– Талантами, какими обладаете вы, должен распоряжаться не такой человек, как Дун Чжо, – добавил Ван Юнь.
– Я убил бы этого старого прохвоста, но он мой названый отец, как тут быть? – спросил Люй Бу. – Не вызовет ли это осуждение потомков?
– Вы происходите из рода Люй, а он из рода Дун, – с улыбкой промолвил Ван Юнь. – Разве он руководствовался отцовскими чувствами, когда бросал в вас алебарду?
– О, сы-ту, вы открыли мне глаза! – воодушевился Люй Бу.
Ван Юнь, видя, что почва уже достаточна подготовлена, продолжал:
– Если вы восстановите Ханьский дом, то прославите себя как верноподданный, и ваше имя останется в истории на многие поколения. Если же вы станете помогать Дун Чжо, вас будут считать изменником, и вы на многие века оставите по себе дурную славу.
– Я уже принял решение, – сказал Люй Бу, – и не изменю его.
– Но если дело не завершится успешно, нас ждут большие бедствия, вот чего я опасаюсь, – сказал Ван Юнь.
Люй Бу обнажил свой меч, уколол себе руку и поклялся на собственной крови. Ван Юнь, опустившись на колени, поблагодарил его.
– Жертвоприношения в храме предков династии Хань не прекратятся, – сказал он, – и это будет вашей заслугой! Но вы должны строжайше хранить нашу тайну. Мы составим план действий, и я сейчас же извещу вас.
Люй Бу ушел в сильнейшем возбуждении. Ван Юнь позвал к себе на совет пу-шэ-ши Сунь Жуя и придворного сы-ли Хуан Юаня.
– Вот что я предлагаю, – сказал Сунь Жуй. – Надо послать человека, обладающего красноречием, в Мэйу, отвезти Дун Чжо секретный императорский указ и пригласить его во дворец на совет. Тем временем Люй Бу спрячет латников у ворот дворца, а мы проведем туда Дун Чжо и убьем его. Это наилучший план.
– Кто же осмелится поехать к нему? – спросил Хуан Юань.
– Это сделает Ли Су, земляк Люй Бу, – сказал Сунь Жуй. – Дун Чжо не повысил его в чине, и он крайне этим возмущен. Но Дун Чжо не знает об этом, и если мы пошлем к нему Ли Су, он так ничего и не заподозрит!
– Великолепно! – согласился Ван Юнь и пригласил Люй Бу на совет.
– Ли Су когда-то уговорил меня убить Дин Юаня, – заявил Люй Бу. – Если он откажется поехать, я убью его.
И когда тайно вызванный на совет Ли Су пришел, Люй Бу сказал ему:
– В свое время вы уговорили меня убить Дин Юаня и перейти к Дун Чжо. Теперь Дун Чжо оскорбляет Сына неба и жестоко обращается с народом. Преступлениям его нет конца. Чаша терпения преисполнилась: и люди и духи возмущены. Не согласились бы вы отвезти в Мэйу императорский указ и объявить Дун Чжо, что его призывают ко двору? А мы тем временем устроим засаду и убьем его. Этим вы помогли бы восстановить Ханьский дом и оказали бы великую услугу династии. Мы ждем вашего ответа.
– Я сам давно мечтал убить этого злодея, – сказал Ли Су, – но что я мог предпринять без единомышленников? Ваше вмешательство – это дар небес! Я не способен на измену династии!
И в подтверждение клятвы он сломал стрелу.
– Если вы удачно выполните поручение, вам не придется сокрушаться, что прежде вы не получили высокого чина, – промолвил Ван Юнь.
На другой день Ли Су с десятью всадниками отправился в Мэйу. Он сказал, что привез императорский указ, и был проведен к Дун Чжо. Ли Су приветствовал его поклоном.
– Какой указ прислал Сын неба? – спросил Дун Чжо.
– Сын неба выздоровел и созывает всех сановников, чтобы объявить им о своем желании отречься от престола в вашу пользу, – произнес Ли Су. – В этом и состоит указ.
– А что думает об этом Ван Юнь? – поинтересовался Дун Чжо.
– Сы-ту Ван Юнь уже приказал строить алтарь для отречения. Он ждет только вашего приезда.
Дун Чжо возликовал.
– Сегодня ночью мне приснилось, будто дракон обвился вокруг моего тела, и вот я получаю такое волнующее известие! – воскликнул он. – Нельзя терять времени!
Приказав своим приближенным Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи, Фань Чоу и отряду «Летающий медведь» численностью в три тысячи человек охранять Мэйу, Дун Чжо в тот же день собрался в столицу.
– Когда я буду императором, – сказал он Ли Су, – назначу тебя своим чжи-цзинь-у.
Ли Су с благодарностью заверил его в своих верноподданнических чувствах. Дун Чжо пошел проститься со своей матерью. Ей было уже более девяноста лет.
– Куда ты едешь, сын мой? – спросила она.
– Еду принимать отречение ханьского императора, – ответил Дун Чжо. – Скоро вы станете вдовствующей императрицей!
– Меня что-то знобит в последние дни, – сказала мать. – Боюсь, что это дурной знак.
– В скором времени вам предстоит стать матерью императора, как же тут не волноваться! – воскликнул Дун Чжо и, попрощавшись, ушел.
Перед отъездом он сказал Дяо Шань:
– Когда я стану императором, ты будешь моей Гуй-фэй.
Дяо Шань, догадываясь, в чем дело, притворилась обрадованной и весело простилась с ним.
Дун Чжо вышел из дворца, сел в коляску и в сопровождении охраны отправился в Чанань. Не проехал он и тридцати ли, как у коляски сломалось колесо. Дун Чжо пересел на коня. Но не успел он проехать еще десяти ли, как конь под ним захрапел, заржал и перекусил удила.
– Что это за предзнаменования? – обратился Дун Чжо с вопросом к Ли Су. – У коляски сломалось колесо, конь перегрыз удила?
– Это значит, – ответил Ли Су, – что вам предстоит принять ханьский престол и все старое сменить на новое – вы будете ездить в яшмовой коляске и восседать в золотом седле.
Дун Чжо поверил его словам и обрадовался. На второй день пути неожиданно поднялся сильный ветер и густой туман закрыл солнце.
– А это что за предзнаменование? – спросил Дун Чжо.
– Когда вы вступите на трон дракона, – сказал Ли Су, – непременно воссияет красный свет и поднимется багровый туман как знак вашего небесного величия.
Дун Чжо опять ничего не заподозрил. Когда он подъехал к городу, множество сановников вышло ему навстречу. Один только Ли Жу не мог встретить его из-за болезни.
Когда Дун Чжо был у себя во дворце, и Люй Бу явился его поздравить.
– Когда я подымусь на пятую ступень из девяти [16], – сказал ему Дун Чжо, – ты будешь ведать всеми войсками Поднебесной!
В ту ночь Люй Бу спал у шатра Дун Чжо. Ветер доносил в шатер звуки песни, которую распевали мальчишки из пригородов столицы:
На тысячу ли покрыта долина травой.
Но время пройдет – не сыщешь былинки одной.
Песня звучала грустно, и Дун Чжо спросил Ли Су:
– Почему так зловеще поют мальчишки?
– Они предсказывают гибель роду Лю и возвышение роду Дун – ответил Ли Су.
На другой день Дун Чжо поднялся с рассветом и, приказав свите сопровождать его в столицу, отправился в путь в коляске.
Все встречавшие его чиновники были в придворных одеждах. Ли Су с мечом в руке шагал рядом с коляской. Процессия остановилась у северных ворот. Из свиты Дун Чжо впустили только двадцать человек, охранявших коляску, остальных же оставили за воротами. Дун Чжо еще издали заметил, что Ван Юнь и другие вооружены мечами.
– Почему все с мечами? – спросил он с испугом у Ли Су.
Ли Су ничего не ответил. Люди подвезли коляску прямо к входу во дворец, и Ван Юнь во весь голос закричал:
– Мятежник здесь! Где воины?
С двух сторон выбежали более ста человек с алебардами и копьями и набросились на Дун Чжо. Раненный в руку, он упал в коляске, громко взывая:
– Где ты, сын мой Люй Бу?
– Есть повеление покарать мятежника! – крикнул Люй Бу и своей алебардой пронзил ему горло.
Ли Су отрубил Дун Чжо голову и высоко поднял ее. Люй Бу вытащил из-за пазухи указ и объявил:
– Таков был приказ императора!
– Вань суй! [17] – в один голос закричали чиновники и военачальники.
И потомки сложили стихи, в которых говорится о Дун Чжо так:
– Ли Жу был правой рукой Дун Чжо, когда тот творил зло! – крикнул Люй Бу. – Кто схватит и приведет его сюда?
Вызвался пойти Ли Су. Но тут сообщили, что слуга Ли Жу связал своего хозяина и приволок его на место расправы. Ван Юнь приказал обезглавить Ли Жу на базарной площади.
Затем голову Дун Чжо выставили на всеобщее обозрение и всенародно прочли указ. Прохожие забрасывали голову злодея грязью и топтали его труп. Ван Юнь приказал Люй Бу вместе с Хуанфу Суном и Ли Су во главе пятидесятитысячного войска отправиться в Мэйу, захватить имущество и семью Дун Чжо.
Тем временем Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, узнав о гибели Дун Чжо и о приближении Люй Бу, бежали ночью с отрядом «Летающий медведь» в Лянчжоу. Люй Бу, прибыв в Мэйу, прежде всего нашел Дяо Шань. Хуанфу Сун приказал отпустить домой всех девушек, которых Дун Чжо поселил в крепости. Родные Дун Чжо без различия возраста были уничтожены. Мать Дун Чжо тоже была убита. Его брат Дун Минь и племянник Дун Хуан – обезглавлены. Забрав золото, серебро, шелковые ткани, жемчуг, драгоценности, домашнюю утварь, провиант, – всего этого было в Мэйу бесчисленное множество, – посланцы возвратились и обо всем доложили Ван Юню. Ван Юнь щедро наградил их. В зале для военачальников был устроен пир, на который пригласили чиновников. Вино лилось рекой. В разгар пира сообщили, что какой-то человек пал ниц перед трупом разбойника Дун Чжо и плачет.
– Кто этот человек? Единственный из всех осмеливается оплакивать казненного преступника! – гневно воскликнул Ван Юнь.
Он приказал страже схватить неизвестного и немедленно доставить во дворец. Но, увидев этого человека, все изумились, – это был не кто иной как ши-чжун Цай Юн.
– Дун Чжо мятежник и сегодня казнен, – с раздражением сказал Ван Юнь. – Весь народ ликует. Ты тоже подданный Хань, почему же ты не радуешься за государство, а позволяешь себе оплакивать мятежника?
– Хоть я и не обладаю талантами, – покорно отвечал Цай Юн, – но я знаю, что такое долг! Разве посмел бы я повернуться спиной к государству и обратиться лицом к Дун Чжо? Но однажды я испытал на себе его доброту и поэтому не смог удержать слез. Я сам знаю, что вина моя велика. Если вы оставите мне голову и отрубите только ноги, я смогу дописать историю Хань и тем искуплю свою вину. Это было бы для меня счастьем!
Все сановники жалели Цай Юна и просили пощадить его. Тай-фу Ма Жи-ди шепнул Ван Юню:
– Цай Юн – самый талантливый человек нашего времени. Если дать ему возможность написать историю Хань, он будет нашим верным слугой. К тому же сыновнее послушание его давно известно. Не торопитесь казнить его, дабы не вызвать недовольства в народе.
– Когда-то император У-ди пощадил Сыма Цяня и разрешил ему писать историю. Это привело лишь к тому, что клеветнические россказни перешли в последующие поколения. Ныне государственное управление в большом беспорядке, и разрешить талантливому чиновнику, приближенному государя, держать в руках кисть – значит подвергнуться его злословию.
Ма Жи-ди молча удалился.
– Разве Ван Юнь заботится о нашем будущем? – говорил он чиновникам. – Способные люди – опора государства; законы – твердая основа нашей деятельности. Можно ли долго продержаться, если уничтожить опору, отбросить законы?
Ван Юнь не послушался Ма Жи-ди; он приказал бросить Цай Юна в тюрьму и задушить его. Узнав об этом, люди горевали. Потомки осуждали Цай Юна за то, что он оплакивал Дун Чжо, но наказание его считали чрезмерным и сложили такие стихи:
Теперь обратимся к Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, которые бежали в Шэньси и прислали в Чанань гонца с просьбой о помиловании.
– Эти четверо помогали Дун Чжо захватить власть, – сказал Ван Юнь, – и хоть ныне мы прощаем всех – этих простить не можем.
Посланный вернулся и доложил об этом Ли Цзюэ.
– Мы не выпросили помилования, – горестно заметил Ли Цзюэ. – Нам надо бежать, чтобы спасти себе жизнь.
– Если вы покинете войско и уйдете, – сказал советник Цзя Сюй, – то любой чиновник сможет заточить вас в тюрьму. Лучше соберите свои войска, призовите на помощь всех жителей Шэньси и нападите на Чанань, чтобы отомстить за Дун Чжо. В случае удачи вы захватите трон и будете управлять Поднебесной. А бежать никогда не поздно.
Ли Цзюэ и другие признали его совет разумным. Они распустили слух, что Ван Юнь собирается разорить округ Силян, и все население сильно встревожилось.
– Какая вам польза умирать ни за что? – взывали ко всем Ли Цзюэ и его сообщники. – Не лучше ли восстать и последовать за нами?
Так они собрали более ста тысяч народу и двинулись на Чанань. На пути к ним присоединился зять Дун Чжо – чжун-лан-цзян Ню Фу, спешивший со своими пятью тысячами воинов отомстить за своего тестя. Ли Цзюэ поставил его во главе передового отряда.
Ван Юнь, проведав о походе силянских войск, позвал на совет Люй Бу.
– Вы можете не беспокоиться, – сказал Люй Бу. – Что нам считать этих крыс!
Ли Су вместе с Люй Бу выступили во главе войск навстречу врагу. Ли Су встретился с Ню Фу и первым начал бой. Разгорелась великая битва. Ню Фу не выдержал натиска и бежал. Никто не думал, что этой же ночью в час второй стражи он вернется и, захватив Ли Су врасплох, отобьет лагерь! Но так и случилось. В армии Ли Су воцарилось смятение. Проиграв битву, войско его без оглядки бежало тридцать ли. Более половины воинов было перебито.
– Как ты смел опозорить меня! – разгневался на него Люй Бу. Он велел обезглавить Ли Су и выставить его голову у ворот лагеря.
На другой день сам Люй Бу повел войска против Ню Фу. Тот не мог противостоять Люй Бу и, потерпев поражение, бежал. В ту же ночь Ню Фу призвал своего близкого друга Ху Чи-эра и сказал ему:
– Люй Бу храбр, и никто не может победить его. Придется нам обмануть Ли Цзюэ и других, захватить золото и драгоценности и бежать с тремя-пятью близкими людьми.
Ху Чи-эр согласился. Этой же ночью они тайно покинули лагерь. С ними было только трое-четверо приближенных. Когда они переправились через реку, Ху Чи-эр, решивший один завладеть драгоценностями, убил Ню Фу и с его отрубленной головой явился к Люй Бу. Но тот, дознавшись, из каких побуждений Ху Чи-эр сделал это, разъярился и приказал казнить его. Затем Люй Бу двинул свои войска и обрушился на армию Ли Цзюэ. Не ожидая, пока тот построит войска в боевой порядок, Люй Бу помчался вперед и подал сигнал к нападению. Войско Ли Цзюэ бежало пятьдесят ли и остановилось только у подножья горы. Ли Цзюэ позвал на совет Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу.
– Хотя Люй Бу храбр, но он глуп, – сказал Ли Цзюэ, – и ему недостает проницательности. Нам нечего его бояться. Я со своими войсками буду охранять вход в ущелье и не дам ни минуты покоя Люй Бу, а Го Сы со своими войсками пусть тревожит его тыл. Мы будем действовать так же, как Пэн Юэ. Помните, как он когда-то тревожил княжество Чу: удары в гонг – наступление, барабанный бой – отвод войск. Чжан Цзи и Фань Чоу, разделив войска, по двум дорогам двинутся на Чанань. Если у врага голова и хвост не сумеют помочь друг другу, он обязательно потерпит поражение.
План этот был принят единогласно.
Как только войска Люй Бу подошли к горе, Ли Цзюэ напал на них. Люй Бу с ожесточением бросился в бой, но Ли Цзюэ отступил на гору, и оттуда градом посыпались стрелы и камни. Армия Люй Бу не смогла пройти. Тут неожиданно донесли, что Го Сы ударил с тыла. Люй Бу поспешно повернул назад, но тут же услышал грохот барабанов: армия Го Сы уже отходила. Еще не успел Люй Бу построить войска, как зазвучали гонги: это опять подступала армия Ли Цзюэ. И почти в то же время Го Сы снова напал с тыла. Как только Люй Бу подошел, вновь загремели барабаны, отзывая войска Го Сы. Ярость кипела в груди Люй Бу.
Так продолжалось несколько дней подряд. Враг не давал Люй Бу ни сражаться, ни удерживать свои позиции. Положение было очень напряженным, когда прискакал гонец с известием, что Чжан Цзи и Фань Чоу с двух сторон напали на Чанань и столица в опасности. Люй Бу поспешно повел войска обратно. Но Ли Цзюэ и Го Сы объединенными силами преследовали его, и Люй Бу потерял много воинов убитыми и ранеными.
Мятежников в Чанане было видимо-невидимо. Люй Бу вступил с ними в сражение, но победы не добился. Многие воины, возмущенные его жестокостью, сдались врагу. Смятение овладело самим Люй Бу.
Через несколько дней остававшиеся в Чанане сообщники Дун Чжо – Ли Мын и Ван Фан – открыли ворота столицы, и армия мятежников с четырех сторон вступила в город. Люй Бу бросался то направо, то налево, но не мог преградить им путь. Во главе нескольких сот всадников он прорвался через ворота Цинсо и, вызвав Ван Юня, сказал ему:
– Положение отчаянное. Прошу вас, сы-ту, следуйте за мной. Мы скроемся и через некоторое время придумаем новый план.
– Если я одарен способностями государственного мужа, то наведу порядок в государстве, – ответил Ван Юнь. – Таково мое искреннее желание. Если же это мне не удастся, я умру, но бежать от опасности не стану. Передайте мою благодарность гуаньдунским князьям – пусть они и впредь не жалеют сил для государства.
Несмотря на троекратные уговоры Люй Бу, Ван Юнь остался непреклонным в своем решении. Вскоре у всех ворот города вспыхнул огонь и к небу поднялись языки пламени. Люй Бу ничего не оставалось, как бросить свою семью на произвол судьбы. С сотней всадников он бежал за перевал к Юань Шу.
Ли Цзюэ и Го Сы предоставили мятежникам полную свободу грабить столицу. От их рук погибло много придворных и чиновников. Войска мятежников окружили дворец. Евнухи уговорили Сына неба подойти к воротам Провозглашения мира и тем самым прекратить смуту. Ли Цзюэ и другие, увидев желтый зонт императора, приостановили бесчинства и закричали: «Вань суй! Вань суй!»
Император Сянь-ди, поднявшись на башню, вскричал:
– Как вы смели без нашего вызова явиться в Чанань?
Ли Цзюэ и Го Сы, глядя наверх, отвечали:
– Тай-ши Дун Чжо был защитником императорского трона! Он без всякого повода коварно убит Ван Юнем, и мы пришли мстить за него. Выдайте нам Ван Юня, и мы тотчас же уведем войска!