Пираты быстро и снова одновременно захлопнули глаза.
- Испугались, - и дракон с довольными мордами, словно здоровенная фиолетовая трехголовая хвостатая лягушка, попрыгал в угол пещеры, где в кастрюле над очагом булькала вода.
- Закипело! - крикнул он пиратам, - Идите сюда, ребя!
Пираты скромно и вместе поползли в сторону далекого выхода, даже не открывая глаз.
- А обедать? - удивился дракон.
- Спасибо, не беспокойтесь, - бормотал Одноглазый, тыкаясь головой во что-то мягкое. Пятый раз тыкнулся и решился краем глаза взглянуть, что там? Это оказался Медведь.
- Они несъедобные - они деревянные, - сказал Медведь.
- А ты? - не смутился дракон, - Не деревянный? Я вижу, ты не деревянный!
- Я - плюшевый с опилками. Опилки деревянные, несъедобные.
- Опять? Опять-опять-опять!!! - дракон засверкал глазами.
Делать нечего, и, раз есть было некого, дракон грустно свесил головы, и, отдувая от морд песок, которым был посыпан пол в пещере, начал свой невеселый рассказ.
Выяснилось вот что: дракон был ведьмин - он работал у нее уже очень давно, и это Ведьма его подучила пленников варить. Он с самого начала поселился на острове посреди моря и охранял ее дом. Ведьма его совсем не кормила и ни разу не похвалила. Только ругала, что спит много, ни с кем не бьется и сам с собой в колдунов играет. А с кем биться! Люди по морю не плавают - считают, что лужа это, и детей своих не пускают, говорят, очень грязно здесь гулять. На Ведьму никто не нападает: она объяснила дракону, что очень много похожих на нее развелось. Таких, которые не понимают, а думают, что раз злобы и вредности полно, так уже и ведьма. Не понимают, что быть ведьмой, значит всю себя посвятить этому делу, жертвовать собой и благополучием ради идеалов, талант в душе иметь. Не просто так злобствовать, а творчески и ради идеи. Пусть и сто лет прожить ниже травы, но если момент наступил, то уж так дать, так вызлобиться, всю себя положить, но великую гадость совершить.
И дракон закончил:
- А за вас именно она мне мешок шоколадных конфет обещала.
Заяц злорадно захохотал:
- Знаем мы конфеты ваши шоколадные! Полные конфеты тритонов насовали и думаете, умные!
Дракон немного обиделся за конфеты и за тритонов, а все зато успокоились, стали расхаживать по пещере, деловито осматриваться. Принялись не замечать дракона, как будто его нет здесь - решили, что дракон так себе, не опасный.
Тогда дракон рассвирепел, кинул в пасти несколько пригоршней углей из очага, перекосился весь - горячо - и выдохнул три языка пламени.
- Ты что, взбесился, ящерица неоновая! - заорал Кот, схватившись за опаленные усы.
- Биться буду! Сейчас я вам покажу тритона! - рявкнул дракон.
Наши игрушки не были богатырями и сами знали это, но бывают моменты, когда деваться некуда. Тогда они решили сражаться в очередь, чтобы постепенно выявить слабые стороны противника, применить различные стили и победить. Зайца пустили первым, потому что у него была сабля, - Кот на этом очень настаивал. Заяц посмотрел на саблю, осмотрел дракона, и что-то одно из этого ему по душе не пришлось.
У Зайца не дрожали лапы, когда он вышел на середину пещеры, просто там много было ямок и кочек по дороге, а он все время оборачивался и укоризненно кивал друзьям. Дракон облизнулся и двинулся на Зайца, постепенно разгоняясь, и тот сразу спрятал саблю за спину.
- Стоп, подожди! - крикнул Заяц, - Нечестно!
- Чего это?
- Тебя трое, а я один. Давай, давай... - Заяц увидел крючья на стене, Давай ты повиснешь ушами на крючках, и я. Будем драться, вися, а не бегая, чтобы честно. Чтобы чуть-чуть сравняться.
Дракон глупый был, согласился, и они с Зайцем деловито привесились ушами на крючья. И пошли размахивать перед собой Заяц саблей, а дракон лапами и хвостом, - зверски косясь друг на друга.
- Мне до тебя не достать, ты видишь! Ты же сбоку, мне не довернуться так, - пожаловался дракон.
- А мне лучше что ли! Тоже мучаюсь! Я б тебе уже все бошки снес с плеч, если б не крючки твои.
Тогда дракон, оставшись одной головой висеть, сдернул с крючьев две другие и резко крутанулся к Зайцу. Но шея висевшей головы не выдержала рывка и веса всего тела и порвалась. Дракон повалился на пол, а одна из его голов так и осталась висеть на стене.
- Это ничего себе у меня теперь украшение на стеночке, - сообщил дракон сам себе, как только смог разговаривать.
А Заяц продолжал сосредоточенно размахивать саблей перед собой, уши распустил флажками.
А дракон еще не успел и придумать, чем себя утешить, а Медведь с увесистой кочергой в лапах уже стоял перед ним.
- Уйди пока, - сказал дракон, отстраняя Медведя, - Я еще вон того съем.
Но Медведь возразил, что теперь его очередь, дракон поспорил, но все же согласился. Они уперлись покрепче, и Медведь предупредил:
- Как скомандую: начали, так и приступим, понял?
Медведь принялся сжимать и разжимать пальцы на кочерге, вертеть головой готовиться и вдруг спросил ненароком:
- Как ты думаешь, не пора ли начинать?
Дракон пожал плечами - пожалуйста, а Медведь как треснул ему неожиднно по голове, и голова покатилась с драконовых плеч.
Даже без обиды дракон взглянул на Медведя, просто с грустью, что вот какой Медведь оказался коварный, и заковылял к очагу. Поднял с пола деревянную палочку и стал мешать в котелке, повернувшись хвостом к этим животным и пиратам. А те притихли, потупились смущенно, не знали, как теперь быть. Правда - они ведь нечестно победили, хитростью взяли. Хорошо ли это?
Капризный Кот подошел на мягких лапах к дракону, потянул его за хвост и сказал примирительно:
- Ну?
- Какие вы оказались нечестные обманщики! - с упреком пробормотал дракон, - Кому я теперь пригожусь одноголовый!
- Нам, нам! Ты разве не знаешь - все одноголовые драконы хорошие и добрые, а все плохие - головомногие. Ведь это известно всем, а теперь и тебе, - Кот подобрался ближе и заглянул в котелок, - А это что у тебя варится? Еда?
Дракон и раньше не был злым, просто ему трудно жилось с тремя головами. Он не мог сосредоточиться на одной мысли и на одном чувстве, видел действительность с трех сторон, и никак ему было поэтому не согласиться с окружающим и с самим собой. Он постоянно думал о трех разных вещах одновременно, и каждая его голова считала себя главнейшей и умнейшей. Но ведь сердце у дракона было одно. У всех драконов, пусть и очень головомногих, по единственному большому и доброму сердцу, и невозможно этому сердцу справиться с тремя умами. Оно боится обидеть, унизить пренебрежением, не понять. Поэтому бьется деликатно, чувствует наскоро, его почти не слышно, и головомногие драконы, считающие себя умными ужасно, забывают о своем сердце. А души у таких драконов нет.
- У меня вдруг началось огромное сердцебиение, - удивился Дракон, и глаза его наполнились слезами, - Бедный котик, ты очень голоден. Представляю, как ты проголодался! У меня с давних пор осталось чуть-чуть колбасы. Будешь колбасу?
Капризный Кот замурчал и принялся тереться о когтистые лапы Дракона.
- Мы примемся здесь жить, построим домик, ты будешь моим котиком, продолжал с радостью Дракон, - И Зайчик, и Медведик, и пиратики тоже с нами будут поживать. На рыбалку ходить станем, в лес по грибы-ягоды.
- Елки-елки-елки! - закричал Одноногий на Медведя, - Что вы с боевым драконом сотворили! Муси-пуси сотворили!!!
- Когда стремишься победить, не думаешь о последствиях. И всегда получается не то, - виновато нахмурился Медведь. - Так и вы, пираты, не обогащения вы ищете в море - жизни пиратской.
- Плети мочало! - Одноногий, отвернувшись и взмахнув ногой, решительно повалился к стене.
- Пойми, заяц, - продолжал Медведь, - Надо всегда побеждать не до конца, лишь это служит радости всей жизни, лишь это сохранит уважение тех, ради кого ты сражаешься.
Но тут в пещеру вошел Вестник, а на плече у него сидел Йодль, летучее существо.
Ведьма
Вестник выглядел так: добрый и бородатый. Глаза у него были зеленые. А Йодль, летучее существо, курил трубку и подмигивал.
- Это тот, с помойки, - прошептал Кот.
А пираты, увидев новых каких-то, как всегда, замечтались между собой о золоте-брильянтах - они и мечтать могли одновременно еще с палки.
Дракон собрался по привычке выяснить у Вестника, какого лешего, кто он такой и чего у него за животное с ним, но постеснялся.
И остальные застыли в нерешительности, уставившись на Вестника и Йодля, который подмигивал направо и налево.
- Друзья, - сказал Вестник, - Здравствуйте. Я - Вестник, а это мой спутник Йодль.
Наши задвигались, закашляли и заздоровались наперебой.
- Друзья, - Вестник нахмурился, - Там вашу Анну-Елизавету уже почти на ужин сварили, а вы тут что?!
- На абордаж! - взревел Заяц.
- Не будет нам в жизни золотишка, не суждено, - грустно сообщил Однорукий, пробираясь в толпе к выходу из пещеры, Одноногому.
Невдалеке от пещеры стоял корабль, целый и невредимый, и Заяц уже пробовал поднять паруса и якоря. Полная луна покачивалась между домами, рядом с освещенным окном Ведьмы. Вперед, ура! Все взошли на корабль и отчалили, а Кот полетел на Драконе на разведку.
Невдалеке от пещеры стоял корабль, целый и невредимый, и Заяц уже пробовал поднять паруса и якоря. Полная луна покачивалась между домами, рядом с освещенным окном Ведьмы. Вперед, ура! Все взошли на корабль и отчалили, а Кот полетел на Драконе на разведку.
Ведьма напевала у плиты, поглядывая за куклой, которая сидела связанная на табуретке возле шкафа.
- Сейчас мы девочку посолим, - пела Ведьма, - Потом мы девочку поварим, бульончик в чашечку сольем, порежем девочку на части, в горчицу девочку макнем, и поедим, ох, поедим! Ля-ля-ля, моя девчулька!
- Подавишься-подавишься-подавишься! - мотая головой и брызгаясь слезами твердила свое Анна-Елизавета, - Косточками моими подавишься, подавишься!
- А друзей-товарищей твоих дракончик уже потребил! - радовалась Ведьма, И когда Вестник придет, вас никого не останется. Вот это злодейство! Это поступок!
Но Анна-Елизавета не слушала этих обещаний, потому что увидела за стеклом окна Капризного Кота. Кукле захотелось завизжать от восторга для этой Ведьмы, но она была не дура, книжки про индейцев читала. Понимала: многое в бою зависит от внезапности атаки. Нет, она не завизжала, но еще старательней принялась перетирать веревки на руках о край табуретки.
Ведьма достала из ящика длинный синий нож и повернулась к Анне-Елизавете. Кот с интересом наблюдал за происходящим в кухне, приплюснув усатую морду к стеклу.
Вдруг раздался свист, стекло окна посыпалось со звоном, и влетел Заяц на ядре. Заяц соскочил на подоконник, а ядро попало в кастрюлю и взорвалось.
- С ума посходили! - закричала Ведьма.
В кухню впрыгнул Кот, распушил хвост и запрыгал по подвесным полкам. Следом в окно полез Дракон, но застрял серединой, переполошился и стал лупить хвостом по стене дома, отбивая огроменные куски штукатурки и кирпичи. На лестничной площадке протрещал пистолетный залп, оба замка входной двери упали внутрь квартиры, дверь распахнулась, и ворвались пираты. И заорали, наставив на Ведьму дымящиеся пистолеты:
- Руки вверх! Золото-брильянты на стол!!!
Ведьма не растерялась и, мгновенно обернувшись сухонькой старушонкой, устрашилась седой бородищей до пояса.
Одноглазый, не целясь, выстрелом навскидку, с левой руки из-под правой подмышки, отшиб бородищу!
Тогда Ведьма, не медля, переобернулась в собаку Ризеншнауцера с черной бородой до пола.
- Руби ей, Заяц, бороду саблей! - заорал Кот уже с карниза.
- Свисссдюююууммм! - пропела сабля Зайца, когда он отчекрыжил бороду собаке Ризеншнауцеру по самые зубы.
Но Ведьма не терялась. Она яростно забормотала и с трудом превратилась в некрасивую бородатую гусеницу, всю обросшую мокрыми волосами и крыльями. Ведьма-гусеница взлетела и, виляя всем телом, закружилась под потолком вокруг лампочки.
- Кажется, начинаю пролезать, - заметил Дракон, про которого, несмотря на его грохотание, все забыли.
- Погоди, - сказал Кот, - Улетит.
- Может, пусть живет, - возразил Дракон.
В кухню вошли Вестник с Йодлем на плече и Медведь. Ведьма-гусеница залетала быстрей. Йодль поднялся с плеча Вестника и тяжело замахал крыльями на нее, а Вестник шепнул что-то на ухо Медведю. Тот взобрался на стол, достал с полки чистую трехлитровую банку, дотянулся на цыпочках и поймал Ведьму-гусеницу в банку. А Йодль прихлопнул ее полиэтиленовой крышкой и проткнул в ней дырки для воздуха.
Они сидели у камина в Ведьминой квартире и пили чай с тортом. И Ведьме-гусенице налили в наперсток и отщипнули кусочек торта с кремовой розочкой.
- Теперь у нас, конечно, всегда будут приключения как в сказке, - спросил Медведь.
- Не знаю, - ответил Вестник.
- Почему?
- Потому что я только досюда должен быть с вами.
Пираты, Заяц, Кот, Дракон и Медведь смотрели на Вестника с недоумением.
- Потому. Я бы не хотел объяснять, а лучше пойдемте кататься по перилам. А еще лучше, давайте бросать из окна бомбочки с чернилами. Такие классные разноцветные кляксы получаются!
- Это все для детей людей, вы сами знаете. А мы не люди, мы только игрушки, - нахмурился Медведь.
- Какие глупости! - воскликнул Вестник, - Помнится, когда я был Вестником, мы... - и запнулся испуганно.
Ведьма-гусеница выронила изо рта кремовую розочку, расплескала чай и вытаращилась на Вестника. Тихо стало у камина, Вестник склонил голову, а Йодль нахохлился.
- Вот не люблю я эти дружеские объяснения у камина, - сказал Кот невозмутимо дувшему чай Дракону, - Всегда что-нибудь выяснится не то, а потом расхлебывай.
- А что вы думали! - рассердился вдруг Вестник, - Да, я - Невестник. А что ж. А что ж? Так вам с первого раза штибряк - и Вестник вам. Не так все просто! Но я был Вестником досюда, довел вас, помог - это было мое Поручение. Оберегал вас наконец. Вы уже мое третье поручение в жизни. Мне, может, скоро такое Поручение дадут, что я стану Вестником навсегда, понятно?!
- Нет, - сказал Медведь.
- Как не понятно, как не понятно! Я объясняю ведь: Вестник это существо с вечным Поручением, то есть с душой, с вечной душой. Например, я знаю одного, он следит за равновесием котов всех...
- Убедительно прошу вас, передайте ему, чтобы работал тщательней, - тут же заявил Кот, подбоченившись, - Мне, в частности, живется отвратительно. Ночью разбуди - тотчас же насчитаю сто пятьдесят обид и огорчений меня.
- Мама дорогая! - вздохнул Невестник, - Нельзя, чтобы всем котам было лучше всех остальных - равновесие мира можно нарушить. Это ведь просто - все должны обладать только частью, никогда всем целым.
- А одному Коту теперь пропадать? Вот этому! - Кот стукнул себя в грудь кулаком, - Так по-вашему?
- Тебе пока не дано понять.
- Да. Где уж нам, дуракам, чай вскипятить! - не мог угомониться Кот.
Невестник опять вздохнул:
- Хорошо, расскажу я вам.
Послушайте и вы.
Жил один перевозчик. Он перевозил путников через реку. Был у него дом, при доме огород. Река была рыбная, леса по реке грибные и ягодные. Так что денег за перевоз он брал немного - чтобы как раз на чай, хлеб и табак. То ли добрый он такой уродился, то ли потому что семьи у него не было - кто знает?
Жил он, жил, добра не нажил, но ничего и не потерял. Поседел на реке. И вот однажды переправлял он мужчину и женщину, нездешних, в заморских, кажется, одеждах. А денег не захотел с них взять - у него пока было. Мужчина настаивал, чтобы заплатить, но перевозчик не брал - и крышка! Тогда женщина сказала мужчине: испытай этого человека.
- Да ну, - заупрямился мужчина, - нечего там испытывать: света я не вижу, а тогда и нечего.
Но женщина, конечно, настояла на своем. Тогда мужчина сказал перевозчику:
- Три ночи на берегу ждать будешь, ждать, не уплывая, здесь. Дождешься Поручения и выполнишь. Сделаешь - обретешь в мире сказочную судьбу, нет простым человеком в свой срок помрешь.
Ладно: так - так-так. Первую ночь сидит перевозчик у костра, глядит на свой дом на другом берегу реки. Покуривает, картошки испек, закидушки наставил, но сиг чего-то не берет. Вдруг видит, выходит из леса человек к костру, за плечами у него здоровый мешок. И ни с того ни с сего просит продать ему лодку. Нужна она ему. Перевозчик только усмехнулся и несколько картошек из углей выкатил.
- Да нет, ты лодку продай, - настаивал незнакомец и стал из своего мешка золото пригоршнями вытаскивать, - бери, на всю жизнь хватит, бери, не сомневайся, - Потом весь мешок к его ногам бросил, - На всю деревню хватит, на всех, все будете в шелках ходить, с серебра есть, из золота пить.
Усмехнулся перевозчик и отказался.
- А тогда подари! - заявил незнакомец.
- Нет.
- А и черт с тобой! - незнакомец, устроившись у костра, начал есть печеную картошку с солью, луком и помидорами. Впрочем, он до рассвета не оставлял попыток заполучить лодку.
Следующей ночью, когда перевозчик думал о том, как же он разберется, когда придет время выполнить Поручение, что это и есть Поручение, ему явилась девушка. Ох, и девушка явилась. Таких вы не видели. Нет, не видели. Волосы ее из трав к голове поднимались, струились темным золотом вверх и стекали вниз. Под густыми гнутыми бровями свежестью нездешней плескалась в глазах голубизна. Шея у нее была лебединая, плечи покатые, сахарные.
- Ничего себе! - только и смог выдавить перевозчик.
- Дай лодку, - напевно и грустно попросила девушка, - Дай?
- Ох!
- Пожалуйста! Ты все равно тут сидишь, ждешь себе, ну и жди. А я чуть-чуть покатаюсь и обратно. Дай лодку, дай, пожалуйста. Очень уж мне хочется на этой лодке покататься. О-очень.
Представляете, перевозчик лодку девушке не дал. Объяснил, как мог, про Поручение, много раз объяснил, что он ждет судьбы - Поручения, а лодку не дал.
Вот в этом месте Невестник неожиданно замолчал и осмотрел слушателей. Они не двигались - знали, это не конец истории, и ошиблись. Невестник не стал рассказывать дальше, только сказал, что не выдержал испытания, ну что почти выдержал, что были причины. Невозможно рассказывать про поражения. Он уже много и многим рассказывал, что не смог тогда, и теперь думает часто, что никогда ему не смочь, не победить ни в чем. Надо только помнить его, но не следует рассказывать про свое поражение больше одного раза и только самому близкому. Пусть все забудут, что ты проиграл.