– Вообще у нас к вам много чего накопилось, Сергей Константинович… Но в первую очередь хотелось бы разобраться с теми событиями, в которых вы участвовали не далее как сегодня.
Генерал бурно завозился в кресле и грозно рыкнул:
– Что за чепуху вы несете? Я ни одного слова не понимаю! Извольте выражаться яснее!
Гуров не смутился. Переждав секунду, он прежним ровным тоном сказал:
– Ну что ж, попробуем проще. Вы сегодня в середине дня были на шоссе Энтузиастов, Сергей Константинович?
Последовала пауза, во время которой толстое лицо генерала постепенно наливалось кровью – это было заметно даже при плохом освещении, – а потом новый взрыв раздражения.
– Какого черта вам от меня нужно? Разве я должен отчитываться перед милицией, где и когда я бываю?
– Ясное дело, не должны, – покладисто сказал Гуров. – Но обратите внимание, Сергей Константинович, вы совершенно спокойно могли отказать нам в приеме. Однако вы нас приняли. Значит, разговор с нами представляет для вас какой-то интерес. А какой же разговор без вопросов? Тем более, если его ведет милиционер?
– Мне некогда шутки шутить! – отрезал Брюхатов. – Докладывайте конкретно, что вам нужно, или освободите кабинет!
– Да, собственно, мы уже доложили, – развел руками Гуров. – Нас интересует авария на шоссе Энтузиастов. Напрасно вы хотите увильнуть от ответа, Сергей Константинович! Вас там видели много людей. И номерок вашего "Мерседеса" они запомнили…
Брюхатов сумрачным злым взглядом несколько мгновений всматривался в невозмутимые лица оперативников, а потом сказал:
– Попрошу выбирать выражения! Вы не у себя в ментовке! Я – генерал и вилять никуда не собираюсь! Однако отвечать на любой вопрос, который придет в вашу мудрую голову, тоже не собираюсь. Говорите конкретно, что вы хотите знать по поводу аварии?
– Значит, вы там были? – удовлетворенно заключил Гуров.
– Да, был! Мне позвонила жена, что произошло несчастье. Слава богу, я был поблизости и сумел забрать ее оттуда прежде, чем ее судьбой успели распорядиться коновалы из "Скорой помощи". Сейчас она находится в госпитале для высшего командного состава, ей оказывают необходимую медицинскую помощь. У нее очень серьезные травмы. – Закончив такую продолжительную речь, Брюхатов откинулся на спинку кресла, расправил плечи и торжествующе прогремел: – Надеюсь, я в полной мере удовлетворил ваше любопытство, господа сыщики?
– Мы еще хотели бы побеседовать с вашей женой, – сказал Гуров.
– Совершенно исключено! – генерал сильно хлопнул увесистой ладонью по краю стола. – Этого я вам ни за что не позволю. Жена для меня – всё. Только через мой труп! А кстати, что вы вообще ищете? Обычная авария, водитель не справился с управлением… Такое случается сплошь и рядом. Вы видите здесь какой-то криминал? – Его колючие глаза испытующе уставились на Гурова.
Оперативники переглянулись, и Гуров ответил:
– Я вам завидую, Сергей Константинович! За один только неполный месяц у вашего помощника убивают жену, адъютанта, старого друга адъютанта, плюс теперь еще погибает водитель вашей жены, а вы спокойны и беззаботны! Вы не видите криминала? Не беспокойтесь, мы его вам покажем – документально оформленный, с выводами экспертизы. Но тогда уже разговор будет другой и в другом месте…
– Вы, кажется, меня запугиваете? – негодующе проговорил Брюхатов.
– Просто предлагаю вам шанс, – пожал плечами Гуров. – Добровольное сотрудничество с правоохранительными органами…
– Вон отсюда! – низким голосом сказал генерал, делая величественный жест рукой. – Немедленно вон!
Не двинувшись с места и даже ни разу не шелохнувшись, он таращился в спины оперативников испепеляющим взглядом до тех пор, пока они не вышли из кабинета.
Глава 27
– Он мне напомнил паука в темном углу, – сказал Крячко, когда они выбрались на свежий воздух. – Я помню, в детстве мы ужасно любили лазить по всяким чердакам и сараям. А там в углах на паутине висели вот такие же жирные и свирепые…
Он не успел закончить свою метафору, потому что в этот момент их окликнули из стоящего рядом с "Пежо" автомобиля:
– Лев Иванович! Добрый вечер! Можно вас на минуточку?
Гуров обернулся. Из приоткрытой дверцы сиреневых "Жигулей" выглядывало круглое жизнерадостное лицо полковника Веселова. Он был не один – за рулем и на заднем сиденье находились еще двое мужчин. В темноте угадывались только их силуэты.
Гуров приветственно кивнул, подошел ближе.
– Случайно здесь? – спросил он, обмениваясь с Веселовым рукопожатиями. – Или решили навестить друзей-военных?
– Нет, пока решили не навещать, – засмеялся Веселов. – Но и не совсем случайно. Откровенно говоря, мы за вами, Лев Иванович!
– Но как вы узнали… – начал Гуров.
– Профессия такая, – коротко сказал Веселов. – Но давайте сразу к делу. Мы могли бы сделать так, чтобы ваш коллега подождал вас в машине? А мы бы немного проехались, побеседовали… Не то чтобы мы не испытывали к нему доверия. Просто разговор лучше проводить при минимуме участников, вы не находите?
– Сколько это займет времени? – сухо спросил Гуров.
– Уверяю вас, совсем немного, – сказал Веселов. – Ваш друг не успеет выкурить сигарету.
– Хорошо, – согласился Гуров и, обернувшись к Крячко, бросил ему ключи от машины. – Я сейчас! Подожди пока здесь.
Он сел на заднее сиденье "Жигулей", водитель сразу же тронул машину с места, и они покатили по ночному проспекту, навстречу ярким огням.
– Не будем лишний раз мозолить здесь глаза, – объяснил Веселов. – Всему свое время. Давайте я вас сейчас сразу представлю…
– Достаточно будет, если я сам представлюсь, – насмешливо сказал сосед Гурова и протянул ему узкую, но сильную ладонь: – Подполковник Малков Петр Алексеевич.
– Я же вам говорил, что наши люди интересуются фактами из биографии известного вам генерала. Петр Алексеевич как раз из их числа.
Гуров внимательнее всмотрелся в черты Малкова – худое ироничное лицо, чисто выбрит и аккуратно пострижен. Ему бы еще очки – ни дать ни взять интеллигент-неудачник, какой-нибудь помощник бухгалтера в дышащей на ладан фирме. Только железное рукопожатие и ширина плеч под темным пиджаком свидетельствовали о том, что перед Гуровым был волевой и целеустремленный человек, отнюдь не привыкший к неудачам.
– А вы, Лев Иванович, я вижу, визит наносили? Уж не господину Брюхатову ли? – осведомился Малков. – И как – были приняты? Или не повезло?
– Был, – кратко ответил Гуров.
– Какое впечатление произвел на вас генерал?
– Неоднозначное, – тем же тоном ответил Гуров. – Наверное, все-таки вас интересует не мое впечатление, а содержание нашей с ним беседы?
– И не только это, – подхватил Малков. – Александр Ефимович нам сообщил, что вы уже довольно долго и плодотворно занимаетесь, так сказать, "генеральским делом"?
Гуров немного помедлил с ответом.
– Тут, пожалуй, явное преувеличение, – рассудительно заметил он наконец. – Не так уж долго, не слишком плодотворно, и называется оно не "генеральским", а делом об убийстве гражданки Репиной… Правда, позднее к этому убийству добавились еще три, и…
– Вот и расскажите нам, в чем там дело, – перебил его Малков. – Нам сейчас важна каждая мелочь…
– Ничего себе мелочь! – покачал головой Гуров. – Скрепя сердце я еще могу признать мелочью свое собственное участие в перестрелке, когда мы брали одного из подозреваемых по этому делу, но в той же перестрелке серьезно пострадал наш товарищ, а это я уже мелочью никак назвать не могу! И потом, из тех, кто погиб, по крайней мере половина – люди, которые никак не заслуживали подобной участи…
– Не придирайтесь к словам, Лев Иванович, – сказал Малков. – Я просто неудачно выразился. Если угодно, нас интересуют любые подробности – такая формулировка, думаю, вас устроит.
– Мне кажется, разговор у нас сейчас далеко не официальный, – заметил Гуров. – Поэтому сразу выдвигаю встречное предложение. Сначала вы мне рассказываете, что имеете против известных нам генералов, а потом я сообщаю вам свои подробности, идет? Дело в том, что я примерно представляю себе схему, по которой действовали люди, направлявшие руку убийцы, но я до сих пор не могу понять мотивов, по которым они это делали. А без этого, сами понимаете, трудно двигаться дальше.
Малков выслушал его с непроницаемым выражением на лице, а потом кисло сказал:
– Вообще-то мы не вправе посвящать в это дело посторонних. Оно проводится самым секретным образом. Малейшая утечка информации может вызвать самые нежелательные последствия, понимаете?
– Не совсем, – сказал Гуров. – Под нежелательными последствиями каждый понимает свое. Для генерала Брюхатова – одно, для следователя Мышкина – другое, а для оперуполномоченного Гурова – и совсем третье… Не понимаю, за кого вы-то боитесь?
– Ну, порядок есть порядок, – недовольно ответил Малков. – При чем тут за кого я боюсь? Мы не имеем права разглашать информацию.
– Ну и не разглашайте, – сказал Гуров. – Я тоже не буду. Приятно было прокатиться.
Веселов, сидевший на переднем сиденье, при этих словах сдавленно фыркнул и покрутил головой. Малков долгим и удивленным взглядом уставился на Гурова, а потом, откашлявшись, сказал:
– А у вас характер, Лев Иванович! Как говорится, нельзя, но если очень хочется, то можно – так, что ли? Ну, будь по-вашему, в основные детали я вас посвящу. Только…
– Да не нервничайте так, подполковник! – сказал Гуров. – Я в газетах интервью не даю. И вообще в болтливости замечен до сих пор не был. Так что не разбегайтесь, подполковник…
– А прыгайте! – со смехом закончил фразу Веселов и, обернувшись к Малкову, добродушно сказал: – Это у Льва Ивановича поговорка такая… Да в самом деле, Петр Алексеевич, чего ты кота за хвост тянешь? Договорились же! Лев Иванович – человек проверенный. Поверь мне, в МВД Гуров – это имя!
Малков выслушал предназначающиеся ему советы с философским спокойствием и продолжил с прежней дотошной серьезностью:
– Все-таки прошу принять мои слова к сведению, – еще раз напомнил он. – А что касается генералов… Пару месяцев назад на Кавказе была разоблачена некая преступная группировка. Не буду вдаваться в подробности – следствие еще не закончено… Короче говоря, на конспиративных складах было обнаружено солидное количество оружия и взрывчатки. Когда стали искать источник поступления, неожиданно выяснилось, что большая часть оружия формально числится за двумя воинскими частями, номера которых по понятным причинам я не называю. Вернее сказать, числилась, потому что при проверке обнаружилось, что все это оружие уже давно списано. У командиров частей на все имелись оформленные акты, а кроме того, еще и акты московских проверок, которые подтверждали, что при списании оружия никаких нарушений допущено не было. Догадываетесь, чья подпись стояла под этими актами?
– Судя по всему, Репина? – ответил Гуров.
– Вы догадливы, – кивнул Малков. – Теперь о наших проблемах. Репиным занималась военная прокуратура, но преступного умысла в его действиях не усмотрела. Реально пострадал только командир одной из частей – он был взят под стражу. Он, конечно, мерзавец, не спорю, но отвечать за всех он не должен. Вдобавок все шло к тому, что его преступление квалифицировалось как халатность. К счастью, параллельно подключились мы со своим расследованием. Но время упущено – участники сговора успели выработать совместную тактику защиты – изменяют показания свидетели, происходит кадровая чехарда, уничтожаются важные документы… А мы уверены, что в данном случае речь может идти именно о сговоре. Помимо двух этих частей, нечто подобное практиковали еще несколько. И везде безобразия с оружием покрывались актами проверок за подписью Репина. Теперь вы понимаете?
– Теперь понимаю, – сказал Гуров. – Вы надеетесь, что здешняя возня как-то связана с этими махинациями?
– Я уверен, что она связана, – твердо сказал Малков. – Думаю, вы со мной тоже согласитесь.
– Соглашусь, пожалуй, – задумчиво сказал Гуров. – Теперь, пожалуй, все встало на свои места. Ну, почти все… Скорее всего, о бизнесе с оружием стало каким-то образом известно жене генерала Репина. И это почему-то ее настолько взволновало, что она позвонила по моему телефону…
И Гуров со всеми подробностями изложил Малкову свою версию событий, которые произошли после второго сентября. Закончил он пересказом своей беседы с генералом Брюхатовым и наконец заключил:
– Итак, у нас остался один шанс – супруга Брюхатова. Все остальные нити обрезаны. Ее следует разыскать и допросить в самое ближайшее время. Наверное, это будет непросто, но другого пути нет. Конечно, когда будут готовы результаты экспертизы, можно будет взяться и за генералов непосредственно, но куда с меньшим эффектом, я думаю…
– Вы говорите, супруга Брюхатова якобы в госпитале для высшего командного состава? – задумчиво проговорил Малков. – Я сегодня же все выясню, а завтра утром мы с вами вместе навестим пострадавшую, не возражаете?
– Только приветствую, – сказал Гуров.
– А вот интересно, – мечтательно произнес Веселов с переднего сиденья. – Не захотят ли они ликвидировать и эту дамочку?
– С их стороны это будет уже перебор, – возразил Малков. – Они на это не пойдут. Но если все-таки осмелятся, мы захлопнем их в этой ловушке!
Глава 28
Наутро Гурову не удалось даже позавтракать. Едва он собрался это сделать, как раздался звонок Малкова.
– Лев Иванович! Вы готовы? Через десять минут я за вами заеду. Где вы живете, я знаю.
– И куда мы отправимся? – поинтересовался Гуров.
– За пределы Москвы, Лев Иванович, на дачу к Брюхатову. Я всю ночь не спал, но зато теперь знаю совершенно точно, что супруги генерала нет ни в одном из больничных заведений. Полагаю, что она все-таки находится у себя дома. Сам генерал остался с вечера в городской квартире – это мы тоже выяснили.
– А вы уверены, что нам удастся туда попасть? – спросил Гуров. – В смысле на дачу?
– Вы меня удивляете, – заметил Малков. – Раз я говорю, значит, знаю, что говорю. В поселок охрана нас пропустит беспрекословно – за это я отвечаю. Ну а дальше все от нас самих будет зависеть. Вы же надеялись разговорить Дарью Тимофеевну, не так ли?
– Ее зовут Дарьей Тимофеевной?
– Вы разве не знали? – удивился Малков. – Короче, готовьтесь – я сейчас буду.
Гуров покачал головой и опустил на стол трубку. Потом сходил на кухню и выключил закипавший чайник. Когда он вернулся в комнату, чтобы надеть пиджак, Мария выглянула из-под одеяла и протянула заспанным голосом:
– Боже, почему ты не отключил телефон? Я так сладко спала! Не собиралась сегодня вставать до десяти часов, а ты, Гуров, все испортил!
– Прости, – серьезно ответил Гуров. – Но я ждал этого звонка.
– А кто это звонил в такую рань? – лениво спросила Мария. – Я всегда думала, что бандиты и менты ведут ночной образ жизни.
– Ночной образ жизни ведут актеры, конферансье и прочая богема, – усмехнулся Гуров. – Милиция не дремлет круглые сутки. Наша служба и опасна, и трудна – что поделаешь!
– Но, если я не ослышалась, вы, кажется, намерены сейчас отправиться к некоей Дарье Тимофеевне, господин полковник! – подозрительно всматриваясь в лицо мужа, сказала Мария. – Неужели она так опасна? Кстати, она брюнетка?
– Она жена генерала, – ответил Гуров. – Это все, что я о ней пока знаю.
– Как, еще одна жена генерала? – удивилась Мария. – Странные у тебя последнее время контакты…
– Почему? – удивился Гуров. – Мне ведь и самому до генеральских погон рукой подать. А значит, в будущем я вообще могу рассчитывать на постоянный контакт с генеральшей. Вот, постепенно привыкаю…
– А что же с бедной Преображенской? – поинтересовалась Мария. – Вы нашли убийцу?.. – Она вдруг изменилась в лице и испуганно воскликнула: – Да! Ведь я совсем забыла! Представляешь, начисто вылетело из головы, а ведь это, наверное, очень важно…
– Что важно? – насторожился Гуров. – Что вылетело у тебя из головы?
– Помнишь, ты спрашивал меня о том, остались ли у Преображенской в театре подруги? Оказывается, одной из них она доверяла больше остальных. Ольга Измайлова – помнишь такую?
– Припоминаю, – кивнул Гуров. – Однако в чем дело, не тяни! За мной вот-вот подъедут.
– Ольга разговаривала со мной на днях. Она откуда-то узнала о смерти Преображенской и была просто убита этим сообщением. Настолько убита, что едва вспомнила о просьбе покойной. Оказалось, что где-то в середине августа Преображенская передала Ольге на хранение аудиокассету и высказалась при этом в том смысле, что если с ней что-либо случится… Тогда Ольга не приняла этого всерьез – решила, что это обычный бабий треп, и засунула кассету куда-то подальше…
– Погоди, – перебил Гуров жену. – Я ничего не понял. Какой-то обычный бабий треп. Ты говоришь неполными фразами. Что нужно было сделать, если с Преображенской что-то случится?
– В том-то и дело, что ничего толком она не сказала! – в сердцах ответила Мария. – Ничегошеньки! Мямлила вокруг да около, и на этом все закончилось. Ольга взяла кассету и забыла про нее. А теперь вспомнила. И, поскольку у меня муж милиционер, обратилась именно ко мне – что делать?
– Правильно обратилась! – вскричал Гуров. – Ты взяла кассету?!
– Да нет же, – возразила Мария. – Ее еще найти надо. Ольга говорила так, в общих чертах…
– Немедленно поднимайся! – воскликнул Гуров, стаскивая с жены одеяло. – Пять минут на сборы, и мы немедленно едем к твоей Ольге! Это дело жизни и смерти!
– Ты с ума сошел! – негодующе простонала Мария и швырнула в мужа подушкой. – Ольга сейчас спит! Возможно, с любовником. И вообще в такое время по гостям не ходят! Это неприлично. Подождет твоя кассета!