Сопровождающий тотчас же уехал обратно, меня приняли под руки очередные товарищи в «тройках» и под щебетанье порхавших под куполом ярких птиц, повели куда-то по дорожке, усыпанной мелкой галькой. Галька, как мне показалось, была предварительно обработана рашпилем и вымыта в дезрастворе. Такая она была одинаковая и на вид совершенно стерильная.
Не заметил, откуда — как будто из близлежащих кустов — возникла бойкая барышня в строгом офисном наряде, с папкой и тремя телефонами на поясе. Бросая на меня пристальные изучающие взгляды (маньяк, псих, мало ли?) и загибая пальчики, барышня по ходу движения в два счета объяснила мне правила поведения.
Не тыкать. Величать по имени-отчеству. Говорить строго по существу, не отвлекая Хозяина на посторонние темы.
— Постарайтесь вести себя прилично, иначе придется вас поправлять…
И со значением посмотрела на хлопцев в «тройках». Хлопцы тотчас же согласно кивнули, а в глазах их я заметил какой-то нездоровый огонь: мне показалось, что они не прочь бы прямо сейчас начать «правку», да повода пока нет!
«И куда это я попал?» — с тревогой подумал я и на всякий случай решил заверить барышню в своей лояльности:
— Вы не думайте… Я сам терпеть не могу хамов. И к начальству всегда отношусь с должным почтением. Просто так получилось: был рассеян, думал о предстоящей аудиенции, поэтому неудачно пошутил… Понимаете?
— Понимаю, — барышня озабоченно посмотрела на свои часики. — Под вас отведено пять минут. Это максимум, с запасом. Постарайтесь уложиться в три. Вам же будет лучше. Входите…
Грубая кирпичная стена, увитая плющом, массивная двустворчатая дверь из неокрашенного дуба. За дверью небольшой, но все же просторный холл: огромный персидский ковер, биллиард, кожаный диван, приземистый дубовый столик, по бокам два кожаных кресла. Холл проходной, он завершается коротким застекленным коридором, который ведет в просторный обеденный зал. Из зала доносятся ароматы хорошей кухни, от дверей видно, что две девицы в белых фартуках занимаются сервировкой.
Впрочем, это добавочное впечатление, из будущего. Позже мне доводилось разок обедать за этим столом. А тогда, при первом посещении, я лишь краем глаза отметил какие-то белые фигурки и вяло отреагировал на вкусный запах.
Дело в том, что я сразу, как вошел, сразу сосредоточился на главном, а остальное воспринимал весьма рассеянно.
Главный, в одной сорочке, без галстука и запонок, сноровисто гонял шары. Вид у него был крепко задумчивый, а где-то даже напрочь отсутствующий. Человек был не здесь. Ловкие руки как будто самостоятельно управлялись с кием. Одного взгляда было достаточно, чтобы сделать вывод: господин Сенковский по части биллиарда — большой дока. Когда успел наловчиться — непонятно, вроде такой занятой товарищ…
— Угу… Вовремя. Это приятно. Проходи, присаживайся, где понравится.
— Здравствуйте, Лев Карлович, — я аккуратно присел на краешек кресла, стараясь держать спину ровно — как на строевом смотре в присутствии большой комиссии из главного управления.
— А, да… Извини. Задумался. Здравствуй, конечно… Партию?
— ???
— В «американку». Сто штук на кон.
— Сто штук чего?
— Естественно — баксов. Чего еще может быть «штук»?
— Шутите? Откуда у меня такие деньги?
— Я тебе одолжу. Соглашайся, это шанс. Выиграешь — считай, «отбил» тачку Эдика.
— Вы серьезно?
— Вполне.
— А если проиграю?
— И что? У нас вся жизнь такая: кто-то выигрывает, кто-то проигрывает… Ну, ничего страшного: будешь должен мне.
— Ну уж нет, спасибо. Я вам и так должен — дальше некуда.
— Ну, как знаешь. — Сенковский, закругляя тему, доверительно подмигнул: — А кто у нас на Большой Дмитровке?
Оп-па… Это правильно, что мы с Костей все обмусолили. Хорош бы я был, застань меня такой вопросец врасплох.
— Не понял… За мной что, следят?
— Ну зачем так сразу — «следят»? Приглядывают. Ты теперь нам не посторонний, мы тебя пока что как следует не изучили. Так что — извини… Ну и кто там у нас в комитете?
Да, «наружка» у них работает неплохо. Там полно учреждений, масса машин, с ходу высчитать, кто к кому зашел — достаточно проблематично.
— Отвечать обязательно?
— Да нет, это твое личное дело. Это так — элементарное любопытство. Совершенно новая структура, до этого — ни одного аналога. Новое дело. Куча сплетен и слухов. Четыре месяца функционируют, за это время никак себя не проявили. Интересно посмотреть, как они вообще собираются бороться с этим страшным зверем — коррупцией…
Тут Сенковский хмыкнул и покачал головой. Как-то даже осуждающе хмыкнул: мол, делать людям нечего, баловство все это и напрасная трата казенных денег!
— У меня там двое однокашников работают. Ну, они вроде бы какое-то влияние на органы имеют, доступ к базам… В общем, просил, чтобы помогли с розыском машины.
— А, это… Ну что ж, тоже дело…
Сенковский, мгновенно утратив интерес к этой теме, с размаху уселся на диван — через столик напротив меня. Широко расставил ноги, наклонился вперед, мягко стукнул кием по ковру и, медленно перекатывая его в ладонях, уставился на меня все с той же нешуточной задумчивостью. То есть смотрел на меня, как бы оценивая, и в то же время думал о чем-то своем, глубоко личном.
— Что?
— Что — «что»?
— Вы так смотрите…
— А, это… Ну… Я все-таки думаю, что ты хороший человек.
— Спасибо.
— Да нет, кроме шуток. Понимаешь… Что-то есть в тебе такое… Что-то цельное…
— Лев Карлович…
— Да?
— Как у нас со временем?
— У нас со временем… Да нет, у нас полно времени. Это я хозяин своего времени, а не умники из протокольной службы, как им мнится… Кроме того, нам и надо-то всего пару минут, чтобы все решить…
— Что решить?
— Да вот я и думаю, как бы это сформулировать… Так… Значит, ты будешь работать водителем у моей жены.
— Спасибо за доверие.
— Пожалуйста, — рассеянно буркнул Сенковский, глядя сквозь меня и как будто пытаясь сосредоточиться на чем-то важном. — Так… У нее девять машин, четыре сменных водителя… два дневных, одного я уволил… вот… Впрочем, это не так важно. Так… А, да: содержание — штука в неделю.
— Штука чего?
— Штука чего… Штука… Слушай, не отвлекай меня на такие глупости! Чего еще может быть штука? Естественно, баксов.
— Ага! Итого в месяц — четыре штуки…
— Да ты просто математический гений, — Сенковский недовольно нахмурился. — Но ты не думай — это только стартовое вознаграждение. По мере работы будем вводить коэффициент, так что там будет вполне достойная зарплата.
— Коэффициент — это сколько?
— Да разберемся, это мелочи… А пока: будь добр — помолчи. Дай с мыслями собраться.
— Да пожалуйста.
— Спасибо… Если год проработаешь нормально, без всяких там… Короче, про машину можешь забыть. Спишем… Впрочем, не это главное… Угу…
Сенковский встал, прошел в угол, аккуратно, словно боясь, что спугнет кого-то стуком, поставил кий в антикварную подставку… В углу он задержался дольше, чем того требовала ситуация, как будто зачем-то тянул время или откладывал принятие какого-то решения… Затем он вернулся на диван, сел прямо, скрестив руки на груди, и сообщил изменившимся голосом:
— Ну вот, теперь главное… Гхм… П-п-пфф…
— Я вас внимательно слушаю.
— Да помолчи ты!
— Прошу прощения…
— Вот же нетерпеливый… Гхм… В общем, мы люди взрослые, давай без всяких там «ой, да что вы такое говорите» и «да как вы могли подумать»… Договорились?
— …
— Чего молчишь?
— Сами сказали — помолчать.
— А, да… Ладно, — Сенковский прерывисто вздохнул. — Эмм… В общем, ты, по всей видимости, будешь это… Гхм… Ну, короче… Ты, видимо, будешь спать с моей женой…
Ну ни фига себе! У меня от удивления в буквальном смысле отвисла челюсть. Нет, не потому, что блестящий умница и властелин всего подряд Сенковский вдруг стал на какое-то время косноязычным и робким. И не собственно из-за пикантности ситуации…
Меня в очередной раз удивил Костя. Вот это мастер наш Костик, вот это спец…
— Чего молчишь?
— Ну, вы же сказали… Но вообще… Вообще я в шоке.
— Я тоже…
Сенковский вдруг с каким-то облегчением выдохнул, повел плечами и, достав шелковый платок с шитым вензелем, промокнул вспотевший лоб.
— Ннн-да… Вот уж никогда не думал, что о таких вещах смогу говорить вот так запросто… По сути, с первым встречным… Хотя, если разобраться… Короче так: меня совершенно не волнует, чем вы там будете заниматься. Меня волнует моя жена. Понимаешь? Это самый дорогой для меня человек в этом мире. Нет, это не просто дорогой человек — это я сам. То есть моя половинка. Причем моя лучшая половинка. И она, эта половинка, сейчас не в порядке. Понимаешь?
— Ну…
— Помолчи!!! Она душевно не в порядке. Духовно. Морально. У нас сейчас очень сложный период. В общем, я хочу, чтобы в этот период рядом с ней был мой человек. Ты понял?
— В смысле — шпионить…
— Да брось ты! «Шпионить»… Шпионить — это когда филеры с камерами шныряют по подворотням и ловят момент, чтобы заснять с молодым любовником в обнимку. «Шпионить»… Нет, друг мой, тут совсем другое. В общем, я хочу знать о каждом ее вздохе. О каждом взгляде. Хочу, чтобы ее… этим, как его… ну, ты понял — был не какой-нибудь смазливый проходимец не пойми откуда. А именно мой человек. Человек хороший, чистый, которому я могу доверять как себе. Человек, зависящий от меня, обязанный мне многим, может быть, самой жизнью…
— Понимаю. Только вот…
— Что?
— Откуда вы взяли, что я «чистый»? Вы меня едва знаете. Вчера познакомились.
— Я разбираюсь в людях. Абы кого в свою спальню не пущу, уж поверь мне. Вчера я понял — это будешь ты. Знаешь почему?
— Почему?
— Вовсе не потому, что ты молод, завидно здоров, симпатичен и хорошо сложен. Хотя это тоже играет определенную роль в данном случае. Лысый слюнявый старик, больной псориазом, тут точно не подошел бы. Хе-хе… Вчера тебя могли убить прямо там, на месте. Запросто. Но ты не трясся за свою шкуру. Самое большое чувство, которое вчера тебя переполняло, — это неудобство. Тебе было так неудобно, что из-за тебя пострадал совершенно чужой тебе человек… В общем, ты готов был даже умереть, настолько чувствовал себя виноватым. Я не прав?
— Ну, в общем…
— Да ладно, чего там — «в общем». Я всегда прав. Поэтому я и занимаю такое положение в этой жизни… Так вот, я и подумал: этому малышу можно доверять. Это большая редкость в наше время — такие люди, как ты. Такие наивные и совестливые. Поэтому я очень надеюсь, что я в тебе не ошибся и все у нас будет как надо… Понимаешь, о чем я?
Последний вопрос прозвучал с каким-то трагическим надрывом. Так, бывало, в свое время у меня на допросах шептали и кричали в голос о своей невиновности сильные солидные мужики, угодившие в передрягу по прихотливой воле жестокого случая.
И мне вдруг стало жалко этого всемогущего человека, баловня судьбы и властелина империи. Жалко, несмотря на то, что я был в курсе Костиной гипотезы, а может быть, как раз благодаря этому. Это что за катаклизм такой должен приключиться, чтобы такой господин своей судьбы собственноручно тащил в постель к жене молодого любовника?!
— Знаете… Это все очень странно… и даже дико. Но я постараюсь вас не подвести.
— Да уж, ты постарайся, голубчик. — Сенковский вдруг отвернулся, голос его звучал глухо и даже как-то сыровато. — А уж с меня станется, будь уверен. Если благополучно выберемся из этой ситуации, тебе до конца жизни не придется ни о чем беспокоиться…
Костя Воронцов. Версия.
А точнее — очередная бредовая гипотеза…
Сколько раз убеждался на практике: миром правит случай. Прошу прощения: Его Величество Случай. Так будет правильно. А то как-то фамильярно получилось — вдруг обидится.
По этому поводу сказано так много, что добавить что-либо новое практически невозможно. Тем не менее ситуацию надо как-то прокомментировать, поэтому приведу пару аналогий. Нет, про сперматозоиды говорить не будем (миллионы нормальных — мимо, а один хромой и горбатый — точнехонько в яйцеклетку!). Этот пример слишком общеупотребим, нагляден и доступен: достаточно посмотреть вокруг себя… Е-мое! Ну и рожи… Вот это покуражился старина Случай!
Аналоги у меня такие: люди и кирпичи.
Когда я был курсантом военного училища, нас по выходным гоняли работать на новостройки. В плане гуманитарной помощи народному хозяйству и, как я теперь понимаю, с высоты своей зрелости — одновременно для организации самостоятельного культурного досуга личного состава.
В основном мы рыли какие-то безразмерные траншеи или убирали строительный мусор. Но частенько оставалось время и для развеселых ребяческих забав. Одна из таких форм досуга была представлена в виде одномоментного испытания табельного защитного средства, получения на ровном месте солидной порции адреналина (сразу для всех участников!) и проверки теории вероятности.
Проще говоря, один камикадзе просовывал голову в тугую шинельную скатку (для защиты плеч), надевал оранжевую монтажную каску и по команде старшего начинал с произвольной скоростью перемещаться вдоль стены пяти-девятиэтажного дома. А целое отделение, стоя через равномерный интервал на крыше, высунув правую руку за борт и отвернувшись в сторону (обязательное условие — для чистоты эксперимента), в произвольном же порядке роняло вниз битые кирпичи…
Именно битые, причем от четвертинки до половинки. Во-первых, доступ к целым кирпичам был затруднен, во-вторых, мы же были неглупые люди! То есть мы смутно догадывались, причем безо всякой подсказки: если целый кирпич упадет на тыкву, пусть она даже и в каске, — будет не очень хорошо…
Придумал это дело наш первый «замок», отслуживший год в морфлоте, и называлось сие развлечение «стравливание балласта». Моряки вообще — я заметил по жизни — ребята опытные и такие затейники — просто ужас!
— Ну шо, хлопцы, потравим балласт?
— А як же!!!
И занимательное же времяпрепровождение, доложу я вам!
Адреналина — море. И у того, кто внизу зигзаги выписывает, и у тех, кто сверху кирпич мечет. Думаете, «камикадзе» назначали в приказном порядке? Как бы не так! У нас для такого благого дела конкурс устраивали. Жребий тянули, спорили, чуть ли не до драки дело доходило.
Но эмоции тут — дело второе. Нас с вами в данном случае в первую очередь интересует результат. А результат такой: можете мне не верить, но… за все время никто ни разу не попал кирпичом по тыкве «камикадзе». То есть какие-то там касательные, скользящие попадания были: по шинели, чирком по ноге, спине, «ой, бл…!!!» и все такое прочее… Но вот этого заветного «бум-м-м!!!», которого, затаив дыхание, ждали суровые люди на крыше, — увы, не было. Так и не дождались…
И это странно. Странно потому, что, по статистике, от упавших с крыш кирпичей ежегодно погибают сотни людей. Заметьте: никто ведь не бросает, стараясь угадать по звуку шагов и используя для этого полученные на полигонах навыки прицеливания в неблагоприятных условиях. Сами падают!
Так это был комментарий чистого случая. Теперь более близкая к теме аналогия: люди.
Если вам не доводилось лично заниматься розыском людей, можете подтвердить мое наблюдение у товарищей, которые делают это системно, в силу специфики профессии.
По роду деятельности мне частенько случалось искать людей, как хороших, так и наоборот. И вывел я такую вот закономерность… То, что я сейчас скажу, наверняка не понравится сыскарям-профессионалам, а особенно их начальству, поскольку данное утверждение ставит под сомнение целесообразность существования самой оперативно-розыскной системы Российской Федерации. Сразу оговорюсь: система очень нужная, важная, без нее — никуда, но…
Почти всех, кого ищут — за редким исключением, — находят совершенно случайно. И как правило, вне временных рамок громких оперативных мероприятий типа «Вихрь», «Перехват», «Кольцо», «Гастролер» и еще целого ряда им подобных. Да, если будете брать подтверждение у оперов со стажем, прошу помнить, что на официальные вопросы во всех системах вам дадут такие же официальные ответы. Вы этих оперов сначала напоите как следует, а потом уже потолкуйте по душам: они вам все расскажут.
На практике это обычно бывает так. Допустим, ищем мы всем личным составом какого-нибудь злого типуса, совершившего теракт. С ног сбились, ночей не спали, каждый квадратный метр прощупали… ну и, как водится, — не нашли. Все — операцию свернули, уже давно все другими делами занимаются… А спустя где-нибудь пару месяцев, когда уже и думать забыли про этого злыдня, — оп-па! Кто-то из участников операции лоб в лоб сталкивается с искомым лиходеем на людном перекрестке.
Нежданчик называется! И тут уже никакие мероприятия массового характера не помогут: тут все зависит от личных качеств военного или сотрудника. Хватит самообладания спокойно пройти мимо, грамотно «сесть на хвост» и одним заходом решить эту, всем надоевшую проблему… Или злыдень по твоей нервозной реакции с ходу поймет, что его вычислили, и прямо на людной улице устроит кровавую баню, прихватив с собой на тот свет пару десятков мирных граждан.
Увы, увы… Очень хотелось бы, чтобы все было не так. Чтобы оперативно-розыскная система функционировала с эффективностью хорошо отлаженного механизма. Но на практике, к сожалению, в большинстве случаев получается именно так, как я вам тут проиллюстрировал. Достаточно поднять статистику громких задержаний и ликвидаций (не пресс-релизы, а обычные сводки для служебного пользования), и сразу будет понятно: да, ребята… тут у вас вовсю рулит старина Случай. Случай куражится, бесчинствует и командует ситуацией без каких-либо ограничений…