– Тебе нельзя курить эту гадость, – в сердцах сказал Васо. – Она причина таких мыслей.
– Нет, – Расюк покачал головой, – просто мы тут посидели, подумали и пришли к выводу, что после всего сами стали опасны для вас.
– Зачем так думаешь? – стараясь не отводить взгляд, обиженно спросил Васо.
Протяжный писк спутникового телефона прервал разговор.
– Ты вздумал со мной шутить?! – Дэви произнес это таким тоном, что Васо невольно отвел в сторону трубку, словно оттуда могла вылететь пуля. – Куда ты дел трупы? Где, черт побери, пленные?
– Какие?! – ужаснулся Васо, абсолютно не понимая, о чем речь. Неужели он не так понял приказ, и убитых дезертиров нужно было уложить в другое место? – О чем вы?! Как!
– Где пленники, которых ты привез сюда? – хрипел от негодования Дэви. – Решил остаться чистеньким? Испугался замарать свои ручонки в крови? Ты знаешь, во сколько обходится час моей работы в этой дыре департаменту? Что, пожалел земляков? С тебя снимут шкуру…
– Я не понимаю вас…
– Возле поврежденной техники ни одного трупа!
– Может, хищники съели? – выдал очередную глупость Васо.
– Где ты их оставил?
– Возле каждой машины по два, на бруствере один, – стал перечислять Васо.
– Все ясно, – неожиданно успокоился Дэви. – Нас вновь переиграли русские. Они наблюдали за позициями, и как ты ушел, спрятали трупы.
– Что же делать? – упавшим голосом спросил Васо.
– Учиться работать у русского спецназа, – вздохнул Дэви. – Покажем как есть, на словах расскажем. Можно объяснить, будто не хотим пугать общественность картинами этих зверств, и заранее все тела вывезли.
С этими словами он отключился.
Расюк стал отползать, потом встал и направился на свою позицию. Васо некоторое время смотрел ему вслед, потом снова улегся на живот и задумался. Это был первый серьезный сигнал к тому, что его группа выходит из-под контроля. Немудрено. Если грузинские солдаты бегут от своих командиров, что говорить о наемниках?
От размышлений отвлекли голоса. Васо испуганно вздрогнул. Вообще любое изменение обстановки теперь мгновенно вызывало у него испуг. Васо приподнялся и посмотрел вперед. Он находился в десяти шагах от пересечения дорог. Основная часть его людей разместилась слева, в одну линию. От мысли занять позиции с двух сторон он отказался сразу. Так можно перестрелять друг друга. Если за наемников он не опасался, то за свою жизнь очень переживал. Между тем снова послышались голоса. Говорила либо женщина, либо ребенок. В кронах деревьев шумел ветер, и поэтому Васо с трудом определил направление. Вроде бы голоса доносились с проселка, пересекающегося с тем, по которому должны были вскоре проехать журналисты. Васо приподнялся на локтях и вытянул шею. За ветками деревьев мелькнуло что-то синее. Потом хрустнула ветка. Отчетливо донеслись звуки шагов.
– Потерпи, немного осталось, – разобрал он слова, сказанные мужчиной. Судя по всему, он был уже не молод. – Мы вовремя ушли с дороги. Что могло быть, окажись мы там? Посмотри, после того как русские улетели, до сих пор там что-то горит.
– Даже не верится, что это происходит на самом деле, – раздался другой, женский голос. – Может, это и к лучшему, что мы не нашли бензин. Колонна еле плетется.
– Какой дурак у власти в нашей стране! – сетовал мужчина. – Как можно? Мой отец прошел всю войну, твой умер от ран. Разве могли они представить, что Грузию будут бомбить самолеты по-настоящему братского народа? Нашему ишаку за все придется ответить. Если не на этом свете, то перед богом.
Васо понял, что по проселку идут беженцы. По всей видимости, семья. Из разговора стало ясно, что они не смогли заправить свою машину и пошли пешком. Васо, наконец, увидел их. Сухощавый мужчина в огромной кепке, синей рубашке, поверх которой надет пиджак. Две женщины. Одна его ровесница. Полная, круглолицая, в цветастом платке и платье. Переваливаясь с боку на бок, она напоминала утку. Вторая женщина была хрупкая и тонкая как лоза. Черные, отливающие как крыло ворона волосы, ниспадали из-под повязанного вокруг головы платка. Слегка вытянутое, белоснежное лицо и грустные, большие глаза. Она несла в руке матерчатую сумку. За спиной мужчины был обыкновенный рюкзак, а в опущенной руке он нес старинный дробовик. Через плечо супруги были перекинуты два связанных между собой небольших мешка.
Васо неожиданно ощутил странное, необъяснимое напряжение. Воздух словно загустел. Полтора десятка голодных глаз сейчас смотрели на девушку как на вещь, объект удовлетворения своих животных инстинктов, не более. А ведь с минуту на минуту здесь будет колонна! Он поднес к губам рацию:
– Не вздумайте трогать! Пусть идут своей дорогой.
Но было поздно. Семья беженцев уже вышла на перекресток. По вытянувшемуся от удивления лицу женщины Васо понял – она что-то увидела. Заметив, что мать замедлила шаг, девушка сначала удивленно оглянулась, потом проследила за ее взглядом и выронила сумку. Вскрикнув, она шагнула за спину отца. Тот вскинул ружье.
– Не дури, отец! – раздался голос Расюка. – Мы из тебя решето сделаем.
Васо растерялся. Он не знал, что делать. Они обнаружили себя. Наверняка если эта семья пройдет дальше и встретит на своем пути грузинских военных, то расскажет о русских, которых видели в тылу.
– Опусти ружье! – между тем приказал Кекс.
Раздался треск веток, и в поле зрения появился Расюк. Направив в грудь мужчины автомат, он медленно шел к нему:
– Мы не воюем с мирным населением. Наша цель – грузинские солдаты.
– Они наши дети, – оправилась от испуга женщина. – Мы все один народ.
Между тем Расюк оказался в двух шагах от мужчины. Тот неожиданно вновь вскинул ружье:
– Не подходи!
– Подумай, что будет с твоей дочерью, если ты выстрелишь, – с этими словами Расюк бросил тело влево, уходя с линии огня, и одновременно схватил рукой ствол ружья.
Грохот выстрела, вскрик, шелест крупной дроби по листве ввергли Васо в ступор. Он, не мигая, смотрел на то, как Расюк, пританцовывая, трясет отбитой рукой, а мужчина переломив ружье, пытается вставить другой патрон, который вытащил из кармана пиджака. Причитая, женщина попыталась выхватить у мужа оружие. Девушка бросила сумку и, прижав ладони к щекам, в шоке наблюдала за происходящим. В этот момент из кустов, куда ушла дробь, раздался истошный вопль, переходящий в хрип.
Васо похолодел. Он понял, что это Кекс.
– Да ты моего кореша! – Расюк отступил на шаг, направил на мужчину автомат. Проявив незаурядную прыть, женщина встала между ними. Треск автоматной очереди, крик девушки, ругань мужчины подняли Васо с земли. Он не понял, как оказался позади Расюка. Бандит смотрел, как на земле корчились в предсмертных муках муж и жена. Сгребая под себя прошлогоднюю листву, мужчина пытался подползти к лежавшей на спине женщине. Девушка бросилась на колени рядом с матерью, не зная, как поступить. Из леса, словно упыри, медленно стали выходить один за другим наемники. Сема со знанием дела подошел к мужчине, придавил его к земле и двинул прикладом по затылку. Девушка без чувств повалилась на бок. Мать вдруг напряглась, приподняла голову и, глянув в небо, обмякла. Кегля же подхватил девушку под мышки и поволок в кустарник.
– Уберите тела с дороги! – закричал Васо.
Но его уже никто не слушал. Часть наемников устремилась вслед за Кеглей. Другие стали рыться в вещах убитых. Сема выпотрошил рюкзак, схватил выпавший оттуда кинжал, вытащил наполовину лезвие из инкрустированных серебром ножен, удовлетворенно хмыкнул, загнал обратно и сунул под ремень. Двое других наемников безуспешно пытались стянуть с руки женщины обручальное кольцо. В конечном итоге они попросту отрезали палец.
Глядя на все это, Васо вдруг понял, что еще немного, и он сойдет с ума. Схватив Расюка за плечо, Васо развернул его к себе и двинул в челюсть. Удар получился несильный. Возможно, из-за того, что в самый последний момент Васо испугался за последствия.
– Прекрати это! – заорал он.
Вопреки ожиданию ярость Васо и удар возымели отрезвляющее действие. Расюк тут же схватил за шиворот Добжячикуса:
– Хватайте трупы и тащите в лес, уроды!
Васо посмотрел в том направлении, куда проехали машины. Примерно прикинул расстояние. Чуть больше километра. Наверняка услышали стрельбу. Что делать?
Почти одновременно заработал спутниковый телефон. Он сначала тупо смотрел на рацию, которую держал в руке, потом спохватился, вынул из кармана трубку.
– Что происходит? – Дэви был взволнован. Васо сразу понял: американец старается говорить негромко. Значит, опасается, что его могут услышать. Это может означать, что американец находится рядом с журналистами.
– Там было слышно? – зачем-то спросил Васо и тут же отругал себя.
– По-твоему, я звоню просто так? – рассердился американец.
– Было недоразумение, сейчас уже все уладили, – торопливо заговорил Васо.
– Было недоразумение, сейчас уже все уладили, – торопливо заговорил Васо.
– Кто стрелял?
– Расюк. На нас вышли беженцы…
– Вы точно все уладили?
– Да, – кивнул Васо, словно его было видно на другом конце провода.
– Ждите. Осталось совсем мало времени.
* * *Антон перевернулся на бок и вопросительно посмотрел на устроившегося в кустарнике Лавра.
Прапорщик почувствовал, что на него смотрят, оторвал взгляд от лежащей перед ним станции, над которой колдовал, и покачал головой.
Дрон на связь не выходил, понял Антон. Расстояние было приличным и с учетом рельефа местности переговорные устройства осилить его не могли. Дрон остался старшим в паре со Стропой. Но если укрытие чеченца располагалось на значительном удалении от разгромленной батареи, то Василия усилиями группы «закопали» непосредственно прямо в районе. Все сошлись во мнении, что оптимальное и самое безопасное место для наблюдения прямо под гусеницей одной из покореженных машин. Это исключало, что на него могут случайно наступить. Машину в тех условиях эвакуировать если и будут, то не скоро, а восстанавливать ее на месте никто не станет. С другой стороны, важно было не только увидеть тех, кто приедет, но по возможности и услышать. Антон был уверен, что маршрут журналистов не спонтанный. Без знания оперативной обстановки они бы не могли так быстро появляться в местах, заранее подготовленных грузинскими идеологическими диверсантами. Размаху, с которым работали дезинформаторы, можно было только позавидовать. Чувствовался высокий уровень специальной подготовки, который на Западе имел очень узкий круг лиц. Теоретиков хватало, но вот чтобы так, на практике, работать на опережение, координировать действия групп, выдававших себя за русских, быстро использовать удары настоящих подразделений ГРУ России – это было высшим пилотажем. Поэтому, кроме всего прочего, Родимов подкорректировал задачу. Теперь группа Филиппова должна была во что бы то ни стало установить круг людей, которые занимались этими вопросами, а если повезет, то и выявить куратора. Дрон в совершенстве знал французский, понимал английский язык. Поэтому его присутствие на месте уничтоженной батареи было оправданно. Хотя поначалу Лавр предлагал напичкать район своими радиоэлектронными штучками, которые таскал с собой помимо боекомплекта и продовольствия. Но решили ограничиться только видеокамерами. Одну установили на съезде с шоссе, другую – у зенитной батареи.
Вскоре в объектив попали перечисленные майором машины. Антон развернул небольшой, размером с ладошку монитор «Дозора» к себе. Передающееся посредством радиосигнала изображение было слегка размытым и дергалось, но достаточно четким, чтобы определять параметры попадавших в поле зрения объектов. Впереди шел «Хаммер». Колонну замыкал внедорожник «Тойота». Они уверенно свернули с шоссе и затряслись по проселку.
Лавр вытер выступивший на лбу пот. Батареи, на которых функционировало оборудование, были уже на пределе, и он очень боялся, что аппаратура устанавливалась зря. Вторая камера позволяла видеть почти всю площадку, включая машину, под которой укрылся Дрон.
Прошло некоторое время, прежде чем в зоне видимости появился кортеж. Вначале из «Хаммера» выскочили трое солдат, которые быстро осмотрели местность и рассредоточились по периметру. Водитель остался за рулем, а еще один солдат, откинув крышку люка, занял место за установленным на крыше крупнокалиберным пулеметом. Потом из микроавтобуса и джипа стали выходить журналисты. Одетые в ветровки и джинсы мужчины и женщины, озираясь по сторонам, начали фотографировать. Неожиданно в поле зрения появился человек, который не приезжал с этой колонной. На нем был защитного цвета комбинезон и обыкновенная черная кепка с длинным козырьком. На глазах очки. Человек сразу взял на себя роль гида. Это удивило Антона.
Антон тронул за плечо Лавра и показал взглядом на трубку станции.
Лавр передал трубку Антону.
– Дрон, что за тип в форме цвета «хаки»? Откуда взялся?
– Он приехал следом за колонной на синем микроавтобусе «Форд», – ответил за Дрона Стропа. – С позиции Василия его не видно.
– Такая машина с шоссе не сворачивала! – проговорил Антон вслух и, словно ища подтверждения, посмотрел на Лавра.
– Пока мы здесь, никто не проезжал, – подтвердил тот.
Значит, он либо стоял в лесу, либо проехал по дороге, которая идет параллельно шоссе! Чего он боится и почему не приехал вместе со всеми? Почему ждал здесь? Значит, это под его руководством устроили побоище! Антона обожгла страшная догадка. Засада организована на середине пути между шоссе и уничтоженной батареей! Цель – напасть на журналистов, часть уничтожить, остальным позволить спастись!
Неожиданный выстрел из охотничьего ружья оторвал его от размышлений. Затем раздался треск автоматной очереди. Антон сунул под косынку палец и сдвинул с уха головной телефон. И почти сразу различил женские причитания. Судя по всему, перестрелка произошла на половине пути между расположением группы и батареей. Как раз в том месте пересекались два проселка. Скорее всего, по параллельному шоссе шла группа местных жителей, которая напоролась на засаду. Ну конечно, и стрелять они начали, по всей видимости, из-за того, что увидели людей в форме российских солдат. Хотя возможно, что грузинские провокаторы специально приволокли туда группу мирных жителей и сейчас, пошумев, оставят там пару трупов.
– Дрон на связи, – Лавр протянул трубку Антону.
– Стрельбу слышали?
– Да, – подтвердил Антон.
– Гид странно на нее отреагировал. Отошел от журналистов и стал говорить по спутниковому телефону. Выглядит встревоженно.
– Значит, произошло что-то незапланированное, – сделал вывод Антон. – Тебе слышно его?
– Так. Обрывки фраз. Но говорит по-русски.
– Ясно, – Антон перевел взгляд на экран. В поле зрения видеокамеры находились лишь два журналиста и оператор, который снимал сгоревший «Тор».
– Рубин, – проговорил Антон в эфир позывной группы, – я – Филин. – Он выдержал паузу, слушая ответы. Все, кто находился с ним, отозвались в алфавитном порядке. Значит, связь в группе исправна, никто не спит и не выбыл из строя. Антон был в этом уверен, но таков порядок. После доклада Москита он продолжил: – В зоне действия группы противник принимает активные действия по дезинформации представителей западных СМИ и общественных организаций, целью которых является выставить Россию в качестве вероломного агрессора, использующего запрещенные методы ведения боевых действий. В районе пересечения лесных дорог диверсионная группа грузин готовит провокацию в отношении приехавших журналистов. Решил: данные действия пресечь, шайку недоносков уничтожить.
Спустя минуту группа уже выдвигалась в направлении, откуда ранее донеслись звуки стрельбы. Через несколько сотен метров вошли в зону действия переговорных устройств Дрона и Стропы. С их слов, журналисты вели себя вяло. Было заметно, что они ожидали увидеть нечто большее. Аппаратуру уже свернули. Кто-то на скорую руку перекусывал бутербродами. Перестрелка не особо их взволновала. Сначала они сгрудились возле своего гида, личность которого так и не удалось установить, потом снова разбрелись.
Антон сверился с картой, уточнил координаты у Лавра, который контролировал перемещение по навигатору. До пересечения дорог оставалось совсем немного. Антон двигался в паре с Банкетом. Левее находилисьТуман, Лавр и Москит. Шли медленно. Передвигаясь от укрытия к укрытию, подолгу осматривали каждый куст, дерево, кочку. Вслушивались.
Пригибаясь, Антон прошел к огромному грабу и опустился на одно колено. Огляделся. Впереди были просветы. Вышли к дороге.
– Дрон, – он поправил рукой сбившийся головной телефон. – Доложи обстановку.
– Пресса сворачивается. Тип, который их встречал, пока не собирается.
– Он с кем?
– Наблюдаю одного водителя, – ответил за Дрона Стропа. – От меня в броске гранаты.
– Если он не поедет вместе со всеми, берите, – принял решение Антон.
– Филин, – раздался голос в наушнике, – это Москит. Вышел к дороге. Слышу звуки борьбы. Хотя…
– Что? – Антон насторожился.
– Кажется, женщина стонет…
– Сориентируй, – Антон закрутил головой.
Вместо ответа раздался удрученный вздох. Действительно, вокруг одинаковые деревья, какие уж тут ориентиры.
– От тебя на десять часов, – наконец нашелся Москит.
– Не надо! – раздался женский крик. Антон уловил грузинский акцент. Но кричала женщина на русском, значит, она в руках людей со славянской наружностью.
Антон поднял руку, повернув голову в направлении источника звука. Все становилось на свои места. Первые предположения находили свое подтверждение. Выдававшие себя за русских негодяи поймали беженцев и сейчас насиловали женщину. Антон дождался, пока Банкет прокрадется мимо него и укроется в густо разросшейся траве.