И такой исход станет замечательным как для этих печальных, но смертельно опасных монстров, так и для нас. Они наконец-то обретут освобождение в смерти. Освобождение, понятное для Шевитьи. Он сам страстно к нему стремится.
Я принялся покрикивать на своих людей:
— Грузите снаряжение и вперед! Где мулы? Я ведь еще на прошлой неделе прислал их сюда. — Когда с тобой согласны многие, то можно переместить немало материалов, не привлекая особого внимания. Я принялся над этим работать, как только убедился, что Дрема не намерена заняться этим сама.
— Успокойся, — сказал мне Тобо. И я смолк. Ошеломленный. Потому что парнишка сказал такое ветерану. И был прав. — Иди сюда. Госпожа, ты тоже. — Он сошел с дороги и привел нас к грубо сколоченному деревянному ящику, балансирующему на верхушке зазубренного валуна.
— Такой же камень лежит у врат на нашей стороне, — заметил я. — А у твоего отца был бункер там, где здесь растет вон тот куст. Что в ящике?
В ящике лежали четыре предмета, похожие на цилиндры из черного стекла длиной в фут и диаметром два дюйма, снабженные на одном конце металлической рукояткой.
— Это Ключи. Такие же, каким было Копье Страсти. Они вам понадобятся, чтобы зайти на равнину и уйти с нее. Я сделал новые. Это нетрудно, если знаешь, как их делать. У Ножа есть один Ключ. У Суврина — два. Один я установил в этих вратах. Мы его заберем, когда уйдем. Еще два я отдал командирам тех батальонов, что уже ушли. Вы тоже возьмете с собой два. На всякий случай.
Он вручил по цилиндру мне и Госпоже. Мне он показался тяжелее, чем должен весить предмет такого размера. Рукоятка была серебряной.
— На равнине их надо вставлять в отверстия, правильно? — уточнил я.
— Совершенно верно. Помните наши занятия? — Спрашивая, Тобо повернулся к Госпоже. Я тоже сидел на занятиях, но моя жена куда лучше разбиралась в сути сказанного. На всем, что хоть как-то связано с магией, на меня можно полагаться только в самом крайнем случае.
Через врата потянулась цепочка мулов и людей. Каждого проверял сержант, наверняка просидевший свои лучшие годы в штабе Дремы. Он хотел занести в список каждого человека, каждое животное, каждый пускатель огненных шаров и все прочие основные предметы снаряжения или вооружения. Нюень бао, формально не считающиеся членами Отряда, стали ему грубить. Я подошел и нагрубил ему сам:
— Ты задерживаешь всю операцию, сержант. Уйди. Или я попрошу Тобо спустить на тебя Ночную Гончую.
Их стая ошивалась неподалеку. Видеть их, разумеется, не мог никто, но они поднимали изрядный шум, когда грызлись между собой. А грызлись они постоянно.
Угроза произвела желаемый результат. Сержант-бухгалтер смотался так быстро, что мне даже почудился свист рассекаемого им воздуха. Он подаст официальную жалобу, но она попадет в самый конец списка моих проступков.
Ко мне подошел Тобо. К этому времени почти весь мой отряд уже прошел через врата. Парень вежливо поклонился отцу. У них с Мургеном взаимная проблема. Никто из них не знает, как пересечь трещину, возникшую между ними из-за того, что Мурген был похоронен почти все годы, пока Тобо рос.
Тобо сообщил мне достаточно громко, чтобы его услышал и отец:
— Теперь вам лучше поторопиться. Мать только что узнала о том, что ты делаешь. Она будет молчать — ради памяти Готы. До поры до времени. Но когда узнает, что с тобой идет и отец, то закипит и побежит прямиком к Капитану.
Я наградил Мургена суровым взглядом. Значит, ты не сказал старушке, что идешь прогуляться с ребятами?
И как Тобо выяснил, что его мать только что обо всем узнала?
Парень щелкнул пальцами, сделал несколько пассов и произнес что-то непонятное, вроде бы ни к кому не обращаясь.
Вдоль склона заскользили две Тени, спускаясь с юго-запада. Они направлялись точно к нам, но я не видел тех, кто эти Тени отбрасывал. И тут передо мной внезапно захлопали крылья, я ощутил на плечах тяжесть, а нечто, напоминающее драконьи когти, вцепилось мне в ключицы, едва не разодрав их до мяса.
Вороны.
— Они лишь выглядят как вороны, — пояснил Тобо. — И никогда не забывай, кто они на самом деле.
Я содрогнулся. Я десятилетиями жил, окруженный этими существами, но они, даже обретя видимость, не стали от этого менее жуткими.
— Они согласились сохранять этот облик по моей просьбе, — продолжил Тобо. — И станут твоими глазами и ушами, если вам придется действовать без меня. У тебя не будет такого стратегического диапазона, к какому ты привык, имея дело с моим отцом, но они могут быстро преодолеть несколько сотен миль и дают тебе сильное тактическое преимущество. Кроме разведки они умеют и передавать сообщения. Только обязательно формулируй их тщательно, ясно, простыми словами и по возможности коротко. Им нужно сообщить абсолютно ясный адрес и имя. И обязательно убедись, что они знают, кому это имя принадлежит.
Я повернул голову направо, налево и краешком глаза рассмотрел то, что сидело у меня на плечах. Страшновато было видеть так близко эти мощные клювы. На поле боя Выбирающие Мертвецов первым делом выклевывают именно глаза.
Одна птица была белой, другая черной. Обе крупнее, чем местная порода ворон. И белая так и не приняла правильный облик. Она выглядела так, словно одним из ее родителей была не ворона, а перепуганный голубь.
— Если случится, что я не смогу вас догнать, а тебе будет нужно со мной связаться, то они легко меня найдут.
Не сомневаюсь, что вид у меня был мрачный. Тобо ухмыльнулся:
— И еще я подумал, что они будут отлично смотреться с твоим костюмчиком. Мама рассказала, что у тебя на плечах всегда сидели вороны, когда ты давным-давно облачался в доспехи Жизнедава.
— То были настоящие вороны, — вздохнул я. — И принадлежали они Душелову. В те дни у нас было нечто вроде взаимопонимания. Враг моего врага, и все такое.
— Ты ведь прихватил с собой доспехи Жизнедава? И копье Одноглазого? Ты ведь знаешь, что если что-то здесь оставишь, то уже не сможешь вернуться.
— Да. Прихватил.
Пышные доспехи Жизнедава не были теми же самыми, что я носил десятилетия назад. Они потерялись во время кьяулунских войн Дремы и Сари. Наверное, они сейчас у Душелова, в кладовой для трофеев. А нынешние мои доспехи, предназначенные в основном для показухи, были изготовлены в лучших оружейных мастерских Хсиена и отличались четким местным стилем. Их черная лакированная поверхность, напоминающая хитин, была инкрустирована золотыми и серебряными символами, которые в Хсиене ассоциируются с колдовством, злом и мраком. Некоторые воспроизводят магические символы власти, некогда неразрывно связанные с Хозяевами Теней. Другие принадлежат к эпохе, когда ныне исчезнувший в Хсиене культ Кины посылал в крестовые походы отряды Обманников. И все эти символы наводили ужас — во всяком случае, в мире, где были изобретены.
Восстановленный для Госпожи доспех Вдоводела смотрелся еще уродливее моего. Символы на его поверхности имели не столь четкий смысл, зато наводили гораздо больший страх, потому что Госпожа настояла на том, что сама примет участие в разработке и создании доспеха. С головой у нее явно не все в порядке.
Замаскированных под ворон чудищ ей не досталось. Зато она везла с собой несколько резных коробочек из тикового дерева и тонкую стопку странной рисовой бумаги, на которой предпочитают писать монахи в Хань-Фи.
— Ну, тебе пора. А я прослежу, чтобы тебе вслед не послали посыльного.
Я хмыкнул. Если не считать дядюшки Доя, задержавшегося пошептаться с Тобо, я остался последним из своего отряда на хсиенской стороне врат. Госпожа сжала мою руку, когда я присоединился к ней, и с восторгом сказала:
— Мы в пути, дорогой. Снова.
— Снова. — Что-то я не припомню, что когда-либо выступал в путь с восторгом.
— Не хочешь развернуть знамя? — спросил Мурген.
— Нет, пока не доберемся до самой равнины. Мы здесь ренегаты. И не будем принижать Дрему.
Тут у меня возникла идея. Если мы сможем достать подходящий материал… то сможем поднять и старое знамя Отряда, с которым ходили до того, как сменили его на огнедышащий череп Душелова.
— Хорошо, — сказал мне Дой, проходя через врата. — Немного мудрости. Очень хорошо.
Я начал подъем на равнину, несколько ошеломленный осознанием того факта, что я единственный из оставшихся в живых членов Отряда, кто еще помнит, как выглядело наше первоначальное знамя. Смотрелось оно ненамного веселее нынешнего, зато гораздо более по-деловому. На алом фоне девять повешенных в черных одеяниях и по шесть желтых кинжалов в верхнем левом и правом нижнем углах. В правом верхнем красовался разбитый череп, а в левом нижнем — птица с отрубленной головой в когтях. То ли ворона, то ли орел.
И нигде в Анналах не нашлось даже намека на то, когда или почему мы выбрали себе именно такое знамя.
И нигде в Анналах не нашлось даже намека на то, когда или почему мы выбрали себе именно такое знамя.
20. Сияющий камень. Таинственные дороги
— Сегодня звезды другие, — заметил Лозан Лебедь, лежа на спине и глядя в небо.
— Тут все другое, — отозвался Мурген. — Найди-ка Малыша или Глаз Дракона.
Тут не было и луны. А в Стране Неизвестных Теней луна есть всегда.
Небо над равниной… переменчиво. И на следующую ночь на нем могут показаться совершенно иные созвездия.
Погода тут обычно сносная. Холодно, конечно. Но редко идет дождь или что похуже. Это я знаю по своему опыту. Но заботит меня вовсе не дождь или снег.
По периметру равнины равномерно расположены шестнадцать врат Теней. От каждых к центру равнины, где стоит безымянная крепость, тянется, подобно спице в колесе, каменная дорога, отличающаяся по цвету от камня равнины. Я видел только две из этих дорог. Одна была темнее окружающей ее равнины, другая светлее. Через каждые шесть миль на спицах-дорогах расположены большие каменные круги того же оттенка, что и дорога. Их используют как место для лагеря, хотя их исходная функция могла быть совершенно иной. Равнина с веками менялась. Люди ведь не могут оставить что-либо в покое. Когда-то дороги служили лишь таинственными путями между мирами. Теперь они единственное безопасное место после заката. Когда опускается мрак, из укрытий выходят Тени-убийцы.
Мы сидели, давясь грубым походным ужином, а слабое сияние тлеющих в жаровнях углей высвечивало десятки черных пятен, вьющихся над невидимым куполом, защищающим каменный круг.
— Пиявки Судьбы, — пробубнил Мурген, пережевывая хлеб и тыкая пальцем в ближайшую Тень. — Звучит куда лучше, чем Непрощенный Мертвец.
— У человека вдруг пробилось чувство юмора, — прокомментировал Клетус. — И это меня тревожит.
— Бойтесь, люди, — добавил его брат Лофтус. — Берегитесь. Нас ждет ужасный конец.
— Так, по-твоему, именно скверные шутки и вызовут Год Черепов?
— В таком случае мы бы все померли еще двадцать лет назад, и сейчас ты смог бы увидеть лишь уродливую морду Кины, — заметил я.
— Кстати, об уродах. — Госпожа указала в темноту.
Мы заняли несколько квадратных футов на краю круга, в том месте, где из него выходила дорога к сердцу равнины. Ключ, который передал мне Тобо, я вставил в круглое гнездо, расположенное на границе круга и дороги. Такие гнезда есть в каждом круге. А ключ запирает дорогу. Он лишает Тени, проникшие через защитный барьер где-нибудь в другом месте, возможности напасть на нас.
— Нефы, — сказал Мурген.
Три существа у барьера были ясно видны всем. Двуногие, с уродливыми лицами — другие летописцы высказывали надежду, что это не лица, а маски. Теперь я понял, почему они так писали, хотя при взгляде на Нефов у меня появилось сильнейшее впечатление, что я их уже видел. Возможно, встречался с ними в снах. А снов, когда был похоронен заживо, я видел немало.
— Ты этих ребят знаешь, Мурген, — сказал я. — Попробуй с ними поговорить.
— Ага. А поговорив, я улечу к солнцу. — Никому еще не удавалось пообщаться с Нефами, хотя было очевидно, что они отчаянно желали с нами поговорить. Мы настолько чужие друг другу, что общение оказалось невозможным.
— Наверное, наш контакт с ними усилился. Ведь теперь мы видим их наяву. Мы ведь не спим? — Исторически Нефы являлись людям только в снах. И лишь в последние годы часовые у врат стали докладывать, что замечали их — примерно так же, как и приятелей Тобо.
Мурген с опаской подошел к барьеру. Я наблюдал. И одновременно краем глаза присматривался к поведению своих ворон. До самого заката они казались сонными, совершенно безразличными к миру. Появление Теней у барьера сделало их беспокойными, почти агрессивными. Они шипели, кашляли и издавали целый набор совершенно не свойственных воронам звуков. Тут явно происходило какое-то общение, потому что Тени им отвечали — хотя явно не так, как того желали вороны.
У Неизвестных Теней Хсиена есть общие предки с Хозяевами Непрощенных Мертвецов.
— Кажется, я и правда понимаю то, что они пытаются мне сказать, — восхитился Мурген.
— И что же это? — Я заметил, что моя жена пристально наблюдает за Нефами. Может, она тоже их понимает? Но у нее прежде не было опыта общения со сноходцами. Если не считать того, что она сама была кем-то вроде них, когда мы были похоронены.
Нет, заслуга тут целиком принадлежит этой троице. Они изучали нас достаточно долго и теперь сообразили, как до нас достучаться. Возможно.
— Они хотят, чтобы мы не шли дальше к центру равнины. И говорят, что нам следует идти другим путем, — сообщил Мурген.
— Судя по тому, что написано в Анналах, я бы сказал, что они пытаются уговорить нас сделать нечто отличное от того, что мы хотим, впервые с тех пор, как кто-то увидел их во сне. Просто до сих пор они не могли выразиться достаточно ясно.
— Первым их увидел я, — сказал Мурген. — И ты прав. Но я вот чего не могу понять — то ли они желают облегчить нам жизнь, то ли преследуют собственные цели. Оба варианта равнозначны.
Черная ворона еле слышно зашипела. Предупреждение. Я обернулся. Рядом с Мургеном возник дядюшка Дой в полном вооружении и застыл в двух шагах за его спиной, пристально наблюдая за Нефами. Через минуту он переместился почти на четверть круга вправо. Потом прошелся туда-сюда, присел на корточки, затем выпрямился, приподнявшись на цыпочках.
Вскоре к нему подошла Госпожа и тоже осмотрела то место под разными углами.
— Тут есть призрачная дорога, Костоправ.
Она вернулась, достала Ключ, который дал ей Тобо. Я присоединился к ней на обратном пути. На каменной поверхности круга неизвестно когда появилось гнездо для Ключа. Прежде его не было. Я это точно знал, потому что перед привалом обошел весь круг по периметру.
— Парень сказал мне, чтобы я не позволял тебе тратить время зря, пытаясь его сэкономить. Возможно, как раз из-за этого, — сообщил Дой.
— Мурген, тебе известны дорога, пересекающие равнину не по радиусам, а поперек, напрямую?
— Такие должны быть. Их видела Дрема.
Теперь и я смутно припомнил нечто из своего первого похода через равнину.
Госпожа уже хотела вставить Ключ в гнездо, но я ее удержал:
— Погоди. Впрочем, если ты ничего такого не ощущаешь… Дой, что скажешь? Это не опасно? — Сейчас Дой был для нас наиболее квалифицированным специалистом по магии.
— Вроде бы все в порядке.
Не очень-то ободряющий ответ. Но достаточно хороший.
Госпожа опустила Ключ в гнездо. Через несколько секунд призрачная дорога стала более зримой, превратившись в золотистое сияние, с трудом различимое, если смотреть на него прямо. Моим плечевым украшениям это не понравилось. Они принялись шипеть и плеваться, а потом слетели и уселись у противоположного края круга, где затеяли перебранку с чем-то большим и темным, ползающим по наружной поверхности защитного барьера.
— Кажется, они хотят войти в круг, Капитан, — сказал Мурген. — И пересечь его.
— Да? — Вспомогательная дорога была теперь видна четче, чем главная. — Теперь мы можем выйти напрямую к первому кругу перед вратами в Хатовар, — пробормотал я и пошел собирать свои вещи.
— Не раньше утра, — остановил меня Дой. — Тобо велел, чтобы мы переночевали здесь.
Я огляделся. Очевидно, если я и смогу заставить кого-нибудь снова двинуться в путь на ночь глядя, то лишь сделав себя весьма непопулярным.
Хатовар ждал нас веками. И когда взойдет солнце, он никуда не денется. Мой интерес к Лизе-Делле Бовок уходил дальше, чем интерес к этому месту, — к городу под названием Арча, к тем временам, когда она еще познакомилась со Взятым, известным как Меняющий Облик. Если отложить правосудие на несколько часов, мир от этого не рухнет.
Я вздохнул, бросил свой мешок и пожал плечами:
— Тогда после завтрака.
— Пропусти их, — сказала Госпожа.
— Нефов? Ты что, шутишь?
— Мы с Доем с ними справимся, если что.
Интересно, откуда у нее такая уверенность? Ведь она ничего не знает о Нефах. Если только не встречалась с ними в снах.
Я отвел людей подальше от возможных неприятностей и расчистил Нефам путь.
— Все готовы? Тогда вынимай Ключ, Мурген. — Интересно будет посмотреть, позволит ли ему равнина это сделать.
Дой взмахнул перед собой Бледным Жезлом, обнажив восемь дюймов стали.
Ключ вышел из гнезда. Мурген отпрыгнул назад. Нефы рванулись в круг. И помчались через него к боковой дороге и далее по ней, даже не оглянувшись.
— Ох, не нравится мне это, — пробормотал Лозан Лебедь. Сноходцы явно торопились, но никто не мчится так быстро. Обычно они постепенно становятся прозрачными, когда уходят. — Умчались обратно в страну снов.
— Так ты полагаешь, что если бы я пошел по этой дороге, то тоже угодил бы в страну снов? — задумался я вслух. Дорога тоже начала тускнеть. Никто не стал мне возражать.