Он подъехал, усталый человек в измятом шлеме и с изрубленным щитом. Медленно он спешился и стоял некоторое время тяжело дыша. Наконец он заговорил.
— Здесь ли Эомер? — спросил он. — Вы пришли наконец, но слишком поздно и со слишком малыми силами. Со времени гибели Теодреда дела идут плохо. Нас отогнали вчера от Изена с большими потерями; много нас погибло при переходе через Реку. Ночью же свежие силы перешли через Реку и напали на наш лагерь. Весь Изенгард, должно быть, опустел. Саруман вооружил диких людей Гор и пастухов Дунланда из-за реки и их тоже напустил на нас. Нас победили численностью, защитная стена разбита. Эркенбранд из Вестфолда собрал уцелевших и увел их в свою крепость у Хелмского ущелья. Остальные рассеяны. Где Эомер? Скажите ему, что впереди нет надежды. Он должен вернуться в Эдорас до того, как там окажутся волколаки Изенгарда.
Теоден все это время молчал, скрытый от воина своей стражей. Но теперь он двинул свою лошадь вперед.
— Стань передо мной, Кеорл, — сказал он. — Я здесь. Последнее войско эорлингов идет вперед. Оно не вернется без сражения.
Лицо воина озарилось радостью и удивлением. Он взял себя в руки и поклонился, протянув зазубренный меч королю.
— Приказывай, Повелитель! — воскликнул он. — И прости меня! Я думал…
— Ты думал, что я остался в Медуселде, согнутый, как старое дерево под зимним небом. Так и было, когда ты выехал на войну. Но западный ветер стряхнул снег с ветвей, — продолжал Теоден. — Дайте ему свежую лошадь! Пусть скачет на помощь Эркенбранду!
Пока Теоден говорил, Гэндальф проехал немного вперед и смотрел на Север, на Изенгард, и на Запад, на садящееся солнце. Потом вернулся.
— Скачите, Теоден! — сказал он. — Скачите к Хелмскому ущелью! Не идите к броду через Изен и не задерживайтесь на равнине! Я же должен вас оставить на некоторое время. И Обгоняющий Тень понесет меня по срочному делу. — Повернувшись к Арагорну, Эомеру и воинам королевской стражи, он воскликнул: — Берегите Повелителя Марки до моего возвращения! Ждите меня у ворот Хелма. Прощайте!
Он шепнул что-то Обгоняющему Тень, и большой конь понесся, как стрела из лука. Пока все смотрели на него, он уже исчез — вспышка серебра в солнечном закате, ветер на радужной траве, тень, мелькнувшая и исчезнувшая из виду. Снежная Грива фыркнул и напрягся, готовый следовать за ним, но лишь быстрая крылатая птица могла состязаться с ним в скорости.
— Что это значит? — спросил один из воинов у Гамы.
— Гэндальф Серый торопится, — ответил Гама. — Он всегда приходит и уходит неожиданно.
— Змеиный Язык, будь он здесь, не затруднился бы объяснить это, — сказал другой воин.
— Верно, — согласился Гама, — но что касается меня, то я подожду, пока не увижу Гэндальфа вновь.
— Может, тебе придется долго ждать, — заметил второй воин.
Войско свернуло в сторону от дороги к броду через Изен и двинулось к Югу. Опустилась ночь, а они продолжали путь. Холмы становились ближе, но высокие пики Трихирна по-прежнему смутно возвышались на фоне темнеющего неба. Все еще в нескольких милях, на дальней стороне долины Вестфолд, в Горы вдавался большой зеленый участок, а из него в Горы уходило узкое ущелье. Люди называли это ущелье Хелмским, по имени древнего героя, который оборонялся здесь во время войны. Крутое и узкое, оно уходило в Горы с Севера в тени Трихирна, с обеих сторон его возвышались, как могучие башни, высокие утесы, закрывающие свет.
У ворот Хелма, перед входом в ущелье, на скальном возвышении стояли высокие и древние стены, а внутри их высокая башня. Люди рассказывали, что во времена прошлой славы Гондора морские короли построили здесь крепость руками гигантов. Ее назвали Хорнбург, потому что труба, звучащая у входа в ущелье, многократным эхом отражалась в глубине, как будто давно забытые армии выходили из пещер под Горами. Люди древности проложили стену от Хорнбурга к южному утесу, преграждая вход в ущелье. Под ней по широкому руслу протекал глубокий ручей. Он извивался у подножия скалы Хорнрок и, пройдя через широкий зеленый участок в форме клина, спускался от ворот в долину Хелма. Оттуда через глубокую долину он направлялся в долину Вестфолд. Здесь в Хорнбурге, у ворот Хелма, находился Эркенбранд, начальник области Вестфолда у границ Марки. В черные дни, когда угроза войны становилась все яснее, он, проявив мудрость, восстановил стену и усилил крепость.
Всадники находились еще в широкой долине перед входом в ущелье, когда впереди послышались крики разведчиков и звуки рога. Из тьмы со свистом полетели стрелы. Разведчики быстро поскакали назад и доложили, что всю долину занимают всадники на волках и что множество орков и диких людей спешат к югу со стороны брода через Изен, направляясь к ущелью Хелма.
— Мы видели много наших убитых при отступлении, — сказал разведчик, — и встретили несколько групп, бредущих без предводителей. Никто не знает, что случилось с Эркенбрандом. Вероятно, его догнали здесь до того, как он успел добраться до ворот Хелма.
— Видели ли вы там Гэндальфа? — спросил Теоден.
— Да, Повелитель. Многие видели старика в белом, скакавшего взад и вперед как ветер. Некоторые решили, что это Саруман. Говорят, до наступления ночи он направился к Изенгарду. Говорят также, что раньше видели Змеиного Языка. Он направлялся на Север с отрядом орков.
— Плохо придется Змеиному Языку, если Гэндальф его догонит, — сказал Теоден. — А пока же я утратил обоих своих советников: старого и нового. Но в этих условиях нам не остается ничего, кроме выполнения совета Гэндальфа, мы пойдем к воротам Хелма, есть там Эркенбранд или нет. Известно ли, каков размер войска, пришедшего с Севера?
— Оно очень велико, — сказал разведчик. — Бегущие считают каждого врага дважды, но я говорил с храбрыми людьми и не сомневаюсь, что главные силы Врага во много раз превосходят нас по численности.
— Значит, нам нужно быть быстрыми, — сказал Эомер. — Ударим по врагу, который находится между нами и крепостью. В ущелье Хелма есть пещеры, где могут спрятаться сотни; и тайные пути ведут отсюда в холмы.
— Не доверяйте тайным путям, — заметил король. — Саруман давно шпионил здесь, разузнавая секреты. Но в некоторых местах наши могут защищаться долго. Идемте!
Арагорн и Леголас ехали теперь с Эомером в авангарде. Они продвигались вперед в сгущающейся ночи все медленнее и медленнее, по мере того как дорога поднималась, углубляясь в Горы. Они встретили лишь нескольких врагов. Тут и там встречались банды грабителей-орков, но они разбегались, прежде чем всадники успевали догнать и убить их.
— Боюсь, что пройдет немного времени, — сказал Эомер, — и известие о нашем приходе дойдет до предводителя врагов — Сарумана или того, кого он назначил начальником.
Позади слышался гул войны. Во тьме они слышали звуки хриплого пения. Забравшись глубоко в ущелье, они оглянулись и увидели факелы, бесчисленные точки огня на черных полях сзади, разбросанные, как красные цветы, и извивающиеся вверх от низин длинными мерцающими линиями. Тут и там вспыхивали большие языки пламени.
— За нами движется большое войско, — заметил Арагорн.
— Они несут с собой факелы и жгут стога и деревья, а также хижины. Это была богатая долина со многими фермами. Горе моему народу!
— Если бы был день, мы могли бы броситься на них с Гор как буря! — воскликнул Арагорн. — Меня огорчает необходимость бежать перед ними.
— Нам не нужно бежать дальше, — сказал Эомер. — Долина Хелма уже недалеко, через нее проходит древний ров и вал, в четверти мили от входа в Хелмское ущелье. Там мы сможем повернуть и начать сражение.
— Нет, нас слишком мало, чтобы оборонять долину, — возразил Теоден. — В ширину она не менее мили, и вход в пропасть очень широк.
— У входа в пропасть может остаться наш арьергард, — предложил Эомер.
Не было ни звезд, ни луны, когда всадники подъехали к бреши, через которую с шумом протекал ручей. Рядом с ним проходила дорога от Хорнбурга. Неожиданно перед ними появился вал — высокая тень перед темной ямой. Когда они подъехали, их окликнул часовой.
— Повелитель Марки направляется к воротам Хелма, — ответил Эомер. — Я Эомер, сын Эомунда.
— Это хорошая новость, когда у нас уже не осталось надежды, — обрадовался часовой. — Но торопитесь! Враг идет за вами по пятам.
Войско прошло через брешь и остановилось на газоне внутреннего склона. Здесь они с радостью узнали, что Эркенбранд оставил много людей оборонять ворота Хелма, а еще больше прошли через брешь внутри.
— Вероятно, у нас осталось на ногах не менее тысячи, — предположил Гамлинг, старый воин, командовавший теми, кто охранял проход. — Но большинство из них видели слишком много зим, как и я, или слишком мало, как мой внук. Какие новости от Эркенбранда? Вчера до нас дошло известие, что он отступает сюда со всеми оставшимися всадниками Вестфолда; но сюда он не пришел.
— Вероятно, у нас осталось на ногах не менее тысячи, — предположил Гамлинг, старый воин, командовавший теми, кто охранял проход. — Но большинство из них видели слишком много зим, как и я, или слишком мало, как мой внук. Какие новости от Эркенбранда? Вчера до нас дошло известие, что он отступает сюда со всеми оставшимися всадниками Вестфолда; но сюда он не пришел.
— Боюсь, что и не придет, — заметил Эомер. — Наши разведчики ничего не узнали о нем, а Враг заполнил всю долину за нами.
— Я хотел бы, чтобы он спасся, — вздохнул Теоден. — Он был могучим воином. В нем ожила мощь Хелма Молоторукого. Но мы не можем ждать его здесь. Мы должны ввести все наши войска за стену. Достаточно ли у вас запасов? Мы привезли с собой мало провизии, потому что торопились на битву, а не в осаду.
— За нами в пещерах пропасти скрывается народ Вестфолда: старики и дети, женщины и девушки, — сказал Гамлинг. — Но здесь собраны большие запасы пищи, а также стада и корм для них.
— Это хорошо, — одобрил Эомер. — Враги сожгли и уничтожили все, что осталось в долине.
— Если они собираются приобрести наше добро у ворот Хелма, им придется дорого заплатить за него, — сказал Гамлинг.
Король и его всадники проехали дальше. Там, где мост пересекал ручей, они спешились. Длинной цепочкой провели они лошадей вверх по склону и вошли в ворота Хорнбурга. Здесь их встретили с радостью и обновленной надеждой: теперь здесь было достаточно людей для обороны и Хорнбурга, и стены.
Эомер быстро привел своих людей к готовности. Король со своей охраной остался в Хорнбурге, здесь находилось также большинство людей из Вестфолда. Большую часть своих сил Эомер разместил на стене, потому что здесь защита была наиболее слабой. Лошадей отвели глубже в ущелье с небольшой охраной.
Стена была в двадцать футов высотой и такой толщины, что четыре человека могли пройти по ней в ряд; по верху стены проходил парапет, через который мог перегнуться только очень высокий человек. Тут и там в нем были проделаны бойницы, через которые можно было стрелять. Сзади на эту стену вели три пролета лестницы, но спереди стена была ровной, большие камни так были подогнаны друг к другу, что между ними невозможно было найти щель.
Гимли стоял на стене, облокотившись на бруствер. Леголас сидел рядом с ним, поглаживая рукой лук и вглядываясь вперед, в темноту.
— Это мне нравится больше, — проговорил Гимли, топая по камню. — Сердце мое оживает, когда мы приближаемся к Горам. Здесь отличные скалы. У этой страны отличные кости. Я чувствовал их под ногами, когда мы поднимались сюда из долины. Дайте мне год и сотню моих родственников, и я превратил бы это место в такую крепость, от которой армии откатывались бы, как вода.
— Я не сомневаюсь в этом, — сказал Леголас. — Но вы — гном, а гномы — странный народ. Мне это место не нравится и еще меньше понравится при дневном свете. Но вы успокаиваете меня, Гимли, и я рад стоять рядом с вами, рядом с вашими крепкими ногами и вашим острым топором. Я хотел бы, чтобы среди нас было больше вашего народа. Но еще больше я обрадовался бы сотне добрых лучников из Чернолесья. Нам они необходимы. У Рохиррим по-своему хорошие лучники, но их здесь слишком мало.
— Пока для стрельбы из лука темно, — заметил Гимли. — В сущности, сейчас можно только спать. Спать! Я так хочу спать, как ни один гном не хотел. Езда верхом — утомительная работа. Но топор беспокоен в моей руке. Дайте мне побольше орковских шей и простор для размаха, и вся усталость с меня спадет.
Медленно тянулось время. Далеко внизу в долине горели разбросанные огни. Медленно приближались войска Изенгарда. Видны были медленно движущиеся линии факелов.
Неожиданно от стены послышались крики. У входа загорелось множество факелов и пылающих ветвей. Потом они рассыпались и погасли. По полю к воротам Хорнбурга скакали люди. Возвращался арьергард войска вестфолдцев.
— Враг близко! — кричали они. — Мы истратили стрелы и наполнили всю долину мертвыми орками. Но это не остановит их надолго. Они во многих местах пересекли ручей и идут, многочисленные, как муравьи. Но мы научили их не носить с собой факелы.
Была середина ночи. Небо было совершенно темным, и неподвижность воздуха предвещала бурю. Неожиданно облака осветились вспышкой пламени. Ветвистая молния ударила в восточных холмах. На мгновение наблюдатели на стенах увидели все пространство между стеной и долиной, освещенное белым светом: оно все кишело черными фигурами, некоторые были широкие и приземистые, другие высокие, с высокими шлемами и поднятыми щитами. Сотни и сотни новых вливались в долину, устремляясь к стене. Гром прогремел в долине. Пошел проливной дождь.
Стрелы, частые как дождь, со свистом взвились в воздух и со звоном и стуком ударились о камень. Некоторые достигли цели. Атака на ущелье Хелма началась, но изнутри не раздалось ни звука, не вылетела ни одна ответная стрела.
Нападающие остановились, удивленные зловещим молчанием скал и стены. Вновь и вновь молнии разрывали тьму. Потом орки закричали, размахивая копьями и мечами, и пустили тучу стрел на укрепление. Люди Марки удивленно глядели на них, — казалось, перед ними расстилалось поле темного зерна, убираемого жатвой войны, и каждый колос горел языком пламени.
Загремели трубы. Враги бросились вперед — некоторые к стене, другие — к склону, ведущему к воротам Хорнбурга. Впереди шли орки высокого роста, за ними — дикие люди из Дунланда. Сверкнула молния и отразилась от каждого шлема и щита; повсюду виднелся знак Изенгарда — рука. Нападающие достигли вершины скалы и устремились к воротам.
Только тогда пришел ответ: туча стрел встретила их и град камней.
Нападающие остановились, заколебались и повернули назад; затем ударили снова, были отбиты и снова напали, и каждый раз, как надвигающееся море, они останавливались на более высоком месте. Снова прозвучали трубы, и вперед бросилась толпа ревущих людей. Они держали свои большие щиты над головой, как крышу, и несли два огромных ствола дерева. За ними крались орковские лучники, посылая тучи стрел в лучников на стене… Им удалось пробиться к воротам. Стволы, раскачиваемые сильными руками, ударили в ворота с громким гулом. Если один из людей у таранов падал от удара камня или стрелы, его место тут же занимал другой. Снова и снова раскачивались и ударяли большие тараны.
Эомер и Арагорн стояли вместе на стене. Они слышали рев голосов и удары таранов; затем при очередной вспышке они заметили опасность, угрожающую воротам.
— Идем! — сказал Арагорн. — Пора обнажить мечи!
Они побежали по стене, спустились по лестнице и направились к внешнему двору Хорнбурга. По пути они собрали небольшую группу сильных воинов с мечами. Там был небольшой запасной выход, ведший на Запад, навстречу поднимались скалы. Отсюда узкая тропа вела к большим воротам между стеной и крутым утесом. Арагорн и Эомер вышли через эту дверь, их люди шли за ними. Два меча блеснули, как один, вырвавшись из ножен.
— Гутвин! — закричал Эомер. — Гутвин за Марку!
— Андурил! — подхватил Арагорн. — Андурил за Дунадан!
Сбоку ударили они по диким людям. Андурил поднимался и опускался, сверкая белым пламенем. Крики прозвучали по стене и в крепости:
— Андурил! Андурил вышел на войну! Меч, который был сломан, сверкает вновь!
Ошеломленные этим, нападающие выпустили тараны и повернулись, собираясь сражаться; но их стена из щитов была разбита молниеносными ударами, и они были опрокинуты, рассечены надвое и прижаты к скале. Орковские лучники начали дико стрелять и затем обратились в бегство.
На мгновение Эомер и Арагорн остановились перед воротами. В отдалении прогремел гром. Далеко, среди Гор на Юге, сверкали молнии. С Севера подул резкий ветер. Он разорвал облака, и в разрывах появились звезды. Над холмами поднялась луна.
— Мы пришли недостаточно быстро, — сказал Арагорн, глядя на ворота. Их большие петли и стальные брусья были согнуты и разбиты; многие бревна были расщеплены.
— Но мы-то не можем стоять здесь, защищая ворота, — возразил Эомер. — Смотрите! — Он указал на склон. За ручьем снова собирался большой отряд орков и людей. Засвистели стрелы и стали ударяться о камни вокруг них. — Идемте! Мы должны вернуться и посмотреть, не удастся ли укрепить ворота изнутри.
Они повернулись и побежали. В этот момент несколько дюжин орков, лежавших неподвижно среди убитых, вскочили и молча бросились за ними. Двое упали Эомеру под ноги, он споткнулся, и следующее мгновение они навалились на него. Но тут маленькая черная фигурка, которую раньше никто не заметил, выпрыгнула из тени с хриплым криком:
— Барук казад! Казад ай-мену!
Дважды взметнулся топор. Два орка упали обезглавленными. Остальные бежали.
Эомер поднялся на ноги еще до того, как к нему подбежал Арагорн. Боковой выход закрыли, зажав изнутри стальной балкой и завалив камнями. Когда все благополучно оказались внутри, Эомер обернулся.