Пришлось ему ни с чем возвращаться.Заказал он машину новую, но увидел ее лишь через четыреста лет.
Шестым был поход селектритов.Диодий,Триодий и Гептодий принялись за дело иначе. Имея запасы неистощимые трития, лития и дейтерия, порешили они форсировать взрывами тяжелого водорода все дороги в страну бледнотиков. Только не знали они,где начало этим дорогам.Хотели спросить огнеглавых, но те укрылись за золотыми стенами стольного града и пламенами отбрыкивались; пошли бесстрашные селектриты на приступ,дейтерия и трития не жалея, так что пекло разверзшихся атомных ядер в самые звезды небу заглядывало. Стены града сверкали золотом,но в огне открылась их истинная природа: были они воздвигнуты из пиритов-искритов и теперь превращались в желтые тучи серного дыма.Там пал Диодий, затоптанный огненогими, и брызнул разум его, как букет многоцветных кристаллов,осыпая панцирь.Схоронили его в гробнице из черного оливина, и отправились витязи дальше, к границам Огнепальиого царства, коим правил царь Астроцид-звездобойца.Была у него сокровищница, полная огненных ядер,содранных с белых карликов,да таких тяжеленных, что только страшная сила магнитов дворцовых удерживала их от падения сквозь землю,в самую глубь планеты.Тот,кто на планету ступил,не мог ни рукой шевельнуть, ни ногой, ибо преогромное тяготение сковывало вернее,нежели болты и цепи. Тяжко пришлось Триодию с Гептодием;Астроцид,завидев их у замковых бастионов,стал выкатывать белых карликов одного за другим и огнедышащие их туши витязям прямо в лицо пускать. Все же одолели они его, а он им открыл, какая дорога ведет к бледнотикам,но обманул их,затем что и сам он дороги не знал, а только хотел избавиться от страшных воителей.И вошли они в черную сердцевину тьмы, где Триодия неведомо кто застрелил из пищали антиматерией- может, кто-то из кибернюхов-охотников, а может, то был самопал, поставленный на комету бесхвостую.Как бы то ни было,Триодий исчез,успев только выкрикнуть"Аврук!!», любимое слово,боевой клич его рода.Гептодий же упорно пробивался вперед, но и его ожидала печальная участь.Застрял его корабль меж двумя гравитационными вихрями, Бахридой и Сцинтией именуемыми;Бахрида время ускоряет, а Сцинтия замедляет, и есть между ними промежуток стоячий,в котором минуты ни вперед, ни назад не текут. Замер там Гептодий живьем и висит, вместе с бессчетными фрегатами и галеонами прочих астровитязей, пиратов и мракоходов, ничуть не старея, в безмолвии и прежестокой скуке, имя которой Вечность.
А когда закончился горестно поход троих селектритов,Перпетуан, киберграф Баламский,коему надлежало отправляться седьмым, долго не трогался в путь. Долго сей электрыцарь в поход снаряжался,все более острые прилаживая себе громоотводы,выбирая все более смертоносные искрометы, огнеплювы и врагокосилки;по натуре весьма рассудительный,задумал он идти во главе верной дружины.Стекались под знамена его конкистадоры, немало явилось безроботов, которые,иного не имея занятья, охотники были повоевать. Сформировал из них Перпетуан галактическую кавалерию,отличную, тяжелую, бронированную, которую кибер-кирасирами, иначе киберасирами,именуют, и несколько летучих гусарско-слесарских отрядов.Однако при мысли, что должно ему идти и жизнь положить в неведомых странах,что в какой-то луже случайной он во ржу обратится, подогнулись под ним железные колени,грусть-кручина его одолела, и воротился он тотчас домой,из горести и стыда слезы роняя топазовые,ибо был он вельможа могущественный, с душою, сокровищ полной.
Предпоследний же,Матриций Перфорат,разумно взялся за дело.Слышал он о стране пигмелиантов,робокарликов, род которых возник из промашки конструкторской:поскользнулся рейсфедер на чертежной доске и с матричной формы сошли они горбатыми все до единого,а поскольку переделка не окупалась, так уж оно и осталось.Как другие собирают сокровища,так они собирают знания, за что и прозвали их охотниками за Абсолютом.
Мудрость их в том состоит,что они копят знания, не пользуясь ими;к ним-то и направился Перфорат,однако не военным манером,но на галеонах, палубы коих ломились от всевозможных даров;решил он снискать их милость облачениями богатыми, позитронами изукрашенными и нейтронным дождем пронизанными, вез им атомы золота в четыре кулака толщиной и бутыли,в коих колыхались редчайшие ионозефиры.Но не прельстились пигмелианты даже пустотой благородной,расшитой волновыми узорами красивейших спектров астральных; и напрасно он в гневе грозился спустить на них электрычащего своего ловкодава.В конце концов дали они ему провожатого, но тот был мириадоруким вьюном и все направления сразу показывал.
Прогнал его Перфорат и пустил ловкодава по следу бледнотиков,да только след оказался ложным;калиевая там пробегала комета,а ловкодав простодушный, Ампер,калий принял за кальций, из коего преимущественно и состоит бледнотиковый скелет. Отсюда ошибка.Долго блуждал Перфорат среди солнц все более темных, ибо забрался в древнейшие урочища Космоса.
Шел он сквозь анфилады гигантов пурпурных,пока не увидел,что его звездоход вместе с безмолвною свитою звезд в зеркале отразился спиральном,в среброкожем рефлекторе; удивился он и на всякий случай взял в руки гасильник Сверхновых,купленный у пигмелиантов, чтоб уберечься от нещадного зноя на Млечном Пути; не знал он,что видит, а это был узел пространства, его наиплотнейший факториал, даже тамошним моноастритам неведомый; только и известно о нем,что кто туда попадет, уже не вернется.Неизвестно поныне, что стало с Матрицием в этой мельнице звездной; верный его Ампер один прибежал домой, тихонько воя на пустоту,а его сапфировые глазищи таким полыхали ужасом,что никто не мог заглянуть в них без дрожи.Однако же ни гасильников, ни Матриция никто с той поры не видал.
Последним отправился в одинокий поход Эрг Самовозбудитель.Не было его год и еще шесть недель.Когда же вернулся,поведал о странах,никому не известных, — о стране перискоков,что строят кипящие ядометы; о планете клейстерооких — те сливались у него на глазах в ряды черных валов,ибо так поступают они в опасности,а он надвое их рассекал,пока не обнажилась известковая скала, их кость;когда же одолел он их мордопады,оказался прямо перед мордой громадной, вполнеба,и ринулся на нее,чтоб дорогу узнать, и лопалась кожа ее под ударами его огнемечущего меча,и обнажались сплетающиеся, белые заросли нервов; сказывал он о планете из чистого льда,прозрачнейшей Аберриции, которая, наподобие лупы алмазной,вмещает картину целого Космоса;там срисовал он дорогу в страну бледнотиков Толковал об Алюмнии Криотрической, стране молчания вечного,где видел лишь сияние звезд,в макушках подвешенных ледников отраженное,о королевстве бесформенных мармелоидов,которые финтифлюхи кипящие лепят из лавы, об электропневматиках, что в парах метана, в озоне, хлоре и дыму вулканическом искру разума могут разжечь и неустанно бьются над тем,как мыслящий гений в газ воплотить.Рассказывал, как пришлось ему, чтобы проникнуть в страну бледнотиков,высадить двери солнца, называемого Головою Медузы, и как,снявши оные с хроматических петель, он сквозь звездное нутро пробежал,сквозь сплошные ряды лилового и бело-голубого огня,а доспехи на нем от жара свивались.Как тридцать дней кряду старался он отгадать слово, коим приводится в действие катапульта Астропрокионии- единственные врата в студеное пекло тряских существ;как он среди них наконец очутился,а те пытались уловить его в липкие тенета свои,выбить из головы у него ртуть или довести до короткого замыкания;как завлекали его,показывая звезды-уродцы, но то было якобы-небо, а настоящее они из хитрости спрятали;как пытками хотели вытянуть из него его алгоритм, когда же он все это выдержал, заманили его в западню и скалой магнетитовой придавили,а он в ней тотчас размножился в бессчетные полчища Эргов,крышку железного гроба сдвинул, наружу вышел и строгий суд чинил над бледнотиками- месяц и еще пять дней; как последним усилием бросили они на него гусеничных панцирных чудищ, бронеползами именуемых,но и это их не спасло,ибо он,не остывая в запале бойцовском,рубил, колол и крошил и так их умучил,что они того негодяя, бледнотика-ключекрада, приволокли прямо к его стопам,а Эрг отсек его мерзкую голову,тушу выпотрошил и нашел в ней камень-трихобезоар, а на камне вырезана была надпись на хищном бледнотиковом наречии,гласившая,где обретается ключик.Шестьдесят семь солнц, белых, голубых и рубиново-алых, распорол Самовозбудитель, прежде чем натолкнулся на нужное и ключик нашел.
О том, что с ним приключилось на обратном пути,о битвах,которые пришлось ему выдержать,он уже говорить не хотел, так его влекло к королевне, да и к свадьбе с коронацией тоже.С великою радостью король с королевой провели его к дочери,которая молчала, как камень,объятая сном. Эрг склонился над ней, возле крышечки открытой поколдовал,что-то туда воткнул, покрутил, и вдруг королевна, к восхищению матери,короля и придворных, глаза приоткрыла и улыбнулась спасителю своему.Эрг крышечку закрыл, залепил пластырем, чтобы не открывалась, и пояснил,что винтик он отыскал тоже,да обронил его в битве с Полеандром Партобоном,кесарем Ятапургии.Но никто этому значения не придал, а напрасно,ведь тогда увидели бы король с королевой,что никуда он не отправлялся, а просто с малолетства владел искусством открывать любые замки, благодаря чему и завел королевну Электрину.Так что не изведал он ни одного из описанных им приключений,а лишь переждал год и еще шесть недель,чтобы кто не подумал,что слишком уж скоро отыскалась пропажа,а вдобавок желал увериться,что никто из соперников его не вернулся.Лишь тогда явился он ко двору Болидара,королевне жизнь возвратил, взял ее в жены и на троне Волидаровом правил долго и счастливо,и обман его никогда не открылся. Отсюда и видно, что не сказку мы рассказали, а быль, ибо в сказках добродетель всегда побеждает.
СОКРОВИЩА КОРОЛЯ БИСКАЛЯРА
Король Кипрозии Бискаляр славился своими несчетными богатствами.Было в его сокровищнице все,что только можно сделать из золота, из урана и платины, из амфиболов, рубинов,ониксов и аметистов. Любил король бродить по колено в драгоценностях и часто говаривал, что нет на свете такого сокровища, какого не было бы у него.
Весть о кичливости короля дошла до одного чудесного конструктора,который в то время был хранителем кладовой и главным закройщиком у Висмодара,владыки звездных скоплений Диад и Триад. Конструктор отправился ко двору Бискаляра. Очутившись в тронном зале,где король сидел на кресле, выточенном из двух огромных бриллиантов,конструктор,даже не глядя на золотые плиты пола,черным агатом инкрустированные, сказал, что если король представит ему опись своих сокровищ, то он, конструктор Креаций, покажет такую драгоценность, какой у Бискаляра наверняка нет.
— Хорошо,- сказал Бискаляр,-но если тебе не удастся это сделать за три дня, то я буду тебя магнитами по двору серебряного своего дворца волочить, золотые гвозди в тебя вбивать буду,а потом череп твой,в иридий оправленный, повешу на солнечных воротах для устрашения самохвалов!
Тут же принесли опись королевских сокровищ, которую целых шесть лет составляли сто сорок электронных писцов.
Конструктор Креаций велел отнести фолианты в черную башню,которую отвел для него король,и закрылся там.На другой день он снова пришел к Бискаляру. Король окружил себя такими сокровищами, что даже глазам было больно от золотисто-белого полыханья.Но Креаций,не обращая на это внимания, попросил, чтобы принесли ему корзину обыкновенного песка или даже просто мусора. Когда это сделали,он высыпал песок на золотой паркет и воткнул в него, бережно держа двумя пальцами,какую-то маленькую штучку,блеснувшую,как искорка.Штучка тут же вгрызлась в песочный холмик, и на глазах удивленного Бискаляра тот засиял, как самый чистый самоцвет, и стал расти, играя пульсирующим светом, становясь все больше и чудеснее, пока эта живая драгоценность не затмила мертвую красоту королевских сокровищ. Все присутствующие зажмурились, не в силах вынести такого избытка красоты, которая все нарастала. Король закрыл лицо руками и крикнул:
— Довольно!
Тогда Креаций наклонился и положил на играющий самоцвет другую искорку, черную, и самоцвет в один миг стал серо-бурой грудкой спекшегося песка. Великий гнев и зависть охватили короля.
— За то,что ты меня посрамил, тебе грозит казнь,- сказал он.- Но чтобы не говорили,будто я вероломно нарушил наше королевское слово, я дам тебе три задания. Справишься с ними- дарую тебе жизнь и свободу.Не справишься- горе тебе, чужеземец!
Ничего Креаций не ответил, стоял себе спокойно, а Бискаляр продолжал:
— Вот тебе первое задание.Ты похваляешься,что можешь сделать все.Проникни же в мою подземную сокровищницу этой ночью. В ней четыре зала.И в последнем зале,белом как снег,пусто. Лежит там только бриллиантовое яйцо, а в нем металлический шар.Завтра,ровно в полдень,ты должен принести его мне. Ступай!
Креаций поклонился и ушел.А жестокий Бискаляр подстроил ему ловушку: если бы даже конструктор сумел пробраться в сокровищницу,то он не смог бы вынести металлический шар:ведь выточен тот шар был из чистого радия и за тысячу шагов обжигал страшным излучением и помрачал разум.
Спустилась ночь.Креаций вышел из своей башни и пошел ко дворцу. Поодаль от стражи,что перекликалась на зубчатых стенах,он достал из-за пазухи маленькую шкатулочку,положил на ладонь три молочно-белых искры и дунул. Искры разгорелись перламутровым блеском и окутали облаком вооруженную стражу. Сгустился такой туман,что за шаг ничего не увидишь. Креаций прошел в подземелье незамеченным и очутился в зале.
Потолок того зала был из халцедона,стены из хризобериллия,а изумрудный пол казался зеленым озером среди сверкающих скал.Потом он увидел дверь сокровищницы, а перед нею черную членистоногую машину о восьми ногах. Воздух над нею так и выгибался хребтом, будто волна расплавленного стекла.
— Скажи мне,- заговорила машина, — что это за место — нет там ни стен, ни решеток, а выйти оттуда никто не может?
— Это место- Космос, — ответил конструктор.
Зашаталась машина и упала на изумрудные плиты с таким грохотом,будто кто-то перерезал часовую цепь и гири покатились по хрусталю. Креаций перешагнул через нее,достал пурпурную искру и подошел к двери сокровищницы,сделанной из титана.Выпустил он искру, та закружилась светлячком, нырнула в замочную скважину. Через минуту оттуда вылез белый язычок. Креаций взял его легонько, потянул и извлек трепещущий пучок не то стебельков, не то струн. Посмотрел на них и прочитал, что там было написано…
«Хороший мастер служил Бискаляру,- подумал он,- раз сумел снабдить сокровищницу атомным замком».
И точно,у сокровищницы не было другого ключа,кроме атомного облачка; этот газовый ключ надо было вдуть в замочную скважину, и тогда атомы редчайших элементов- гафния,технеция,ниобия и циркония- поворачивали в нужной последовательности язычки замка,а электрический ток отодвигал огромные засовы.
Конструктор выбрался потихоньку из подземелья,ушел за город и стал при свете звезд собирать в горах планеты нужные ему атомы.
— Вот у меня уже есть шестьдесят миллионов ниобиевых,-подсчитал он за час до рассвета,-миллиард и семь штук циркониевых,вот сто шестнадцать гафниевых. Но где же мне взять технеций, если ни одного его атома нет на этой планете?
Он поглядел на небо,а тут как раз заря занялась,предвещая восход солнца. И улыбнулся конструктор,вспомнив, что атомы технеция есть на солнце. Хитрый Бискаляр укрыл ключ к своей сокровищнице в солнечной звезде! Достал Креаций из своей шкатулки невидимую искру(а была она из самого жесткого излучения) и выпустил ее с открытой ладони навстречу восходившему солнцу.Искра прошипела и пропала. Не прошло и пятнадцати минут, как затрепетал воздух, потому что атомы технеция, пришедшие с солнца, несли в себе нестерпимый солнечный жар. Конструктор поймал их, будто жужжащих пчел, закрыл вместе с остальными в шкатулку и направился ко дворцу,так как время было уже на исходе.
Туман все еще стлался по земле, и стража не заметила,как он вбежал в подземелье и вдунул в замок газовый ключ.Креаций услышал, как защелкали поочередно язычки замков, но сама дверь не шелохнулась.
— А не ошиблась ли ты, искорка? Это же мне головы может стоить!- сказал Креаций и сердито ударил кулаком по двери.
И тут последний атом технеция, который еще не совсем остыл и из-за этого чуть не сбился с пути,наконец повернул упрямый язычок. Дверь сокровищницы — а была она двухметровой толщины — тихо открылась.
Креаций вбежал в первую комнату,зеленую, словно зеленый океан,так как стены ее были изумрудные.Прошел другую- небесно-голубую от сапфиров — и третью — бриллиантовую,где глаза кололо радужными шипами,и,наконец,очутился в зале,белом,как снег. Здесь он увидел алмазное яйцо, но сила излучения тут же помутила его рассудок.Опустился он на колено и,съежившись, замер на пороге, лишь теперь догадавшись о королевской ловушке.
Бросил Креаций россыпью серые и черные искры, а те превратились в пушистую стену и окружили его. Так он подошел к бриллиантовому яйцу. Схватил его и выбрался из подземелья, окруженный мохнатой тучей искр.
Большие городские часы как раз начали бить двенадцать, и Бискаляр уже руки потирал при мысли о том,как он будет волочить магнитами посмеявшегося над ним Креация.
Но вдруг послышались гулкие шаги,и во дворец ворвался ослепительный свет — это Креаций вошел в тронный зал и бросил на пол радиевый шар.Покатился шар к подножию трона,и на его пути тускнел блеск драгоценностей, и сверкающие стены меркли от излучения.Задрожал король, вскочил, спрятался за спинкой своего кресла.Сорок сильнейших электрыцарей,прикрываясь свинцовыми щитами,на четвереньках стали медленно подбираться к шару, обжигающему все вокруг, и, подталкивая копьями, потихоньку выкатили его из тронного зала.
Пришлось королю Бискаляру признать, что Креаций выполнил задание. Но гнев, наполнивший сердце короля, уже не имел предела.
— Посмотрим,справишься ли ты со вторым заданием,-сказал король и приказал взять Креация на борт космолета и отправить на луну.А был это шар пустынный, подобный голому черепу, ощерившемуся дикими скалами.
Капитан космолета высадил конструктора на скалы и сказал:
— Выберись отсюда, если сможешь, и завтра в полдень явись к королю! А не выберешься — ты погиб!
Если бы даже никто и не прилетел за Креацием,чтобы предать его казни, то все равно недолго смог бы он жить в столь ужасной пустыне. Оставшись один, Креаций пошел исследовать безжизненное лунное пространство.Вспомнил он о своих верных искорках,а их нету!Верно,когда он спал,обыскали его королевские стражники и украли драгоценную шкатулку.