— Ты не переживай, — на прощание заверил Антон Солодова, — я помогу, прикрою тебя. Я же говорил тебе, что у меня шеф всемогущий. Если я попрошу, то он не откажет. Главное, что ты никого не бойся и, чуть что, сразу говори мне. У тебя телефон какой?
Антон умышленно не дал своего номера Солодову. Пока не дал. Как поведет себя парень на утро после общения? Не спохватится ли? Хотя не должен. Видно, что он в отчаянном положении и рад любой помощи. А тут человек нейтральный подвернулся. Судя по всему, с другими водителями у Солодова отношения не сложились, и друзьями он не обзавелся.
Ночь пришлось провести в подготовке. Антон не любил «кидаться в омут с головой», поэтому старался готовить каждый свой шаг в оперативной работе. Вот и сейчас он провел почти всю ночь за ноутбуком, знакомясь с ситуацией в городе. Порой в публикациях журналистов, в промелькнувшей информации, бывало немало ценного.
Антон и представления не имел, что, оказывается, давно бьют тревогу социальные работники и медики: город и область буквально захлестнула волна кожно-венерических заболеваний и СПИДа. И, естественно, одной из причин называли проституцию. Обсуждались меры воздействия на этот практически легальный интимный бизнес. Предлагались и правовые меры, и организационные, и профилактические. Невооруженным взглядом просматривалось, что у предлагаемых проектов много сторонников в медицинских кругах, но в то же время много и противников. Естественно, среди чиновников и тех, кто считал себя представителями общественности. Они, видите ли, не очень подготовлены психологически.
Если верить журналистам, а они проделали большую работу по изучению проблемы, то уровень проституции в Екатеринбурге достиг катастрофических размеров. Журналисты заявляли, что сотрудникам городского УВД известны более 140 адресов различных фирм и агентств, которые предлагают интимные услуги. И нельзя сказать, что они действуют подпольно. Никто не прячется, номера телефонов, по которым следует звонить «страждущим», наклеиваются на подъезды домов, на заборы. В гостиницах делегации девочек приходят почти в каждый номер, где останавливаются командированные мужчины. А уж об уличных путанах и говорить нечего. Оказывается, улицы Ленина и Малышева, две центральные улицы города, по вечерам преображаются в знаменитые улицы «красных фонарей», такие, как в Голландии.
Хм, оказалось, что полиция совместно с медиками и наркологами проводит масштабные рейды. И довольно часто. И… что бизнес этот уже не вечерний и ночной. В том смысле, что «ночные бабочки» заступают на вахту еще засветло. И даже днем. В районе автовокзала и на улице Щорса девочек можно снять уже в одиннадцать часов утра. М-да, «ночные бабочки» становятся ранними пташками.
Поразила Антона и цифра, которую представили журналисты на суд общественности. По их сведениям, в Екатеринбурге на сегодняшний день усердно «трудятся» не меньше пяти тысяч проституток. И чего им не трудиться, подумал грустно Антон, если полиция может наказать их только мизерным штрафом…
Антон откинулся на спинку кресла и попытался представить картинку в целом. Есть проблема, красочная и опасная проблема. Проблема, которая на устах у всего общества, от чиновников до старушек на скамеечках у подъездов домов. И что? При всей мощи нашего государственного аппарата, при всей мощи нашей законодательной власти почему-то путей решения проблемы так и не выработано. Вот с курением вроде бы решили! Приняли закон, просто запретили и придумали, как наказывать нарушителей. А с проституцией?
А с проституцией, которая несет не меньшую опасность для общества, для здоровья физического и нравственного, никто не борется. Просто обходят стороной на самом высоком уровне, и все. Значит, при запрете курения можно было игнорировать борцов за права человека, а при борьбе с проституцией нельзя. И сразу же в голове начал свербеть маленький червячок. Свербеть, хихикать и тыкать пальцем. Это же нужно кому-то, это же кому-то выгодно. И догадайся сам, капитан Копаев, кому. Да тому, кто имеет с этого сверхдоходного бизнеса свою долю.
Теперь намеки и обрывки рассказов Коли Солодова всплывали в новом свете. Нет, не случайно полковник Иванов оказался рядом с этим бизнесом, ой, не просто так он вхож в эти круги. И если подойти к вопросу логически, то появляется закономерный вывод, что на этой интимной работе девочки «стареют» быстрее, чем профессиональные спортсменки. Те еще и в тридцать могут выступать, одна легкоатлетка взяла золотую медаль в сорок, а эти к тридцати уже никому не нужны. Клиенты предпочитают тела молодые, аппетитные, с нежной кожей. Значит, контингент должен пополняться постоянно. Должен работать конвейер поставки свежего товара.
И если высокопоставленный полицейский имеет отношение к этому бизнесу, то он не просто крышует фирмы, не просто ограждает их от нападок полиции. Нападки-то смешные. Он должен прикрывать более страшную сторону этой жизни, подпольную. Вербовка девочек, поставка проституток на рынок.
Два дня, проведенные с аппаратурой в машине на улице Щорса, дали представление о личностях проституток, которые тут работали. Система, которую использовал Антон, была предельно проста. Объектив, который снимал через стекло его машины, был установлен в углу двери и приклеен скотчем. Маленький «глазок» не был виден снаружи, но фиксировал панораму под широким углом. Информация подавалась сразу на ноутбук, где можно было разглядывать девочек онлайн, увеличивать изображение до степени возможности определения цвета глаз.
Девочки были разные и по возрасту, и по росту, и по типажу. Но самых главных отличий было три. Точнее, три хорошо отличимых типа. Первый тип — это уверенные в себе, раскрепощенные, как правило, красивые девушки, со стройными фигурами. Они явно занимались этим с удовольствием, им работа нравилась. Другой тип был более многочисленным. Эти «работали» как-то равнодушно. Улыбки дежурные, жесты и позы нарочитые, они явно переигрывали. И в постели они наверняка вели себя так же механически, как сексуальные роботы.
А вот третий тип вызывал жалость и брезгливость еще большую, чем два других. Девочки выглядели жалко, выражение лиц заискивающее, глаза больные, просящие. Создавалось впечатление, что эти готовы на все, в прямом смысле этого слова «на все». Сразу же всплыла в голове информация о наркоманках в среде проституток. Пожалуй, все девушки, составлявшие этот тип, и были наркоманками. Они прежде всего зарабатывали себе на дозу. Остальные девочки этих как-то сторонились, хотя работали почти рядом.
Свою операцию Антон решил провести на следующий вечер. Через Быкова он выяснил наиболее простой состав медикаментов, который можно было использовать вместо укола. Чтобы стимулировал, снимал ощущения ломки хоть на какое-то время. Это было жестоко, но иного выхода Антон не видел. Не он толкал этих девиц на панель, не он уговаривал их когда-то начать принимать наркотики.
Антон вообще был убежден, что человек сам и только сам повинен в том, как складывается его личная жизнь. Он был на сто процентов уверен, что не все девушки готовы идти на панель, как бы ни сложились обстоятельства. Он полагал, что для занятия проституцией нужны предрасположенность и склонность. Он не раз встречал в жизни женщин, которые легко вступали в сексуальную связь с едва знакомым мужчиной. Кто под действием алкоголя, кто из спортивного интереса. Такие же наклонности он предполагал и у девушек, которых жизнь толкала на панель.
Около восьми вечера Антон был уже на выбранном заранее месте. Чуть не доходя до участка улицы, где к этому времени собирались «жрицы любви». Свой «объект» он окончательно выбрал вчера и теперь ждал девушку, намереваясь перехватить ее раньше, чем она окажется в поле зрения подруг.
Вот и стук каблучков в арке дома. Эта невысокая девушка с чуть полноватыми ногами и короткой стрижкой всегда выходила к месту сбора дворами, через эту арку. Все та же до предела короткая юбка, тот же топик, те же темные колготки и обилие дешевой пластмассовой бижутерии.
— Привет, рыбка! — окликнул девушку Антон, продолжая стоять, прислонившись спиной к стене. — Или ты киска?
Девушка сбавила шаг, а потом совсем остановилась, напряженно глядя на высокого симпатичного парня. Вид у нее был не совсем здоровый: бледная кожа, лихорадочно блестевшие глаза, мешки под которыми не скрывала даже косметика. Вообще-то внешность на любителя или на того, у кого денег мало, а желания много.
В голове девушки, видимо, металось много мыслей, но почти все они были Антону известны, как он полагал. Радость, что так быстро нашелся клиент, и значит, скоро у нее будут деньги, опасение согласиться без ведома сутенера или «мамки» (кто у них там руководит процессом). Если сейчас согласиться, то не придется делиться выручкой, если кто-то узнает, что она так поступила, то последствия могут быть самыми неприятными, вплоть до физической расправы.
— Слушай, я тебя там не первый день вижу, — мягким голосом сказал Антон. — Ты мне очень нравишься. Может, пойдешь со мной? Ты же сегодня «работаешь»?
— Я… конечно, а почему нет…
Было хорошо видно, какие противоречивые чувства раздирают девчонку. А еще было понятно, что ей плохо, а скоро будет еще хуже. Надо помочь ей в принятии решения, думал Антон.
— Ты не бойся, никто не узнает. Зачем тебе делиться с кем-то, а я хорошо тебе заплачу. Сколько тебе платят обычно: штуку, полторы? Две за час, и никому не надо отдавать лишнее! Согласна? Соглашайся, дурочка, я буду с тобой ласков, я добрый.
Антон подошел уже вплотную и притронулся ладонью к щеке девушки. Глаза у проститутки стали совсем больными, в них появилось непреодолимое неприкрытое желание поскорее получить деньги, поскорее сделать все, чтобы их получить. Она почти уже не контролировала себя.
— Хорошо, — ответила она еле слышно, одними губами.
Антон улыбнулся самой теплой улыбкой, на которую только был способен, схватил девушку за руку и потащил назад дворами к машине, оставленной на соседней улице. Проблем, куда повести девушку, в наше время практически нет. Достаточно на любом столбе посмотреть объявление. Квартира на час! Если есть спрос, то предложение его очень скоро нагонит. И перегонит!
— Тебя как зовут? — спросил Антон, заводя мотор и покосившись на девушку, которая оправляла задравшуюся юбку.
— Таня… Но ты можешь выбрать любое имя. Если хочешь…
— Ладно тебе! — оборвал проститутку Антон, поглядывая в зеркало заднего вида и выруливая на дорогу. — Не надо этих игр. Я люблю нормальные человеческие отношения. Таня так Таня. А меня зовут Антон.
— Хорошее имя, — вдруг произнесла Татьяна вполне искренне. — А куда мы поедем?
— На квартиру. Не домой же ко мне. Сейчас нет проблем снять квартиру для такого дела. Что ты пьешь? Может, купим по дороге чего-нибудь на твой вкус?
— Мне все равно, — устало сказала Татьяна. — Мартини, может быть?
— А мартини у меня там уже есть. Угадал!
Антон подъехал к нужному дому, где сегодня утром снял квартиру на сутки, проделав тем самым в своем бюджете приличную брешь, и галантно подал руку девушке. Он непринужденно болтал всякую ерунду, пока они поднимались на лифте на последний этаж. Там он отпер квартиру и пропустил девушку внутрь.
Татьяну заметно трясло, но она держала себя в руках.
— Ванная там, — кивнул Антон в сторону двери. — Приводи себя в порядок, а я сейчас разберусь со столом.
Собственно, разбираться тут было не с чем, потому что все закуски и фрукты он выставил еще перед отъездом. Оставалось выставить только алкоголь и соки. Пока он крутился вокруг стола, создавая композицию, из ванной появилась Татьяна. Антон обернулся и откровенно осмотрел девушку с ног до головы. Стройные аппетитные ножки, короткая юбочка, высоко приподнятая бюстгальтером грудь примерно третьего размера, пухлые губы и большие глаза.
В другое время и в другой обстановке за ней можно было вполне приударить. Если, конечно, не знать о ее профессии. Бедненькая, при таких достоинствах и попасть в такую… Вот дура! Погналась за быстрым рублем, за легкими деньгами. Вот и заработала все, что можно: наркомания, возможно, венерические заболевания, если не СПИД.
При мысли о возможных болезнях симпатия к девушке снизилась сразу на пару пунктов. Антон внутренне обругал себя, потому что понял, что вопреки здравому смыслу у него возник сексуальный интерес к девушке. Только этого не хватало!
— Раздеваться? — спросила Татьяна, останавливаясь посреди комнаты.
— Да подожди ты! — остановил ее Антон. — Чего же так не по-людски-то? Я так не могу, мне нужно время.
— Хочешь я помогу? — скривилась девушка, как ей, наверное, показалось, в сексуальной улыбке и шагнула к Антону.
— Не надо. Не торопись.
— А у меня время — деньги, — хихикнула Татьяна. — Почасовая оплата. Кстати, у нас принято деньги отдавать вперед.
Антон вытащил пятитысячную бумажку из кармана пиджака и протянул девушке.
— За два часа и премиальные, чтобы не нервничала. Пойдет?
— Как скажешь, дорогой, — согласилась девушка и уселась в кресло, намеренно так, чтобы юбка высоко задралась и обнажила бедра. — Только я вся горю… от нетерпения. Ты такой…
Антон стал рассказывать о том, как красиво выглядят облака, если лететь над ними долго на самолете. Особенно если рядом горы. Девушка постепенно заинтересовалась и перестала играть привычную роль шлюхи. Помогло ей отвлечься и вино, которое Антон все время подливал.
Потом Татьяна несколько раз беспокойно поглядывал на часы, а потом все чаще и чаще принималась зябко обхватывать себя за плечи. Кажется, ей вот-вот понадобится очередной укол. Антон снова попытался отвлечь девушку посторонними темами, пускаясь в новые рассказы. Но Татьяну это уже не интересовало.
— Ты что, намерен так и просидеть за столом все купленное время? — уже без тени игривости спросила она. — Ты импотент или извращенец?
Антон понял, что на грани ломки начинает проявляться агрессия, девушка начинает злиться на все на свете. Очень скоро у нее начнется истерика. Он снова пустился в рассказы, предложив горячего чая, но состояние девушки ухудшалось буквально на глазах.
— Слушай, а у тебя нет… — девушка блестела безумными глазами и тряслась, как в лихорадке, — ну, этого! Ты понимаешь, о чем я? Мне надо, а то я не человек совсем.
— Я этим не балуюсь, — покачал Антон головой. — И тебе бы посоветовал…
— Да пошел ты со своими советами, урод! — вдруг взорвалась Татьяна. — Мне уколоться надо, понимаешь ты это своим дурацким умом! Уколоться!
— Хочешь, «Скорую» вызову?
— Мне укольчик надо, один только укольчик, — голос Татьяны стал умоляющим. — Один укольчик, и делай со мной что хочешь… Хоть всю ночь! Я за укольчик тебя так отблагодарю, я тебя так обласкаю, как тебя еще никто не ласкал…
Антон скрипнул зубами. Он понял, что затеял игру, в которой мало что понимает. А если девушке станет совсем плохо, а если она умрет у него тут. Идиот! А Татьяна вдруг стала непослушными пальцами сдирать с себя короткий топик, под которыми затряслись полушария ее грудей в кружевном лифчике.
— Ты посмотри на меня, ты посмотри, какая у меня грудь, какое тело… Ты же должен меня хотеть, возьми меня, люби меня, только дай один укольчик…
Антон выхватил со стола у окна коробочку, в которой лежали заветные пилюли. Способны ли таблетки помочь Татьяне в ее теперешнем положении, заменят ли ей героин, он не знал. Но в лаборатории ему пообещали облегчение. Причем без уколов в вену. Он стал заставлять Татьяну выпить таблетку, он боролся с ней, когда она пыталась обхватить его руками, впиться в него мокрыми губками.
Наконец он уговорил ее выпить таблетку и подсунул стакан воды. Потом еще минут пять пришлось держать девушку, зажимать ей рот, чтобы она не начала кричать и биться в истерике, потом ее лицо порозовело, глаза приобрели осмысленное выражение.
— Как же мне плохо, — прошептала Татьяна и улыбнулась. — А что ты мне дал? Это что-то новое, да? Спасибо тебе. Я теперь… ты же хотел меня, правда, так иди ко мне, мой сладенький.
Девушка привстала и снова бессильно плюхнулась в кресло. Действие таблеток было иным, они не давали эффекта эйфории, они снимали спазм, регулировали обменные процессы, активизировали работу всех органов. Но внешне эффект проявлялся в общей слабости. Правда, на короткое время.
Антон присел рядом, прикрыл обнаженную грудь девушки полотенцем и взял ее за руку.
— Дурочка, зачем тебе это все? — тихо стал он говорить. — Ты такая красивая, женственная. В тебя влюбиться можно просто так, с одного взгляда на улице. А ты? Как ты во все это вляпалась, Танечка?
Он говорил и говорил ровным ласковым голосом, пытаясь расслабить девушку еще больше, подкупить теплыми словами и интонациями. И постепенно он достиг своего. Татьяна начала хлюпать носом, потом она прижалась щекой к его сильной руке и заговорила. Это была исповедь измученной девушки, смертельно уставшей девушки, это была исповедь человека, который смирился, отчаялся, стал считать себя обреченным.
История Татьяны была проста и незамысловата. Ей двадцать два года. Родом она из Качканара, что в двухстах километрах от Екатеринбурга. Окончила школу, окончила профессиональное училище по специальности повар-кондитер. И в училище она пошла не просто так, не из-за какой-то подружки, а очень осознанно. Именно потому, что ей нравилась эта специальность, потому что любила она готовить, любила угощать, баловать сладостями собственного производства.
Мечтала о будущей семье, в которой она, мама и жена, обязательно должна уметь хорошо готовить. И чтобы всей семьей собираться по вечерам, а особенно по праздникам и выходным за столом и…