И вот теперь он стоял здесь, в спортзале, готовясь произнести речь для студентов. Это могло означать только одно: личные счеты ректора с ненавистным выпускником сейчас отступили на задний план, уступив место чему-то более важному.
«Если Алекса впустили сюда, и он будет нам что-то рассказывать, значит, его новости не понравятся или напугают», – сообразила Влада, толкаясь среди девчонок позади вампирских рядов.
– Малча-а-а-ать! – Фильда Брановна хлопнула в ладоши с таким треском, что с Марика слетели очки.
– Здорово, ор-рлы! – гаркнул Алекс, подбоченившись и оглядывая строй нечисти. – Итак, меня прислал сюда Темный Департамент. Вы все меня уже знаете, и представляться лишний раз не стану. Обращаться ко мне можно просто Алекс, без приставки «мор», не дожил еще до такого, – вампир усмехнулся. – Вижу, что факультеты рады отмене лекций по основам безопасности нечисти и хотят чего-то нового. Итак, у нас немного изменилась учебная программа курса основ безопасности нечисти. Мы будем изучать поведение нечисти в условиях войны. Войны между темными и светлыми, – добавил Алекс.
– Ух ты, – сказал кто-то. – Вот месяц назад ротонды жахнули – это что, объявление войны нам было?
– Жахнули? – Алекс усмехнулся. – Это они только пыль с себя вековую стряхнули. Если бы они жахнули, Носферона бы уже не было. А так – это были обычные учения магов, как нам было официально сказано, – Алекс многозначительно поднял одну бровь. – Но такие учения не проводились ни разу за все триста лет существования Конвенции. Поэтому по распоряжению Темного Департамента курс ОБН меняется.
– Домовые говорят, что надвигается война, потому что Тьма открывается, и оттуда выходит какойто маг или властелин, который собирается объявить нечисти войну и всех нас уничтожить, – высказался Марик. – Может, нас отпустят по домам уже?
– Не несите глупости, Уткин, – оборвала его Лина Кимовна. – Как не стыдно, вы же упырь, а не…
– А не кисейная барышня, – закончил за нее фразу Алекс Муранов, мягко отодвигая преподшу в сторону. – Я все понял, настроения ясны. А что скажут вампиры?
– Алекс, ну мы не домовые, чтоб слухи разносить, но бои-то отменили. Так что вампиры, кроме нецензурных слов, ничего не скажут, – ответил Гильс, который стоял, скрестив руки и прислонившись к шведской стенке. – Не дурачки, поняли, что нам запретили любые тренировки, чтобы мы разучивались драться.
– Умение драться очень важно, – кивнув брату, согласился Алекс. – Но мы сейчас будем говорить о выживании нечисти в случае начала войны со светлыми. В первую очередь вы должны знать несколько важных правил. Первое: при ударах светлой магией нужно укрываться на территории зловоротен. Их расположение в городе вы должны помнить, как таблицу умножения. Вне города зловоротнями являются так называемые гиблые места, дислокацию которых вы тоже должны выучить.
Второе: наши поселения, вроде Огоньково или Пестроглазово, закрываются, и именно туда эвакуируются семьи. Но все студенты Носферона, все до одного, переходят под командование Темного Департамента и подчиняются его приказам. В случае войны нечисть передвигается по янву, куда вы научитесь входить на лекциях по янвологии.
– Можно вопрос? – Герка поднял руку. – Маги видят нас в янве, какая нам разница, где передвигаться?
– Маги видят наши силуэты, это верно, – согласился Алекс. – Но, когда нечисть передвигается очень быстро, они видят лишь смазанные тени, похожие на призраков. И то лишь те маги, в которых течет древняя кровь.
– Огнева, например, – громко заметила Тановская, оглядываясь на Владу, которая стояла у стены, надеясь остаться незамеченной до конца этой стихийной «лекции».
Влада вздрогнула, когда на нее устремились десятки глаз.
– Да, девушка с хорошей памятью, именно Огнева! – весело подхватил Алекс. – Уникальная студентка нашего Носферона, у которой половина магической древней крови! Подчеркиваю – половина!
– А вот я слышал, что наша Огнева ващ-ще может магов взглядом убивать, – заявил вдруг Йорг. – Пусть сходит в Магиструм, чего она в Носфероне отсиживается?
– Вот-вот, и я это слышал, – сказал тот самый вампир-старшекурсник, который цеплялся к Владе в столовой со своей защитой.
– Можешь, Огнева? – заинтересованно спросил Игнат.
– Завтра с утра всех магов поубиваю, потерпите, – огрызнулась Влада, которой и правда сейчас хотелось кого-нибудь убить. Она ненавидела моменты, когда нечисть, вспоминая про ее происхождение, дружно пялилась на нее, разглядывая, как экспонат в музее.
– А ведь правда, почему тогда Огневой просто не открыть эту самую Тьму, чтобы выпустить оттуда Армана и чтобы древние вышли и просто покрошили в винегрет этих светляков? – Герка так разволновался, что у него глаза разгорелись, будто два алых уголька. – Но ведь в случае новой войны… нам же говорили, что выйдет из Тьмы древняя нечисть! Наше ядерное оружие, которое всех магов размажет, а? Может, оно и к лучшему?
– Ат-тлично! – проорал Алекс Муранов, потирая ладони. – Супер, народ! Значит, план действий у вас уже есть! Кстати, Герман Готти, чем ты планировал заниматься на зимних каникулах?
– Тусня всякая будет, – пожал плечами Герка. – С пацанами поедем по гостям, все такое… а что?
– «С пацанами тусня», – повторил Алекс, прищурившись. – Увы, придется отменить. Если Тьма откроется, выйдут древние, и начнется война. И это будет самая страшная война, которая сметет все с лица земли! Вы к этому готовы?
– Мне нехорошо, – Марик Уткин поднял дрожащую руку, второй придерживая на носу очки, чтобы они снова не свалились. – Можно мне выйти?
– Он и на войне с магами к ним подойдет и попросится выйти в туалет, – засмеялся Ганц. – Самый грозный вояка наш Уткин, как вылезет на тропу войны – все маги разбегутся…
– Та-ак, – Алекс, переждав хихиканье в зале, окинул критическим взглядом мешковатую фигуру Марика. – А ведь упыри в древние времена были для магов сложным противником. Рассыпались на части и собирались вновь. Именно поэтому в мирное время Конвенция запрещает им так делать, в магических скрепах прописано, что упырь не соберется обратно, если рассыплется. Мало того – случаются стрессовые ситуации, в которых упырь действительно рассыпается на части, на мелкую нежить, и потом не может собраться вместе. Но при отмене Конвенции все иначе, запрет упраздняется, и способности упырей становятся очень и очень полезными! Твои предки, Уткин, представляли огромную опасность как для магов, так и для людей. Так что никаких «выйти»! Распрями плечи и втяни живот!
Марик, выслушав все это от Алекса, икнул и осел на пол, вытирая со лба пот рукавом.
Почти час Алекс рассказывал, как быстро добираться до зловоротен, используя янв, крыши и даже подземные пути вурдалаков, которые пролегают почти везде, и особенно под Москвой. Лекция затянулась, подвинув ужин, но Алекса все не отпускали, донимая вопросами. Когда же он наконец поднял вверх обе руки и объявил, что жаждет попасть в столовку, вспомнить бурную юность и навернуть хорошего ужина, ребята тут же обступили его со всех сторон, а очнувшийся от транса Марик кинулся попросить автограф.
В любое другое время Влада тоже подбежала бы к Алексу, но не сейчас. К семье Мурановых она больше не имела никакого отношения, и, хоть ей и стыдно было себе в этом признаться, она теперь избегала Алекса. Веселый и популярный старший брат Гильса раньше называл ее «Владиша» и относился как к младшей сестре, теперь же она для него обычная студентка, как и несколько десятков ее однокурсников. Мысль об этом выгнала Владу из спортзала прочь, и если бы комплекс неполноценности был живым существом, то сейчас бы ее грызла бы острыми зубами огромная беспощадная тварь похуже Тетьзина.
– Огнева, ты не в ту сторону идешь, там в столовке ужин начинается! – окликнул, догоняя ее, Гильс, и Влада посторонилась, пропуская его вперед. Вампир быстрым шагом пронесся мимо нее и одним прыжком оказался около лестницы, будто очень торопился куда-то. Влада, которой надо было идти совсем в другую сторону, зачем-то пошла следом, будто ее потянуло магнитом. Надо было бы пойти в столовую поужинать, только вот вместо столовой ноги сами завернули на первый этаж, в вестибюль, вслед за Гильсом.
Тот зашел в гардероб за своей курткой и, надевая ее на ходу, скрылся за дверями проходной.
Буян Бухтоярович, который всегда требовал пропуски и разрешения на выход и вход, конечно, орал бы по этому поводу полчаса, но сейчас он был страшно занят криками по другой причине: ругался с Фобосом Карловичем и не заметил ни Муранова, ни Владу, которая выскользнула за ним следом.
В десять вечера промозгло-сырой ветер гулял по площади, к тому же нещадно хлестал холодный дождь. Влада вспомнила, что не надела ни куртку, ни шапку, уже тогда, когда пробежала почти всю площадь и потеряла Гильса из виду. Можно было не сомневаться, зачем он вышел из Универа, – ревность, как собака, взявшая след, тянула ее вперед за невидимый поводок.
В десять вечера промозгло-сырой ветер гулял по площади, к тому же нещадно хлестал холодный дождь. Влада вспомнила, что не надела ни куртку, ни шапку, уже тогда, когда пробежала почти всю площадь и потеряла Гильса из виду. Можно было не сомневаться, зачем он вышел из Универа, – ревность, как собака, взявшая след, тянула ее вперед за невидимый поводок.
«Что я тут делаю, зачем иду за ним? Еще не хватало следить… Тогда зачем я здесь, на улице, как шпионка?.. Стыдно, Влада! Как же ты можешь… Егор говорил, что я должна быть гордой, какая, к черту, гордость…»
Сейчас ребята в столовой ужинают, слушая рассказы Алекса, там наверняка весело и шумно. А еще там запеканка, котлеты, компот из ябломятликов… только вот ничего этого ей не хочется с того самого дня, когда астры в ее руках рассыпались в пыль. С тех пор есть приходится через силу, и вкуса у прежней еды нет никакого, все равно что жевать картон. В общем-то ела она только для того, чтобы поддерживать в себе жизнь, но голод желал и ждал чего-то другого. Голод, странные мучительные сны, ревность и злость на себя – все это теперь стало ее реальностью в тот миг, когда вместе с букетом астр она получила одиночество в качестве бонуса.
Влада остановилась, ощутив голод и слабость. Мимо нее шли прохожие, некоторые задевали ее локтями, кто-то извинялся, кто-то молча шел дальше.
– Ты чего на улицу поперлась, совсем спятила? – послышалось позади, и ее грубо схватили за рукав куртки.
Влада обернулась. Перед ней стоял Бертилов, злой до того, что был не похож сам на себя. Тролль в футболке с короткими рукавами промок под дождем, и потоки воды текли с его светлой челки. Прохожие насмешливо оглядывались на него, какая-то бабушка поцокала языком и снисходительно посоветовала:
«Милок, оделся бы, потом радикулит подхватишь, ох не радость…»
– Все в столовке, между прочим, – хмуро выдавил тролль.
– А ты, значит, следишь за мной. Наверняка где-то за тобой в окопах еще и Тановская. – Влада вдруг развеселилась, представив себе со стороны этот «караван» слежки, который потянул за собой Гильс.
– Нет, она в столовке, все слушают Алекса, раскрыв рты. Я тебе яблоко принес.
Тролль схватил ее руку и, с силой расцепив ее пальцы, вложил в ладонь яблоко.
– Передумай, – вдруг сказал он. – Все будет хорошо, только передумай. Даю тебе еще один шанс.
– А если я откажусь быть твоей девушкой, снова склеишь мои ботинки? – отшутилась Влада, сжав яблоко в ладони.
– Решила уморить себя голодом из-за Муранова? – Егор прищурил глаза. – В столовке всю неделю ничего не ешь, только сидишь и в окно смотришь, бледная стала, как призрак. Дура!
– Что?!
Влада вспыхнула, будто Егор дал ей пощечину. Это было грубо и неожиданно.
– Хватит мне грубить, Бертилов, – резко ответила она. – Я, может, и дура, а ты не жилетка. Я не должна портить твою жизнь своими проблемами, и так у тебя одни неприятности.
– Вот теперь я реально верю, что в тебе половина вампирской крови, – обозлился Егор. – Чисто вампирская заморочка: я лучше знаю, что для тебя нужно, поэтому будет дерьмово, зато по-моему! Муранов с тобой поступил точно так же, как – понравилось?
– Это тебя не касается!
– Да?! А твой дед знает, что ты голодовку объявила?
– Не смей моему деду ничего говорить! – вскипела Влада. – Он вообще живет под заклятием забвения, ему нельзя нервничать совсем!!! Дай пройти… Влада, оттолкнув тролля, зашагала обратно в Носферон. Тролль обозвал ее дурой, посмел ведь! Хотя сейчас злости на Бертилова почему-то не было: он появился очень вовремя, и даже обидное слово привело ее в чувство. Ей будто сейчас это и надо было: чтобы кто-нибудь отрезвил, не дав бежать за Гильсом, попасться вампиру на глаза и опозориться окончательно.
Дошагав до зловоротни, Влада расжала руку и заметила, что яблоко, которое дал ей Егор, почернело настолько, что оставалось только выбросить его в урну.
Глава 6 Практическая янвология на Лысой горе
На следующей янвологии, как только студенты зашли в аудиторию, Горан Горанович объявил, что сегодня лекция пройдет на улице. Похватав сумки, все ринулись в вестибюль.
– Этот день мы приближали, как могли! – радостно гудел Колыванов, пританцовывая и ударяя себя кулаками в грудь, как орангутанг.
Влада плохо выспалась, зевала на ходу и чуть не слетела с лестницы, когда Инга Тановская больно заехала ей в бок локтем, проходя мимо. Едва увидав Егора около гардероба, Инга тут же вцепилась в него мертвой хваткой, будто боялась, что Влада сделает это первая. Та лишь улыбнулась, глядя, как Егору приходится терпеть нежности Тановской только ради того, чтобы это увидела Влада.
– Итак, внимание! Сейчас мы надеваем куртки, шапки и выходим! – командовал Горан Горанович, стоя посреди вестибюля и размахивая полами зеленого плаща. – Поворачиваем в подземном переходе не как обычно на улицу, а в сторону метро, садимся в вагоны и доезжаем без пересадок до станции «Новоясеневская»! Там поднимаемся на эскалаторе и собираемся на выходе из метро. Кто потеряется, пусть сразу идет в Битцевский парк к Лысой горе! Горяев, отдельно для вас – вы передвигаетесь по метро в вагоне, а не ползете своим ходом по тоннелю… Берем с собой конспекты по янвологии, обязательно! Я сказал, одеваемся, вампиры! Куртки надели все, быстро!
– Но мы же не клоуны, в куртках ходить, – проворчал Денис Холодов. – Теплынь же, октябрь…
– Бунт? – Декан смерил взглядом вампиров: те выглядели хмуро. – Муранов, подайте остальным пример.
– Плохой или хороший? – отозвался вампир, но надел свою кожаную куртку, а за ним и остальные нехотя облачились в верхнюю одежду. – Горан Горанович, а я вообще хочу отпроситься сегодня.
– Отпроситься? Давайте-ка отойдем в сторонку… – Тролль подозвал Гильса и отошел на другую сторону гардероба. Как раз туда, где Влада возилась с ненавистными шнурками на ботинках, склонившись так, что ее было не видно за куртками.
– Мне надоело отпускать вас с лекций, Муранов, – начал отчитывать вампира Горан Горанович. – Если вы нуждаетесь в человеческой крови, то вам давно надо было найти человека. Не в моей практике вмешиваться в отношения между студентами, но что у вас произошло с Огневой? Ведь, как я знаю, она была выбрана вами раньше, вы везде ходили за ней и защищали ее. А теперь она все время одна, стала похожа на тень. Вы поступили с этой девочкой очень жестоко, Муранов.
– Знаю, – вид у Гильса был нерадостный. – И еще я знаю, что делаю.
– Очень жаль, но, разумеется, вмешиваться я не собираюсь, – вздохнул Горан Горанович. – А с лекций я вас не отпущу. Я просто не имею права не дать вам знаний по янвологии… Вы не из той семьи, Муранов, чтобы плохо учиться.
– Да понял, понял, не надо про семью мне напоминать, – Гильс оглянулся кругом, и Влада поспешила спрятаться за куртки, чтобы он не увидел, как она подслушивает. – Горан Горанович, вы не беспокойтесь за мои знания, с ними все в порядке. Мне человека найти для себя нужно, поймите.
– Знаете, Муранов, – декан похлопал Гильса по плечу, – мне кажется, вы никогда не найдете то, что ищете. Сколько бы ни ходили по всей Москве.
Он многозначительно хмыкнул и зашагал к ребятам, которые уже оделись и ждали его у выхода. Влада, которая забыла про шнурки, наскоро завязала их и поспешила следом за остальными.
Мимо проходной студенты Носферона проскочили бегом, оказавшись в подземном переходе среди спешащих людей.
– Куда нас ведут-то? – весело поинтересовался Колыванов. – Народ, мы как, сразу сдаваться светлым идем или на войнушку?
– В Битцевский парк, для тех, у кого бананы в ушах, – бодро ответила Тановская, которая шагала под руку с Бертиловым. – Только что же все объясняли. Самое гиблое место в Москве. Только там разрешены тренировки по янву.
Метро так метро. Выйдя из проходной Универа, ребята оказались в подземном переходе, откуда спустились к платформе, где уже толпились люди. Поезд подошел сразу же, народу было много, и курс рассыпался по разным вагонам. Влада стремилась не оказаться в одном вагоне с Гильсом, чтобы случайно не оказаться прижатой к нему в давке, да и видеть, как Тановская лезет к Егору, сейчас совсем не хотелось. В результате Влада отошла в самый последний вагон, и, когда ее затолкали внутрь, рядом не оказалось никого из своих. Что ж, это было к лучшему, потому что можно не притворяться веселой и не следить за своим лицом. Горан Горанович сказал, что она стала похожа на тень. Возможно. Она вообще не понимала, как ей удается почти ничего не есть уже скоро как два месяца и при этом ходить на лекции, учиться. Не все способности полукровки ей известны, возможно, ей вообще не нужна еда…