда зеленой «БМВ». Второй иномарки не было видно, так как она, напрочь искореженная, стояла в помещении магазина.
Людская масса гудела, перешептывалась, и слухи ползли по умам.
— Это все чечены учудили, — шепелявила сухонькая убогая старушка. — Они всю Москву хотят извести. Это все черные.
— Какие чеченцы, — вмешался высокий тучный мужчина с представительной внешностью. — Я сам видел, как огромный, между прочим, русский парень расстрелял обе машины из пулемета. Одна из них врезалась в столб, а другая влетела в витрину магазина. И никаких черных там не было.
— Правильно, русские черных и мочат, — встрял парень с остриженной наголо головой.
— Да вы чего, — парировала ему уже в годах, но молодящаяся женщина. Она была модно одета, а лихой раскраской-макияжем походила на куклу. — Это две бандитские группировки сцепились друг с другом за право снимать дань вот с этого магазина. — Она указала пальцем на выбитые автомашиной двери. — Они его не поделили и поэтому перессорились и перестрелялись.
— Да, это форменный бардак, куда смотрит милиция? — влез в спор тощенький дедушка. — Вот раньше, при коммунистах, такого на улицах не было.
Слушая эти разговоры, Герман думал: «Что же здесь произошло на самом деле? Что стало причиной унижения и травмирования пяти моих бойцов?»
Вдруг он увидел в толпе своего знакомого, полковника МУРа Николая Степановича Жабова. Тот быстро пробирался сквозь толпу зевак и ни на кого внимания не обращал.
— Коля! — что было силы крикнул Герман, и полковник, узнав этот голос, поднял голову и начал искать его в толпе.
Как только его взгляд, осоловелый, тяжелый, наткнулся на Тычу, он сразу преобразился. Полковник понял: если один из самых влиятельных мафиози Москвы здесь, значит, это ЧП имеет отношение к его банде. Он подозвал к себе молоденького лейтенанта из оцепления и приказал:
— Видишь мужчину в белом костюме и солнцезащитных очках?
Лейтенант обернулся и, когда понял, о ком идет речь, кивнул.
— Пропусти его и приведи ко мне.
Лейтенант побежал выполнять приказ, а полковник подошел к майору патрульно-постовой службы, прибывшему на место происшествия раньше всех.
— Здравия желаю. — Жабов небрежно отдал честь и поздоровался с ним за руку. Майор, пожилой худосочный мужчина, вытянулся в струнку, отдал честь и вкратце доложил «высокому» начальнику о происшествии.
Германа и Фому пропустили без вопросов, а остальным браткам пришлось остаться.
Но главари сразу подходить к полковнику не стали, а отошли в сторону и принялись ждать.
Николай Степанович заметил, что его уже ждут, и незаметно кивнул: мол, сейчас подойду.
Герман и его «правая рука» Фома были зрелыми, что называется, в самом соку мужчинами.
В молодости Фома, тогда еще Николай Фомичев, был чемпионом страны по боксу, валил противников без особого труда, как пшеничные снопы. Потом от славы побед у него закружилась голова и звездомания захлестнула его развращающей волной вседозволенности. Он стал пить, а почему не выпить, когда наливают? Естественно, бросил тренироваться и покатился под откос жизни, как подмоченный снежный ком с горы. Начал драться по подворотням, а почему не дать в морду, если эта морда тебе не по нутру? И однажды Фома сел в тюрьму за нанесения тяжких телесных повреждений троим парням-комсомольцам, активистам.
Когда он освободился, перестройка уже набирала обороты. Дикий капитализм поглотил Россию и утопил ее в предательстве, насилии, разврате и крови. А куда податься бедному зэку, да к тому же экс-чемпиону, который ничего не умеет делать, кроме как кулаками махать? На работу он устроиться не смог — тренером его не брали. И пошел он в банду к молодому спортсмену-каратисту Герману Розовощекову. Тыча взял Фому на испытательный срок, предварительно проверив в деле.
Один коммерсант задолжал Герману несколько тысяч долларов и отдавать не спешил, так как у него их просто не было. Он проигрался в казино, но бандитов эти «мелочи» не волновали. Коммерсант сник, стал прятаться от братков на квартире любовницы, но его разыскали и привезли на разборки. Фоме поручили выбить из него эти деньги, и он, недолго думая, обдолбил бизнесмену кулаками печень и почки. Тот пообещал к вечеру расплатиться, продал товарищу за полцены свою машину и мигом вернул долг. И до сегодняшнего дня он платит регулярно и будет платить.
Этим бизнесменом был Альфред Репутатский.
Авторитет Фомы рос, и вскоре он стал «правой рукой», вернее, «правым кулаком» самого «крутого кулака» Германа Тычи.
Герман сам был атлетического телосложения, но уважал Фому за силу, злость и умение драться и знал, что тот никогда не отступает и не сдается. Сам Тыча был «упертым» и своенравным властелином, но к мнению бригадира всегда прислушивался.
Герман Розовощеков в тюрьме никогда не сидел и не желал садиться. Когда-то он работал тренером по дзюдо в детско-юношеской спортивной школе. Когда в СССР начался бум карате, он переквалифицировался и стал обучать «чайников» этому виду единоборства, естественно, за деньги. Был он отличным спортсменом, но не чемпионом. В спорте же платят за достижения, а их у Германа как раз и не было. Драться возле пивнухи — тоже дело. Но за это можно схлопотать либо срок в тюряге, либо кружкой по голове. Другое дело, когда выступаешь на соревнованиях и должен честно, по правилам, доказать свое превосходство над такими же, как и ты, тренированными, волевыми, сильными и мужественными людьми. Но честолюбивый Гера хотел быть первым любой ценой и напрочь отрицал игру по каким-либо правилам. Денег от тренерской работы ему не хватало, и он встал на опасный, но очень доходный путь — рэкет.
Герману повезло. В самом начале перестройки он накрепко занял одну из самых престижных ныне ниш и удержался в ней до сего времени.