– Но тогда за каким чертом ты сюда приперся? – разозлился Гошка, который терпеть не мог подозревать всех и каждого.
– За компанию.
– Ну, если просто за компанию, то вполне можешь просто проваливать…
– Гуляев, ты чего бесишься?
– Хочу!
– Перестаньте! Сию минуту перестаньте! – накинулась на них Маня. – Нашли время ссориться!
– Да ладно, никто не ссорился, – примирительно сказал Леха. – Мы все нервничаем. Из-за этой очкастой стервы барахлят чего-то нервы!
– Ну, Шмаков, ты совсем спятил, – засмеялся Гошка. – У Мани, можно сказать, хлеб отбиваешь.
– Надо ж кому-то стишата бацать, она чего-то бастует, ну я и… Между прочим, если окажется, что очкастую никто не похищал, я ей лично и собственноручно набью морду, хоть она и девчонка. Можно сказать, раскровяню!
– Влюбился, что ли? – как бы мимоходом поинтересовалась Маня.
– Кто? Я? Влюбился? Да ты что, Малыга? В кого там влюбляться? Одни очки, больше ничего! Очень надо!
Леха так негодовал, что и Гошка, и Маня совершенно уверились в том, что Надя произвела-таки на Леху неизгладимое впечатление.
– Пошли, что ль, мороженого схаваем, – предложил он вдруг. – Сегодня уже жарко!
– Согласен! – откликнулся Гошка.
Они купили три эскимо.
– Кушай, Леха, эскимо, может, все пройдет само! – выдала вдруг Маня.
– Начинается! – простонал Гошка. – Это как зараза…
– Дело вовсе не в заразе, а в Алехином экстазе!
– Маня, умоляю! – Гошка закрыл глаза от ужаса. – Что ты несешь?
– Ты чего там про экстаз какой-то лепишь, Малыга? Офонарела совсем?
– По-моему, мы уже все офонарели, – тихо проговорил Гошка. – Значит так, если вы оба сейчас не заткнетесь, я просто пошлю вас ко всем чертям и буду один заниматься этим делом!
– Зачем тебе, Гуляев, одному-то? Ты позови на помощь лучшую подругу Тягомотину! Во будет дело! Тогда и вспомнишь нас с Малыгой! Ох, хочу ихние стишки слушать! Ох, хочу ихние нескучные рожи видеть…
И он так уморительно показал обычное для Тягомотины выражение лица – постное, с поджатыми губками, что Гошка не удержался и прыснул. Маня тоже расхохоталась, и мир был восстановлен.
В назначенное время они уже стояли у памятника.
– Смотрите, идет! – воскликнула Маня, издали заприметившая Михаила Львовича. – Он не один, с ним еще какой-то парень!
Действительно, Михаил Львович привел с собой молодого человека, похожего на студента-отличника. Высокий, красивый, с черными как смоль кудрями.
– Вот, друзья, познакомьтесь, – сказал Михаил Львович, – это Карен. Он вам поможет разобраться во всей этой истории. Энергия у него бьет ключом, голова отлично варит, к тому же он очень дружен с Денисовым. Прошу любить и жаловать. А мне пора бежать. Дел невпроворот. – И с этими словами Михаил Львович быстро удалился.
Ребята остались в полной растерянности.
Карен окинул их чуть насмешливым взглядом потрясающе красивых карих глаз и сказал:
– Сначала давайте познакомимся. Я Карен, вы это уже знаете, студент последнего курса журфака. Стажируюсь в газете у Денисова. А вы? Как вас зовут?
– Меня – Маня, Маня Малыгина.
– Малыгина? Ты, случайно, не дочка артиста Малыгина? Здорово на него похожа.
– Да, это мой папа, – Маня зарделась от удовольствия. Ей всегда было приятно слышать о своем сходстве с отцом. – Вот это Гоша Гуляев, а это Леша Шмаков.
– Очень рад. Мне Михаил Львович в общих чертах все рассказал… Он, честно говоря, считает, что это просто цепь нелепых совпадений, но я с ним не согласен.
– И мы не согласны, – кивнул Гошка.
– Дело в том, что Михаил Львович многого просто не знает. А я помогал Денисову, и кое-что мне известно… Поэтому давайте сейчас пойдем ко мне домой, я живу недалеко, вы мне все подробно расскажете, и продумаем план действий. Согласны?
– Конечно!
Карен понравился всем троим. Он был похож на киногероя, в боевиках такие всегда побеждают всех врагов, но при этом чувствовалось, что он добрый.
Действительно, уже через десять минут они сидели в просторной, хорошо обставленной квартире на Тверском бульваре.
– Вы тут один живете? – полюбопытствовал Леха. – Квартирка непозорная…
– Нет, я живу с родителями, мой отец – известный хирург, делает операции на сердце по всему миру, – с гордостью сказал Карен. – И мама тоже хирург…
– А что ж вы-то не пошли по их стопам? – спросил Гошка.
– Довольно и того, что по их стопам пошел мой старший брат. А я всегда мечтал быть журналистом. Вы есть хотите?
– Нет, спасибо.
– Ну и хорошо, – засмеялся Карен. – Я не очень-то умею хозяйничать. У нас хозяйство ведет папина сестра, тетя Ашхен, а ее сейчас нет дома. Но для наших дел это даже лучше. Итак, не будем терять время. Начинайте с самого начала и, главное, ничего не скрывайте. Я знаком и с Надей, и с Ликой… то есть с Елизаветой Марковной, и очень за них волнуюсь.
Они все ему рассказали, ничего не утаив.
– Да, история и в самом деле странная. Что касается Нади, тут ни в чем нельзя быть уверенным, а вот Лика… Боюсь, что ей грозит опасность.
– Извините, но, по-моему, ей уже не грозит опасность, опасность уже наступила, или, как это говорится… – заметил Гошка.
– Если за нее хотят получить документы, то ей вряд ли причинят вред, а вот если…
– Это и ежику захудалому понятно: если они думают, что она знает, где эти документы, то хреновые ее дела… – проговорил Леха. – Но чего мы тут толчем воду в ступе, действовать надо!
– Надо, но, чтобы действовать, необходимо разобраться в ситуации. Значит, так, вы пока посидите тут, а я сделаю несколько звонков.
– По этому делу? – спросил Леха.
– Конечно! – улыбнулся Карен и ушел в другую комнату.
– Какой он красивый! – вырвалось у Мани, едва за Кареном закрылась дверь.
– Ну, это по вашей бабской части, но вроде ничего мужик… – вынужден был признать Леха. – Гошка, а как он тебе?
– По крайней мере одно могу сказать – он не выпендрежник и, похоже, по-настоящему волнуется из-за них…
– Интересно, у него есть тачка? Очень бы нам это пригодилось, – вздохнул Леха.
Через несколько минут Карен вернулся.
– Я кое-что выяснил. Елизавета Марковна сегодня рано утром позвонила главному врачу медцентра и сказала, что срочно должна уехать. Это более чем странно.
– Но как же… а почему ж она нам не позвонила? – воскликнула Маня.
– Выходит, она просто сделала ноги? Так струхнула, что деру дала, да? – разочарованно протянул Леха.
– Боюсь, что нет. Скорее всего, ее заставили позвонить именно затем, чтобы ее не хватились, и теперь у нее вся надежда только на вас… И она в вас не ошиблась.
– Но тогда… Может, все-таки заявить в милицию? – прошептала Маня.
– В милицию? – горько усмехнулся Карен. – Нет, нельзя… сейчас нельзя. В деле, которое расследует Юра, замешан один милицейский чин, и мы можем таких дров наломать… Надо попробовать самим. Чем меньше народу знает об этом деле, тем лучше. Поэтому вы тоже постарайтесь держать язык за зубами.
– А этот… Михаил Львович, он не разболтает? – поинтересовался Леха.
– Нет. Он – могила. Проверено не раз. На него вполне можно положиться. Он немного ленив, и сам в такие дела не полезет, но никогда никого не предаст.
– Так с чего же мы начнем, Карен?
– Да, кстати, пожалуйста, не называйте меня на «вы», очень прошу. Договорились?
– Договорились!
– Карен, а вы… То есть ты что-нибудь знаешь об этом деле, которым занимался Денисов? – сразу спросил Гошка.
– Нет, я пока ничего говорить не стану, – покачал головой Карен, – нам это дело не по зубам…
– Но тогда… Тогда зачем все это? – со слезами в голосе спросила Маня. – Зачем же браться за что-то, если заранее знаешь, что нам это не по зубам?
– Ты меня неправильно поняла, – мягко сказал Карен. – Вернее, я сам неправильно выразился. Просто сейчас наша задача – узнать, что с Надей и Ликой. А все остальное – не нашего ума дело.
– Интересное кино, между прочим, получается, – подал голос Леха, – а с какого боку нам к делу подступиться, если мы ни фига не знаем? – Что-то ты темнишь, Карен…
– Да нет, – смущенно рассмеялся тот, – я не темню, я просто и сам почти ничего не знаю. Думаете, Денисов стал бы меня во все посвящать? Он так, намекнул довольно туманно на то, что не может пока связаться с милицией, это опасно, вот, собственно, и все.
– Ну это уже другой разговор, – удовлетворенно кивнул Леха. – Просто ты хотел выпендриться, а не вышло, так?
– Ну, в общем, наверное. А вы молодцы! С вами надо держать ухо востро.
– Между прочим, у тебя тачка есть? – поинтересовался Леха.
– Есть.
– Крутая?
– В высшей степени! «Пятерка». Неновая.
– Ладно, сойдет и такая. Ну, так что делать-то будем?
– У вас самих есть какие-нибудь идеи?
– Да пока вроде нет…
– А вы случайно не пробовали последить за этой своей подружкой, которая вас с Надей познакомила?
– За Тягомотиной? – ахнула Маня. – Зачем?
– Вы уверены, что она не знает, где Надя? Не прячет ее, например?
– Вы уверены, что она не знает, где Надя? Не прячет ее, например?
– Ну нет, это ерунда, – покачал головой Гошка. – Не тот персонаж. Да и прятать кого-то ей негде.
– А дача у них есть?
– Кажется, нет.
– Точно, нет, – вмешался Леха.
– Хорошо, этот вариант мы отметаем, – сказал Карен. – В таком случае поедем сейчас к дому Лики. Я попробую узнать что-нибудь у соседей. Вдруг они что-то слышали или видели…
– А если нет?
– Зачем заранее что-то придумывать? Поедем посмотрим… Хотя нет, я все-таки хотел бы поговорить с этой вашей Тягомотиной. Ведь с нее все началось. Как ее зовут по-настоящему?
– Роза Мотина.
– Ясно. Сейчас, как я понимаю, она еще в школе?
Гошка глянул на часы.
– Да.
– Хорошо, сначала к Лике на квартиру, а потом к Тягомотине. Поехали!
Они поднялись на площадку и позвонили в квартиру Елизаветы Марковны. Но им опять никто не открыл. Тогда Карен решительно позвонил в соседнюю квартиру. Дверь мгновенно открылась, на пороге стояла женщина средних лет.
– Вы телемастер?
– Нет, – улыбнулся Карен, – я ищу Елизавету Марковну.
– А… А Лика уехала…
– Сегодня?
– Да. Рано утром. Часиков в шесть.
– Извините, а она никакой записки мне не оставила?
– Нет. Ничего. А вы кто ей будете?
– Я ее родственник, троюродный брат… А вы телевизионного мастера ждете?
– Да! Второй день жду, черт бы его побрал. Обещает, обещает…
– А что у вас с телевизором?
– Не работает. Совсем просто умер, можно сказать…
– Хотите, я посмотрю? Я в телевизорах разбираюсь…
– Да нет, молодой человек, спасибо, у меня мастер знакомый, а вас я, извините, первый раз вижу.
– Ну, как хотите, навязываться не стану. Только, может, вы в курсе, куда Елизавета Марковна уехала?
– Куда, не знаю… а вообще, странно как-то.
– Что странно?
– А то странно, что с вечера она никуда не собиралась. Я еще ее спросила, когда она отдыхать поедет. А она сказала, что не раньше августа, а то и в сентябре. А сегодня утром я вышла мусор вынести… Я рано встаю, вот и вышла, еще шести даже не было, вдруг смотрю – Лика выходит, а с ней мужик какой-то незнакомый. И за руку ее держит.
– За руку или под руку?
– Да то-то и дело, что за руку, причем на руке куртка висит. Я даже подумала, так в кино преступников водят… как будто под курткой наручники, понимаете?
– Понимаю… Но наручников вы не видели?
– Не видела, врать не буду. Только Лика такая бледная была, краше в гроб кладут.
– И она вам что-то сказала?
– Да. По-моему, мужик этот слегка растерялся, когда меня увидел. А она и говорит: «Зиночка, я на несколько дней уеду, горящая путевка подвернулась…» Я еще спросила, куда, и она так грустно улыбнулась, а мужик буркнул: «В Турцию». И почти впихнул ее в лифт.
– А вы раньше никогда его не видели?
– Нет, первый раз… Я еще в окошко поглядела потом. И увидела, как они к машине подошли, к черной «Волге», и он с ней сзади сел, и опять мне показалось, что у них наручники были…
– Ничего себе… А вы… простите, как ваше имя-отчество?
– Зинаида Макаровна.
– Зинаида Макаровна, как вы думаете, что это значит?
– Да уж думала я, думала…
– Ну и что надумали?
– Да вот, она же зубной врач. Лика-то… Значит, с золотом дело имеет. Может, как-то это связано?
– Не думаю.
– Почему?
– Потому что сейчас с золотом уже мало работают… тем более в таком модном центре, как Ликин. Да и прятаться сейчас не нужно…
– Это правда, я все по старинке мыслю. Помню, как моя мама зубы делала, как зубной техник в тюрьму попал за незаконную работу с золотом… Ну, тогда я не знаю. Она женщина очень хорошая, Лика, добрая, душевная… И честная очень. Вот, небось, за честность-то и страдает.
– Зинаида Макаровна, а вы никому не говорили про этого мужика, про то, что видели?
– Сказала сестре своей по телефону, а она смеется. Ты, говорит, Зинка, совсем на телевизоре свихнулась, смотришь всякие ужасы, а как телевизор сломался, продолжаешь и в жизни кино видеть. Похоже, она права…
– А вы описать этого мужика можете?
– Молодой человек, а вы ведь не родственник Лики, правда? Вы из милиции?
– Ох, вы проницательная женщина! – шутливо погрозил ей пальцем Карен. – От вас не скроешься!
– А удостоверение у вас есть?
– А как же!
И к вящему удивлению затаившихся на лестнице ребят, Карен вытащил из кармана красную книжицу и в раскрытом виде показал женщине.
– Ага! А я сразу догадалась, – обрадовалась женщина. – Тогда я вам скажу! Я номер машины заметила!
– Потрясающе! А описать мужчину сможете?
– Фоторобот? На Петровке?
– Это попозже. А пока просто на словах!
– Да что вы тут стоите, зайдите в квартиру!
– Нет, спасибо, вы только быстренько опишите его внешность, и я побегу!
– Ну, значит, он довольно высокий, вот чуток пониже вас, плечистый такой, загорелый, волосы русые с проседью, бородка такая, шкиперская, что ли… Лет ему на вид сорок… сорок пять, на лице морщины.
– А глаза?
– Злющие.
– Темные или светлые?
– Не помню, помню, что злющие.
– Как он был одет?
– Обыкновенно. Джинсы, свитер…
– Какого цвета?
– Джинсы синие, неновые, а свитер бордовый.
– Эх, Зинаида Макаровна, если бы все свидетели были такие наблюдательные, разве у нас существовала бы такая преступность? Спасибо вам огромное! Если понадобится, непременно вам позвоню. И вы мне звоните. Вот вам мой телефон. Зовут меня Карен.
– Обязательно, если еще что вспомню, позвоню. Приятно было познакомиться.
– Мне тоже, и всего вам доброго.
– Карен, а Лику-то найдете?
– Постараемся! Вы нам очень помогли! До свидания!
Карен вошел в лифт, а ребята дождались, когда Зинаида Макаровна уйдет к себе, и ринулись вниз. Карен ждал их в подъезде.
– Значит, так, – тихо сказал он, – сейчас я сяду в машину, выеду со двора и буду вас ждать, а то эта тетенька такая наблюдательная…
Когда они наконец сели в машину, Леха первым делом спросил:
– А ты и вправду мент?
– С чего ты взял?
– А какое удостоверение ты ей показал? – влезла в разговор Маня.
– Ах это, – рассмеялся Карен. – Это чепуха, такие во всех переходах продаются. Мне его друзья ради хохмы на день рождения подарили. Но вот пригодилось же…
– Да, ты даешь, – с уважением проговорил Леха. – Ну, как теперь номер машины узнать, вернее, хозяина по номеру?
– Сделаем, без проблем.
– Если только номер был не липовый, – заметил Гошка.
– К сожалению, такое возможно, – вздохнул Карен, – но будем надеяться…
– А чего нам остается, только надеяться, – заявил Леха. – Давай уж поскорее выясни насчет номера, нельзя время терять… Мы и так уж…
Карен вытащил из кармана сотовый телефон и позвонил какому-то Артему, продиктовал ему номер черной «Волги» и попросил сообщить, как только что-то узнает.
– Сколько у него времени на это уйдет? – поинтересовалась Маня.
– Думаю, не больше часа.
– Хорошо, – проговорил Гошка.
– А что это у похитителей машина такая некрутая? – спросил Леха. – Для отвода глаз, что ли?
– Не знаю, Леша, но, надеюсь, нам представится возможность это узнать. Что ж, друзья, мы все-таки уже кое-чего добились, и это внушает оптимизм. А пока Артем не позвонил, пойдем куда-нибудь перекусим?
– Можно, – кивнул Леха.
– Нет, нельзя! – воскликнула Маня.
Все удивленно на нее взглянули.
– Почему? – улыбнулся Карен. – Ты на диете?
– Я не на диете, но мы должны поехать в Надину школу! И как я раньше не сообразила! Ведь ее же могли из школы увезти! И вполне мог кто-то видеть…
– А ты права, – воодушевился Карен. – Только есть-то все равно хочется.
– Можно купить пирожки и съесть в машине, а не рассиживаться в кафе!
– Правильно! Ты суровая девица! Ну, кто побежит за пирожками? Или нет, поедем к Наде в школу, и пока я буду беседовать с ребятами, вы купите хлеба и колбасы в магазине на Сухаревке. Там такая вкусная колбаса…
– Во, точно! – обрадовался Леха, – чем травиться пирожками с собачатиной…
И они поехали в школу.
– Карен, тебе, наверное, лучше с учителями поговорить, а с ребятами мы сами… – сказал Гошка.
– А вы знаете, в каком она классе учится?
– Ну, в восьмом…
– Нет, пускай Карен сперва к учителям пойдет, может, что и выяснится, а уж потом тогда мы… Тем более сейчас только-только урок начался, – заметил Леха.
– Ой, надо же, как время медленно тянется, – вздохнула Маня. – Сколько мы уже сегодня успели, ужас просто, а в школе никак уроки не кончатся…
– Ладно, – сказал Карен, – начну с директора. Кто-нибудь пусть остается в машине, на всякий случай, а кто-нибудь пусть запасается провиантом. Неизвестно, что нас еще сегодня ждет.
С этими словами он протянул Мане деньги и вылез из машины.
– Клевый мужик, просто класс! – воскликнул Леха. – Девчонки небось за ним табунами бегают, а он не задается… Интересно все-таки, что он про очкастую узнает?
– Боюсь, что ничего, – ответил Гошка. – Ну что, например, учителя в нашей школе про нас знают? Да ни фига!