После того рокового лета Тейлор учился без особого воодушевления — получал приличные, но отнюдь не выдающиеся отметки и переходил из класса в класс. Окружающие сказали бы, что он отличался неунывающим нравом. Благодаря заботе и стойкости Джуди детство Тейлора прошло так же, как и у большинства его сверстников. Он регулярно ездил в летний лагерь и катался на лодке, в старшей школе играл в футбол, баскетбол и бейсбол, но тем не менее многие считали его нелюдимым. Его единственным настоящим другом был Митч; летом они вдвоем ходили на охоту и рыбалку — исчезали на неделю и иногда добирались аж до границы с Джорджией. Хотя теперь Митч был женат, они по-прежнему пропадали на болотах, когда выдавалось свободное время.
Закончив школу, Тейлор предпочел работу колледжу — учился плотничать и строить. Его наставником был алкоголик, озлобленный тип, которого бросила жена и который больше беспокоился о деньгах, чем о качестве работы. После яростной ссоры, которая чуть не закончилась дракой, Тейлор ушел от него и поступил на курсы, надеясь получить лицензию подрядчика.
Одновременно Тейлор работал в карьере по добыче гипсового камня — вблизи Литл-Вашингтона, — по ночам он заходился кашлем, но к двадцати четырем годам скопил достаточную сумму, чтобы открыть собственное дело. Он брался за любую работу и нередко соглашался на мизерную цену, лишь бы поддержать бизнес на плаву. К двадцати восьми Тейлор дважды чуть не обанкротился, но упрямо продолжал двигаться вперед — и в конце концов добился своего. В течение последних восьми лет он настолько расширил дело, что мог жить не нуждаясь. Никакой роскоши — маленький дом, старый автомобиль, — но Тейлор всегда мечтал вести простую жизнь.
Эта жизнь давала ему возможность работать в пожарном департаменте.
Мать изо всех сил пыталась его отговорить, но Тейлор впервые в жизни пошел против ее воли.
Конечно, Джуди хотела стать бабушкой и постоянно на это намекала. Тейлор обычно посмеивался в ответ и пытался перевести разговор. Пока что он не собирался жениться — и сомневался, соберется ли когда-нибудь. Он не представлял себя женатым, хотя в прошлом у него были возлюбленные. В первый раз он начал встречаться с девушкой, когда ему едва перевалило за двадцать. Ее звали Валери, она была на два года старше и только что порвала с бойфрендом, который ей изменил, поэтому Тейлор подвернулся как раз вовремя. Валери была умна, и какое-то время они отлично ладили. Но ей хотелось более серьезных отношений, и Тейлор честно сказал, что он, возможно, никогда не будет к этому готов. В конце концов они охладели друг к другу и спокойно разошлись. Тейлор слышал, что она вышла за какого-то юриста из Шарлотты.
Потом появилась Лори. В отличие от Валери она была младше Тейлора и приехала в Идентон работать в местном банке специалистом по кредитам. Обычно она засиживалась на работе допоздна, и у нее было мало друзей. Однажды Тейлор пришел в банк, чтобы оформить закладную, и по доброте душевной предложил показать девушке Идентон. Лори согласилась — и вскоре они начали встречаться. В ней было что-то по-детски невинное — это привлекало Тейлора и пробуждало в нем защитный инстинкт, — но Лори, как выяснилось, тоже хотела большего, чем он мог предложить. Они расстались. Впоследствии Лори вышла замуж за сына мэра и родила троих детей. С тех пор Тейлор лишь время от времени перекидывался с ней парой слов.
Прежде чем ему стукнуло тридцать, он успел сходить на свидания с большинством одиноких жительниц Идентона. Когда Тейлору исполнилось тридцать шесть, незамужних женщин осталось не много. Мелисса, жена Митча, пыталась найти ему подругу жизни, но тщетно. С другой стороны, он сам не особенно стремился к браку. Валери и Лори не могли проникнуть в глубину его души — они утверждали, что в Тейлоре есть нечто совершенно непостижимое. Хотя он понимал, что они желали ему добра, все их попытки поговорить с ним словно натыкались на стену.
Закончив дергать траву вокруг могилы, Тейлор выпрямился. Колени у него слегка болели. Прежде чем уйти, он прочитал короткую молитву, а потом снова склонился, чтобы коснуться надгробия.
— Прости, папа, — прошептал он. — Прости меня.
Митч Джонсон ждал у ворот кладбища, возле машины Тейлора. В руках он держал две банки пива, и одну бросил другу, когда тот приблизился. Тейлор поймал банку на лету, по-прежнему погруженный в мысли о прошлом. Он удивился, увидев Митча.
— А я думал, что ты уехал, — сказал он.
— Я вернулся вчера вечером.
— Что ты тут делаешь?
— Как видишь, предлагаю тебе пивка, — запросто ответил Митч.
Он был выше и тоньше Тейлора — рост шесть футов два дюйма, вес около ста шестидесяти фунтов. Митч почти полностью облысел, не достигнув и тридцати лет; он носил очки в тонкой оправе, отчего смахивал на бухгалтера или инженера. Он работал в магазине бытовой техники и пользовался в городе славой технического гения, поскольку мог починить что угодно, от газонокосилки до бульдозера. Пальцы у него всегда были выпачканы смазкой. В отличие от Тейлора Митч учился в Университете Восточной Каролины — там он познакомился с выпускницей психологического факультета из Роки-Маунта по имени Мелисса Кайндл. Они поженились двенадцать лет назад, и у них было четверо детей — все мальчики. Тейлор был шафером на свадьбе Митча и крестным у его старшего сына. Он подозревал, что сейчас Митч влюблен в Мелиссу сильнее, чем в тот день, когда вел ее к алтарю.
Митч, как и Тейлор, был волонтером в пожарном департаменте Идентона. По настоянию Тейлора они вместе прошли необходимый курс обучения и одновременно сделались пожарными. Хотя Митч считал это скорее обязанностью, чем призванием, Тейлор мечтал видеть рядом с собой именно его, когда поступал новый вызов. Если Тейлор любил рисковать, то Митч был воплощением предусмотрительности, и в трудных ситуациях друзья уравновешивали друг друга.
— Я настолько предсказуем?
— Черт возьми, да я знаю тебя лучше, чем собственную жену.
Тейлор улыбнулся.
— Кстати, как там Мелисса?
— Прекрасно. Сестра ее чуть с ума не свела, но сейчас она уже пришла в норму. Теперь с ума ее сводим только мы с детьми. — Митч слегка смягчился. — Ну а как ты поживаешь?
Тейлор пожал плечами, избегая взгляда Митча.
— Нормально.
Митч не настаивал, зная, что друг больше ничего не скажет. Они никогда не говорили о Мэйсоне Томасе. Митч открыл пиво, Тейлор последовал его примеру, прислонившись рядом с ним к кузову машины. Митч вытащил из кармана платок и вытер пот со лба.
— Говорят, вам нелегко пришлось в грозу.
— О да.
— Жаль, что меня не было.
— Ты бы нам пригодился, это точно. Буря была страшная.
— Да, но тогда ничего интересного бы не случилось. Я бы сразу пошел к охотничьему укрытию. Поверить не могу, что вы не догадались.
Тейлор негромко рассмеялся, отхлебнул пива и взглянул на Митча.
— Мелисса по-прежнему требует, чтобы ты бросил это занятие?
Митч спрятал платок в карман и кивнул.
— Сам знаешь, нелегко рисковать жизнью, когда у тебя дети… Мелисса не хочет, чтобы со мной что-нибудь случилось.
— А ты сам как полагаешь?
Митч ненадолго задумался.
— Раньше я думал, что всю жизнь готов этим заниматься, но теперь уже не уверен…
— Значит, ты сомневаешься? — уточнил Тейлор.
Митч отхлебнул пива, прежде чем ответить.
— Да.
— Но ты нам нужен.
Митч рассмеялся.
— Ты говоришь точь-в-точь как армейский вербовщик.
— Это правда.
Митч покачал головой:
— Нет. Сейчас в департаменте полно волонтеров, и меня в любую минуту можно кем-нибудь заменить.
— Новички ничего не знают.
— Мы тоже ничего не знали, когда начинали. — Он помолчал. — Дело не только в Мелиссе, но и во мне. Я долго работал бок о бок с тобой, но… я не похож на тебя и уже не чувствую острой необходимости это делать. Мне хочется проводить больше времени с детьми, не думая о том, что в любую минуту меня могут вызвать на пожар. Возвращаясь домой, я хочу ужинать с женой и знать наверняка, что работа окончена.
— Похоже, ты уже принял решение.
Митч уловил досаду в голосе Тейлора и кивнул, хотя и не сразу:
— В общем, да. После Нового года поставлю точку. Ты имеешь право знать первым…
Тейлор не ответил. Митч, склонив голову набок, смущенно взглянул на друга.
— Но сегодня я пришел сюда не за этим. Я просто хотел предложить тебе поддержку… не говоря уже о пиве.
Тейлор как будто растерялся.
— Я же сказал, что все в порядке.
— Может, пойдем куда-нибудь и выпьем еще?
— Нет. Мне надо на работу. Достраиваем дом Скипу Гудзону.
— Точно?
— Да.
— Тогда как насчет ужина… например, на следующей неделе? Когда у нас с Мелиссой опять начнется нормальная жизнь.
— Но сегодня я пришел сюда не за этим. Я просто хотел предложить тебе поддержку… не говоря уже о пиве.
Тейлор как будто растерялся.
— Я же сказал, что все в порядке.
— Может, пойдем куда-нибудь и выпьем еще?
— Нет. Мне надо на работу. Достраиваем дом Скипу Гудзону.
— Точно?
— Да.
— Тогда как насчет ужина… например, на следующей неделе? Когда у нас с Мелиссой опять начнется нормальная жизнь.
— Стейки на гриле?
— Конечно, — не раздумывая согласился Митч.
— Идет. — Тейлор подозрительно взглянул на друга: — Надеюсь, Мелисса не приведет очередную подружку?
Митч захохотал:
— Нет. Но если хочешь, я ей подскажу…
— Нет уж, спасибо. После Клэр я перестал доверять ее вкусу.
— Брось, Клэр была не так уж плоха.
— Я провел весь вечер, слушая ее болтовню. Она как заводная игрушка — не может посидеть молча хотя бы минутку.
— Клэр нервничала.
— Она меня достала.
— Я так и передам Мелиссе.
— Не смей.
— Я шучу. Сам знаешь, что я ничего не скажу. Как насчет среды? Заглянешь к нам?
— Конечно.
— Значит, договорились. — Митч кивнул, смял пивную банку и закинул в кузов грузовика Тейлора.
— Спасибо, — сказал тот.
— Да ради Бога.
— В смысле — за то, что приехал.
— Я понял.
Глава 11
Сидя на кухне, Дениза Холтон решила, что жизнь похожа на компост.
Применительно к саду компост — отличная штука. Эффективное и недорогое удобрение, которое помогает вырастить прекрасные цветы. Но за пределами сада, например на лугу, компост — это обыкновенное дерьмо, особенно когда случайно в него наступишь.
Неделю назад, когда Кайла привезли к ней в больницу, Дениза чувствовала себя как свежеудобренный сад. В ту минуту для нее не существовало ничего, кроме сына; когда она увидела, что мальчик в порядке, все в мире встало на свои места.
Но прошла неделя — и многое изменилось. Жизнь вернулась на круги своя. Дениза сидела за столом на маленькой кухне, рылась в бумагах и изо всех сил старалась вникнуть в суть дела. Страховка покрыла пребывание в больнице, но нужно было возместить убыток страховщику. Машина у Денизы была старая, но вполне надежная, — увы, после аварии она не подлежала восстановлению. Рэй, слава Богу, не торопил Денизу с возвращением на работу, но прошло уже восемь дней, за которые она не заработала ни гроша. Меньше чем через неделю предстояло заплатить за телефон, свет, воду, газ. В довершение неприятностей Денизе прислали счет из эвакуационной службы — за буксировку разбитой машины.
Жизнь — сплошное дерьмо.
Разумеется, если бы Дениза была миллионершей, все эти проблемы представляли бы для нее лишь мелкое неудобство, но когда у человека в банке всего пара сотен долларов, каждый счет не мелочь, а беда, притом настоящая.
Конечно, можно заплатить за свет и воду, сняв последние деньги со счета в банке, и тогда даже останется немного на еду, если быть бережливой. Хлопья на завтрак — и, слава Богу, Рэй позволяет им бесплатно есть в закусочной. Чтобы покрыть больничный счет, можно воспользоваться кредиткой — еще пятьсот долларов. Спасибо Ронде, второй официантке, что согласилась подвозить Денизу на работу. Таким образом, оставалось расплатиться лишь с эвакуационной службой. К счастью, они согласились забрать себе разбитую машину за семьдесят пять долларов и тем удовольствоваться.
Придется ездить по городу на велосипеде. Вдобавок Дениза окажется в зависимости от того, кто согласится возить ее на работу и обратно. Женщине с высшим образованием тут гордиться нечем…
Дерьмо.
Будь у нее бутылка вина, она бы ее открыла. Сейчас Дениза была не прочь отвлечься. Но черт возьми, она не могла себе этого позволить.
Семьдесят пять баксов за машину.
Расчет был справедливым, но отчего-то он казался Денизе неправильным. Этих денег она все равно не увидит.
Она выписала чеки для уплаты по счетам и заклеила конверты, потратив на них последние марки. Нужно будет заскочить на почту и купить еще. Дениза записала в блокнот, чтобы не позабыть, а затем вспомнила, что теперь «заскочить» куда-нибудь будет не так-то просто. Если бы ей не было так плохо, она бы рассмеялась над нелепостью ситуации.
Велосипед. Господи помилуй.
Пытаясь найти в этом свои плюсы, Дениза убеждала себя, что по крайней мере вернет себе утраченную форму. Люди будут говорить: «Да у вас прямо-таки стальные икры. Как вы этого достигли, мисс?» — «Я регулярно езжу на велосипеде».
Дениза не сдержала смешок. Ей двадцать девять лет, и она собирается ездить на велосипеде. Господи помилуй.
Она оборвала смех, почувствовав, что он становится истерическим, и отправилась взглянуть на Кайла. Мальчик крепко спал. Поправив одеяло и поцеловав сына в щеку, Дениза вышла и устроилась на заднем крыльце, в очередной раз задумавшись, правильно ли поступила, переехав сюда. Дениза вдруг пожалела, что не осталась в Атланте, хотя и понимала, что это невозможно. Ей так недоставало общения. Конечно, можно и позвонить, но на это нужны деньги — Дениза не собиралась разговаривать за чужой счет. Ее друзей, разумеется, это бы не разорило, но Денизе тем не менее было неловко.
Ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить. Но с кем?
Не считая двадцатилетней Ронды из закусочной и Джуди Макэйден, Дениза никого в городе не знала. Одно дело — лишиться матери, и совсем другое — потерять всех друзей. Еще тяжелее было осознавать, что это ее вина. Дениза сама решила переехать, оставить работу, посвятить себя сыну. Такая жизнь отличалась простотой — и бедностью, — и порой Дениза задумывалась, сколько всего в жизни проходит мимо нее.
Впрочем, одиночество начало одолевать ее еще в Атланте. Одни подруги вышли замуж и обзавелись детьми, другие еще сохраняли независимость, однако все больше отдалялись. Семейные приятельницы охотней проводили время друг с другом, незамужние вели тот же образ жизни, что и в студенческие годы, — иными словами, Дениза не вписывалась ни в какую компанию. Даже разговоры о детях не сближали ее с другими женщинами: каково ей было слышать об успехах чужих малышей? Если она заговаривала о Кайле, бывшие подруги, разумеется, сочувствовали, но ни одна не понимала, как тяжело Денизе на самом деле живется.
Не складывались отношения и с мужчинами. После старины Бретта она ни с кем не встречалась — да и это, в общем, трудно было назвать отношениями. Обыкновенный перепих. Ничего особенного. Двадцать минут в постели — и вся жизнь изменилась. Как бы она жила, если бы не встреча с Бреттом? Может быть, вышла бы замуж, и теперь у нее было бы несколько детей, дом с белым заборчиком, «вольво» или минивэн, каникулы в Диснейленде… Разумеется, все это прекрасно — но насколько?..
Но не родился бы Кайл. Милый Кайл. От одной мысли о сыне Дениза улыбнулась.
Нет, решила она, жизнь была бы далеко не так прекрасна. Кайл озарял жизнь матери ярким светом. Временами, конечно, он с ума ее сводил, но Дениза любила его даже за это.
Вздохнув, она поднялась, пошла в спальню, разделась и встала перед зеркалом. Синяки на лице еще не сошли, с раны на лбу пока не сняли швы — шрам останется, но, к счастью, он был почти скрыт волосами.
Не считая этого, Денизе нравилась ее внешность. Поскольку денег вечно не хватало, она почти никогда не покупала сладости. Кайл не ел мяса — и она тоже. Дениза была сейчас стройнее, чем до рождения Кайла, — да что там, стройнее, чем в колледже! Без всяких усилий она сбросила пятнадцать фунтов. Будь у нее время, она написала бы книгу под названием «Стресс и бедность: гарантированный способ быстро похудеть». Книга наверняка разошлась бы миллионным тиражом.
Дениза снова засмеялась.
Она действительно походила на мать — Джуди не ошиблась. Те же темные волнистые волосы и карие глаза, одинаковое сложение. Она казалась младше своих лет — у нее появились легкие морщинки в уголках глаз, но, не считая этого, кожа оставалась гладкой, как в юности. Иными словами, она неплохо выглядела.
Точнее сказать, Дениза была красива.
По крайней мере хоть что-то приятное.
Решив закончить день на радостной ноте, Дениза натянула пижаму, выключила вентилятор и забралась в постель. Через несколько минут она заснула.
Когда солнце только поднялось, Кайл прошлепал по коридору и забрался в постель к матери. Он прошептал:
— Вставай, ма.
Когда Дениза со стоном перекатилась на спину, вскарабкался на нее и попытался пальцами поднять ей веки. Ему это не удалось, но Кайл решил, что это очень весело, и громко расхохотался.
— От'кой г'аза, ма, — твердил он. Хотя время было совсем раннее, Дениза тоже не удержалась от смеха.
Настроение у нее еще улучшилось, когда в десятом часу позвонила Джуди, чтобы уточнить, когда ей собираться в гости. Поболтав немного и условившись, что Джуди придет завтра (ура!), Дениза повесила трубку, подумав о том, как полезен бывает крепкий сон. Скверное настроение накануне она списала на переутомление.