– Да что передать-то?! – шепотом прокричала она в умершую трубку.
– Нет, только не сейчас! – взмолилась она, прижимая телефон к уху. – Рома, вы слышите меня? Скажите же хоть что-нибудь!..
Ответом ей была оглушительная тишина.
– Господи, когда все это закончится?! Где Андрей? Где он?
Он прошел по общему проходу первый ряд кресел и, лишь только оказался в пространстве между вторым и третьим, мужчина, сидящий с краю, резко опустил газету и уставился на Мартынова одиноко сверкающим глазом из-под марлевой повязки, скрывающей пол-лица.
Глава 13 ВОЙНУШКА В СОРТИРЕ
Андрей непременно прошел бы мимо, узнав Вайса, и его не остановил бы даже пылающий, словно крошечная геенна огненная, взгляд одноглазого янки. Но продолжать идти, удерживая в руке кейс, когда из-под полы пиджака тебе в живот смотрит дульный срез прибора для бесшумной стрельбы, способны только люди, недооценивающие ситуацию. Мартынов к слабоумным не относился, а потому отдавал себе отчет в том, что может случиться в случае подобной глупости. Понимал это и глава службы безопасности «Хэммет Старс».
Раздастся хлопок, который на фоне гула аэропорта не услышат даже сидящие рядом с Вайсом пассажиры в зале ожидания. Мартынов завалится на пол, а Вайс закричит дурным голосом «Врача!» и бросится к Мартынову делать искусственный массаж сердца, как он делал это однажды в Вегасе. Один дурачок бросился на Малкольма в казино «Дженни», Вайс нажал на спуск, а потом стал делать массаж. После такого нетрадиционного лечения бедняга скончался через минуту, а прибывшие копы пожимали руку Вайсу в благодарность за гражданский поступок и клялись, что найдут убийцу.
Когда вокруг тела Мартынова соберется толпа (ох, какая толпа соберется вокруг тела – в России-то!), Вайс спокойно заберет чемодан и отправится на свой рейс.
– Добрый день, мистер Вайс! – как можно громче приветствовал одноглазого визави Андрей. Убедившись в том, что все вокруг обратили внимание и на Вайса, и на кейс в руке его собеседника, которым Мартынов специально помахал, Андрей прокричал еще громче, уже по-русски: – Я слышал, вас ошпарило кипятком? Как же вы с таким лицом полетите теперь в Америку? Что скажет ваша жена, а Малкольм?
– Молодец, – спокойно похвалил Вайс. – Теперь меня, конечно, запомнят.
Поднявшись, он подошел к Мартынову, обнял его за плечи и подтолкнул в сторону туалетов.
– Все запомнят, как двое мужчин приветствовали друг друга и проследовали в бар, – сказал он, продолжая толкать Мартынова, который изо всех сил старался понять – заметила Маша случившееся или нет.
Но она ничего этого не видела, она сидела там, где он сказал ей, а мимо, загораживая сектор обзора, ходили нескончаемой чередой люди. Нет, она не видела… Он просил ее сидеть тихо и не привлекать к себе внимания. Требование само по себе смешное, поскольку невозможно было представить здесь кого-нибудь ярче Маши, но на этот раз, словно в насмешку, судьба затолкала ее в самый угол многолюдного зала.
Перед туалетом Вайс проявил благородство – заплатил за посещение за двоих.
– Вайс, вы ставите меня в неудобное положение, – шепнул Мартынов. – У нас в России традиция: за двоих в туалет платит только кто-то из влюбленных. Нас неправильно поймут – если вы и похожи на девушку, то только на очень старую девушку. Причем очень страшную девушку.
– В вашей долбаной России все через задницу, – огрызнулся Вайс. Втолкнув Мартынова в зал с писсуарами, он захлопнул дверь и заложил за ручку древко швабры. – Не пытайтесь спровоцировать меня на скандал, иначе я вас действительно поставлю в неловкое положение. Кейс!
Андрей поставил кейс на мраморный пол.
– Мартенсон, я имел в виду, что вы должны отдать его мне, – и Андрей увидел, как пистолет дрогнул в руке Вайса.
– Но тогда вы выстрелите.
– Я могу сделать это прямо сейчас. И тогда не придется ломать голову над дилеммой. Кейс!
Мартынов упер ногу в кейс и толкнул его. Стальной чемоданчик поехал к Вайсу и остановился в шаге от него. Морщась от боли, он наклонился, поднял и встряхнул его. Звук его устроил.
– Здесь все?
– Все, что тебе понадобится, урод.
– Хамство вас никогда не украшало, Мартенсон, – глава безопасности «Хэммет Старс» посмотрел на пистолет, словно ему точно не было известно, снято ли оружие с предохранителя. – Вы затеяли опасную игру, Мартенсон, и не должны удивляться ее логическому завершению.
– Философские беседы не самая сильная ваша сторона, Вайс. Видимо, вы горите желанием меня прикончить. За ошпаренную рожу, за едва не сорванную командировку, за жену свою, наверное… Вы в курсе, что мы с ней ладили?
– Она мне призналась, – ненавидя Мартынова всей душой, выдавил Вайс, – что вы не лучший из мужчин.
– В самом деле? И как часто она вам делает такие признания?
Отшатнувшись от пистолета, который дернулся в руке Вайса, Андрей вдруг подумал о том, что видел свою смерть в разных ситуациях. В зоне, с ножом в животе, рядом с «запреткой». В Штатах, где-то в Queens – он истекал кровью после избиения битами. В Вегасе любой, кто хорошо знал Мартенсона, мог разрядить в советника Малкольма весь магазин «Кольта». Но Андрей никогда не думал, что в зал последнего своего судебного заседания он отправится из общественного туалета, то есть с «параши». Конец был так реален, что ему вдруг пришла в голову нелепая мысль попросить Вайса вывести его за территорию аэропорта и убить где-нибудь в лесочке. Огорчение от близкой и позорной смерти было столь велико, что желание жить и чувство самосохранения вернулись к нему лишь после внезапно вспыхнувшей ярости.
Выжить в лагерях строгого режима и пасть от пули американского гангстера? Ну уж нет!
Вайс этой вспышки не уловил. Лимит времени, выделенный для разговора с Мартенсоном, был исчерпан. Он мог нажать на спуск в любой момент, но желание посмотреть в глаза тому, кто переспал с его женой и, вероятно, не единожды, мешало ему это сделать. И все же пора было уходить. Выстрел в грудь, выстрел в затылок – и уже через несколько секунд он выйдет из туалета с кейсом в руке и войдет в зал ожидания для VIP-персон. В этой долбаной России все иностранцы почему-то – VIP-персоны. Что афроамериканец, что желтомордый выходец из Шанхая. Предкам Вайса эти животные прислуживали на ранчо и присматривали за скотом.
На него никто не обратит внимания. Он в перчатках, у него паспорт гражданина самой великой страны. Кто подумает, что он каким-то образом причастен к смерти русского уголовника-эмигранта?
И в тот момент, когда спусковой крючок свободным ходом поехал назад, отмеряя последние мгновения жизни неудачника Мартенсона, дверь потряс грохот.
Сломанная швабра переломилась как спичка и укороченная ее часть со щеткой полетела под ноги Вайсу.
– Я, кажется, что-то пропустил, верно?
На пороге, держа «Глок» в вытянутой руке, стоял седоватый мужчина лет пятидесяти. Помедлив, он вошел и стал обходить Вайса, продолжая держать пистолет на уровне его бровей.
Андрей качнулся и прислонился к двери кабинки. Впервые его жизнь спасал не он сам, а счастливый случай. Но почему-то этот счастливый случай явился в лице придурковатого следователя из Ордынска. Как объяснить такой невероятный факт, Мартынов не знал, да и не стремился к этому. Если пару секунд назад возможность умереть составляла более девяносто девяти процентов, то теперь ставки на бирже преисподней упали до прямо противоположных значений.
– Как вы вовремя… Бабушкин, кажется?
– У вас неплохая память для потерявшего ее, – заметил следователь, не сводя глаз с Вайса.
– А у вас, видимо, неограниченные полномочия.
Вайс, пытаясь понять суть совершенно бессмысленного разговора, хлопал ресницами единственного глаза.
– Ехал мимо, – объяснил Бабушкин, – дай, думаю, проверю, не попытаются ли американцы устроить бойню в туалете? Но вы напрасно ждете подкрепления, Мартынов. Его не будет.
– Тогда почему вы здесь? – по лицу Андрея бежали струйки пота – выходить из стресса всегда сложнее, чем ему поддаваться.
– Разве вы не понимаете? – удивился ордынский следователь. – Я хочу восстановить справедливость. Сдается мне, вы дюже претерпели от банды этих негодяев, – следователь кивнул в сторону Вайса. – И есть только один способ прекратить этот гон.
Грохот выстрела заставил Мартынова вздрогнуть.
Он не понимал, как такое могло случиться. Пуля вошла главе безопасности «Хэммет Старс» в глаз, заставив ослепнуть навсегда, а затем, пронзив мозг, вышла и утащила с собой добрую часть серого вещества.
– Поднимите его пистолет, Андрей Петрович, быстро, – скомандовал Бабушкин, наклоняясь и поднимая кейс. Последнее было сделано вовремя, потому что по полу расползалась зловещая бордовая лужа.
– Разве вы не понимаете? – удивился ордынский следователь. – Я хочу восстановить справедливость. Сдается мне, вы дюже претерпели от банды этих негодяев, – следователь кивнул в сторону Вайса. – И есть только один способ прекратить этот гон.
Грохот выстрела заставил Мартынова вздрогнуть.
Он не понимал, как такое могло случиться. Пуля вошла главе безопасности «Хэммет Старс» в глаз, заставив ослепнуть навсегда, а затем, пронзив мозг, вышла и утащила с собой добрую часть серого вещества.
– Поднимите его пистолет, Андрей Петрович, быстро, – скомандовал Бабушкин, наклоняясь и поднимая кейс. Последнее было сделано вовремя, потому что по полу расползалась зловещая бордовая лужа.
Мартынов отлепился от дверцы, шагнул и наклонился…
Глава 14 ДРОЖАЩАЯ РУКА УБИЙЦЫ
Метлицкий гнал машину в аэропорт «Толмачово», не обращая внимания на светофоры и встречный транспорт. Лицо его было влажно от пота, глаза слипались, рубашка в левой стороне груди была пропитана кровью так, что хлопок блестел, словно шелк. Кровь сочилась из раны и сбегала на брюки, столь обильно, что и те были пропитаны ею до колен.
Роме хорошо были известны последствия ножевого ранения в живот. Рука убийцы дрогнула, и лезвие ушло левее, поэтому вместо распоротого кишечника и пневомторакса налицо была просто рана живота без повреждения внутренних органов, правда столь глубокая, что еще полчаса езды на машине могли привести Метлицкого на стол уже не хирурга, а патологоанатома.
«Где же Бабушкин?..» – задавался он вопросом, не давая сознанию затянуться пленкой равнодушия. Трубка начальника отдела по борьбе с бандитизмом была разряжена, и последнее, что он услышал в ней, призывая Машу внимательно слушать, было:
«Заканчивается регистрация на рейс…», и – тишина. Ему уже было все равно, где сейчас женщина и Мартынов.
Интересовало другое.
Где же ты, старик?..
– Поднимите его пистолет, Андрей Петрович, быстро, – скомандовал Бабушкин, поднимая кейс.
Мартынов отлепился от дверцы, шагнул и наклонился. И вдруг услышал то, что не донеслось до его понимания в первое мгновение.
Рука его застыла, не коснувшись «Вальтера».
Побледнев, Мартынов медленно выпрямился и поднял руки над головой.
– Мартынов, – тихо позвал Бабушкин. – Мартынов? Что это с вами?..
– Я тут с вами, гадами, совсем расслабился, – хрипло проговорил Андрей. – Довели, суки, человека. Скоро уже совсем в «подарок» [21] превращусь.
– О чем вы, Мартынов?
– Куда сейчас пойдем? В лесочек за летным полем?
– Я вас не понимаю, – Бабушкин насторожился.
– «Поднимите его пистолет», сказал мент уголовнику, – с усмешкой прошептал Мартынов. – «Поднимите его пистолет»… – и во второй раз повторил он. – А как только я это сделаю, так сразу заработаю пулю в лоб.
«Сейчас здесь должен появиться кто-то еще! – думал Мартынов. – Не может быть, чтобы за целую минуту никому из толпы в зале не захотелось помочиться или помыть руки!»
А ведь несколько секунд назад он считал, что все страшное для него закончилось.
Бабушкин убил Вайса и первым делом схватил кейс. А мог бы и должен был – пистолет Вайса. С каких это пор менты стали разрешать уголовникам хватать оружие в своем присутствии?!
Возьми пистолет в руку, оставь на нем жировые выделения из пор – то есть оставь на нем отпечатки своих пальцев.
Потом последует пара выстрелов на поражение, и добросовестный сотрудник милиции, обнаруживший перестрелку бандитов, вызывает подкрепление. Пока он следует к указанному месту, на полу в туалете будут греть мрамор два тела. Один предстанет следствию с «Вальтером» в руке, из которого убит Уилки, а второй – с «Глоком». Остается догадываться, чье это оружие. Понятно, что из этой же каши – Бабушкину, завладевшему документами в кейсе, нужно будет снимать несколько вопросов сразу. Из «Вальтера» убит Уилки, значит, убийца – Мартынов. Из «Глока» убит еще кто-то, значит, его убил – Вайс. Цепь замкнута, Бабушкин разбирается с бумагами и едет в банк перечислять десять миллионов долларов на свое имя. Нет, не на свое, конечно, на подставное. Он же не дурак…
Все эти мысли промелькнули в голове Андрея, когда он наклонился над пистолетом Вайса, чтобы выполнить просьбу следователя из Ордынска.
И вдруг возникла еще одна, и она была ужаснее предыдущих.
Если Бабушкин знает, что делает, хватаясь за кейс, значит, ему в мельчайших подробностях известна история кейса и история рода Мальковых. Рассказать ему всю подноготную могли только три человека: он – Андрей Мартынов, Маша или Метлицкий. Маша там, в зале, но если бы Бабушкин и вышел сейчас на нее, она, перепуганная, не смогла бы выдавить из себя ни слова!
Значит… Это значит, что не нужно более заморачиваться разгадками тайны – чей это «Глок».
– Давайте порадуемся за следователей прокуратуры, которые уже через час начнут открывать шампанское, – сказал Мартынов. – Вот кто, оказывается, убил начальника отдела по борьбе с бандитизмом УБОП при ГУВД Новосибирской области Метлицкого… Вайс. Ну а бандита в домике Фомина, понятно, прикончил неоднократно судимый Мартынов. Социологи правы – тюрьмы не перевоспитывают людей, они их изолируют от общества.
Бабушкин покусал губу и покачал головой.
– Невероятно… Откуда такая сообразительность?
– Не первый раз убивают, следователь. Но я бы не догадался о твоих намерениях, если бы не вспомнил случай в больнице.
– Какой случай? – искренне удивился Бабушкин.
– Сначала один вопрос. То, что вы искали меня вместе с Метлицким, я уже понял, поэтому на этом не будем останавливаться. Но как ты узнал, что я в аэропорту, и как понял, что в туалете?
– Это целых два вопроса, ну да ладно. Майор УБОП не слишком горел желанием задержать тебя в России. Не знаю, что вас связывало, но тормозил он меня изрядно. Приходилось время от времени отрываться от него. А в последний раз возникла необходимость ткнуть его в бок. Видите ли, Мартынов… – Бабушкин сухо улыбнулся. – За все то время, что прошло с момента нашего знакомства, я уверился в том, что разговаривать с вами можно лишь с оружием в руках. А где его взять следователю, держащему в руках пушку только раз в месяц? Что же касается ответов на ваши вопросы… Куда направится Мартынов с кейсом? Конечно, в аэропорт. А там, в зале ожидания, сидит девушка Маша, которая на вопрос сотрудника милиции «Где Андрей?» решила ответить честно… Так что за случай в больнице?
– Ты жадный, Бабушкин. Твоя жадность когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку. В больнице ты изъял у меня золотые часы, цепь и деньги, но оставил одежду. И сейчас, увидев, как ты хватаешь кейс, я просто совместил два этих факта и понял – ты устал быть бедным. Тебе уже пятьдесят, а за душой – ломаный грош… Для тебя важно забрать у человека ценности. Без них он, по-твоему, лишен возможности жить и чувствовать себя свободным. А оружие и брюки ты ему оставляешь, даже не представляя, что для меня главное – брюки, а не деньги в них… Бабушкин, у меня уже руки затекли, сукин ты сын… Стреляй, что ли.
Пятнышки с пятак на скулах следователя появились не случайно. Соглашаться с правдой о себе столь же неприятно, как и выслушивать ее от человека, которого видишь второй раз в жизни.
– А я что, командовал тебе – «руки вверх»? Чего ты их задрал?
– Дурак ты, Бабушкин, – улыбнулся Андрей. – Отсюда и беды все твои. В анатомке судебный медик свалит меня на стол и ну раны зондировать. А зонд-то в дырочку и не входит. Медик, конечно, начнет экспериментировать, и выяснится, что пуля вошла в меня в тот момент, когда мышцы были вытянуты вверх, то есть я держал руки над головой. И как при таких обстоятельствах мы с Вайсом могли убить друг друга одновременно, прокуратура решительно не поймет. А поскольку обнаружившим трупы является Бабушкин, то к нему будет много вопросов. Стреляй.
– А если я тебе, в твою умную голову, девять граммов вгоню?
– А ты попробуй, – радушно разрешил Мартынов. – Да чтоб с первого раза вышло! А я посмотрю, сумеет ли седовласая задница, которой доводилось держать в руках пистолет лишь раз в год на плановых стрельбах, попасть мне прямо в лоб… И еще… Я вот тут подумал, Бабушкин… Не стоял бы ты спиной к дверям. Войдет кто пописать, а тут бандит человека грабит. Ты же не в форме, следователь, вот и получишь по затылку. Обязательно получишь!
– Никто сюда не войдет, Мартынов, не надейся, – Бабушкин почесал стволом «Глова» висок. – Бабуль-ке у входа я показал удостоверение и приказал никого не впускать.
– Конечно, она никого не пропустит, – согласился Мартынов, – до тех пор, пока не увидит удостоверение… майора милиции.
Ордынский следователь вперился в блестящий зрачок американца. Зеркальное отражение происходящего за спиной Бабушкина ему не понравилось.