Швырнул. Не то чтобы очень далеко, но на несколько шагов, сразу не найдешь.
– А теперь выкладывайте всё, что в карманах есть, и пошли вон, пока добрый.
– Ты что же это, родненький, грабишь нас?! – искренне удивилась тетка. – Про семью свою забыл, которую такие же ироды жизней лишили? Оссподи ж ты Боже мой, что ж это творится?
Митяй смотрел в худые лица истощенных жизнью людей, испытывая непреодолимое желание нажать на спуск. Если не убить, то хоть коленки продырявить ублюдкам, еще минуту назад хотевшим взять его в плен. Что они собирались сделать с мальчонкой дальше? Съесть? Продать в Тайгу добытчикам, как пару крепких рук? Митяй не знал и гадать не собирался.
– Карманы наружу! – Он встал удобнее, беря пистолет двумя руками, чтобы не промазать.
Повиновались. Причитая и бормоча проклятия, выложили на траву смятые купюры, какие-то блестящие безделушки, патроны и табак.
– Пшли вон, – злобно процедил мальчишка с пистолетом, больше не глядя на мародеров. – Увижу еще раз – завалю.
Сказано было самым обыденным тоном, но Петенька и Натаха выживали в этих глухих местах уже не первый год, а потому сразу поняли, что за угрозой стоит нечто реальное, вполне готовое воплотиться в жизнь.
– Ты уж не серчай, малец, – держа руки перед собой, лепетал мужичок, пятясь от повозки. Казалось, что с перепуга глаза его начали слезиться еще сильнее. – Понимаешь же, неглупый, видно сразу. Выживаем как умеем. Это всё жизнь такая, будь она неладна…
Митяй понимал и даже почему-то не особенно винил этих нескладных бедолаг, пытавшихся выжить и заработать как могли. Если уж испытывать гадливость, то не к людям, а к условиям, в которых они существовали. Хотя и симпатией тут не пахло, поэтому паренек скривился, пряча пистолет.
Натаха еще что-то лепетала, но мужик настойчиво тянул ее подальше – вдруг безумный малолетка решит и сам отведать свежего жареного мяса… Скрылись из виду, но Митяй знал, что они где-то неподалеку, наблюдают.
Подошел к повозке, брезгливо разглядывая наворованный хлам. Ничего путного не нашлось, поэтому он собрал лежащие на земле деньги, а патроны растоптал. Прихватил из повозки бутылку с водой, исцарапанный электронный навигатор со встроенным компасом и сухари, на самом деле обнаруженные в вещах женщины. А затем взял ржавый топор, нашедшийся тут же, и несколькими широкими ударами перерубил ближайшую оглоблю. Конь всё еще пофыркивал, косясь на чужака и скаля зубы, из-за ближайшего дома были слышны истеричные завывания Натахи.
Бросив топор в повозку, Митяй сориентировался по трофейному прибору и широким шагом направился на восток. Перекусить найденными в подполе консервами он сможет и чуть позже.
CREDITUM XX
Она работала, он отдыхал. Смотрел на копну темных волос, мерно вздымавшуюся и опадавшую вниз, но мысли витали где-то далеко. Она старалась, изо всех сил старалась, но ему было почти всё равно. Плоть оставалась налитой, и не думая стремиться к разрядке, как бы девчонка ни старалась, помогая рукой и постанывая.
Заложив руки за голову, Султан взглянул в потолок, щурясь и покусывая кончик уса.
– Быстрее, – приказал он, и Жанар повиновалась, ускорив темп.
Это помогло, разметав тревожные думы, заставив сосредоточиться на процессе, и он подался вперед, словно помогая девчонке делать свое дело. Какое-то время еще был далеко, но затем дыхание участилось, на лбу выступила капля пота. Рывком оторвав Жанар от себя, Темирбаев перевернул ее на живот, заставив встать на колени. Вошел быстро, излишне жестко, но девочка была привычной, предпочитая терпеть, но оставаться фавориткой. Томно вскрикнула и завиляла телом, охотно помогая хозяину.
Выплеск случился быстро, агрессивный и скоротечный. Зарычав, Султан с силой охватил полные девкины ягодицы, повалившись на ее гладкую спину и полностью подмяв под собой. Волна расслабления прокатилась по телу, наполняя сладкой усталостью, и он облизал пересохшие губы.
Перекатился в сторону, со вздохом облегчения раскидывая руки, и блаженно прикрыл глаза.
Жанар, вспотевшая и молчаливая, аккуратно отползла по кровати влево, заботливо подложила под его голову подушку.
– Я закурю?
– Валяй. И спой мне.
– Конечно. – Дотянувшись до прикроватной тумбы, она взяла сигареты. Айбар услышал, как чиркнула спичка, увидел клуб дыма, уплывший под потолок. – Что тебе спеть?
– Про лошадей.
Жанар, самая любимая из его девочек, набросила на бедра простыню и негромко запела. За окном шумел населяющий Тайгу люд, через приоткрытую балконную дверь апрельский ветерок доносил разговоры, брань, цоканье конских подков по асфальту и далекое урчание вездехода.
Песня усилила эффект от секса, прогоняя нежданное раздражение, охватившее его с самого утра. Старинная, протяжная, она нравилась Айбару больше всех. Наверное, он и Жанар-то приблизил, потому что умела петь на казахском… Хотя нет, ртом она тоже работает отлично.
Вслушиваясь в плавные, полные грусти напевы, Султан улыбнулся, едва ли не впервые за всё утро. Он никогда не был тем, кто позволяет плохому настроению надолго завладеть собой или нарушить планы. И не станет. Сильный и обновленный Айбар Темирбаев был новым героем нового мира, и это накладывало массу обязанностей. Например, никогда не сгибаться под тяжестью будней.
Жанар закончила песню, потушила сигарету в крохотной бронзовой пепельнице. Потянулась к хозяину, ласково проводя рукой по плечу, многочисленным шрамам, но он отбросил ее пальцы. Не злобно, без лишней жестокости, незатейливо дав понять, чтобы не мешала.
– Уходи.
Но умничка оценила всё и так. Мягко выскользнула из-под простыни, торопливо оделась. Взяла из выдвижной полки небольшую ампулу, заполненную густой сиреневой слизью, – после визита к Султану ей положен выходной, и девка знала, как провести его с пользой для себя. Молча покинула квартиру, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Темирбаев, сладко потянувшись всем телом, встал с кровати. Как был голым, прошел в ванную комнату, постоял над унитазом. Вернулся, продолжая тонко улыбаться, собрал разбросанную по полу одежду, натянул штаны. И почти сразу в очередной раз убедился в том, что если утром к тебе приходит предчувствие дурного, это неспроста и нужно готовиться к дурным вестям…
В дверной косяк постучали, и Султан направился в кабинет.
– Входи, Фэн.
Поднебесник, стук которого Айбар мог бы отличить от сотни других, вошел в кабинет Султана, вежливо кланяясь. Окаменевшие скулы помощника не предвещали ничего хорошего. Длинная коса была обернута вокруг шеи, увенчанная причудливой серебристой подвеской. Такой же узор украшал рукоятки двух «дыроделов», дремлющих на бедрах боевика.
– Говори, – распорядился Темирбаев, вынимая из стола знакомую бутылку. – Садись.
Вэйань молча занял указанное место, принял из рук господина стакан с кедровой настойкой.
– Недобрые вести, хозяин, – перевела «балалайка» Темирбаева с секундной задержкой. – В западном квартале гудит народ.
Застыв у окна и глядя на центральный перекресток Тайги, Султан провел пальцами по усам. Он не задавал вопросов, позволяя главе СБА рассказать все детали.
– Две экспедиции. Вернулись с севера, участки 145 и 97. Работают семейными артелями, берут на промысел детей. Дети пропали. Трое.
– Заблудились в лесу? – негромко спросил Темирбаев, уже зная, что услышит в ответ.
– Нет, хозяин. Люди уверены, что детей украли.
Мысленно, почти не изменившись в лице, Айбар выругался, длинно, вычурно и смачно.
– Ты смог что-то узнать?
– Пока нет, хозяин. Но почти собрал разведывательный отряд на север. Мы выясним, куда пропадают дети.
Султан снова выругался, на этот раз вслух. Залпом допил настойку, плеснул себе еще, тяжело опустился в рабочее кресло. На помощника смотрел угрюмо, исподлобья, постукивая пальцем по краю стола.
– Чего шумят? – каким бы местом ни повернулась жизнь, он привык видеть картину полностью.
– Говорят, что ты не можешь их защитить. Пущен слух о людоедах из окрестных деревень, люди готовы взяться за оружие. Пока там человек сорок. Мои воины следят за сходом, но не вмешиваются.
Проклятье! Пока он тут засовывал свой член поглубже в глотку Жанар, его крохотный Анклав начал крошиться с одного бока.
– Иди туда. – Султан умел принимать решение мгновенно, не тратя драгоценного времени на лишние размышления. – Объяви людям, что я подойду через полчаса. Пусть Пружинка наберет для газетчиков нужный текст. Дети будут найдены, виновные повешены на столбах, безопасность Тайги и участков восстановлена. Вычисли зачинщиков. Незаметно уведи их от толпы, если понадобится – пересчитай ребра.
– Будет исполнено, хозяин.
Фэн встал, широкоплечей громадой нависая над столом, поставил недопитый стакан. Решительно вышел в коридор, и еще какое-то время Темирбаев слышал его тяжелые шаги.
Некоторые неприятности похожи на ногти – сколько ни обстригай, всё равно вырастут снова. Если не отрубить палец, конечно. Султан умел рубить пальцы. Только вот понять бы, из чьей руки они растут.
CREDITUM XXI
Где-то там, высоко-высоко над хмурыми недовольными тучами, шел спутник. Одно из детищ треснувшей цивилизации, едва не уничтожившей саму себя. Скорее всего «наукомовский», как же иначе? Именно эта корпорация сохранила наивысшее орбитальное господство, когда аппараты других компаний вдруг отключились или начали падать, сгорая спичками.
Глядя на плотные скопления сиреневых туч, грозящих скорым дождем, Илья представлял себе этот небольшой летательный аппарат. Как посетитель кладбища, двигался тот по земной орбите, провожая взглядами объективов сотни и даже тысячи собратьев, отказавших после Инцидента. Даже мертвые, железки послушно продолжали путь по заданным инженерами орбитам, чтобы через много дней или лет начать снижаться к ослепительной вспышке атмосферного пекла. Среди них вертелись выжившие, подмигивающие ночному страннику маячками датчиков, корректирующих прицелы антенн, продолжавшие трудиться ради запустившего их человека.
Невероятно, но после того, как из строя вышла несметная куча электроники и техники, после того как покачнулась Цифра, а с небес рухнули целые стаи самолетов и «стратов», человек вдруг стал куда бережнее относиться к своим творениям. Илья читал в каком-то научном журнале, случайно наткнувшись на публикацию в сети, что процент железнодорожных или авиационных катастроф за последние три года стремительно пошел на убыль.
Словно испугавшись, что потеряют последнее, люди вдруг стали внимательнее относиться к уцелевшим приборам, машинам и механизмам. Теперь, насколько знал Вебер, перед любым взлетом или выходом из депо технику проверяли не только специальные программы, но и человек. Как сто лет назад бригады рабочих внимательно обследовали сцепки, аэродинамические подушки, герметичность баков или калибровку приборов. Человек испугался, стал более собранным и внимательным. Только вот надолго ли?..
В «балалайку» поступил знакомый сигнал, орбитальный аппарат вышел на нужный сектор. Спутниковый телефон уже был подключен к затылку, поэтому на последовавший вызов Вебер ответил почти без промедления.
– Привет, Леший.
От звуков приятного женского голоса Илья вздрогнул. Уже много дней он слышал вокруг себя только шум крон, вой животных и шепот собственных шагов. Еще изредка разговаривал сам с собой, что говорило о том, что нервной системе пора основательно отдохнуть…
– Привет, Динь-Динь, – выплюнув веточку, которую жевал, поздоровался Вебер. – Что нового?
– Нет, дружище, на этот раз моя очередь, – ответила девушка. Кажется, она была в самом хорошем расположении духа. – Что нового у тебя, бродяга?
Ломщицу можно было понять. Несколько дней тишины, полной тишины и отсутствия вестей. До тех пор пока Вебер не прочесал нужный «карман» вдоль и поперек, обнаружив останки каравана. Конечно, она хотела знать…
– Я нашел, – просто сказал он, с легкой улыбкой расслышав, как счастливо взвизгнула Колокольчик. – Всё у меня, данные о караване собраны.
– Горин?
– Мертв. Они все мертвы, я не нашел только два тела. – Перед глазами всплыла картина оледеневших трупов, изодранных на куски. – Вероятно, работа зверя. Крупного, сильного и быстрого. Может быть, скиталец, но если это так, то порода вышла на новый уровень…
– Печально, – коротко прокомментировала Колокольчик. Наверное, ей было наплевать, она и мир-то познавала глазами спутников, чужих серверов и сетевых камер. – Хотя прогнозы изначально были неутешительны. Значит, посылка у тебя.
– У меня. Готов возвращаться.
– Это самая лучшая новость, – взахлеб ответила Динь-Динь. Будто и не узнала только что о гибели почти двух десятков человек. – Обратный курс просчитан и заправлен в твой телефон, закачивай на «балалайку».
Подтвердив передачу, Вебер слил пакет через психопривод, на что встроенный в организм гаджет ответил мерцающей пиктограммой в уголке глаза. Илья раскрыл полученный файл, тут же спроецировал на карту с собственными пометками, о которых Колокольчик еще не знала. Выходило удачно, но долго.
– Через Тайгу?
– Тебе все-таки придется туда заглянуть. – Ломщица всё еще улыбалась, это было слышно по ее тону. – Приказ шефа. И объективная необходимость. Тут и тут, – на карте Вебера мигнули огоньки, – отмечена активность Куниц. А тут, – желтые вспышки, – собственный спутник Наукограда заметил всплеск. Вероятно, новый разлом радоновых плит или одна из ракетных нор «протекла». Босс изучил ситуацию и приказал двигаться данным курсом. Там связь стабильна, есть даже сеть, будет возможность детально обсудить стратегию отхода.
– Я понял, – ответил Илья, глядя на верхушки сосен.
Он сидел на вершине высокого холма, разглядывая безбрежное коричнево-зеленое море, которое человек так и не смог уничтожить. Ноги скрещены, автомат на коленях, ноша за спиной – Илье, впервые за много недель, было настолько комфортно, что хотелось остаться тут навсегда. Пахло дождем, накатывающим стремительно и грозно, хвоей и талым снегом. Пахло весной, наконец-то решившей вернуться.
– Что нового у вас?
– Ничего особенного. Китайцы продолжают строить дорогу, скоро войдут на территорию Республики, а на полученные за это юани Правительство восстанавливает город. Так что без изменений. Окраины гудят, разве что. – Колокольчик успокоилась, наконец впитав добрые новости и перестроившись на деловой тон. – Как цыган выселять начали, так волнения идут. Ничего серьезного, но каждый день где-то да постреливают…
– А как там?.. – Вебер невольно повернулся на юго-запад, как будто пытался рассмотреть Новосибирск через разделяющие их сотни километров.
– Нормально всё, – перебила ломщица, прекрасно поняв, о чем хочет спросить напарник. – И со Светланой, и с Верой нормально, за ними приглядывают. Не отвлекайся, Леший, не трать нервы. Ты же знаешь, что если в центре начнется что-то шумное, шеф не допустит происшествий…
– Знаю, – ответил Илья, хотя на самом деле не знал.
Для босса – не конкретно этого, мифического, а для любого – люди, подобные Веберу и Динь-Динь, были всего лишь инструментами для решения сложных задач. Как поступит благодетель, когда в окно кого-нибудь из них влетит бутылка с зажигательной смесью, Илья предположить не мог.
– Вот и славно… Спутник уходит, бродяга, мне пора. Спасибо за новости! Следующий сеанс через сорок два часа.
– Добро, выдвигаюсь.
– От шефа привет, медведям – поклон.
Связь разъединилась, напыленный на глаз экран мигал значком, утверждавшим, что сигнал потерян. Закончился короткий разговор посреди лесной глуши, где и звери-то голос лишний раз подать не решаются.
Вебер спрятал телефон в чехол и сладко потянулся, хрустнув суставами. Он поведал Колокольчику всё, что намеревался, ни словом больше. Нашел, завладел, несет в указанную точку, и это максимум того, что полагалось знать заказчику. Тем, как Илья чуть не погиб, причем глупо и на самом финише, с ломщицей он делиться не станет никогда – слишком уж невероятным было событие, потрясшее и напугавшее его несколько дней назад. А потому он сохранит в личном сейфе памяти, как выпрыгнул из вездехода, вскидывая автомат…
Это был скиталец, тот же самый и уже хорошо знакомый, ошибиться сложно. На левом боку до сих пор виднелись кровоточащие раны, в несколько слоев перепачкавшие шкуру животного, сам хищник исхудал и вымотался. Было заметно, что обновленные радиацией инстинкты не давали ему времени даже на обычную охоту, подгоняя вперед только ради одного – ради уничтожения чужака, осмелившегося ненароком угодить в гнездо. Эти же инстинкты начисто стерли в голове зверя последние крупицы самосохранения, позволив приблизиться к запретному каравану, пикировать к которому боялись даже хищные птицы.
Скиталец сидел на крыше «Ермака», пригнувшись и скаля клыки. На покрытые наледью гусеницы капала вязкая слюна, из глотки вырывалось клокотание. Уши животного были плотно прижаты к плоской голове, глаза налиты кровью. Вебер рассмотрел – полагая, что это последнее из того, что видит он на этом свете, – вибрирующие под блеклой шкурой мышцы, их плавные перекаты и размеренное подрагивание влажных широких ноздрей.
Скиталец все-таки выследил его, непрошеного гостя тайги, отлежавшись после неудачного нападения и снова взяв след. Выследил, чтобы получить реванш. Дождался, пока двуногий залезет в неудобную жестяную банку, где пахло смертью, подкрался, заняв отличную позицию. Но так и не напал, хотя мог бы обрушиться на Илью всей тушей, еще когда тот пытался покинуть вездеход.
Рассматривая вытянутую голову скитальца сквозь коллиматорный прицел «Смерча», Вебер превратился в гитарную струну, которую неумелые руки любителя намотали на колки так, что только прикоснись – лопнет молниеносно и оглушительно. Смотрел, чувствуя густой и неприятный запах своего преследователя, но палец на спусковом крючке не шевелился. Если пуля не возьмет череп, у стрелка уже не будет времени менять направление атаки.