— В таком случае мы с вами союзники, — Миксон снова протянул ему руку. Дронго пожал ему руку, невольно досадуя на себя. Ему не хотелось пожимать этой протянутой руки, слишком много неприятного о себе он сегодня услышал.
Марк Семенович быстро удалился в сопровождении своих телохранителей. Дронго взглянул на часы, достал блокнот и зафиксировал время разговора. После чего расплатился за чай и пошел к выходу. Возможно, что так считают и все остальные, огорченно подумал он. Каждый из них будет подозревать в первую очередь именно его.
Он вышел на улицу. Ярко светило солнце. Дронго решил дойти до своего отеля пешком. Нужно было пройти по Парк-лайн и свернуть направо. С левой стороны улицы находились известные отели — «Дорчестер» и «Парк Хилтон». Он хорошо знал оба отеля, так как неоднократно в них останавливался. Перед «Дорчестером» небольшая клумба с декоративными цветами. Он остановился, любуясь цветами, и пошел дальше.
В отеле он поднялся к себе в номер и распечатал полученную информацию. Он по привычке любил работать с бумагой, чтобы подумать над полученной информацией, подчеркивая нужные места. Информации было много, листов двадцать пять. Он, лежа на кровати, читал полученные материалы с ручкой в руках и подчеркивал наиболее интересные места.
От этого занятия его отвлек телефонный звонок. Дронго протянул руку и взял трубку:
— Слушаю.
— Добрый день, — услышал он голос Каплинского. — Извините, что я вас беспокою.
— Откуда вы узнали, где я живу?
— Мне сказала об этом Жанна. Мы сегодня завтракали с ними у меня в отеле. И она сказала, что вы живете в «Шератон-Парке».
— И вы решили мне перезвонить?
— Конечно. Я хотел с вами встретиться. Во-первых, мы должны вам деньги…
— Вы мне ничего не должны. Игра не состоялась, следовательно, наш контракт теряет свою силу.
— Но вы потратили на нас время, — мягко заметил Юлий Львович.
— И боюсь, что оно еще не закончилось.
— Понимаю. Но именно поэтому я считал себя обязанным вам перезвонить.
— Спасибо. Но вы напрасно беспокоитесь.
— Вы собираетесь уехать?
— Пока нет. Инспектор попросил меня задержаться. Боюсь, что еще несколько дней нам придется пробыть в Лондоне, до тех пор пока не закончится расследование.
— Понимаю. У нас схожие проблемы. Меня ждут дела в Москве и Санкт-Петербурге, а я должен находиться в Лондоне. Но ничего не поделаешь. Никто не думал, что все так получится. Как вы считаете, они быстро завершат расследование?
— Полагаю, что да. У них есть записи камер наблюдения. И они могут проверить одежду каждого из участников игры.
— В каком смысле одежду?
— Если у возможного убийцы был с собой яд, то некоторые частицы должны были остаться на его одежде, когда он доставал лекарство. Либо на его пальцах, когда он его затем прятал. В общем, я думаю, что они довольно быстро смогут вычислить возможного убийцу.
— Как хорошо, что я вошел позже, — вспомнил Каплинский. — Иначе сейчас был бы в числе подозреваемых.
— К тому же вы стояли у того места, где должен был сидеть крупье, а это место просвечивалось камерой. Я думаю, что вас никто не подозревает.
— Спасибо! — рассмеялся Каплинский. — Вы меня немного успокоили. А насчет гонорара вы не правы.
— Сейчас его получать тем более не стоит. Многие и так считают, что я не просто так появился в казино. А если узнают, что мне заплатили деньги, то решат, что я действительно организовал это убийство. Поэтому будет лучше, если каждый останется при своих.
— Договорились. До свидания.
— Всего хорошего, — Дронго положил трубку, зафиксировал время разговора и вернулся к чтению документов.
Глава 10
Чтобы не отвлекаться от работы, он заказал себе обед в номер. До семи часов было еще много времени, и он быстро пообедал, продолжая просматривать полученную информацию. В этот момент кто-то энергично постучал. Дронго убрал бумаги и пошел открывать дверь. Взглянул в глазок и нахмурился. На пороге стоял Николай Николаевич Парыгин. Дронго открыл дверь.
— Здравствуйте, — кивнул он. — Случайно проходили мимо и решили зайти ко мне. Правильно?
— Не смешно, — укорил его Парыгин. — Вы разрешите войти?
— Входите, — вздохнул Дронго.
Парыгин был в светло-голубом костюме. И в синей рубашке без галстука. Он вошел в номер, огляделся и, пройдя к креслу, удобно устроился там, словно заранее знал, где именно ему лучше сидеть. Дронго подвинул к себе стул.
— Чем обязан?
— Мне нужно с вами поговорить, — сообщил Парыгин.
— Откуда вы узнали, где я живу?
— Каплинский сказал. Мы обсуждали возможность сотрудничества с вами на следующих этапах.
— Спасибо. Но «следующих этапов» не будет. Я вполне удовлетворен сотрудничеством с вами на первом этапе. Более чем достаточно для сильных впечатлений.
— Я пришел не для того, чтобы с вами спорить, — мрачно заметил Парыгин. — Мы все понимаем, что произошла трагедия. Но жизнь не стоит на месте. И мы все равно должны будем решать, что нам делать с покупкой футбольного клуба и кто будет представлять наши интересы на первом этапе. Поэтому мы решили собраться сегодня вечером еще раз.
Дронго не хотел говорить, что уже встречался с Миксоном и разговаривал с Каплинским. Поэтому он слушал, не перебивая.
— И я считаю, что будет правильным, если вы примете участие и в нашей второй встрече, — сказал Парыгин.
— Это ваше личное мнение?
— Пока мое, но я собираюсь получить согласие всех остальных.
— А мое согласие вам не нужно?
— Мне казалось, что мы договорились насчет вашего контракта.
— Вы заблуждаетесь. Я не обещал взять деньги. Тем более что игры не было.
— Вы отказываетесь? — хмуро поинтересовался Парыгин.
— Я пока не принял решения, — уклонился Дронго от ответа. — Но в любом случае я буду держать в уме нашу первую встречу в казино.
— Там произошел несчастный случай, — выдохнул Парыгин. — Я думаю, что полиция все выяснит.
— Они быстро все выяснят, — согласился Дронго. — Если убийца был среди нас, то достаточно тщательно проверить его одежду. В каком бы флаконе ни был яд, его частицы должны остаться на одежде и в карманах возможного убийцы.
— Вы думаете, что кто-то из нас мог быть убийцей? — криво усмехнулся Парыгин. — Я знаю всех, кто там был, уже много лет. Они не святые, но в роли отравителей представить их я не могу.
— Даже женщин?
— Тем более женщин. Жанна слишком увлечена своим бизнесом, чтобы подставляться таким глупым образом. У нее растет дочь, и она знает, что не может позволить себе сесть в тюрьму. Даже в английскую. А Женя Тарутина просто человек не от мира сего. Она вчера была так напугана. Умоляет меня отправить ее домой. И она была единственная среди нас, кто не знала Алексея, и поэтому у нее не было никаких мотивов убивать несчастного Палийчука.
— У других были?
— Не нужно ловить меня за язык. Другие знали погибшего и могли любить или не любить его.
— Но женщины могли помочь кому-нибудь осуществить задуманное, — заметил Дронго. — Вдвоем провести подобную акцию гораздо легче, чем одному.
— Возможно, — согласился Парыгин. — Но это всего лишь домыслы. Женщины оказались там случайно. Как и вы, мистер эксперт. Я сам вас пригласил. Миксон и Каплинский, по-моему, готовы даже подозревать вас, но я помню, что сам предложил вам появиться в казино на нашей игре и никто меня за язык не дергал.
«Хоть один не считает меня организатором убийства, как все остальные», — подумал Дронго.
— Спасибо и на этом, — пробормотал он.
— Мы все равно должны решить, что нам делать, — вернулся к своей теме Парыгин. — Хотя после случившегося это не так легко. У нас есть доверенность от Алексея, но его родственники могут оспорить и доверенность, и его завещание.
— Вложения в английский футбол могут принести колоссальные доходы, — возразил Дронго. — А его наследникам наверняка объяснят адвокаты, что подобные инвестиции очень выгодны. Тем более что его двадцать процентов от общей суммы останутся за наследниками в любом случае.
— Безусловно, — согласился Парыгин. — Но если они подадут в суд, эта часть суммы может быть заморожена. В общем, одни проблемы. Давайте заканчивать разговор. Вы мне сегодня нужны. Назовите свою цену, и мы договоримся.
— Никакой цены не будет. Если меня попросят, я, возможно, приеду. Но работать на вас я не хочу.
— Почему?
— Не хочу, и все.
— Но должна быть какая-то причина.
— Никакой причины. Просто не хочу.
— Не забывайтесь, господин эксперт, — несколько презрительно заметил бывший министр. — Не забывайте, кто вы, а кто мы.
— Вы даже не представляете, насколько я забываюсь! — разозлился Дронго. — Ведь я шел на игру, убежденный в том, что вы разыграете свою партию по честным правилам.
— Вы считаете, что мы готовы были мухлевать? — поморщился Парыгин. — Не забывайте, с кем разговариваете, — снова повторил он. — Мы все порядочные люди. И уважаемые члены общества.
— А я знаю, с кем именно разговариваю, — спокойно ответил Дронго. — Ведь вы были министром в те годы, когда воровство и хищение в стране были почти узаконенными. Насколько я знаю, вы работали в институте на весьма небольшой зарплате, до того как стать министром. И чиновником вы проработали только восемь месяцев. Но обеспечили себя и своих близких на всю жизнь. За это время не смог бы появиться даже полноценный ребенок, он был бы недоношенным. Но полноценный миллионер появился. Вы переписали на себя и своих знакомых несколько предприятий, выкупив их за гроши. Вы организовали банк, куда перевели счета большинства государственных предприятий, подчиненных вашему министерству. По предварительным данным, только валюты исчезло в период вашего министерского правления на сумму более чем два миллиарда долларов. Согласитесь, что это многовато, если учесть, что в тот момент валютные резервы России были почти на нуле. И вы смеете говорить мне о порядочности?!
— Вас прислали следить за мной? — потемнел от гнева Парыгин. — Кто вам все это рассказал?
— По-моему, эти сведения можно прочесть в любой газете того времени, — парировал Дронго. — Но если я в чем-то ошибся, вы можете меня поправить.
— Я не хочу больше с вами разговаривать, — поднялся из кресла Николай Николаевич. — Все это клевета и ложь. Я всегда служил своей стране, делал все для ее процветания. У меня два ордена. А вы смеете говорить мне подобные слова!
— И насчет «мухлевать», — безжалостно добавил Дронго. — Я ведь живу в этом отеле и был в казино за день до вашей предполагаемой игры.
Парыгин направился к двери, уже не слушая.
— И увидел там Алексея Палийчука, — добавил Дронго. Парыгин обернулся.
— Что еще вы хотите сказать?
— Я видел, как он пришел в казино, — сообщил Дронго.
— Ну и что?
— Он был не один. Там был ваш крупье. Мистер Джильберт. И один из ваших телохранителей.
Парыгин уже взялся за ручку двери, чтобы выйти в коридор, но, когда услышал последнюю фразу, медленно опустил руку. И еще несколько секунд стоял спиной к Дронго. Затем очень медленно повернулся к нему. Вместо лица у него была белая маска.
— Кто? — спросил он. — Кто это был?
— Почему вы удивляетесь? — спросил Дронго. — Ведь я сам видел, как вчера крупье подошел к вам уже после случившегося убийства и просил ваших инструкций.
— Это не имеет к вам никакого отношения. Скажите, кто это был?
— Тот, кого вы послали на встречу с Джильбертом.
— Кто? — Парыгин задыхался от гнева, и Дронго подумал, что ситуация стала еще более запутанной. Поэтому он осторожно сказал:
— Я могу назвать вам его имя, но при условии, что вы не станете устраивать истерику и разборки прямо сейчас. Нужно все проверить, возможно, я ошибаюсь.
— Кто это был? — свистящим шепотом снова спросил Парыгин.
— Ваш Константин, — ответил Дронго.
Парыгин обмяк, словно из него выпустили воздух. Он даже качнулся. Его лицо стало серого цвета. Но он быстро пришел в себя.
— Спасибо, — отрывисто сказал он. — Будем считать, что нашего сегодняшнего разговора не было. До свидания.
Он вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Дронго, недовольно морщась, подошел к мини-бару, достал апельсиновый сок, взглянув на часы, зафиксировал в своем блокноте время разговора. Залпом выпил сок. Он был раздражен и огорчен. Не нужно было срываться на обвинения в адрес Парыгина. Правда, бывший министр сам виноват, вел себя нагло. Но нельзя было ему все это говорить. И тем более не стоило говорить про Константина. Но он его разозлил. По-настоящему разозлил, и, когда Парыгин начал сознательно его унижать, он не сдержался. Наверно, был еще под впечатлением сообщений, поступивших из Москвы. Дронго тяжело вздохнул. Как ему надоела эта компания миллиардеров! Ни одного порядочного человека. Мальсагов, который заработал миллионы на своем строительном бизнесе. Еще нужно проверить, сколько конкурентов они убрали и как подкупали московских чиновников, получая лучшие места для строительства и самые выгодные подряды. Марк Семенович Миксон, который умудрился приватизировать два крупнейших фармацевтических комбината, выкупив их за копейки у государства на кредиты, взятые у того же государства. Это была середина девяностых, когда залоговые аукционы могли выигрывать только «свои».
Юлий Каплинский, создавший свою империю в виде крупного концерна. Но заказы он получал от государственных чиновников в первую очередь. И все поставки для государственных органов шли через его компанию. Безвозмездно такие подарки никто не получает. Каплинский имел команду адвокатов, которые доказывали в судах законность действий его компании.
Дронго достал свои бумаги и начал их перечитывать. В этот момент раздался еще один телефонный звонок. Дронго подошел к аппарату. Поднял трубку.
— Мистер Дронго, — услышал он знакомый голос инспектора Таунса. — У нас произошло еще одно убийство. Я уже послал машину за вами. Вы можете приехать прямо сейчас?
Глава 11
В Скотленд-Ярд Дронго приехал через пятнадцать минут.
Он вошел в кабинет Таунса, когда из него выходили двое озабоченных сотрудников. У инспектора было уставшее лицо человека, уже начинающего привыкать к неприятностям во время этого расследования. Таунс протянул руку, и в этот момент ему позвонили.
— Нет, — отрывисто произнес он, — никаких интервью. Никаких сообщений для прессы. Мы пока проверяем все данные. Пусть пишут все, что хотят. Только завтра. Завтра вечером мы проведем встречу с журналистами. До свидания.
Он положил трубку. Взглянул на Дронго, усевшегося напротив.
— Я вас недооценил, — признался инспектор. — Нужно было прислушаться к вашим словам. Но я полагал, что ничего не может произойти до завтра, пока не будут решены вопросы с покупкой футбольного клуба. Большие деньги не любят шума. Но я ошибался. И теперь вынужден в этом признаться.
— Кого убили? — спросил Дронго.
— Мистера Джильберта. Того самого крупье, о котором вы мне говорили. Я должен был выслать охрану к его дому, но решил, что мои сотрудники могут подождать его в казино. Вчера мы отпустили всех поздно, уже под утро. И сегодня днем он вышел из дома, чтобы отправиться на работу. В одиннадцать минут второго его застрелили у дома. Неизвестный сделал три выстрела. Два в спину и один в голову. У нас говорят, что так обычно стреляют представители «русской мафии», с контрольным выстрелом в голову. Я даже не поверил, когда мне сообщили о его смерти. Сам выехал на место преступления. Никто не видел преступника, никто не слышал выстрелов, хотя рядом играли дети. Очевидно, убийца имел оружие с глушителем. Нам от этого не легче, но мы понимаем, что такие убийцы не часто гуляют по нашему городу.
Дронго огорченно молчал.
— И поэтому я позвал вас, — продолжал Таунс. — Все карты уже открыты. Я должен знать, почему вы говорили мне об этом крупье и какие подозрения у вас были. Никаких отговорок я не приму. Вы обязаны сообщить мне информацию для успешного расследования по фактам сразу двух убийств, мистер Дронго. В противном случае я могу посчитать, что вы сознательно утаиваете информацию, которая может помочь нам в расследовании этого преступления. Мне уже звонили из различных инстанций. Расследование этих преступлений взято под особый контроль. Я жду ваших показаний.
Дронго посмотрел на свои руки. Сжал пальцы правой руки в кулак. Задумчиво взглянул на своего собеседника.
— Я не уверен, что смогу вам помочь, — медленно начал он, — но дело в том, что я был в этом казино за день до начала игры. Я вообще считал, что это опасная затея — подобный сговор «джентльменов». Когда на кону такая сумма, любой игрок может сойти с ума.
— Но ведь никто из игроков не проигрывал своих денег, — напомнил инспектор. — Как я сумел понять из их показаний, они всего лишь собрали деньги для покупки футбольного клуба. И каждый из них получал двадцать процентов от вложенной суммы, что соответствовало размеру их вложений. Никто из них ничего не терял.
— Зато мог получить огромное влияние, — сказал Дронго. — Ведь они определяли человека, который выступит от их имени на переговорах и будет в глазах всего мира фактическим владельцем. Остальные будут фигурировать лишь постольку-поскольку. Возьмем Абрамовича. Никого не интересуют банки, в которых он может брать кредит, или его возможные компаньоны. Все знают, что он фактический владелец «Челси». А проценты остальных владельцев никого не интересуют.
— Но все знают, что он и есть владелец.
— Верно. Но здесь один человек представлял бы интересы остальных. Поэтому они и решили устроить подобную игру. Но так как они предложили мне принять участие в этой необычной игре, я посчитал возможным не только поменять отель, в котором собирался жить, но и побывать в казино за день до игры.