Стул остановился. Ее глаза вновь закрылись. Дыхание стало частым и судорожным. Она встала и поднялась на цыпочки, словно ее брали на руки.
— Пора наверх, — сказала она низким голосом.
Глава 74
— Опять они здесь, — с раздражением сказала Софи, увидев подъехавший к дому знакомый темно-синий «кадилак».
Сара и Брендон Моуди сидели на кухне и ждали, когда сварится кофе.
— О Боже, — вырвалось у Сары, в ее голосе слышалась неприязнь. — Я сама в этом виновата, — сказала она Брендону. — Вот что, Софи, когда кофе будет готов, принеси его нам в библиотеку и скажи им, что у меня важная встреча. Мне сейчас не до молитв.
Брендон поспешил за ней и, закрывая за собой дверь библиотеки, услышал, как зазвонил звонок.
— Хорошо хоть, что ты не дала им ключ, — сказал он.
— Я пока еще не сошла с ума, — с улыбкой ответила Сара. — Дело в том, что в этом доме слишком много всяких вещей, которыми я не смогу воспользоваться, они хотят все это купить. Я произвела оценку. Они решили привести своих оценщиков, и у меня такое ощущение, будто меня берут на абордаж.
— А почему бы этот вопрос не решить сразу? — спросил Брендон.
— В основном это моя вина. Я говорю им, что хочу продать, потом похожу по дому и увижу что-то еще, что не войдет в квартиру, тогда я им предлагаю и это. А иногда они сами приходят ко мне и спрашивают, то о какой-то картине, то о какой-то лампе. Так все это и продолжается.
Сара откинула назад волосы. День был теплым и влажным, и ее волосы кудрявой копной цвета осенней листвы обрамляли лицо.
— И не только это, — добавила она, садясь за свой письменный стол. — Папа всегда был против кондиционеров, а они хотят установить здесь какую-то новую систему и собираются заняться этим, как только закончится оформление документов, а это значит, что здесь постоянно будут ходить всякие инженеры и вообще все кому не лень.
«Попридержи язык», — сказал себе Брендон, усаживаясь в кожаное кресло напротив стола. Он знал, что Хоккинсы выложили за дом кругленькую сумму, и раз они покупают ненужную Саре мебель, то ей не придется искать других покупателей или думать, где ее хранить. «Содержание Лори в клинике стоило огромных денег, и студенческая страховка едва покрывала лишь малую часть этих средств. Не говоря уже о том, во что обходилась подготовка защиты, учитывая то обстоятельство, что Сара не работала», — думал он.
— У тебя была возможность разобраться со страховкой? — спросил он.
— Да. Я ничего не получу, Брендон. Там нечего оспаривать и не на что претендовать. Отец ясно написал, что его страховку получает мама, а в случае ее предшествующей смерти — мы. Поскольку он прожил на несколько минут дольше мамы, она сразу же должна перейти к нам. К несчастью, все, кроме дома, вложено в доверительную собственность, что было бы очень разумно, если бы ничего не произошло. Нам выплачивают по пятьдесят тысяч долларов в год в течение пяти лет, что составляет в общей сложности по четверти миллиона каждой, и невозможно изменить условия этих выплат.
— А как насчет автобусного парка? — спросил Брендон. — Ты пробовала предъявить им иск?
— Разумеется, — ответила Сара. — Но с какой стати они будут нам платить, если мы сами не пострадали в той аварии?
— Вот черт, — воскликнул Брендон. — А я рассчитывал здесь что-то выяснить. Я подпою сыщика и попытаюсь что-нибудь у него выудить, но, вероятно, это связано именно с автобусной компанией. Как Лори?
— Ей намного лучше, — немного подумав, ответила Сара. — Похоже, она уже несколько свыклась с мыслью о потере матери и отца. Доктор Донелли молодец.
— Она что-нибудь вспомнила о смерти Элана Гранта?
— Ничего. Однако она начинает кое-что вспоминать о том, что с ней произошло, когда ее похитили. Какие-то обрывки воспоминаний. Джастин, я имею в виду доктора Донелли, уверен, что над ней тогда надругались. Но даже просмотр видеокассет с записью сеансов терапии, когда проявляются ее другие личности, не способствуют полному возвращению памяти. — В спокойном голосе Сары послышалось отчаяние. — Брендон, уже май. За три месяца я не нашла ничего, что можно было бы использовать для ее защиты. Похоже, в ней сосуществуют три разные личности. Кейт, которая выполняет роль покровительницы и, словно крестная мать, оберегает ее. Она называет Лори плаксой и сердится на нее, но в то же время пытается оградить ее от неприятностей. Она блокирует память. Вторая личность — сексапильная Леона. Это она испытывала роковую страсть к Элану Гранту. На прошлой неделе она призналась доктору Донелли, что очень сожалеет о том, что в тот вечер взяла с собой нож.
— Боже мой, — пробормотал Брендон.
— И последней личностью является четырехлетняя девочка по имени Дебби. Она постоянно плачет. — Подняв руки, Сара в отчаянии уронила их. — Вот так, Брендон.
— Есть надежда, что она все вспомнит?
— Вероятно, да, но трудно сказать, когда это произойдет. Лори доверяет Джастину. Она понимает, что все может кончиться тюрьмой. Но, похоже, ей никак не удается прорваться сквозь завесу в памяти. — Сара подняла на него глаза. — Брендон, только не предлагай мне согласованное признание вины.
— Я и не собираюсь этого делать, — проворчал Брендон, — по крайней мере, пока.
В библиотеку вошла Софи, неся на подносе кофе.
— Я оставила их наверху одних, — сказала она. Это ничего?
— Конечно, — ответила Сара. — Он же в конце концов проповедник. Не станет же он набивать себе карманы всякими мелочами.
— Сегодня они спорили по поводу того, как совместить твою ванную и ванную Лори, чтобы устроить там бассейн. А я-то считала, что священнослужители живут скромно.
Она поставила поднос на стол.
— Не обязательно, — вставил Брендон. Бросив в чашку три кусочка сахара, он принялся размешивать его. — Сара, Грег Беннет честно не знает, что оттолкнуло от него Лори в прошлом году. Я думаю, он все еще любит ее. Вечером, накануне смерти Гранта, какие-то студентки обсуждали увлечение Лори профессором, и Грег слышал их разговор. Он пулей вылетел из студенческого центра.
— Ревность? — быстро спросила Сара.
Брендон пожал плечами.
— Если и так, то вряд ли это имеет какое-нибудь отношение к смерти Элана Гранта, если только…
Если только к Лори не вернется память.
В дверь постучали. Сара закатила глаза.
— Приготовься к благословению, — тихо сказала она, затем крикнула: — Войдите.
В дверях показались Бик и Опал с участливыми улыбками на лицах. Они были одеты довольно просто. Бик снял свою куртку, и майка с короткими рукавами обнажала его мускулистые руки, покрытые густыми седеющими волосами. Опал была в брюках и простенькой блузке.
— Мы не хотим вас беспокоить, просто зашли узнать, как дела, — сказала она.
Сара представила им Брендона Моуди. Он буркнул приветствие.
— А как ваша сестренка? — спросил Бик. — Вы и представить себе не можете, сколько человек молится за нее.
Глава 75
Джастин Донелли не хотел расстраивать Сару своими опасениями по поводу того, что память Лори вряд ли существенно восстановится к началу суда. С двумя своими сотрудницами, Пэт и Кэти, занимавшимися художественной терапией и ведением дневника, он просматривал видеозаписи своих сеансов с Лори.
— Обратите внимание на то, как эти личности теперь доверяют мне и охотно разговаривают со мной. Однако, они все замыкаются, когда я прошу их вспомнить о ночи 28 января или же о тех двух годах, когда Лори была похищена. Давайте вновь поговорим об этих трех личностях. Кейт тридцать два года, то есть она примерно одного возраста с Сарой. Я полагаю, Лори создала ее как образ своей покровительницы, которую она видит в Саре. Но, в отличие от Сары, Кейт постоянно злится на Лори, называет ее плаксой и раздражается из-за того, что та доставляет ей одни неприятности. На мой взгляд, это говорит о том, какого отношения со стороны Сары, по ее мнению, заслуживает Лори. Дебби, четырехлетняя девочка, хочет все рассказать, но очень боится или, может быть, просто не понимает, что произошло. Я подозреваю, что она очень похожа на Лори в том возрасте. Иногда она говорит весьма забавно. Сара Кеньон рассказывала, что Лори была не по годам остроумной до того, как ее похитили. Леона довольно сексуальная особа. Нет сомнения, что она была влюблена в Элана Гранта и ревновала его к жене. Она пришла в ярость от того, что она расценила как предательство с его стороны, и была способна убить его. Однако сейчас она говорит о нем с теплотой и нежностью, как обычно говорят о бывших любовниках. Борьба окончена, гнев прошел, и вспоминается только хорошее.
Они сидели в комнате для персонала, примыкающей к кабинету Джастина. Через окна в комнату светило солнце. Со своего места Джастину был виден солярий, где несколько пациентов грелись на солнце. Он увидел, как в солярий, держась за руки, вошли Лори с Сарой.
Пэт, специалист по художественной терапии, держала несколько новых рисунков.
— У вас есть тот снимок, который Лори разорвала дома? — спросила она.
— Он здесь. — Джастин порылся в папке.
Пэт внимательно посмотрела на фотографию, сравнила ее с набросками Лори и положила рядом.
— Ну что ж, взгляните на это. — Она показала на неподвижно стоящую фигуру. — И на это. И на это. Что вы скажете?
— Она начала надевать на эту фигуру пляжный костюм или купальник, — отметил Джастин.
— Верно. А теперь обратите внимание, что на этих трех рисунках у фигуры длинные волосы. На этих же двух — совсем короткие. Видите разницу? Похоже, она нарисовала мальчика. Руки сложены так же, как и на склеенной фотографии. Я думаю, что она воспроизводит свой образ, но меняет его на мальчишеский. Если бы этот снимок не был так изорван. Надо же было так его изничтожить!
Кэти, изучавшая ее дневник, держала в руках последнее сочинение Лори.
— Это почерк ее воплощения Кейт. Но посмотрите, как он изменился с февраля. Он все больше и больше становится похож на почерк самой Лори. И послушайте, что она пишет: «Я так устала. У Лори хватит сил принять то, что ее ждет. Ей бы хотелось пройтись по центральному парку, поиграть в гольф, заехать в клуб. Как ей нравилось находиться на площадке для гольфа. Неужели еще меньше года назад ее называли лучшей девушкой среди игроков в гольф в Нью-Джерси? А может, тюрьма ничем не отличается от клиники? Может быть, там так же безопасно, как и здесь? Может быть, в тюрьме ее не будет беспокоить сон про нож? Благодаря охране, никто не сможет проникнуть в тюрьму. Туда не смогут прийти ночью с ножом. В тюрьме проверяют всю почту. Значит, фотографии сами не залезут в книгу». — Она протянула сочинение Джастину. — Доктор, это может свидетельствовать о том, что Кейт признает вину и наказание Лори.
Джастин смотрел в окно. Сара и Лори сидели рядом. Сара что-то говорила, а Лори смеялась. Они выглядели привлекательными молодыми женщинами, сидящими словно на террасе своего дома или на какой-нибудь загородной вилле.
Пэт проследила за его взглядом.
— Я вчера разговаривала с Сарой. Мне кажется, ее нервы на пределе. В день, когда двери тюрьмы закроются за Лори, у вас, доктор Донелли, может появиться новый пациент.
Джастин встал.
— Через десять минут они должны быть у меня в кабинете. Думаю, что вы правы, Пэт. Она рисует эту разорванную фотографию. Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы аккуратно разъединить обрывки, счистить весь этот клей, вновь собрать и увеличить ее, чтобы мы могли лучше рассмотреть?
— Я попробую найти, — кивнула она.
Он повернулся к Кэти.
— Как вы думаете, если Лори, или Кейт, осознает, как скажется на Саре ее тюремное заключение, будет ли она так же покорно считать, что ее осуждение неизбежно?
— Возможно.
— Ну ладно. Я собираюсь сделать еще кое-что. Я хочу поговорить с Грегом Беннетом, бывшим приятелем Лори, и попытаться выяснить, что случилось в тот день, когда Лори так испугалась его.
Глава 76
Усаживаясь на стул возле стойки бара в «Соларисе» рядом с Дэнни — брачным сыщиком, Брендон заметил, что щеки пухлого лица Дэнни начали обвисать, прожилки на носу и щеках являлись свидетельством его пристрастия к «манхэттену».
Дэн приветствовал Моуди в своей обычной радостной манере:
— А, Брендон. Какое счастье видеть тебя!
Буркнув в ответ приветствие, Брэндон едва удержался, чтобы не поддеть Дэна по поводу его ирландского акцента. Затем, вспомнив о цели своего прихода и о любви Дэнни к «манхэттену», он заказал выпивку и поинтересовался, как, по его мнению, выступит в этом сезоне команда.
— Классно. Кубок их, — радостно отозвался Дэнни. — Ребята смогут, ей-богу.
«Я знал тебя, когда ты еще мог говорить по-английски», — подумал Брендон, а вслух сказал:
— Чудесно, чудесно.
Через час, когда Моуди все еще потягивал первую порцию, Дэнни уже допивал третью. Пора. Брендон перевел разговор на Лори Кеньон.
— Я занимался этим делом, — доверительно прошептал он.
Дэнни прищурил глаза.
— Я слышал. Бедная девочка, похоже, свихнулась?
— Похоже на то, согласился Брендон. — Думаю, что она сдвинулась после смерти родителей. Как жаль, что она не обратилась сразу же к психиатру.
Дэнни посмотрел по сторонам.
— Обратилась, — прошептал он. — Но забудь, от кого ты это узнал. Просто мне не нравится, что тебя держат в неведении.
Брендон изобразил крайнее удивление.
— Ты хочешь сказать, что она лечилась раньше?
— Прямо там, в Риджвуде.
— Откуда ты знаешь, Дэнни?
— Только между нами?
— Разумеется.
— Сразу после смерти ее родителей меня наняли разузнать все об этих сестрах, чем они занимаются.
— Серьезно? Наверное, страховая компания. Это связано с иском автобусной компании?
— Вот что, Брендон Моуди, ты знаешь, что отношения между клиентом и сыщиком строго конфиденциальны.
— Разумеется. Но этот автобус превысил скорость, и тормоза были неисправны. Авария была неминуема. Естественно, страховая компания занервничала и решила навести справки о тех, кто может подать на них иск. Кому еще понадобится следить за ними?
Дэнни упорно молчал. Брендон махнул бармену, но тот покачал головой.
— Я сам отвезу приятеля домой, — пообещал Брендон. Он понял, что пора сменить тему разговора.
Часом позже, усадив Дэнни в свою машину, он вновь заговорил о Кеньонах. Когда Брендон уже подъезжал к скромному жилищу Дэнни, он наконец услышал, что хотел.
— Брендон, старина, ты хороший мужик, — медленно сказал Дэнни заплетающимся языком. — Думаешь, я не понимаю, что ты пытался расколоть меня? Между нами говоря, я не знаю, кто меня нанимал. Все это очень таинственно. Какая-то женщина. Она назвалась Джейн Грейвз. Я ни разу не встречался с ней. За очередной информацией она звонила мне каждую неделю. Я посылал ей отчеты на абонентский ящик в Нью-Йорк-сити. Знаешь, кто это мог быть? Вдова покойного профессора. Разве эта бедная помешанная Кеньон не писала ему всякую любовную белиберду? И разве не является показателем то, что потребность в моих услугах пропала сразу же после убийства.
Толкнув дверцу машины, Дэнни неуверенно вылез.
— Спокойной ночи. И в следующий раз говори прямо, что тебе нужно. Тебе не надо будет так щедро поить меня.
Глава 77
Тем «архитектором», которого Бик привел в дом Кеньонов в один из своих первых приездов, был бывший заключенный из Кентукки. Это он установил подслушивающее устройство в библиотеке и в телефоне и спрятал магнитофон в спальне для гостей, расположенной над кабинетом.
Когда Бик и Опал ходили по второму этажу с рулетками, материалами и образцами красок, им не составляло труда менять в магнитофоне кассеты. Как только они садились в машину, Бик сразу же ставил кассету и продолжал прослушивать их снова и снова с номере гостиницы «Виндхэм».
По вечерам Сара регулярно звонила доктору Донелли, и эта информация была особенно ценной. Поначалу Опал стоило больших усилий сдерживать свое раздражение по поводу неминуемой страсти Бика знать все, что касалось Ли. Но, по мере того, как проходили недели, она все больше терзалась двойственным чувством: страхом разоблачения, с одной стороны, и завороженным интересом, с каким она следила за возвращением памяти к Лори, — с другой. Разговор Сары с доктором о всплывшем в памяти Лори кресле-качалке доставил Бику особое удовольствие.
— Милая малышка, — вздохнул он. — Помнишь, какая она была очаровательная и как чудесно пела. Мы хорошо научили ее. — Он покачал головой. — Боже мой. — Затем он нахмурился. — Однако она начинает говорить.
Бик открыл окна, и комната наполнилась теплым майским воздухом, легкий ветерок шевелил штору. Он отрастил волосы немного длиннее, и сегодня они были непричесаны. Он был в старых брюках и майке, обнажавшей его руки, покрытые густыми курчавыми волосами, которые Опал называла своей любимой подушкой. Она смотрела на него с благоговением.
— О чем ты думаешь, Опал? — спросил он.
— Ты сочтешь меня сумасшедшей.
— И все-таки.
— Мне только что пришло в голову, что если к твоим взлохмаченным волосам и к твоему виду в майке без куртки добавить золотую серьгу, какую ты носил раньше, то преподобный Хоккинс исчезнет. Ты вновь станешь Биком, певцом в ночном клубе.
Бик долго внимательно смотрел на нее. «Мне не нужно было говорить это, — в страхе подумала она. — Он не захочет даже думать о том, что такое возможно». Но он вдруг сказал:
— Опал, сам Господь навел тебя на эту мысль. Я много думал о той старой ферме в Пенсильвании и о том кресле-качалке, где я сидел, держа на руках эту милую крошку, и у меня зрел план. Сейчас ты помогла завершить его.