вмешиваться в монаршие драки.
И вот эти два короля упрекают сыновей в буйствах и бесчинствах?
Впрочем, за столетья главой посольства на двойные стандарты монархов я насмотрелся вдоволь.
Малькольд откинул Грена и тот врезался в стену, сполз на пол. Драко Бласс легко мог обездвижить исканца одним из своих коронных приемов, но, кажется, его подвело уважение к другому монарху.
Лилль забился в моих руках, пытаясь провести захват под ребрами. После такого все тело еще долго болит и режет. Я стянул петлю рук на его груди, лишая воздуха. Лилль запыхтел, усиленно пытаясь
сделать вдох.
Хороший захват. Я редко проводил его - слишком сложный и слишком рисковый. Нужно очень быстро пережать грудь противника, иначе он, со свободными руками и ногами нанесет немало роковых ударов.
Сейчас все было проще. Лилль нацелился на Малькольда и растерял львиную долю внимания.
Когда он замер в моем захвате, уже не пытаясь вырваться и судорожно глотая воздух, я проследил за Греном.
Оолимнец прижал Малькольда к той самой стене, которую недавно штурмовал своим телом. Искандец ошалело вырывался. Провел удушающий прием - оказывается и Малькольд любил его в борцовские дни. Может
поэтому Мей и довел это прием до совершенства? Что-то доказывал отцу?
Лицо Грена побелело, губы посинели - не зафиксировать руки противника было его роковой ошибкой. Расслабился король Грен, рожая детей с любимой женой, давненько не участвовал в заварушках. Ничего,
теперь их на всех хватит.
Драко Бласс отступил, и я, подумал, он сдается. Но вместо этого Грен нанес Мальколду удар в нервное сплетение, под грудью. Искандец резко выдохнул, глаза его выпучились от боли, руки слегка
разжались. Грену хватило этого "слегка", чтобы выскользнуть из хватки Малькольда. Не мешкая, он схватил руки искандца, и снова припечатав его к стене, заломил их над головой. Малькольд принялся
судорожно дергаться - положение Драко Бласса было не слишком надежным. Но он укрепил его. Суматошным рывком дернул одну руку искандца вбок и назад, перекрутив ее и применив болевой прием.
Малькольд скривился и обмяк в руках противника.
Один ноль в пользу Нийлансы, Оолимнии и... Мея.
- Король Рэммильер, - послышалось справа. Я повернулся к Лиллю. Как же поздно он вспомнил - в чьей резиденции находится!
Я отпустил ямэссурца, Грен - искандца, и они разошлись "по углам".
Бис поставил на место переговорный стол, укатившийся в угол комнаты. Поднял стулья, пока советники драчливых сторон застыли поодаль в нерешительности.
Отец наблюдал за всем издалека. Пока забияки-короли, пыхтя, занимали места, на противоположных концах овального стола, мы обменялись взглядами. Я кивнул. Отец понял правильно. Ответил тем же и
удалился из переговорной, оставив меня руководить. Тяжелая доля, но я выдержу. И не такое выдерживал.
Я сел между Греном и Бисом - он предусмотрительно втиснулся между мной и Малькольдом. Рядом с искандцем притулились двое его советников. Лилль оказался на противоположном конце стола, один,
окружении трех своих советников.
К сожалению, сегодня советники всех сторон играли роль молчаливых статистов, "команды поддержки".
Я выдержал небольшую паузу и, мысленно пожелав себе удачи, начал с традиционного для переговоров официоза. После драки он выглядел смешно, но я король и обязан держать марку.
- Приветствую в стенах резиденции Нонксов, правителей Нийлансы короля Оолимнии Гренсталя Драко Бласса, короля Исканды Малькольда Вальянс Диварра и короля Ямэссуры Лилларинда Хладо Блайда. Также
приветствую всех их советников и членов Десяти, - я обвел присутствующих взглядом, как и полагалось по этикету принимающей стороне.
Лилль с Малькольдом уставились друг на друга как два василиска, но промолчали.
Я продолжил, спрятав возмущение за невозмутимой миной и церемонным тоном:
- Поскольку цель нашей встречи не обозначена заранее, хотел бы ее прояснить теперь.
Лилль кивнул, Малькольд последовал его примеру.
Грен следил за ними, как следят за недавно усмиренными очагами пожара, грозящими новым возгоранием. Я его очень понимал - у самого в груди колотился гнев. Но стиснул челюсти и закончил.
- К несчастью, меня не было в резиденции на момент трагических событий. (в противном случае, я тоже поколотил бы фанатиков - добавил мысленно). Тем не менее, я не снимаю ответственности ни с одной
стороны, - я сделал акцент на последних словах и посмотрел на Малькольда - его ноздри раздувались, а скулы заострились до предела. Лилль же, напротив, побелел, сжав кулаки так, что суставы
посинели. Я и сам был на пределе - сердца колотились, отдаваясь грохотом в ушах, дышать становилось все труднее. А ведь мне нужно было говорить и говорить как можно ровнее, чтобы не спровоцировать
очередной конфликт. - Предлагаю выслушать участников обеих сторон. И по итогам принять решение. К несчастью, в личных комнатах резиденции, будь то комнаты монаршей семьи или гостей, не установлены
камеры и нам придется опираться исключительно на свидетельства очевидцев.
- Хах, - Лилль встал, задел стол - тот покачнулся и сдвинулся вбок. - Нисколько не сомневаюсь в единодушии ваших свидетелей, - он сделал акцент на слове "ваших" - не только тоном, но и повысив
голос. - Я не считаю их надежными!
- Минуточку! - вскочил Малькольд, и стол отъехал уже в другую сторону. - То есть твой сын надежный свидетель, а мой - нет? Верианец, который, как вор забирается в чужие замки - надежен! А тот, что
защищает тех, кто внутри - ненадежен?
Интересный он, этот искандец, вдруг подумал я, гася приступ гнева. Публично вытирает о сына ноги, но другим это делать запрещено. Королевская гордость! Никто не смеет бить мою собаку, кроме меня!
Я слышал эту фразу в каком-то доисторическом земном кино, что мы смотрели с Миленой совсем недавно. И она подходила к ситуации как нельзя лучше.
Монархи негодовали с таким видом, что я начал всерьез опасаться новой драки. И не зря.
- Да твоему Мею вообще лишь бы побить какого-нибудь принца! - почти выплюнул Лилль. И зря - наступил Малькольду на больную мозоль. Судя по тому, что он упрекал Мея в этом публично - отец вкратце
рассказал о жаркой дискуссии в столовой - искандский монарх все еще злился на сына за нашу потасовку.
Вместо ответа Малькольд перевернул переговорный стол как картонную коробку и бросился на Лилля. Мы и глазом моргнуть не успели, как они катались на полу, скрутив друг друга любимыми приемами.
Грен ошарашенно выкатил глаза, косясь на меня уже с откровенной растерянностью.
Признаться, я тоже не знал, что предпринять. Разнять не на шутку сцепившихся монархов не представлялось возможным. Они катались по полу единым клубком тел. И даже налетая на стулья, стены, не
обращали на это ни малейшего внимания.
Вот тебе и переговоры вышли! Браво, король Рэммильер, в дипломатии тебе нет равных.
Я тяжко вздохнул, позволяя себе выпустить расстройство наружу.
Бис ободряюще похлопал по плечу.
Советники жались по углам, а Малькольд и Лилль продолжали, сцепившись, кататься туда-сюда по переговорной.
Ясно, в кого пошли их сыновья. Зеркала на этих отцов нет!
...
Через некоторое время я почувствовал, как ноют ноги и челюсть. На нервной почве слишком сильно свел мышцы.
Растерянность на лице Грена перешла в отчаяние, он даже закусил губу. Бис застыл рядом со мной - белый, как мел. Советники Лилля и Малькольда вжались в углы переговорной, давая монархам простор
для драки. Их лица походили на театральные страдальческие маски.
Искандец первым вскочил на ноги. Провел удушающий прием и теперь ямэссурец бился в его руках, пытаясь чуть отодвинуться и, по примеру, Грена, выполнить удар в нервное сплетение. Все видели, что
шансы его невелики. Позиция Грена была намного более выгодной. Драко Бласс стоял лицом к Малькольду и бил прицельно, кулаком. Лиллю же пришлось бы точно рассчитать удар локтем назад. Искандец
внимательно следил за движениями противника, не оставляя ему надежды выкрутиться.
Кажется, драка закончилась.
Потрепыхавшись еще немного в железной хватке Малькольда, Лилль возмущенно фыркнул и расслабился. Дал понять, что сдается.
Мы думали, искандец отпустит поверженного противника. Но он лишь сильнее стянул петлю рук на горле ямэссурца и прошипел:
- Я отпущу тебя только после обещания, что показаниям всех сторон будет оказано одинаковое внимание и доверие.
Лилль дернулся, спал с лица, побледнел. Его синюшные губы шептали оскорбления на верианском языке.
Малькольд даже с места не двинулся.
В чем-то я был с ним согласен. Лилль приехал на переговоры. Но первым делом отмахнулся от показаний тех, кто мог свидетельствовать не в пользу его сына. Требования Малькольда выглядели
Малькольд даже с места не двинулся.
В чем-то я был с ним согласен. Лилль приехал на переговоры. Но первым делом отмахнулся от показаний тех, кто мог свидетельствовать не в пользу его сына. Требования Малькольда выглядели
справедливыми. Но методы его борьбы за справедливость возмущали всех присутствующих.
Я должен был что-то предпринять. Вот только что? Я мог бы начать возмущаться и требовать. В конце концов, оба монарха на моей территории. Но я лучше кого бы то ни было понимал - есть вещи, ради
которых любой из них, не задумываясь, плюнет на уважение к дому Нонксов, а то и вовсе - развяжет войну.
И я вдруг вспомнил наш давний разговор, с моей Миленой.
Тогда я лишь отчаянно добивался ее любви. Мы сидели в столовой межпланетного корабля телепорта, и я с пеной у рта доказывал, что война - это ерунда. Так, досадное недоразумение, сброс гормонов для
мужчин, у которых их слишком много, сброс агрессии.
Каким же маленьким и глупым я был тогда! И каким нелепым, наверное, казался Милене. Не удивительно, что она так долго сомневалась.
При одной мысли, что моему Ламмильеру, моей маленькой женщине, моему отцу и маме, братьям, народу Нийлансы, возможно, придется вновь познать тяготы мирового конфликта, у меня холодело в животе.
Ныли сведенные до предела икры, челюсть и даже виски. Я боялся, что неосторожным шагом, словом, приказом, накалю обстановку до предела и пожара не миновать.
- Малькольд, как хозяин резиденции и король Нийлансы, на чьей территории вы оба находитесь, я требую отпустить Лилларинда. Я требую вести переговоры не как задиры, что решают все кулаками, а как
цивилизованные короли, достойные своих народов и корон.
Я очень рисковал своей пламенной речью. Верно ли я рассчитал дозу упреков, количество требований, правильно ли расставил акценты? Сегодня, здесь, все как в аптеке. Переборщил - яд, не доложил - не
видать тебе исцеления.
Я надеялся, что Малькольд услышит в моих словах собственные укоры сыну и устыдится себя.
Искандец нахмурился, насупился, переваривая. А я обратился к Лиллю.
- Лилларинд, я понимаю, как ты любишь сына. У меня самого единственный сын, единственный наследник и я души в нем не чаю. Но мы, короли, честные верианцы, должны смотреть правде в лицо. Принц
проник в нашу резиденцию без спросу. Хуже того, выплавив окно. Уже за одно это я мог бы привлечь его к ответственности. Или ты будешь утверждать, что он очутился в толпе фанатиков случайно? Что его
силой затащили в Нийлансу, в мой дворец и силком же обвесили погремушками, которые носят фанатики аджагар? Неужели у тебя повернется язык? И неужели ты заставишь замолчать всех, кто видел твоего
сына в толпе фанатиков аджагар еще двести лет назад? Я знаю таких немало. Вельможи всех верианских стран, что приехали к нам на прием, узнали его. Наследный, пусть и незаконнорожденный принц едва
ли затеряется в толпе бретеров. Мы отпустили его тогда, под твое же честное слово отпустили. Его, почти единственного, не заставили нести ответственность за свои действия. Возможно в этом и
проблема?
Я замолчал, позволяя монархам хорошенько все обдумать.
Неторопливо, тягомотно текло время, и это безумно действовало на нервы. Я снова, как когда-то, в ожидании Милены, сравнил минуты с капельками смолы. Вот прозрачная вязкая капелька срывается со
ствола и, кажется, - все, сейчас упадет. Но она повисает на тонкой длинной нитке, и тянется к земле - тяжелая, но медлительная.
Я надеялся на Малькольда, но Лилль первым подал голос.
- Я обещаю выслушать все стороны. И отнестись к показаниям одинаково, - понуро выдохнул он, с хрипотцой в голосе.
Тут же Малькольд ослабил хватку, и Лилль с трудом опустился на вовремя подставленный ему советником стул.
Бис второй раз вернул на место, по счастью довольно крепкий, переговорный стол и, покачав головой, жестом предложил нам рассесться.
Никаких неожиданностей - все заняли старые места.
Советники Лилля спали с лица. Я понимал их и от души сочувствовал. Они отвечали за жизнь и здоровье своего монарха. Но и схватиться с Малькольдом были не в праве - тогда войны не миновать. Да и
Вальянс Диварра, собираясь на переговоры, похоже, чего-то такого ожидал. Его сопровождали те самые советники, что не проиграли ни одного боя в эн-бо, пока искандских спортсменов еще допускали до
соревнований.
Я не видел Эйбралдира Немисо и Праллимера Валсо две сотни лет, но они почти не изменились. Сила, гибкость, ловкость сквозили в каждом движении матерых бойцов.
Даже в том, как взволнованно откидывал назад желтые волосы Эй, даже в том как Прал небрежно ногой придвинул Малькольду стул.
...
Поначалу обстановка на переговорах была терпимой. Мы выслушали слуг, которые вязали нарушителей. И те, в один голос утверждали, что никаких серьезных увечий у фанатиков не заметили.
Лилль слегка дернулся, но возражать не стал. Я понимал его все больше и больше. Для постороннего - расквашенная губа, сломанный нос и два перелома ребер не столь страшны. Для отца принца, что
получил все эти травмы, они ужасны.
И я мысленно поблагодарил ямэссурца за его выдержку.
Но когда на допрос вызвали Мея, все стало гораздо хуже.
Держался он отлично. Смотрел в глаза спокойно, с достоинством, и я ободряюще кивал искандцу. Кроме меня, сделать это было некому.
Малькольд задавал вопросы с оттенком осуждения, все время стараясь вывести Мея на покаянную речь.
Лилль изо всех сил старался вывести его на чистую воду, требуя отчета за каждый удар, за каждый пинок.
Когда на Мея нападал ямэссурец, Малькольд напрягался, привставал, и его советники тоже. Когда же сам искандский монарх кидался на сына с вопросами, нервничали Грен и Бис. Краем глаза я видел, как
их кулаки сжимались, а губы синели от натуги. Каждый представлял себя на месте Мея и понимал - каково ему, не имея надежного родственного тыла, встречать нападки чужака.
Ситуация накалилась до предела, до бела, когда речь зашла о том, как Мей обездвижил принца-бастарда и его соратника.
Нервно раскачиваясь из стороны в сторону, тихо молотя кулаками по многострадальному столу, Лилль обрушил на искандца лавину вопросов.
Следил ли он за тем, чтобы захваченные не ударились сильно головой. Не пережал ли их, верно ли рассчитывал силу, учитывая свое борцовское прошлое и физические данные. Зачем он развернул принца-
бастарда лицом в пол? Не специально ли, чтобы ткнуть "лицом в грязь"?
Вначале Мей отвечал односложно или вовсе качал головой. Напряженный Малькольд привстал, намеревался что-то сказать, но сын определил его.
- Лилларинд, - с достоинством, всегда присущим ему прежде, произнес Мей. - А что делаете вы, если на вас бросается толпа? Думаете как отбиться или как бы не повредить нападающих? - ямэссурец
раскрыл было рот, явно намереваясь выдать что-то убийственное, но искандский принц не дал. - Скажите, только положа руку на сердце, - мягко попросил он. - Поклянитесь сыном, что говорите от всей
души и не лукавите. Что сделали бы вы, если бы дрались с фанатиками, чья численность больше чем в два раза превышала вашу? Насколько заботились бы об их целостности и здоровье?
Лилль сел, и ненадолго в переговорной повисла тишина. Напряженная, возмущенная и отчаянная. Ямэссурец не мог дать Мею правильный ответ, честный ответ, переступив через интересы сына, семьи. Но и
нечестный ответ он тоже дать не мог. Тогда Лилль потерял бы уважение как король, и интересы его державы понесли бы ущерб.
Зажатый в тиски между местью и честью, он переводил взгляд с Мея на Малькольда и продолжал нервно стучать по столу костяшками пальцев.
И казалось, вот уже сейчас все напряжение пойдет на спад, Лилль даст задний ход. Но Малькольд нарушил все мои планы и испортил переговоры язвительной тирадой.
- Что, Лилларинд? Мечешься - солгать ли ради сына или сказать правду ради своей страны и себя самого?
Искандец высказал вслух то, что думали все присутствующие. Но не все, что у нас в головах достойно того, чтобы звучать в приличном обществе, тем более, на переговорах.
Не успел я глазом моргнуть, Лилл подскочил к Малькольду как ужаленный, схватил за шкирку, и вытащил из-за стола.
Искандец провел удар в нервное сплетение, на груди. Ямэссурец задохнулся и упал. Малькольд перестарался - Лилл недолго постоял на коленях, покачнулся и рухнул как подкошенный. И тут же на
Малькольда обрушились его сопровождающие. Сопровождающие искандца присоединились молниеносно. Возникла куча-мала, снесла несколько стульев, оттолкнула стол к стене.
Малькольд вынырнул из моря тел - спокойный, как удав, довольный, как слон.
Бис подскочил к Лиллю, но он уже пришел в себя. Приподнялся на руках, словно хотел отжаться и рывком вскочил на ноги.