У начальника генерального штаба собирались обычно все начальники подразделений, занимавшихся вопросами обстановки на фронте: оперативного управления, отдела «Иностранные армии Востока», организационного, железнодорожных перевозок, служб тыла снабжения и связи. При необходимости вызывались начальники других управлений и отделов генштаба. Совещание обычно начиналось с доклада начальника оперативного управления, затем выступали начальник отдела «ИАВ», генерал-квартирмейстер и начальник железнодорожных перевозок. Когда каждый из докладчиков заканчивал оценку положения дел в своей области, начальник генштаба принимал решение об отдаче необходимых приказов, распоряжений и указаний о принятии тех или иных мер.
На следующее утро – после обработки и оценки поступившей за ночь информации – начальник отдела «ИАВ» проводил у себя совещание по происшедшим за ночь изменениям на фронте. Сразу после этого у начальника генштаба, как и по вечерам, но только на короткое время, собиралось совещание, на котором рассматривались подготовленные за ночь карты с обстановкой.
Наряду с ежедневной оценкой положения дел на фронте, я через некоторое время после вступления в должность стал заниматься оценкой противника в более широких масштабах и на более длительные сроки, в особенности что касалось его оперативных замыслов. Эти оценки, так же как и ежедневные оценки противника, докладывались начальнику генерального штаба и верховному командованию вермахта. Такие доклады представлялись примерно через каждые четыре недели.
Из того, что я уже рассказал, становится ясным: ежедневная и перспективная оценка противника производилась на основе множества отдельных фактов и данных, из которых постепенно складывалась общая мозаичная картина. Оценка лишь тогда будет представлять ценность для командования, когда делается своевременно. Это касается наступательных операций, но, может быть, еще в большей степени случаев, когда войска вынуждены перейти к обороне и уступить инициативу противнику. Быстрота и оперативность всегда были неизменными требованиями, которые мы старались выполнять скрупулезно, используя вышеизложенные организацию и методы работы.
Основой для ежедневной оценки противника являлась введенная мною перспективная оценка. Обозначившиеся изменения в обстановке могли быть распознаны заранее при правильной оценке предполагаемых направлений главных ударов. Увеличение числа актов саботажа, усиление партизанской активности или заброска диверсионно-разведывательных групп в определенные районы были для моего отдела тревожными сигналами, по которым в подозрительных районах немедленно усиливалась наша разведывательная деятельность. При всем этом львиную долю информации нам поставляли боевые части, которые не только вели разведку, но и захватывали пленных. Использовались, естественно, и другие возможности и средства, например, прослушивание радиопереговоров в прифронтовой полосе, которые в силу ряда причин не всегда зашифровывались и даже не кодировались. А прослушивание, скажем, русских заградительных отрядов, выполнявших роль полевой жандармерии, было не только полезным, но и занимательным занятием. Наше сотрудничество с авиацией, хотя последняя и не имела прямых указаний свыше об этом, а также с начальником связи сухопутных войск, которому были подчинены подразделения оперативной радиоразведки, протекало без помех. В заключение хочу отметить: даже советские газеты и печать западных союзников, а также советское радио, несмотря на строжайшую цензуру, давали нам порою ценную информацию, хотя она и поступала к нам с некоторым запозданием.
Таким образом, мои сотрудники не пользовались колдовством и магическими чарами, в чем их полушутя-полусерьезно обвиняли, видя, как высоко поднялся процент вероятности их прогнозов и оценок. Усердие, основательность, наличие специальных знаний и быстрота мышления позволяли нам резко повысить качество наших докладов о положении и намерениях противника. Наши данные зачастую расходились с оценками Гитлера, принимавшего желаемое за действительное. Лично я докладывал ему всего четыре раза, поскольку регулярно информировать фюрера было прерогативой начальников генерального штаба – сначала Гальдера, затем Цайтцлера и, наконец, Гудериана. Как проходили доклады моих начальников у Гитлера, написано достаточно много. Могу лишь подтвердить, что им приходилось вести жаркие споры с этим человеком, чтобы предотвратить принятие явно неверных решений. Родившиеся в голове твердолобого диктатора, они, эти решения, могли быть изменены разве что только самим ходом событий. Важнейшим аргументом в спорах была обстановка у противника. Выводы, вытекавшие из оценки противника, рассматривались Гитлером с течением времени со все большим ожесточением и агрессивностью, как пораженчество и даже саботаж, как действия против его замыслов и намерений. Здесь крылась еще одна причина того, почему шефы старались по возможности уберечь меня от взрывов ярости этого человека и не спровоцировать мою отставку.
РАБОТА ОТДЕЛА ПЕРЕД ТРАГЕДИЕЙ ПОД СТАЛИНГРАДОМ
Как известно, трагедия под Сталинградом стала поворотным пунктом всей восточной кампании. Она ознаменовала собой начало окончательного поражения третьего рейха. А ведь направления главных ударов и сила советских наступательных операций вовсе не были для нас неожиданными. Мы прекрасно отдавали себе отчет и в том, что наша операция в юго-восточном направлении все более растягивала левый фланг. А это представляло собой скрытую для нас самих угрозу. Советы прекрасно разобрались в обстановке и поняли, что здесь можно нанести сокрушающий фланговый удар. Но его можно было предупредить. Задолго до русского наступления мы имели немало разведывательных данных, свидетельствовавших о возможности появления в районе Сталинграда еще в октябре – ноябре 1942 года новых крупных мобильных сил противника, готовых к ведению боевых действий в зимних условиях.
Хочу привести несколько выдержек из ежедневных докладов по оценке обстановки и положения противника в период с 25 октября по 20 ноября 1942 года. Они могут служить убедительным свидетельством, что мы знали о замыслах Советов, и доказательством, что своевременно предупреждали командование о возраставшей опасности русского наступления.
25 октября 1942 года
Данные разведки в последующие дни должны показать, следует ли делать выводы о сосредоточении свежих сил противника из оживленного движения по железнодорожной линии Раковка – Поворино и увеличившегося объема погрузочно-разгрузочных работ, а также появления многочисленных огней в районе Михайловка – Серафимович.
Следует считаться с возможностью дальнейших контрударов противника в ближайшее время.
26 октября 1942 года
Данные разведки свидетельствуют о появлении новых частей противника в районе Клетская – Серафимович (переправа личного состава и техники у Клетской, увеличение числа составов на железнодорожной линии Раковка (160 км северо-западнее Сталинграда) – Поворино.
Появление резервов в непосредственной близости от фронта не установлено.
27 октября 1942 года
Отмеченное в районе западнее Серафимовича движение в сочетании с вчерашними данными разведки позволяет сделать вывод о постепенном сосредоточении войск противника.
Следует ожидать усиления вражеской активности.
29 октября 1942 года
По-прежнему сохраняется впечатление, что большие контингенты войск противника непрерывно подходят к фронту, из чего можно сделать вывод о том, что в ближайшее время сохранится его активность. Подготовка наступательных операций значительного масштаба пока не прослеживается, однако за всем районом требуется усиленное наблюдение.
31 октября 1942 года
Положение и намерения противника перед фронтом пока еще окончательно не ясны (в связи с усиливающимся подходом резервов в район Серафимовича). Однако в других районах еще не отмечаются признаки подготовки наступательных операций крупного масштаба. Возможность наступательных действий местного характера явно возросла.
2 ноября 1942 года
Оценка противника в полосе действий нашей 6-й и 3-й румынской армии не изменилась. Цели и задачи предполагаемой по данным радиоразведки перегруппировки частей 65-й и 21-й армии противника пока еще не ясны.
В связи с усиливающимся передвижением войск противника в районе западнее Серафимовича следует считаться с увеличением его сил на фронте перед 3-й румынской армией и возможным переходом к наступательным операциям. Обстановка требует выяснения.
3 ноября 1942 года
Оценка противника перед нашей 6-й и 3-й румынской армией
Положение в Сталинграде не изменилось.
На позициях противника перед северным флангом 14-го танкового и 8-го армейского корпуса отмечается (по данным воздушной разведки) уменьшение числа танков (2 ноября установлены лишь 15 танков) и сокращение численности полевой артиллерии в районе Котлубани (12 октября было засечено 96 батарей, 23 октября – 42 батареи, 2 ноября – 36 батарей). Воздушная разведка за последнее время обнаружила усиленное передвижение противника с северо-восточного направления в район Серафимовича. 1 ноября юго-западнее Серафимовича обнаружено 30 танков. На железнодорожной линии Поворино – Раковка по-прежнему отмечается увеличение числа эшелонов. Все это, вместе взятое, свидетельствует о сосредоточении вражеских войск перед фронтом 3-й румынской армии. Уменьшение численности противника перед северным флангом 14-го танкового и 8-го армейского корпуса, переброска его частей в район юго-западнее Серафимовича и обнаруженная радиоразведкой перегруппировка частей 65-й и 21-й армии, по всей видимости, взаимосвязаны. Все более создается впечатление о подготовке наступательных операций против 3-й румынской армии, которая, по нашему мнению, находится еще в начальной стадии. Идет ли здесь речь о наступательных действиях в целях отвлечения наших сил от Сталинграда или же разрабатывается операция с более широкими задачами, пока не ясно. При нынешнем соотношении сил можно предполагать первое.
4 ноября 1942 года
Положение на фронтах нашей 6-й и 3-й румынской армии
Оживленная переброска в Сталинград войск и особенно сильная бомбардировка авиацией наших позиций в последнюю ночь доказывает, что противник еще не отказался от борьбы за город. Вместе с тем вполне возможно, что он, исходя из создающейся обстановки, считает сейчас свои шансы на успех более высокими. Наряду с тем, что противник шаг за шагом отвоевывает потерянную ранее территорию в городе, отмечается усиление его ударов с юга из района Бекетовки, чтобы облегчить положение обороняющихся частей и подразделений. Кроме того, зафиксированы удары, правда, меньшими силами, чем до сих пор, против северного фланга 14-го танкового корпуса и подготовка наступления из района Серафимовича. Все это – чтобы заставить немецкое командование отвести свои войска от Сталинграда.
5 ноября 1942 года
Обстановка на фронтах нашей 6-й и 3-й румынской армии
Положение в Сталинграде – без изменений.
Данные сегодняшней авиаразведки: перед фронтом 8-го армейского корпуса обнаружены 140 танков восточнее Качалинской – может быть, танкоремонтные мастерские (?) – и усиление средств противовоздушной обороны. Это не совсем вписывается в сложившееся ранее впечатление о некотором уменьшении сил противника в данном районе. Остается открытым вопрос: не собирается ли противник и здесь (может быть, в ограниченной степени) вновь перейти к активной деятельности, чтобы связать наши силы и средства? Перед северным флангом 6-й армии и фронтом 3-й румынской армии вновь отмечено усиленное передвижение и передислокация войск противника, сосредоточивающихся в районе Серафимовича. Отмечены выгрузка людей и техники в Новоаннинской и движение моторизованных колонн в южном и юго-западном направлении. Общая численность сил противника, прибывших к фронту перед 3-й румынской армией, точно еще не установлена. Признаков непосредственной подготовки к наступательным операциям крупного масштаба к настоящему времени не обнаружено.
Фортификационные работы в излучине Дона южнее Кременской дают основание предполагать, что противник намерен здесь продолжать оборонительную тактику.
7 ноября 1942 года
Наша 6-я и 3-я румынская армии
Продолжается активная деятельность разведывательных групп. Перед фронтом 3-й румынской армии – сосредоточение войск противника. Очевидно, сюда передислоцируются части, находившиеся перед 14-м танковым и 8-м (???) армейским корпусом (усиленное движение в районе Клетской, там же отмечено до 20 танков, идет переброска войск с востока на запад в излучине Дона – южнее Кременской, в северо-западном направлении выдвигается 27-я гвардейская стрелковая дивизия (по данным радиоразведки и показаниям пленных).
Перед правым флангом 6-й армии сосредоточивается группировка противника пока еще точно не установленной численности, что свидетельствует о подготовке к наступательным операциям (об этом отмечалось еще вчера) с направлением главного удара в районе Клетской и, возможно, южнее устья Хопра.
8 ноября 1942 года
Наша 6-я и 3-я румынская армии
Передвижение войск противника перед северным флангом 6-й армии и фронтом 3-й румынской армии продолжается. На марше отмечены 8 батальонов, 15 танков и 250 автомашин, двигавшихся по дороге Вилков – Лебяжий в направлении на юго-запад. По-видимому, создается группировка перед правым флангом 3-й румынской армии. Там предполагается появление четырех новых дивизий (293-я стрелковая дивизия, вероятно, 277-я стрелковая дивизия, пока еще под большим сомнением 269-я стрелковая дивизия, которая до 3 ноября находилась в составе 2-й танковой армии, и 154-я стрелковая дивизия – до сих пор находилась в составе 5-й танковой армии).
9 ноября 1942 года
Наша 6-я и 3-я румынская армии
Продолжается создание сильной группировки войск противника перед правым флангом 3-й румынской армии. Данные радио– и авиаразведок: обнаружен передовой командный пункт 65-й армии в районе юго-западнее Перекопской, отмечено движение ночью до 2500 автомашин (главным образом севернее Клетской и у Калмыковского), появление 304-й стрелковой дивизии из армейского резерва восточнее Клетской.
Все это свидетельствует о возможности перехода противника в наступление, которое, по-видимому, сможет оказать влияние на исход битвы за Сталинград, поскольку свяжет наши крупные силы.
10 ноября 1942 года
Наша 6-я и 3-я румынская армии
Сегодня продолжалось сосредоточение сильной группировки войск противника перед правым флангом и группировки послабее перед левым флангом 3-й румынской армии. Отмечено появление двух новых стрелковых дивизий севернее Клетской и двух стрелковых дивизий 5-й танковой армии в районе южнее устья Хопра.
Перед правым флангом авиаразведкой, кроме того, обнаружено сосредоточение крупных танковых сил. Это, по-видимому, 7-й танковый корпус, снятый с участка фронта перед нашим 40-м танковым корпусом (135 танков в районе севернее Клетской).
Появление штаба Юго-Западного фронта в районе северо-западнее Серафимовича указывает на то, что русские планируют крупные наступательные операции.
11 ноября 1942 года
Наша 6-я и 3-я румынская армии
В Сталинграде никаких изменений.
Сосредоточение войск в районе Дубовка – Качалинская дает основание полагать, что противник, несмотря на то что снял часть подразделений, стоявших перед 14-м танковым корпусом, и передислоцировал их в западном направлении, пытается сохранить определенные силы и средства между Волгой и Доном. Это позволит ему в дальнейшем перейти там к наступательным действиям ограниченного характера.
Передислокация штаба 21-й русской армии в восточном направлении в район Игнатьевского (по показаниям пленных) и выдвижение передового командного пункта 65-й армии подтверждают сосредоточение наступательной группировки противника перед правым флангом 3-й румынской армии. Сегодня интенсивность движения по дорогам по обе стороны реки Медведицы снизилась, но это, по-видимому, указывает на окончание сосредоточения войск противника.
12 ноября 1942 года
Все более отчетливыми становятся признаки возможного перехода противника в наступление на фронте перед союзными армиями. Наряду с уже установленными нами двумя районами сосредоточения его сил и средств на флангах 3-й румынской армии, где его можно считать уже готовым к наступательным действиям, все более ясно вырисовывается еще один район концентрации войск под Калачом. Об этом свидетельствует радиосвязь 63-й армии с 6-7 неустановленными соединениями, предполагаемое выдвижение туда 1-й гвардейской армии, усиленное движение железнодорожных составов к Калачу (может быть, переброска частей 5-й танковой армии), а также информация по линии абвера о появлении в районе новых соединений и частей.
Как распределяются эти силы по фронту, пока еще неясно.
Признаков скорого перехода к наступательным операциям здесь еще нет.
Неясность обстановки не позволяет определить конкретные намерения противника. Следует тем не менее считаться с началом его наступления в ближайшем будущем против 3-й румынской армии, чтобы отрезать линию железной дороги на Сталинград, создать угрозу находящимся восточнее ее немецким войскам и вынудить нас отвести свои силы от Сталинграда, а также освободить водный путь по Волге. Для более значительных операций имеющихся сейчас у противника сил, по-видимому, недостаточно (перед правым флангом 3-й румынской армии он располагает 16 стрелковыми дивизиями и 1-4 танковыми бригадами, перед левым – 7 стрелковыми и 3 кавалерийскими дивизиями).