Аглая быстро кивнула и устремилась к барменше.
Одним глотком осушив бокал коньяка, она повернулась к Светлане Арнольдовне и подругам. Те изумленно уставились на нее. С Аглаей под воздействием выпитого спиртного происходили удивительные метаморфозы. Землистый цвет лица сменился нежным румянцем.
Глаза заблестели и вроде бы даже увеличились в размерах. Пышные темные волосы обвили лицо словно рамкой. И девушка теперь казалась просто красавицей.
— Что случилось? — хрипловатым, но не лишенным приятности голосом спросила она.
— Ее убили, — сухо ответила Светлана Арнольдовна, всем своим видом показывая, что сочувствия она не примет.
Аглая все поняла верно. На секунду она отвернулась.
— Что вы от меня хотите? — спросила она и посмотрела на Светлану Арнольдовну. — Я не знаю, кто это сделал.
— Но ты говорила, что видела ее недавно с каким-то мужчиной, — сказала бабушка Лены.
— Видела, — кивнула Аглая.
— Опиши нам его.
Аглая задумалась.
— Вообще-то, я его хорошо рассмотрела, — призналась она наконец. — Очень уж они странно разговаривали. Он ей денег сулил, а она ему по морде врезала.
Вот я и заинтересовалась.
— Так говори, — подбодрила ее Мариша. — Как он выглядел?
— Ну, лицо у него было невыразительное, какое-то незапоминающееся. И не красавец, и не урод. Такой полненький, не слишком высокий, и на человека, способного кого-то убить, никак не тянул. Ну и одет был хорошо. Костюм, который из-под пальто выглядывал. И пальто тоже. А ботинки и вовсе дорогущие. Богатого или, во всяком случае, обеспеченного человека мигом по обуви отличить можно. У этого были совершенно чистые ботинки, поэтому я сразу подумала, что он на машине. Вокруг лужи, а он лаковыми ботиночками сверкает. И точно. После того как Лена ему по морде врезала и ушла, он сначала за ней рванул, но потом передумал и к своей машине вернулся.
— А что за машина? Ты не заметила? — наперебой спросили у нее подруги.
— Почему же не заметила? — даже обиделась Аглая. — Как это я и вдруг такой вещи не замечу? Тоже скажете! Ленка не чужая ведь. Она внучка Светланы Арнольдовны. Это все наши знают. И ясное дело, что я машину ее врага и заметила, и запомнила. «Мазда-626».
Цвет — песочный. Очень светлая машинка. Блестела, наверное, только что из мойки.
— А номера? — снова полезли вперед подруги.
— Записывать будете? — деловито осведомилась Аглая. — Тогда пишите.
Записав номера, подруги переглянулись. Зарегистрирована машина была в Питере, что само по себе утешало. Но, с другой стороны, это еще ни о чем не говорило. Вполне возможно, что машина числилась в угоне или ругавшийся с Леной франт ездил на ней по доверенности, а настоящий хозяин живет где-нибудь у любовницы или вовсе укатил на месяц отдыхать в теплые страны.
— И самое главное, — понизив голос, сказала Аглая, — этот мужик грозился убить Ленку. Так и сказал:
«Достала ты меня своим упрямством, ослица! Так бы и придушил».
Светлана Арнольдовна внезапно схватилась рукой за грудь, а лицо ее побледнело и исказилось, словно ей стало нестерпимо больно. А затем она начала медленно оседать на пол. Подруги едва успели подхватить ее. Уложив старушку на диванчик, стоящий возле гардероба, они стали приводить ее в чувство. Вскоре Светлана Арнольдовна открыла глаза и огляделась.
— Лежите, лежите, — успокоила ее Мариша. — Мы тут, с вами. Врач уже едет.
— Не нужно врача, — слабым голосом запротестовала Светлана Арнольдовна. — Я должна найти того человека, который угрожал Лене. Мне никак нельзя сейчас ложиться в больницу.
Лицо больной покрыли капельки пота. А пугающая бледность никак не желала проходить и даже сменилась у носа какой-то зеленью.
— Лежите вы, — уже с досадой отозвалась Мариша. — Мы с Инной найдем того человека. А вы должны поправиться.
— Вы его точно найдете? — прошептала, прикрывая глаза, Светлана Арнольдовна. — Обещаете?
Подругам только и оставалось кивнуть. Только после этого Светлана Арнольдовна позволила погрузить себя в машину «Скорой помощи», и та с воем укатила в больницу.
— И через кого вы собираетесь найти того мужика? — раздался у них за спиной хрипловатый голос.
Девушки обернулись и только сейчас поняли, что Аглая по-прежнему стоит рядом с ними.
— У тебя есть идеи? — спросила у нее Мариша вместо ответа.
— Да есть одна, — кивнула Аглая. — Знакомый у меня в ГИБДД работает. Можно у него попросить, чтобы он нам справочку на эту «Мазду» сделал. Что тут трудного? У них же наверняка все в компьютер внесено.
Предложение Аглаи для подруг было очень кстати.
Конечно, Инна могла попросить помощи у Бритого, а Мариша обратиться к своему знакомому Артему, шустро орудовавшему в Интернете как у себя дома, и имя владельца светлой «Мазды» они бы раздобыли. Но… Но в таком случае пришлось бы обязательно посвятить своих близких, которым вряд ли понравилось бы их новое расследование — ни Бритому, ни Смайлу, ни родне.
«Хватит! — начали бы они орать все хором. — Хватит этих авантюр! Сидите дома и варите обеды!»
Поэтому помощь Аглаи подруги восприняли если не с восторгом, то, во всяком случае, с облегчением.
— И когда можно позвонить этому человеку? — спросила у нее Мариша.
— Да прямо сейчас, — пожала плечами Аглая. — Телефон тут есть.
И она направилась к стойке бара. Дозвонившись, она втолковывала минут пять своему знакомому, что ей от него нужно. И только после того, как он ее заверил, что все записал в наилучшем виде и сделает все точно, она повесила трубку.
— Ну вот, завтра с утра у нас уже будет имя и адрес владельца этой машины, — заверила подруг Аглая. — Сегодня Гриша ничем помочь не может. Он уже дома.
Пьет, понятное дело. Да и дома у него компьютера все равно нету. Так что придется подождать.
Подруги вовсе не были против. В конце концов, нужно было уделить время и своим семьям. Допустим, у Мариши с этим дело обстояло проще, но вот Инне Бритый звонил уже не меньше пяти раз за вечер и недвусмысленно намекал, что ревнует и тревожится. Излагал он свои чувства со всей недвусмысленностью.
— Где тебя только черти носят? — орал он в трубку. — Что у вас там опять приключилось? Инна, я тебе в последний раз говорю, сиди лучше дома. Если мне снова придется спасать тебя от какого-нибудь убийцы, лучше уж я сам тебя придушу! И хлопот никаких. Раз — и все!
Короче, нужно было ехать домой и как-то утихомиривать разошедшегося Бритого.
— Может быть, переночуешь у нас? — предложила Марише Инна, когда они, дав Аглае свои телефоны, стояли на Лиговке и пытались поймать машину.
Но от визита к Инне Мариша трусливо отказалась.
Ей вовсе не улыбалось принять на себя первый шквал упреков и оскорблений, которыми ее наверняка будет осыпать Бритый. Почему-то при виде Мариши он каждый раз убеждался заново в той простой мысли, что сама по себе его Инна — сущий ягненок, но вот Мариша, все зло в ней. А Мариша сегодня не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы объяснять Бритому всю глубину его заблуждений. Так что Инна с Маришей расстались на углу Лиговского и Невского проспектов, и каждая из них отправилась к себе домой.
* * *Дома Маришу встретила тишина. Девушка прошлась по пустой квартире и в который раз подумала, что для одной тут, пожалуй, слишком много места. Когда они со Смайлом выбирали себе эту квартиру, то подразумевалось, что жить они будут в ней вдвоем лишь поначалу, а потом появятся дети, они заведут собаку, а у нее тоже будут щенки. Но прошло некоторое время, и Смайл заскучал. Его неудержимо тянуло в небо. Сначала он мужественно боролся с этой тягой. Но вскоре Мариша сама заметила, что ее здоровяк муж как-то чахнет и киснет. И вот теперь Смайл снова вернулся в небо, еще больше поправился и во время своих кратких визитов наполнял дом жизнерадостным смехом. Вот только визиты эти были такими короткими. Мариша подавила в себе жалобный вздох и позвала:
— Дина!
Диной звали ее кошку. Сибирячка отличалась прямо-таки фанатической любовью к воде. Вот и сейчас она величественно появилась из ванной комнаты и вопросительно уставилась на хозяйку.
— Снова в унитазе плескалась? — сурово поинтересовалась у нее Мариша.
«А хоть бы и так? — ответили ей кошачьи глаза. — Что ты-то против этого имеешь?»
— И что мне с тобой делать? — вздохнула Мариша. — Как ты умудряешься отпирать дверь, если сама маленькая и рук у тебя нету?
Дина отвела глаза, не намереваясь выдавать своих секретов. Впрочем, Мариша преувеличивала. В унитазе Дина не плескалась. Но не потому, что не хотела, просто не могла. По просьбе Мариши еще год назад крышку унитаза мастера снабдили магнитным замком, справиться с которым не хватило смекалки даже у Дины. Да что там Дина. Смайл тоже иногда буксовал перед хитрым замком. Зато теперь Дина научилась открывать кран в ванной и прыгала и плескалась в луже, сколько душе угодно. Вот и сейчас подушечки лап у кошки были совершенно мокрыми. А ее пышную шубку обильно украшали капли воды.
— Кушать будешь? — спросила у нее Мариша.
«А что, есть что-то?» — заинтересовалась Дина.
Но, увидев, что это «что-то» всего лишь банка кошачьих консервов, обиженно удалилась из кухни, храня на морде брезгливое выражение.
— Зажралась ты, милочка! — крикнула ей вслед Мариша. — Я бы и сама твои консервы с удовольствием съела.
Она заглянула в холодильник, в котором стояли банки с желе из красной смородины, которое готовила ведрами Маришина мама и которое Мариша никогда не ела. Стояли банки с маринованными огурцами и кабачками из того же источника. Лежала половинка кочана капусты и несколько яиц. Кроме этого, в холодильнике стояло несколько початых банок с разными сортами кетчупа и другими соусами. И все. Мариша хорошенько подумала и поняла, что есть ей те продукты" которые имелись в доме, совершенно не хочется. К тому же сегодня она уже вроде бы ужинала в доме у Светланы Арнольдовны.
При мысли о бабушке Лены Мариша испытала укол совести. Нужно было бы отвезти старушке в больницу хотя бы халат и туалетные принадлежности. Но как это лучше сделать? Сначала заехать в больницу и узнать, что именно нужно Светлане Арнольдовне, или купить вещи самой, просто руководствуясь здравым смыслом?
В конце концов Мариша решила отдать в больницу подаренный ей кем-то халатик, который она ни разу не надевала, потому что, во-первых, он был ей безбожно мал, а во-вторых, она просто не любила халаты. Предпочитала им мягкие трикотажные брюки и футболки с длинными или короткими рукавами, в зависимости от температуры в квартире. А еще в каком-нибудь работающем круглосуточно супермаркете она решила купить зубную щетку, пасту и мыло. Вопрос упирался в тапочки. Насколько Мариша помнила, ноги у Светланы Арнольдовны поражали своим изяществом. Мариша же носила обувь.., ну, мягко говоря, не дамского размера. Поэтому в ее собственных тапочках Светлана Арнольдовна попросту бы утонула. В конце концов вместо тапочек Мариша положила в пакет толстые шерстяные носки и двинулась в путь.
Больница находилась на другом конце города, так что Марише следовало поспешить. И хотя она еще вполне успевала на метро, она все же поехала на частнике. Ее собственный «Форд» все еще стоял у дома Светланы Арнольдовны. Но туда Мариша не поехала. Иначе она бы прикатила в больницу вообще к полуночи, что вряд ли бы приветствовалось охранниками. Но и так Маришу едва пустили.
— Умоляю! — стонала Мариша. — Там у вас лежит — Подожди чуток тут.
Мариша и не собиралась никуда уходить. Но подождать ей пришлось довольно долго. Наконец появилась медсестра с небольшим пакетиком в одной руке и с большим пластиковым пакетом в другой руке.
— Тут документы и ценности, — сказала она, протягивая Марише маленький пакетик. — А в большом вещи.
С некоторым содроганием Мариша взяла вещи умершей старушки, еще раз поблагодарила медсестру и вышла на улицу. Несмотря на шок, в голове было как-то удивительно ясно. Мариша уже успела проверить, есть ли в маленьком пакетике ключи от квартиры Лениной бабушки, и теперь в ее голове сформировался четкий план действий. Нужно проникнуть в квартиру Светланы Арнольдовны до того, как про ее смерть узнает дальняя родня.
— Понаедут ведь отовсюду, — бормотала себе под нос Мариша, уже садясь в пойманное у больницы такси. — Потом объясняйся с ними. В лучшем случае будут за мной следом ходить и во все нос совать. А в худшем вообще на порог не пустят. Скажут, чего, мол, нужно.
Не знаем мы никаких Ленкиных писем. Нету, и все.
Нужно им очень разбираться, кто Ленку убил. Стоп!
Последнее относилось к водителю, который всю дорогу испуганно посматривал на свою пассажирку и чуть было не пропустил нужный дом. Высадившись, Мариша ко всем злоключениям сегодняшнего дня внезапно подвернула ногу. Когда наконец с помощью шофера она поднялась, то выяснилось, что каблук на ее правой туфле приказал долго жить.
— Чудесное завершение чудесного дня! — сердито пробурчала Мариша.
— Девушка, может быть, вам помочь добраться до дома? — участливо предложил ей шофер. — У вас что-то случилось?
— Ох, случилось, — простонала Мариша. — Знали бы вы, сколько всего у меня сегодня случилось! А за помощь спасибо. Но я уж сама как-нибудь.
И она бодро заковыляла к подъезду, где жила Светлана Арнольдовна. Шофер с сожалением посмотрел ей вслед, но навязываться не стал и уехал. Мариша перевела дух. Будь шофер помоложе, может быть, она бы его и пригласила. Пусть даже и в чужую квартиру, хозяйка которой только что скончалась в машине «Скорой помощи». Но упитанные кривоногие дядечки сильно за пятьдесят были не в Маришином вкусе.
«Хотя, чтобы поднести вещи, и такой бы сгодился», — подумала Мариша, поднимаясь по лестнице.
Каждая ступенька давалась с трудом. Нормально шагать из-за сломанного каблука Мариша не могла, наступала только на носки. Поэтому вздохнула с искренним облегчением, когда добралась до нужной двери.
Вставив первый ключ в замочную скважину, Мариша задумалась. Вроде бы перед уходом Светлана Арнольдовна не ставила квартиру на сигнализацию. Так что Мариша смело повернула ключ в замке. Справившись со всеми замками, она толкнула тяжелую дверь и оказалась в квартире. Тут же прямо у порога ее охватило какое-то странное чувство, словно в квартире кто-то был еще.
— Что за чушь! — громко произнесла Мариша и зажгла свет. — Нет тут никого.
И тут же из ее горла вырвался громкий вопль.
Глава 7
— Чего орешь? — осведомилась у нее Аглая, стоящая посреди холла.
— А чего.., чего ты тут делаешь? — справившись со своим голосом, спросила у нее Мариша и добавила:
— Да еще в темноте.
— Я свет выключила, когда услышала, что кто-то в квартиру лезет, — сказала Аглая. — Подумала, что из больницы кто-то прикатил, вещички слямзить.
— Почему из больницы? — прошептала Мариша, когда до нее дошел смысл слов Аглаи. — Ты что, уже знаешь, что Светлана Арнольдовна умерла? Откуда?!
— По телефону позвонила, — пожала плечами Аглая. — Они мне и сказали.
Мариша выругала себя за несообразительность. Ну конечно. И ей бы сказали по телефону. Вовсе не обязательно было тащиться через весь город. Но ведь она ехала совсем с другой целью, напомнила себе Мариша. Она хотела отдать Светлане Арнольдовне вещи первой необходимости.
— А… А откуда у тебя ключи от квартиры? — спросила она у Аглаи.
— Светлана Арнольдовна мне их сама дала, — хмуро произнесла Аглая. — Когда Ленка по Крыму странствовала, у Светланы Арнольдовны был уже один сердечный приступ. Незадолго до возвращения Ленки. Тогда-то врачам удалось Светлану Арнольдовну откачать.
Но страху она все же натерпелась. И когда поправилась, дала мне ключи и сказала: «Если со мной что-то случится, то ты, Аглаюшка, уж, пожалуйста, сбереги добро для внучки».
— Но Лену убили, — растерянно сказала Мариша. — Кому же теперь все достанется?
— У Светланы Арнольдовны ведь когда-то был муж, а у него имелся сын от первого брака, — пожала плечами Аглая. — Думаю, что все отойдет ему. Если только еще какие-нибудь родственнички не объявятся. А ты тут чего?
Мариша объяснила.
— А-а! — протянула Аглая. — Ну иди ищи эти письма. А я пока возьму какую-нибудь вещь себе на память.
Потом от пасынка вряд ли чего допросишься. А мне на память хочется иметь что-то.
Мариша сочла, что в этом нет ничего предосудительного. Похоже, Аглаю и Светлану Арнольдовну связывали, несмотря на разницу в возрасте, дружеские отношения. И у Аглаи возникло вполне резонное желание иметь что-то на память о старушке. Девушки разошлись в разные комнаты. Мариша предположила, и, как оказалось, совершенно верно, что Ленины письма могут лежать в ящиках секретера. Они и лежали там, перевязанные золотистым шнурком, под который был засунут бережно засушенный цветок клевера. Мариша сунула письма к себе в сумку и прислушалась. По квартире разносились какие-то странные звуки. Пойдя на них, Мариша оказалась в кухне, где увидела Аглаю, уронившую голову на кухонный стол и икающую.
— Что с тобой? — испугалась Мариша.
Аглая подняла голову, и Мариша поняла, что она плачет. Все разом попростевшее лицо девушки было залито слезами.
— Вот ведь горе! — прорыдала она. — И бабка, и внучка почти в одночасье убрались. А чего бы им не жить было? Всего в достатке! Вот у меня батя пьет, почитай, уже полвека, а ничего ему, козлу, не делается.
Мать и братишек вконец достал. Когда он в тюрьме, в семье прямо праздник. И ничего, живет себе, скотина!
И помирать не собирается!
Аглая вытерла слезы и словно вновь оделась в непробиваемую броню.
— Выпьем? — предложила она Марише, доставая бутылку коньяка. — Не знаю, как ты, а мне это сейчас просто необходимо. Никак в себя не приду.
Мариша задумчиво посмотрела на коньяк. С одной стороны, пить ей решительно не хотелось, ведь еще предстояло ехать домой на застоявшемся «Форде», а с другой… С другой стороны, Аглая, видимо, очень близко общалась со Светланой Арнольдовной и могла с ее слов знать что-то такое про Ленку, что помогло бы выйти на след убийцы.