– Хорошо то, что хорошо заканчивается.
– Ну, где же хорошо, если Ники нет.
– Ничего, найдем.
– Где?
– Там видно будет.
– Это ты во всем виноват. Я как чувствовала, что с тобой нельзя связываться.
– Я тоже чувствовал. И говорил, – удрученно кивнул Егор.
Увы, но Инга была права: Вероника действительно пострадала из-за него. Вопрос как сильно: – хорошо, если Лайма просто ее похитила, а если она, по своему обыкновению, переправила ее в мир иной?
Глава 11
Мягкая шелковистая травка, убаюкивающий шелест ветра, перевернутая чаша неба над головой. Лежать бы так, не поднимаясь, весь день... Лайма чувствовала себя золушкой из анекдота. Поезжай, говорит ей фея, на бал к принцу на «Запорожце», но помни, ровно в полночь он превратится в тыкву... нет, он может и раньше развалиться... а может, и гораздо раньше... Поезжай-ка ты, Золушка сразу на тыкве!..
А Лайме приходилось ехать на «десятке», что немногим лучше тыквы. С корабля на бал, в Москву – а это три тысячи верст. Вот и мучается она. Тесно в машине, неудобно, даже еще и ломается она через каждую сотню километров. А как иначе, автомобиль взяли на прокат, чтобы без проблем передвигаться по Новосибирску; с виду машина вроде бы ничего, но внутри убитая. Потому что некому беречь ее: покатался, а там и трава не расти...
От машины следовало избавиться уже давно. Сесть в самолет, и в Москву... Но возникли вдруг обстоятельства...
Под рукой зазвонил телефон.
– Да.
– Лайма?! – Голос Егора больно резанул слух.
– А-а, это ты, – вкрадчиво, с некоей вальяжностью отозвалась девушка. – Что, уже соскучился?
– Где Вероника?
– Кто?
– Не прикидывайся, ты прекрасно знаешь, о ком разговор! Ника – моя девушка, и если с ней что-то случится...
– Ах, Ника, твоя девушка... Извини, но при чем здесь я?
– Ты ее похитила!
– У тебя с головой все в порядке?!
– У меня – да, у тебя – нет... Ты села с ней в темно-серую «десятку». Есть люди, которые это видели...
– Когда это было?
– Да в тот же день, когда мы встретились, черт бы тебя подрал!
– Я так думаю, черт тебя драл, если ты такую чушь городишь! Как я могла сесть с твоей Никой в «десятку», когда я ехала с тобой в одном поезде?
– Ты села в поезд на станции «Болотная». Я у проводницы спрашивал... Где Ника? – Его вопрос прозвучал так пронзительно высоко, что у нее задрожали барабанные перепонки.
– Ты что-то путаешь, дорогой. Нет у меня никакой Ники.
– Я тебе не верю.
– А зря. Ты должен мне верить... Ведь ты до сих пор жив, да? – с усмешкой сказала она.
– А вот пугать меня не надо. Это не я, это ты совершила ошибку. Затеяла со мной игру, но из охотника превратилась в жертву. Жди меня, потому что я иду за тобой...
– Ты псих!
Лайма нажала на клавишу сброса. Немного подумала и зашвырнула телефон в протекавший неподалеку ручей. Подошла к машине, возле которой отдыхали ее верные псы. Худощавый красавчик Джинн со смуглой кожей и восточными глазами, а рядом с ним – его противоположность, типичный русак Леон, в просторечии Леня, неприглядный ликом, но богатырского сложения. Они сидели на траве, о чем-то болтали. С появлением Лаймы повернули головы к ней как по команде – как будто она собиралась кинуть им кость, одну на двоих: кто успел, тот и съел.
А Ника сидела в машине, на заднем сиденье. Девчонка была под большим кайфом – ее не нужно было связывать, затыкать кляпом рот, чтобы не кричала. И трудности дороги на нее никак не действовали. Она тупо смотрела в одну точку, не в силах разобраться в происходящем.
Лайма пренебрежительно усмехнулась, глянув на нее. Она презирала эту малолетку, но вместе с тем осуждала и себя.
Ей всего двадцать четыре года, она еще молода, но почему же тогда ведет себя так, как старуха-маразматик?.. Она ехала в Новосибирск, чтобы убить Егора – за предательство и как опасного свидетеля. Но, увидев, как он обнимается с этой девицей, неожиданно передумала. Машина тогда стояла на привокзальной площади, Джинн и Леон были на подхвате, телефон, чтобы дать команду, под рукой... Дернул ее бес, и теперь барахтайся, как рыба на крючке...
– Сидишь, балдеешь? – спросила она, подсев к Нике.
Девушка слегка растянула губы в улыбке слабоумной.
– И дальше балдеть будешь. Потому что Егор этого хочет...
– Зачем? – спросила она, оставив приоткрытым рот.
Для законченности движений ей не хватало ни сил, ни желания.
– Затем, что ты ему не нужна... Он не знал, как избавиться от тебя, поэтому попросил меня...
– Кто ты?
Лайма заносчиво усмехнулась. Ника уже не первый раз задавала этот вопрос, и всякий раз получала один и тот же ответ. Но так ничего и не поняла. А может, хотела услышать обнадеживающий ответ.
– Я его подруга. Мы с ним, считай, с детства. И Крым вместе прошли, и Рым... Он любит меня и не знает, как отделаться от тебя...
– Знает, – эхом отозвалась Ника.
– Уже знает... Но ты не бойся, убивать я тебя не стану...
– Убивать? – даже не шелохнувшись, спросила пленница.
– Да, он хотел, чтобы я тебя убила. Потому что не любит тебя. Потому что любит меня... Но я-то его не люблю...
– Не любишь?
– Раньше любила, а сейчас нет... А он, знаешь, почему меня любит?
– Почему?
– Потому что я плохая девочка... Пойми, он вырос на улице, в грязи, он не любит чистеньких и невинных, как ты. Его заводят только прожженные шлюхи...
– Но ты же не такая, – туманно посмотрела на девушку Ника.
– В том то и дело, что такая... И ты уже такая, да? Мне Джинн с Леоном рассказывали, как вы зажигали, – сказала Лайма, заговорщицки подмигнув ей.
Пока она путешествовала в свое удовольствие, парни ждали ее на квартире, снятой на несколько дней. И чтобы не скучать, пользовались Никой. Накачали ее наркотой до полной невменяемости, и по кругу...
– Я ничего не помню, – тупо мотнула головой пленница.
– А надо, чтобы помнила. Надо, чтобы это было в кайф. Тогда ты будешь настоящей грязной шлюхой...
– Зачем? – с вялым удивлением спросила Ника.
– За тем, чтобы Егор в тебя влюбился... Если он в тебя влюбится, тебя уже не нужно будет убивать... А он влюбится. Потому что ему нужны настоящие тертые бабы... А ты не настоящая. Ты привыкла с родителями жить, у тебя все в этой жизни было, если секс, то в чистоте и аккуратненько так, чтобы без похоти. А Егор привык, чтобы все натурально, чтобы драть, как в грязь втаптывать. И чтобы ты как свинья визжала от радости из этой грязи. А как ты можешь в грязи радоваться, если выросла в чистоте... Но положись на меня, и ты станешь настоящей конченой шлюхой...
– Зачем?
– Вырастешь, поймешь!
Лайма вышла из машины, нервно закурила... Почему в жизни такая несправедливость? Почему кому-то от рождения дается все, а кто-то вынужден страдать с самых пеленок?.. Да, она была грязной шлюхой. Но кто ее такой сделал? Жизнь! Такая же грязная и мерзкая... И почему Егор отвернулся от нее? Потому что брезгует, потому что терпеть не может шлюх... А его Ника такая светлая, такая безгреховная... Так почему бы не восстановить справедливость? Почему бы не бросить его девку на съедение грубым похотливым волкам? Пусть изгадят ее тело и душу, пусть опустят до самого дна. И тогда Лайма вернет ее законному владельцу и посмотрит, как Егор примет обратно эту заплеванную тварь...
По ее плану Егор не должен был догадаться, кто похитил Нику. Но, увы, он почти с ходу вышел на нее. И хорошо, если он сам отправится по следу, а если ментов к делу приплетет? Ведь у Ники мать есть; возможно, она уже подняла шум, а они еще и первую полутысячу верст не проехали...
Одно утешало, что самолетом не вылетели, тем более поезд... Менты бы тогда прознали, кто сопровождал невменяемую Нику. И тогда бы Лайму объявили в розыск – с полным на то основанием. И не жилось бы ей тогда в Москве вольготно... Но все не так плохо, как могло бы быть. Трудности ее не напугали, и она отправилась в путь на машине. И кто видел ее рядом с Никой? Их же даже гаишники ни разу не тормознули...
– Что-то не так? – с едва обозначенной тревогой спросил Джинн…
– Что у меня может быть не так? – язвительно глянула на него Лайма. – Все как природой уложено, вдоль, а не поперек...
– Да я не о том, – под усмешку Леона, мотнул головой парень.
– А поперек эта встала, – кивнула она в сторону Ники. – Егор пронюхал. А может, и менты... Но все под контролем... Леон, возвращаешься в Новосибирск и заявляешь об угоне машины...
– Так а если заметут?
– Ничего не видел, ничего не знаешь. Неделю бухал, а когда просох, увидел, что машина тю-тю...
– Ну, это ясно... За машину платить придется...
– Зачем платить? Она же застрахована, – покачал головой Джинн.
– К тому же она найдется. Здесь и найдется, – дополнила его мысль Лайма. – А если нет, как-нибудь без твоей мошны расплатимся...
– А что моя мошна? – буркнул парень. – Много там?..
– Много. Но тебе все мало, – колко усмехнулась девушка. – Но это нормально: много денег не бывает...
Именно по этому принципу Лайма и жила последние десять лет. Раньше под мужиков ложилась, чтобы прокормиться. Потом стала убивать, и Альбинос платил ей за это хорошие деньги. Машину себе купила, квартиру сняла, в свое удовольствие жить стала... Она и сейчас на Альбиноса работала. А если точней, просто работала, потому что этот старый пердун давно уже забыл, как делаются дела. И давно уже следует ее указке – как скажет она, так и будет. Поэтому их бизнес уже не просто цветет махровым цветом, а год за годом дает роскошный урожай золотых яблочек. Альбиносу кажется, что заслуга в этом принадлежит ему, но только потому, что Лайма позволяет ему думать так.
Именно по этому принципу Лайма и жила последние десять лет. Раньше под мужиков ложилась, чтобы прокормиться. Потом стала убивать, и Альбинос платил ей за это хорошие деньги. Машину себе купила, квартиру сняла, в свое удовольствие жить стала... Она и сейчас на Альбиноса работала. А если точней, просто работала, потому что этот старый пердун давно уже забыл, как делаются дела. И давно уже следует ее указке – как скажет она, так и будет. Поэтому их бизнес уже не просто цветет махровым цветом, а год за годом дает роскошный урожай золотых яблочек. Альбиносу кажется, что заслуга в этом принадлежит ему, но только потому, что Лайма позволяет ему думать так.
И еще Альбинос думает, что это он нашел Егора и приказал его убить. Но разве ж он скажет ей что-нибудь в упрек, если она скажет, что простила его? Главное, грамотно развесить лапшу по ушам...
Лайма была уверена, что легко оправдается перед своим компаньоном, но сможет ли она себе простить, что поддалась желанию отомстить Егору не смертью, а унижением... Хорошо, если он сунется за Никой и попадет в капкан. А если он все же обхитрит Лайму и приставит ей нож к горлу. Может, Егор и не любит убивать, но делать он это умеет...
Леон пешком отправился к трассе ловить машину до Новосибирска. До Москвы Лайма его больше не увидит. Туда он вернется своим ходом. Как только выкрутиться из ситуации, так и отправится в обратный путь. А ей с Джином нужно искать пристанище, где можно будет перекантоваться до того, как за ними прибудет машина. А она еще сегодня утром выехала из Москвы, движется им навстречу. Совсем скоро будет...
На горизонте, в зелени садов, темнели крыши небольшой придорожной деревушки. Именно туда и направился Джинн. Вернулся он через пару часов и не один, а с молодым и улыбчивым селянином, на колхозном «уазике». «Десятка» к этому времени была уже спрятана в прилеске, как будто ее и вовсе не было. И Нике был вколот дополнительный «волшебный» кубик. Забалдела девчонка капитально – что называется, полный аут.
Ника была хороша собой, но парень не обращал на нее внимания, потому что Лайма заворожила его своей блудливой улыбкой и упруго поднятым бюстом, вываливающимся из глубокого и широкого декольте кофточки. А чтобы закрепить успех, Лайма вульгарно и смачно, как проститутка из кино, провела языком по ярко накрашенным губам. И парень поплыл в эротических фантазиях...
– Вот, у сестры проблемы. – Джинн кивком указал на Нику. – Ехали на автобусе, а ее укачало, пришлось сойти. Если бы просто укачало, а то ведь у нее с головой не все в порядке. Родовая травма, если укачало, то все, дня три отходить будет. И что бы на свежем воздухе...
– Да ты говорил, я понимаю, – кивнул парень.
Он, казалось, прилип взглядом к ее груди, но, вместо того чтобы возмутиться, Лайма запустила палец за верхний вырез кофточки, нащупала сосок, поглаживающим движением заставила его затвердеть.
Парень ей нравился. Неотесанный, неряшливый, но лицо симпатичное, да и размах в плечах приличный. И еще ее привлекала в нем грубая, но естественная по своей природе мужская энергетика. Он был молод и еще не искушен в прелестях жизни, но Лайму так и подстегивало перевоплотить этого телка в первоклассного быка-производителя. Она пыталась убедить себя, что совращать его будет из необходимости. Но ее развратная натура смеялась над этими аргументами. Ей нужен был грубый физический секс, а свинья грязь найдет всегда...
Глава 12
Билет на поезд «Новосибирск – Иркутск» Лайма брала под своей настоящей фамилией. «Никодимова Л. В.» значилось в билете. И в Новосибирск она прилетела под тем же именем, за три дня до встречи с Егором. Но больше под этими данными никто из города не выезжал, и не вылетал. Всеми правдами-неправдами Егор вызнал это, и по собственной инициативе, поскольку решил не выдавать Лайму милиции. Может, это было глупо с его стороны, но выбор сделан, и он от него не отступится.
А в милиции на Нику махнули рукой. Ну, подумаешь, села с кем-то в машину, мало ли, может, знакомая... «Да вы не переживайте, гражданка, найдется ваша дочь»... «Конечно, искать мы будем, но поймите, наши возможности не безграничны»... «А на какой машине ее увезли, номер ведь не известен?»... «А чего ее искать, если она сама села в машину?»... «Ну, мы разошлем ориентировки, чем черт не шутит...» И так далее, и тому подобное.
Инга билась в истерике, но Егор ничем не мог помочь ее горю. Как и на чем Лайма покинула город, он не знал и терялся в догадках. Она могла вылететь на самолете под чужим именем – мало ли, вдруг имелся у нее фальшивый паспорт высокого качества подделки. Но как бы она тогда вывезла Веронику?.. А может, она и не вывозила ее вовсе. Может, убила и закопала где-нибудь в лесу. Вместе с телефоном, который она, по всей видимости, уничтожила.
Инга не понимала, кого он ищет, помимо дочери, но, как бы то ни было, ездила с ним по городу. А он искал темно-серую «десятку», которой воспользовалась Лайма. Интуиция подсказывала, что эта дрянь старалась обойтись без криминала, поэтому не стала бы угонять отечественную модель. А московской машины у нее быть не могло, потому что в город она прилетела авиарейсом. Ну а если вдруг кто-то из ее сообщников приехал за ней своим ходом, то вряд ли на «десятке». Лайма и восемь лет назад с презрением смотрела на «Лады», а сейчас и подавно. Да и тяжело проехать три тысячи километров на такой машине... Вывод из всего этого следовал только один – «десятка» темно-серого цвета была взята на прокат. Егор мог ошибаться, но как бы то ни было, он взял на прицел все фирмы, которые сдавали автомобили в аренду.
Новосибирск огромный город, третий в стране по числу жителей, и таких контор здесь была уйма. И не удивительно, что Лайма вздохнула так, как будто испускала последний дух. Машина стояла напротив парадного входа прокатного салона с забавным названием на японский манер «Такси-Сам».
– Все, это последняя, – сказала Инга, руками оттолкнувшись от руля.
– Это ты уже говорила, – усмехнулся Егор.
– Может, все-таки признаешься, где Ника?
– И это тоже.
Он вышел из машины, зашел в павильон автосалона, улыбнулся в ответ милой девушке за стойкой.
– Чем я могу вам помочь? – любезно осведомилась она.
– А есть желание помочь? – как можно обаятельней спросил Егор.
– И желание есть, и возможности...
– Тогда у меня к вам маленький вопрос. Что вы делаете сегодня вечером?
– Э-э...
– Понятно. Тогда меня интересует темно-серая «десятка», которую у вас взяли в прокат дней семь-восемь назад...
– Кто взял?
– Не знаю... Но, возможно, вам ее до сих пор не вернули. А может, и угнали...
– Думаю, вам нужно обратиться в отдел отечественных автомобилей...
Девушка вежливо, но без коммерческого интереса препроводила его в маленький кабинет, который чуть ли не целиком занимал дородный мужчина с тройным подбородком. Он что-то жевал, а в спертом воздухе витал запах сала и чеснока. Егор не стал смущать его вопросом, что делает он сегодня вечером. И с ходу спросил про темно-серую «десятку». В ответ получил закономерный вопрос: «А какой госномер?»
– Не знаю.
– А зачем тебе это нужно?
– Есть подозрение, что на этой машине похитили девушку.
– Ты из милиции?
– Я ее жених...
– Тили-тили тесто... То угнали, то похитили...
– Что угнали?
– Ну да, угнали что, а похитили кого... Что угнали? «Десятку». Темно-серую... Только что из милиции звонили... Сейчас и шляпа должна подойти...
– Какая шляпа?
– Не какая, а какой. Придурок один из Москвы. Неделю водку пил, а глаза продрал, нет машины... Ну, это он так в милиции сказал, а как на самом деле было... Но это нас не волнует. Машина застрахована, сейчас заявление напишем, документы оформим...
– А моя невеста не застрахована.
– Ну, значит, и ты шляпа... Э-э, погоди, как она может быть застрахована?.. В смысле может, но это же не машина...
– Не машина, – Егор угрюмо качнул головой. – А живой человек. И за деньги другую не купишь...
– Это верно... Но даже не знаю, чем тебе помочь...
– Мне бы хотелось побеседовать с той шляпой, о которой вы говорили. Ну, которого ждете...
– Э-э, может, в милицию позвонить?
– Вам нужны проблемы?
– Э-э, нет...
– А я с ним тихо поговорю, никто ничего не узнает, и не услышит. Может, он и не виновен ни в чем...
– Ну, я не знаю, – в раздумье пожал плечами мужчина.
Пока он думал, в кабинет втиснулся белобрысый парень с корявым лицом и с косой саженью в плечах.
– Можно? – с виноватой улыбкой, но вместе с тем как будто самодовольно спросил он. – У меня тут машину угна...
Он осекся, увидев Егора. Но его замешательство длилось всего мгновение. Вспыхнувшая в глазах тревога сменилась полным безразличием к его персоне.
– Машину, говорю, угнали...
– Дело серьезное, – насмешливо сказал Егор. – Поэтому я пойду...
Прежде чем выйти из кабинета, он глянул на окно. Решетка с той стороны вроде крепкая, значит, запасного выхода у гостя не будет. Обратил он внимание и на его джинсовую куртку, под которой могло скрываться оружие.