Я включил пеленг и помчался прочь.
В профессиональных навыках автомата я не сомневался, в количестве топлива в его баках – тоже. Прицел он взял, так что чем дальше я отведу его в сторону, тем целее у меня будут аккумуляторы… и тем дальше потом будет их нести к челноку.
Автомат благополучно сел в полукилометре от артефакта. Почти сразу в шлемофоне раздался обеспокоенный голос вахтенного:
– Максим? Слышишь нас? Говори!
Разумеется, я их слышал. Вот только ответить передатчиком скафандра не мог. Это был последний виток "Порту" над моим горизонтом. У меня было меньше минуты, чтобы воспользоваться передатчиком автомата и доложить наверх обстановку.
Я успел.
– "Порту", я – "третий", докладываю. Артефакт разряжает серебряно-кадмиевые аккумуляторы. Платиновые накопители скафандра не трогает. Как поняли? Приём.
– Поняли тебя, Максим, – ого! Голос Главного. Видать, "проняло". – Как настроение? Может, объявим SOS?
– Ни в коем случае! – твёрдо ответил я. Почему-то мне и в самом деле ситуация не казалась безнадёжной. – Я или что-нибудь придумаю и подтянусь на челноке к полюсу. Или останусь здесь зимовать. Заодно попытаюсь понять, что происходит.
– Ты тяжело дышишь…
– Бежал.
– Бежал?
– Так получилось… – ещё не хватало тратить время на такие глупости!
– Получилось? – с сомнением переспросил Главный, но потом, видно, решил не настаивать – Две недели без связи. Если объявить тревогу сейчас, спасатели будут у тебя через трое суток!
– Ага, – сказал я. – И прихватят как вознаграждение всё наше оборудование…
– Да плевать на оборудование…
– Я продержусь! – сказал я и вдруг на самом деле поверил в это. – Мне даже интересно.
– Что ж, удачи тебе, Максим. До…
Мне было интересно, что он хотел сказать: "до связи" или всё-таки "до встречи"? При следующем витке "Порту" я не попаду в её трёхсоткилометровый горизонт. Так что…
Так что это всё. Приехали.
Я с интересом прислушивался, как какая-то часть моего сознания вопит от ужаса.
Но я знал: стоит только дать волю страху, и он затопит сознание, парализует волю, уничтожит шансы на спасение.
Я вернулся к первому, ближнему к челноку модулю, объединил два списка оборудования и припасов и убедился, что с таким набором моя двухнедельная робинзонада легко превращалась в комфортабельный отпуск. Не Багамы, конечно, но уж получше зимовья Антарктиды. Это точно.
***
Было обидно.
А ведь всё так хорошо начиналось. Энергии ровно наполовину. Это как насмешка.
Тем более, что вторая половина, приготовленная для меня, неподалеку. Я её чувствую. Почему Мыслящее остановилось?
Судя по окрику Отца, Мыслящее – результат эволюции биосферы голубого шарика. Там, внизу, подо мной. Но что-то я не помню, чтобы Отец предусмотрел возможность этому созданию "слышать" свой крик.
Я-то – другое дело.
По другим чертежам сделан. И не теми руками…
Охота за мушлями Отцов – выгодный бизнес. Жаль только, что поздно я к этому делу подключился. Почти всё разобрали, черти, задолго до меня. А раньше-то, по слухам, ларей было видимо-невидимо. Даже нагибаться не надо было. Был ли окрик естественным следствием созидающей железы Отца, или он свой ларец творил отдельно, как тамгу, отметку о вновь созданном мире, разумеется, никто не знал.
Зато было известно всем, что окрик содержал не только всю информацию о созданном мире и подробные объяснения, как происходил процесс созидания, но и тщательное описание всей программы развития: до финального взрыва светила.
Да. Такому научиться… всякий соблазнится. Ведь с такими знаниями не то что переделать мир – сделать мир можно. И не один. И ведь делают же! Методом проб и ошибок. Без всяких там генеральных планов и расчётов. Вторая волна созидания!
Миры, правда, получаются не ахти… "так себе". Но жить в таких мирах можно. И хорошо жить в таких мирах можно тоже. А не гнить благородному аспиду под метровым слоем дерьма на дерьмовой планетке…
***
Космическая станция "Порту" отливалась изо льда три года специально для этой экспедиции. Обычный цилиндр: триста метров в диаметре и двадцать в высоту.
Вращается вокруг своей оси так, что на внутренней боковой поверхности ускорение свободного падения в точности соответствует земному.
Две палубы. Одна, нижняя, высотой три метра – для людей. Вторая, верхняя, внутренняя – для растений.
Своя биосфера и полный замкнутый цикл по воздуху и воде. Население – сорок семь человек. Было сорок восемь. Я вот отстал. Но обещали подобрать.
Работаем на корпорацию "Межпланетная Транспортная Сеть". Отрабатываем гипсометрию лунной поверхности. Последние подобные измерения проводились пятёркой "Лунар Орбитеров" почти сто лет назад. Точность и шаг тех измерений наших боссов не устраивают. Ещё бы: на основании новых данных о распределении высот лунной поверхности будут выбираться участки для постройки электромагнитных катапульт.
Чтоб, значит, получить доступ к планетам Солнечной системы. А что? Хорошая мысль!
На Земле становится тесновато.
И все устали ждать, когда учёный люд изобретёт наконец атомный или ионный двигатель. Давно следовало признать: наука зашла в тупик. Блестящие открытия начала двадцатого века были давно реализованы. Но фундаментального развития они не получили.
Исходя из этого, корпорация МТС решила задачу "в лоб": с помощью катапульт перед стартом ракеты будут запускаться её топливные баки. Потом запуск самой ракеты.
Она, значит, летит, а экипаж, по мере расхода своего топлива, подбирает то, что было запущено вперёд них. Очень удобно. При правильной трассирующей рассылке химическая ракета сможет на всём пути двигаться с ускорением. До Плутона – за несколько месяцев. Обратно – по той же схеме. По-моему, здорово!
Весь проект "укладывался" в четыреста пятьдесят суток и стоил прорву денег. Не удивительно, что МТС решилась на консорциум: кроме сканера высот на неподвижной сфере, что на одном из торцов "Порту", были установлены мощные лазеры для спектроскопии участков лунной поверхности, гравиметры, магнитострикторы, тепловизоры и многое другое.
Таким образом, с десяток фирм, специализирующихся на лунных разработках, получат исчерпывающую информацию о перспективах своего куска пирога. Не бесплатно, конечно.
Помимо дистанционных средств наблюдения "Порту" располагает тремя челноками и шестью пилотами.
Едва один из датчиков доложит на центральный процессор о чём-то интересном, как звучит сигнал тревоги, и кто-то из нашей шестёрки рвётся к лунной поверхности, чтобы вручную взять образцы или просто посмотреть, из-за чего всполошился компьютер.
Что за ценности мы поднимаем с поверхности Луны, нам, разумеется, не докладывают.
С нами вообще мало кто разговаривает: для обслуги мы – чужаки-наёмники. Ещё бы: у них, постоянных, контракт на сто лет вперёд; работой обеспечено всё семейство, чуть ли не до пятого колена.
А мы – так, перекати-поле. Сегодня – пилот, завтра – дублёр, послезавтра – ещё один неудачник в очереди для безработных. И если в твоём послужном списке числится утерянный челнок, то в эту очередь лучше не становиться.
Независимо от причин потери…
Учёный люд нас, извозчиков, тоже не шибко жалует. Для них мы – рабочая скотинка, откликающаяся на команды: "сбегай" и "принеси". А может, это я им просто так завидую. У них за плечами космокультура нескольких поколений. Все, как один – потомки обслуги Хьюстона и Байконура…
"Трудовые династии"… чтоб им пусто было!
Но, судя по двум аварийным модулям, которые Администрация не пожалела для удобств моей зимовки, какая-то польза в наших трофеях всё-таки была.
Вылет к мегалиту для меня был всего лишь частью работы; той самой, которая в итоге позволит вернуться к невесте не только с цветами…
Уж очень хочется достатка. Мне уже за тридцать. Благодаря здоровью и терпению удалось три года назад завербоваться на космическую верфь обычным литейщиком. Как-то получилось освоить работу разносчика: ракетный ранец за плечами и кубовая ёмкость с основным строительным материалом – водой. Ни одной аварии за двести пятьдесят вахт! Заметили. Оценили.
Доверили работу на челноке. Быстро освоился да так и остался пилотом. Глазомер, чутьё, реакция… Но, думаю, главное качество – аккуратность до тошноты. Главное – порядок! Тогда и аварий никаких не будет…
Наверное, потому и взяли в экспедицию.
Только, похоже, отлетался я. Забыл обо мне Господь. Что ж, сам виноват.
Повадился кувшин по воду ходить…
Прошли почти сутки.
Как и предполагалось, устроился я с большими удобствами: жилой купол служил спальней, кабинетом и кухней. Воздуха мне бы хватило на полгода, пищи – на год, воды было вдоволь.
Все эксперименты с разрядкой аккумуляторов я отложил до восхода Солнца, предпочитая доверять народной мудрости: "утро вечера мудренее".
Все эксперименты с разрядкой аккумуляторов я отложил до восхода Солнца, предпочитая доверять народной мудрости: "утро вечера мудренее".
Я выспался, поел, выкупался и ещё раз поспал. Потом прослушал наставления начальства и рекомендации учёных, несколько раз "прокрутил" пожелания братьев-пилотов и прикрепил к планшету на стене фотографию девушки, на которой скоро женюсь. В общем, вдумчиво входил в роль зимовщика.
Только когда по моим расчётам начался восход Солнца, я надел скафандр, откачал воздух из шлюза и вышел на поверхность Луны.
***
Ага! Вышло, наконец.
Осматривается.
И столько хлопот ради такого смешного создания?
Правда, что-то там послышалось мне, в окрике. Что-то особенное. Какие-то и впрямь большие дела… Да мне-то что? Пусть силу сольёт и проваливает…
Впрочем, нет. Пусть остаётся.
Лучше я сам свалю отсюда.
Ух, ты! Светило поднимается. Может, хватит силы, чтоб приподняться? Много ли аспиду нужно: кожу хотя бы на треть от мусора освободить. Если получится, приму силу прямо от звезды. И тогда… …Первым делом на Край. Все ведь там. На самом гребне создающейся Вселенной.
Между чем-то и ничем.
Да! Затосковал я здесь. Три миллиарда… с ума сойти!!!
Зато там оторвусь по полной…
А медлительность Мыслящему не прощу.
Ни ему, ни его Создателю.
***
Здесь ничего не изменилось: звёздный купол и мрачная, чёрная плоскость под ним.
Я не спеша прогулялся к дальнему модулю, проверил зарядку аккумуляторов – в каждом норма. Отлично. Потом проверил зарядку ящиков на ближнем модуле. Тоже норма.
Посмотрел на восточный горизонт – ничего. Потом на западный… да! Тут было на что взглянуть!
Солнце, всё ещё прячущееся за восточной горной грядой, уже успело осветить стенки кратеров далеко на западе и часть поверхности примерно в километре от меня. Сверкающие языки серебряного пламени ползли, извиваясь, в мою сторону, и в этих изгибах чувствовалась злая, тревожная неправильность.
Движение Солнца на лунном небе незаметное. Шутка ли – восход длится почти час!
Это вам не Земля, где солнышко, будто мячик от пинг-понга, подпрыгивает по утрам:
"Здрасьте! Заждались?".
Языки пламени тянулись ко мне по поверхности значительно быстрее, чем следовало.
Приглядевшись, я понял, в чём тут фокус: из-под лунного грунта – кремнистого праха – навстречу солнечному теплу приподнималось что-то живое. Едва Солнце показало свой огненный край над вершиной дальней гряды, как волна этих преобразований докатилась до места, где я стоял. Меня приподняло, челнок дрогнул…
Я помчался к челноку – ближайшей высокой точке. В секунду взлетел на самый верх своей корзины и посмотрел на восток: граница тени съёживалась, жалась к горам, а площадь по-прежнему приподнимающих грунт брустверов зауживалась.
Когда через минуту я обвёл взглядом весь горизонт, то сомнений больше не оставалось: я находился почти в самом центре замысловатого лабиринта. Вал с четверть метра высотой расположился вокруг меня раскручивающейся спиралью метров триста в диаметре. Меня удивило, что мегалит был заметно в стороне от центра спирали. Стало интересно: точка, в которой скорость разрядки аккумуляторов максимальна, лежит ближе к мегалиту или к центру спирали? Только необходимости носить для этого тяжести, конечно же, не было. Наверное, всё-таки ночью я был немного не в себе.
В ближнем модуле я разыскал переносной фонарь и вытащил из него батарею. Потом повторил свой трюк с пробником. Вроде бы всё получалось: индикатор заряда показывал разряд по мере приближения к наружному витку только что приподнявшегося из грунта бруствера.
Тогда я вытащил из запасника модуля набор вешек – двадцать сверкающих хромом штырей метровой длины. Для чего они были предназначены, я наверняка когда-то знал: готовили нас основательно. Сейчас уже не помню. Но, думаю, для чего-то подобного.
Я легко нашёл границу, перешагнув которую, батарея начинала активно разряжаться.
Я сделал шаг назад, на полметра утопил вешку в реголит и пошёл столбить участок.
Через час кончились вешки. До завершения периметра было ещё далеко, но уже было понятно, что граница идёт параллельно наружному валу лабиринта. Пройдя примерно треть полной дуги, я оказался далеко в стороне от своего посёлка.
Не долго думая я отсоединил батарею от кабеля пробника, и положил её на грунт.
Совершенно незачем было идти по краю границы. Валы лабиринта никак не препятствовали движению. Терять заряд на батарее не хотелось. Вот я её и оставил, решив идти напрямик.
В дальнем модуле я разжился новой порцией вешек и с твёрдым намерением расходовать их поэкономнее вернулся к батарее. Она была разряжена.
Я почувствовал обиду: как же так? Я тут стараюсь, а эта тварь моё электричество пьёт?
Возникал вопрос: спираль – это часть мегалита или что-то другое? Тогда кто или что из них "ест" моё электричество?
Без оглядки на мои блестящие вешки…
Ничего без присмотра оставить нельзя!
Потом мне пришло в голову, что граница моя всё-таки условна. Ток разряда снаружи периметра мал, но не равен нулю. Пока я ходил, батарея и разрядилась.
Ладно. Я ведь ещё раз сходить могу…
Я вернулся к ближнему модулю и поставил батарею на зарядку. Потому что порядок должен быть.
Но пока дошёл до дальнего модуля за вторым фонарём, я сообразил, что глупо суетиться между модулями с разряженными батареями. Зачем? Если я могу взять фрагмент солнечной панели, развернуть её у себя над головой и постоянно подпитывать прибор.
Модернизация много времени не заняла. Уже через два часа я оказался возле последней вешки и был полностью готов продолжить работу.
У меня ничего не получилось.
Батарея, подключённая к источнику тока, не разряжалась.
***
Ничего не понимаю.
Это оно мне знаки какие-то подаёт? Зачем?
Мне ведь всё равно. И всё, о чём кричал Отец, мной уже исполнено. Правда, в ларце я только до этого места и успел дослушать: как мыслящее коллоидное мне энергию принесёт. А потом меня ловушкой прищемило. Что дальше будет, мне неизвестно. Но сейчас я точно знаю, что нужны мне только эти ёмкости с плещущейся через край силой. И всё.
А оно ходит по кругу со своей леечкой, аппетит раздразнивает. Ну, погоди. Ведь всё равно принесёшь… Как предписано. Как суждено. В соответствии с планом твоего Создателя. А я уж отыграюсь. Меня-то в плане вашем нет и быть не может!
О! Что-то новенькое. Зачем оно источником силу пометило? Или оно думает этими шалостями меня к силе не пустить?
Это после трёх миллиардов лет заключения?!
Вот, значит, какой разговор…
Ну, погоди!
***
Я отключил солнечную панель, сделал шаг внутрь периметра – разрядка пошла. Не сходя с места, тут же, в опасной для заряда зоне подключил к батарее солнечную панель… всё. Разряда нет.
Но тогда получалось… что я свободен?!
Позабыв о вешках, я помчался к ближнему модулю, подключил солнечную панель и пробник к аккумулятору, стянул его с поддона. "Эх-х!", и, как сутки назад, двинулся с ним в сторону челнока.
Я совершенно не удивился, когда при пересечении отмеченной границы индикатор заряда даже не дрогнул. По всему выходило, что подключение к аккумулятору источника тока сдерживает аппетиты мегалита.
– В чём дело? – рискуя сбить дыхание, произнёс я вслух. – Брезгуешь электричеством с привкусом генератора?
Я добрёл до челнока, установил аккумулятор и подключил бортовую цепь к солнечной панели.
Прошла минута, вторая… а я всё никак не мог отдышаться. Я ждал десять минут!
Разрядки не было. Выходит, мегалит не разряжал батареи скафандра не потому, что они из платины, а потому, что они в непрерывной зарядке. Аккумулятор вместе с источником тока – неприкасаем. Наверное, по этому поводу будет о чём поразмыслить учёному люду. Ну, а я всего лишь пилот. И всё, что меня интересует, – это возможность заменить аккумуляторы и взлететь.
Топливо доберу из модулей: наверняка у них в баках что-то осталось. Потом всё здесь убрать, работу с вешками, конечно, закончить… ближний модуль, наверное, отодвинуть к дальнему. Купол к ним передвинуть…
Ох, как сердце пело!
"До полюса мне, конечно, не долететь, – думал я. – Но до семидесятой широты доберусь точно. А если не форсировать двигатель, то, возможно, и выше. Да на восьмидесятой они каждый час на связи. Меня там, в приполярной зоне, в два счёта подберут! Господи! Да я уже сегодня смогу увидеть ребят, Алёнку… Всё, Господи, клянусь: как увижу, скажу ей. Сразу. Не откладывая. Кто бы ни стоял рядом! И будь что будет. Господи, только выпусти меня отсюда!"…
Потом я подумал, что, по всему выходит: я – герой!
А почему нет? Мегалит нашёл, тварь какую-то обнаружил, чудом вот спасся…
Так раздумывая о том – о сём, я менял аккумуляторы.