– Вот. Берите, но считайте, что я вас предупредил.
– Пока нет.
– Что – нет? – опешил Этьен.
– Вы не успели меня ни о чем предупредить. Садитесь, дружище, и рассказывайте, мне уже интересно.
– Я начну издалека. Среди моих постояльцев иногда попадаются совершенно удивительные чудаки… Вы читали книгу «Дети капитана Гранта», Жорж?
– В детстве – конечно. Насколько я помню, главным чудаком там был Паганель.
– Вот-вот, именно такого типа. Как правило, это люди, которые постоянно теряются, попадают во всякие передряги, а по пути делают массу открытий. Несколько лет назад ко мне тоже приехал такой вот Паганель. Начал он с того, что наступил на морского ежа, потом вылечил от какого-то экзотического лишая моего слугу, а кончилось дело тем, что он увлекся местными обычаями. Отношения у нас с туземцами традиционно прекрасные, его возили на праздники, брали на ритуальную охоту. Все было хорошо, пока он не уперся в Оато.
– Во что?
– Я говорил вам. Оато – это запрет видеть женщин их племени.
– Да, вспомнил. Я еще удивился, чего там запрещать.
– Вот видите, вам как мужчине это неинтересно, а в моем Паганеле взыграл азарт ученого.
– Слушайте, Этьен, а почему вы так странно его называете? Что, у него имени нет?
– Есть. То есть… было.
– Ага! – Жорж от любопытства даже снял с себя одеяло. – Его убили!
– Увы, мой друг. Единственный несчастный случай за всю историю моего отеля. Инцидент пришлось замять, иначе я лишился бы клиентов, ну, вы понимаете…
– Я понимаю. Так в чем же здесь загадка?
– Не знаю. Мне кажется, эти голографии…
Тут Жорж вспомнил, что действительно все еще держит в руках пакет.
– Что здесь?
– По местному обычаю, нарушителя Оато, верней, то, что от него остается, погружают на плот и отпускают в море. Они считают, что такому преступнику нет места на земле. К тому времени я искал месье… гм, я искал его уже сутки. Вышел на катере и наткнулся на плот.
– Что там было?
– О нет, Жорж, этого я не могу пересказать…
– Вы его похоронили? Здесь?
– Нет-нет-нет, ни в коем случае! Со мной сделали бы то же самое! Но я поддался какому-то импульсу и схватил с плота камеру.
– А потом вы поддались другому импульсу и напечатали голографии?
– Признаюсь, мне было очень страшно. Я даже отправлял материалы в Европу! Можете себе представить, во что мне встала межзвездная почта! Ох, Жорж, я, кажется, уже жалею, что начал вам это рассказывать!
– Предрассудки! И скорей всего никакой тайны тут нет. Давайте рассуждать логически: если там даже и запечатлена парочка местных уродин, что мне с того? А если нет – вы сами справедливо заметили, что азартом естествоиспытателя я не страдаю и в джунгли за ними не полезу. Согласны?
Этьен с грустной улыбкой покачал головой:
– Не согласен. То есть ваши логические построения верны, но вы забыли главное.
– Что именно?
– ЗАЧЕМ я дал вам эти голографии.
– Ну и зачем?
– Вам было скучно.
– Вздор. Мне так долго было весело… в системе «Дзинтарс», что после этого… – Жорж некоторое время молчал, вертя в руках пакет, а потом решительно его вскрыл.
Возможно, погибший был неплохим ученым, но голографом оказался прескверным. Смазанные снимки, сделанные, судя по всему, во время танца. Крупный план улыбающегося туземца – головной убор не влез в кадр. Следом он же, но в полный рост. Хижины, утварь… Группа разукрашенных людей. И в конце – несколько непонятных кадров. Просто зелень: пальмы и лианы. Жорж разочарованно поднял голову. Этьен стоял спиной к нему и смотрел на море.
– Видели? – Голос его был странно глухим.
«Видел – что?» – чуть было не переспросил русский, перебирая в руках голографические пластинки. Ничего особенного. Местная экзотика. И вдруг он увидел. На одной из тех странных, с зеленью. Это была не пальма. И не лиана, обвивающая ствол. Утомленный мозг ошибся, по инерции заключив, что раз это джунгли, то должны быть и растения.
Это была ЖЕНЩИНА.
Она стояла вполоборота, видно застигнутая оператором врасплох.
На следующем снимке она смотрела прямо в объектив, еще не успев испугаться.
На третьем ее уже не было.
У Жоржа перехватило дыхание. Он резко вскочил, чуть не запутавшись в одеяле, отшвырнул ногой шезлонг и стал прямо под фонарем, рассматривая голограммы. Он не заметил, что остальные разлетелись по полу.
Эта женщина… Она была и пальмой, и лианой. Она была пантерой, и змеей, и райской птицей. Она была совершенно голая, если не считать браслетов на ногах. Русский почти представил себе, как они должны позвякивать при ходьбе. Элитные фотографы тратят сотни кадров, чтобы получить один-два хороших снимка роскошных манекенщиц. Как же должна выглядеть в жизни эта женщина, если она ТАК вышла на снимке бедолаги Паганеля?
– Этьен… – вздохнул Жорж. – Я хочу эту женщину.
– Ох, месье, как я был не прав…
– Этьен, вы абсолютно правы. Я ХОЧУ эту женщину. Вы должны мне помочь.
– Нет-нет-нет, это исключено! Вас убьют, а я потеряю свой отель!
– Тогда зачем вы дали мне эти голографии?
– Я уже раскаиваюсь!
Жорж явно не любил спорить. Он предъявил самый веский, с его точки зрения, аргумент. Он молча ушел в дом и вернулся через минуту с чековой книжкой. Проставил сумму, показал Этьену. Колебание отразилось на лице хозяина, но он покачал головой:
– Нет, простите, Жорж, я не могу так рисковать.
Русский спокойно прибавил к написанному чеку еще один ноль. Этьен уже не мог ничего говорить. Когда сумма возросла еще в десять раз, он покорно кивнул и еле слышно сказал:
– В конце концов, на эти деньги я смогу купить себе целый остров на другом конце Галактики…
– Вот это верно, старина, – рассмеялся Жорж, хлопнув Этьена по плечу.
План был продуман до мелочей. Чтобы не возбуждать подозрений у слуг, Жорж сделал вид, что отправляется спать. Там же, в спальне, он с помощью Этьена нанес на лицо грим.
– Не забывайте, мой друг, что в джунглях ваше лицо является отличной белой мишенью.
Жорж усмехался про себя. Похоже, Этьену, хоть он и трусит отчаянно, самому нравится это приключение. Заметив, что русский достает из чемодана лазерный пистолет, хозяин быстро принес ему отличный нож с замысловатой ручкой.
– Возможно, вам понадобится бесшумное оружие, Жорж.
– Спасибо, Этьен, надеюсь, до этого не дойдет.
На случай бегства у пристани должен был стоять готовый к отходу катер. Этьен еще ранним утром собрал там самые необходимые вещи. Он старался не думать о том, что, возможно, придется внезапно расстаться с уютным отелем, к которому он так привязался за долгие годы. Жорж последний раз глянул на карту острова. Тонкая линия заграждения делила его почти пополам. И хотя прочная сетка и столбы поддерживались в полном порядке, эта граница уже давно стала формальной. Три-четыре туземца постоянно служили у месье Понтиви, регулярно в отель доставлялись местные фрукты, для любопытных туристов устраивались экскурсии на территорию племени.
– Вам не придется ее резать, под сеткой вполне можно проползти. Заходить лучше с севера, там никто не живет, по крайней мере, не наткнетесь на их деревню.
Мужчины пожали друг другу руки, и Этьен вышел из комнаты русского. Храни его Господь, да и меня тоже.
Жорж пробирался по джунглям. Вокруг было тихо, лишь где-то высоко на верхушках деревьев перекрикивались невидимые отсюда птицы. Он уже давно миновал проволочное заграждение и теперь шел по чужой территории. Изредка русский останавливался, прислушиваясь. Идти было нетрудно, но сердце все равно билось тяжело и глухо. Сейчас этот поход все больше казался ему безумием. Рискуя жизнью, пытаться найти в этом зеленом месиве сказочную женщину с фотографии? Он ведь даже не спросил Этьена, как давно сделан снимок. Может, ее уже давно нет на этом острове? Так думал здравомыслящий человек, цивилизованный господин, предпочитающий выпить стаканчик-другой виски, сидя на террасе и любуясь вечерним прибоем. Горячая же кровь авантюриста гнала его вперед, на поиски женщины-миража. Справа послышался легкий шум, и Жорж, вспомнив карту, понял, что там море. Через несколько десятков шагов прямо перед ним выросла скала. Поколебавшись, он пошел влево, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Если бы не внезапно вылетевшая прямо перед лицом птица, Жорж, возможно, и не заметил бы узкой расщелины, густо заросшей какими-то вьющимися растениями. Повинуясь инстинкту, он протиснулся между камнями и двинулся вперед, поминутно путаясь в ползучих стеблях и помогая себе ножом. Где-то впереди громко кричали птицы. Скоро растения над его головой сомкнулись, образовав сплошной зеленый потолок, но впереди уже посветлело. Последние несколько метров Жорж почти полз.
Он раздвинул ветки и тут же отпрянул, больно оцарапав щеку колючкой. Там были люди. Когда же он осторожно выглянул во второй раз, мигом забыл и про боль, и про острые камни под коленками. На крошечном пляже, зажатом со всех сторон скалами, резвились три богини. Три абсолютно голые богини. Браслеты на их ногах позвякивали именно так, как он себе представлял. Они смеялись. Они болтали друг с другом на своем непонятном языке, который он уже слышал, но принял за птичьи крики. Все три были удивительно похожи: гибкие некрупные тела, казалось, без единого сустава – только плавные изгибы и струящиеся движения. На голове ничего похожего на жесткую вьющуюся проволоку местных мужчин – совершенно прямые шелковистые волосы. Девушки бегали друг за другом и падали на песок. И все это происходило на расстоянии нескольких метров от его горящих глаз и разом вспотевших ладоней. За ними, казалось, можно было наблюдать вечно. Одна из девушек, видно решив отдохнуть, легла в тени так близко, что Жорж перестал дышать. Другая подошла к ней и присела на корточки, широко разведя колени. Ему пришлось укусить себя за руку, чтобы сдержать рычание. Он чувствовал, что вот-вот превратится в дикого зверя. Лежащая девушка, видно, сказала что-то смешное, потому что ее подруга рассмеялась, запрокинув голову, и чуть не упала на песок. И тут ее взгляд остановился прямо на измазанном гримом лице Жоржа.
Они одновременно поднялись, не спуская друг с друга глаз. Плохо понимая, что делает, русский раздвинул ветки и шагнул вперед.
Казалось, девушки ничуть не испугались. Через мгновение все три стояли перед ним, по-детски удивленно его рассматривая. Не убавить, не прибавить – три грации. Но что-то неуловимо странное, необычное было в них, не звериное, но и совершенно нечеловеческое. На дикого зверя больше походил Жорж, исцарапанный, с безумными глазами и грязным лицом, по которому струился пот. «Если хотя бы одна сейчас побежит, – подумал он, – я рванусь следом и возьму ее прямо здесь».
В глубине души он хотел именно этого, но просто не мог пошевелиться под взглядом этих странных созданий. Его тело стремилось к обладанию, руки сами тянулись ласкать и мучить, но сознание мутилось, мозг приказывал просто сесть и смотреть.
Дальше произошло неожиданное. Одна из девушек подошла к русскому и тихонько лизнула его щеку. Скривилась, рассмеялась и, обернувшись, что-то сказала своим подругам. Тут же ласковые руки, нежно и невесомо касаясь, повлекли его куда-то, голова закружилась. Жорж пришел в себя в воде. Когда и как они умудрились снять с него одежду? Девушки плескались рядом, переговариваясь на своем птичьем языке. Вот одна нырнула, почти сразу Жорж почувствовал ее руку на своем бедре. Затем под водой исчезла другая. Эти необыкновенные подводные ласки становились все более настойчивыми. Гибкие тела были совершенно неуловимы, и это еще больше распаляло желание. Вода доходила ему до груди. Он неловко шарил вокруг руками, безуспешно пытаясь поймать соблазнительниц, и только сильнее распалялся. Вдруг сильные ноги обхватили его, прямо перед ним из воды показалось мокрое лицо, и эта дикая морская кошка резким рывком овладела им. От неожиданного и острого наслаждения, пронзившего все тело, он закричал и упал в воду, сразу же захлебнувшись. Девушка не отпускала его, тянула вниз. Краешком сознания он удивился, как ей хватает воздуха, потому что сам уже задыхался. Тут ее хватка ослабла, Жорж смог выпрямиться. Он жадно хватал воздух ртом, перед глазами плыли разноцветные круги. Девушки как ни в чем не бывало плавали рядом. И снова голова одной из них исчезла под водой, что-то коснулось его живота – он понял, что игра начинается снова. Теперь Жорж уже знал правила, поэтому нырнул сам. Он не чувствовал никакой усталости, все мысли исчезли – в мире уже не существовало ничего, кроме этой безумной забавы.
Он почти поймал одну из них, когда внезапный гортанный крик с берега заставил его обернуться.
Четверо. Не шоколадных – черных как головешки мужчин, казавшихся злой карикатурой на человека рядом с его богинями.
Их лица ничего не выражали. На них просто была написана СМЕРТЬ.
Где-то на берегу осталась одежда и оружие.
Позади было море.
Сразу же вернулась способность четко соображать. Он представил себе карту острова и поплыл вправо, огибая скалы.
Жорж лежал на дне катера, не чувствуя своего тела. Только огромное сердце устало стучало внутри. Этьен вовремя заметил его и успел втащить на борт в тот самый момент, когда левую ногу русского уже свело судорогой. Остров давно скрылся за горизонтом, а Жорж все еще не мог прийти в себя.
– Я понял. У вас получилось. Вы их видели? – не выдержал Этьен.
Никогда прежде месье Понтиви не видел у людей такой улыбки. Еле разжимая губы, русский ответил:
– Я всегда получаю то, что хочу…
Интерлюдия IV
– Илона, вы меня слышите?
– Да.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Нормально.
– Голова не кружится?
– Нет… да, немножко кружится.
– Слышите музыку?
– …Да. Кажется, да. Тихо очень.
– Расслабьтесь. Подумайте о чем-нибудь хорошем. Вспомните что-нибудь приятное.
– …Да, вспомнила…
– Я начинаю считать. Когда я скажу «пять», вы уснете. Приготовились. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Илона бродила по квартире, принимаясь за всякие дурацкие дела и тут же бросая их. Она даже начала мыть посуду, но мать посмотрела на нее с таким удивлением, что пришлось оставить тарелки и чашки в покое. Родители собирались часов триста, не меньше. Когда Илоне уже стало казаться, что они никогда не уедут, отец наконец-то подхватил огромную сумку и скомандовал:
– Все, Таня, поехали, а то засветло не доберемся.
И еще полчаса, стоя на пороге, пичкали дочь советами и нотациями: краны закрывай, долго телевизор не смотри, на телефоне не виси, а то тетя Люся из Бологого будет звонить, спать ложись не позже двенадцати и т. д. и т. п. Илона слушала вполуха, поглядывая на часы. Вот-вот должны прийти девчонки, а предки все никак не уберутся на дачу. У нее с самого утра подсасывало в животе от того, что они задумали, и вот теперь все может сорваться. Фу-у, укатили. Буквально через пять минут ввалились девчонки.
– Илонка, знаешь, кого мы сейчас встретили? – с порога заорала Юлька. – Серегу! Ну что ты вылупилась на меня? Серега Длинный, из десятого «Б»! Ему Петрович помогал в магазине сухое покупать! Они с ребятами на Ленинские горы едут! Пикник устраивают! И нас звали!
– Тьфу, Юлька, чего ты так орешь? – Илона поморщилась. – При чем тут какой-то Серега? Мы же… Ты что, забыла? А может, струсила?
Юлька пожала плечами:
– Да нет, просто я подумала, может, как-нибудь в следующий раз…
– Точно – струсила. – Илона не хотела признаться, что и у нее самой трясутся поджилки. – Как хочешь, можешь и не тянуть жребий.
– Ладно, девчонки, перестаньте, давайте лучше смотреть, кто что принес. – Ирка уже тащила свой пакет в комнату.
Ух, прямо глаза разбегаются! Алинка даже белье кружевное приволокла!
– Сеструха сказала: бери что понравится, – небрежно пояснила Алина. Ее двоюродная сестра Кристина два года назад переехала к тетке в Москву, якобы учиться. Начинала на «Пушке», а теперь уже почти своя в «Интуристе» на Горького. Шмотки у нее! Но у Иркиной матери косметика все равно лучше. Илона почти каждый день сталкивается в подъезде и вежливо здоровается с этой жуткой лошадью в парике.
Все тут же бросились краситься и мерить все подряд. Юлька впялилась в блестящее платье на тонких лямочках и стояла у зеркала, прищурившись. Роковую женщину из себя изображает. Нет, судя по всему, как сказала Илонина мама, Юленька пойдет в отцовскую породу – широкозадых и коротконогих.
– Ну, все. – Илона командовала не только потому, что находилась в своей квартире. Просто и в классе, и во дворе она всегда была лидером. – Давайте жребий тянуть.
– Рано еще, – заскулили девчонки, только-только вошедшие во вкус.
– Ни фига, нужно прийти пораньше, забыли, какая там очередь! Можно весь вечер простоять и не попасть!
Это точно. Попасть в «Метелицу» просто с улицы всегда было проблемой. Илона быстро вырвала из отцовского блокнота четыре листка, на одном из них нарисовала большой крест, сложила в несколько раз и побросала в свою вязаную шапку. Идея была проста и заманчива: в кабак сегодня пойдет не разномастная команда девчонок, одетых кто в лес, кто по дрова, а только одна из них, но зато упакованная по высшему классу.
Все быстро расхватали бумажки. Илона подумала, что было бы страшной несправедливостью, если бы жребий достался не ей, ведь это она все придумала. А работу какую титаническую провела, чтобы предки на дачу без нее уехали! Нет, удача и сегодня была на ее стороне!