Странностей хватало с лихвой. Вероятно, чтобы создать видимость своей приверженности к старым воровским традициям, Павел Захаров оформлял на других людей машины, коттедж, вклады, а свою фактическую жену, от которой имел сына, зарегистрировал со своим братом. Но уж совсем вне всякой логики было неожиданное для всех прошение Цируля прокурору Москвы о том, чтобы не считать его вором в законе, поскольку в 1958 году он якобы был коронован неправильно, в нарушение воровских традиций. Кроме того, мой клиент сказал, что в Лефортове с Пашей происходят всякие непонятки. Например, в последнее время он стал бросаться и "наезжать" на вертухаев, а соседу из противоположной камеры, Алексею Ильюшенко, бывшему и.о. Генерального прокурора, Паша постоянно передает какие-то замысловатые приветы, после чего, по словам вертухаев, сам начинает долго смеяться в своей камере.
- В общем, сами решайте, - закончил клиент. - Мое дело предложить, порекомендовать.
Я продолжал сомневаться и все же в последний раз решил обсудить свою кандидатуру адвоката Цируля еще кое с кем, кто близко знал Павла Захарова.
- Да, - сказали мне, - может, вам действительно не стоит быть его адвокатом. Тем более девятнадцатым. Нам известно, что с ним работают достаточно серьезные люди из вашей коллегии, так что пока отдыхайте.
22 января 1997 года я узнал, что Павел Захаров (Цируль) умер в своей камере. Официальная причина смерти: острая сердечная недостаточность.
Глава шестая
АВТОРИТЕТЫ
СМЕНА ПОНЯТИЙ
В конце 80-х - начале 90-х годов в преступном мире Москвы произошла перегруппировка. С перестройкой общества и началом успешного развития коммерции главенствующая роль в криминальном мире стала отводиться так называемым авторитетам - "некоронованным" главарям группировок. Раньше "авторитетами" называли воров, наиболее приближенных к законникам. В новом же понимании слово "авторитет" означало лидера группировки, который сам создал себе репутацию в преступном мире и не выбран, скажем, законниками.
С увеличением группировок, естественно, возросло и число их лидеров. А это привело к появлению авторитетов. Однако во многих группировках по-прежнему воры в законе выступают в роли консультантов и третейских судей во время разборок. Тем не менее значение и вес в криминальных кругах приобретали авторитеты.
Большинство авторитетов категорически отрицают воровские понятия и традиции уголовного мира. На это есть свои причины. Авторитеты причисляют себя к предпринимателям, а для деловых контактов с политиками, с отечественными и иностранными коллегами воровское звание может явиться компроматом. Поэтому многие авторитеты отказывались от принятия воровских званий: Сергей Михайлов (Михась), Сергей Тимофеев (Сильвестр), Отари Квантришвили (Отари). Насколько мне известно, им не раз предлагали "короноваться".
Правда, незначительная часть авторитетов стремится стать ворами в законе. Но в силу некоторых обстоятельств, например отсутствия поручительства или соответствующего воровского стажа (как правило, имеется в виду отсидка на зоне), они еще не смогли добиться воровского звания. Поэтому некоронованные лидеры преступных группировок должны пользоваться сильным влиянием в современном преступном мире.
Авторитеты обладают преимуществом и превосходством перед теми же ворами в законе. Многие из них выходцы из благополучных солидных профессиональных и социальных кругов. Так, например, по данным правоохранительных органов, лидером коптевской группировки является Сергей Зимин (Зема), который в недалеком прошлом был офицером Российской Армии, воевавшим в Афганистане.
Еще один офицер Российской Армии, Олег Липкин, причисляется к лидерам измайловско-гольяновской группировки и в настоящее время проходит по делу об убийстве депутата Скорочкина.
Большинство авторитетов, с которыми мне приходилось общаться, в недалеком прошлом были штатными официальными комсомольскими работниками, занимали должности руководителей экономических коммерческих фирм. Но, пожалуй, значительную часть авторитетов составляют бывшие спортсмены.
Авторитеты прежде всего отличаются значительным интеллектуальным потенциалом, связями в коммерческой и политической сфере, а также в правоохранительных органах, силой воздействия и умением сплотить вокруг себя группировку.
Солнцевские авторитеты постоянно подчеркивают, что они не преступники, не бандиты, и в каком-то смысле не грешат против истины. Они обращались ко мне за юридической консультацией при разработке своих коммерческих проектов. У них негативное отношение к криминалам. Правда, когда возникает какая-либо проблема в предпринимательской деятельности, то солнцевские не исключают возможности применения преступных методов в их решении. Но преступниками в прямом смысле они уже перестали быть и уже в основном выступают в амплуа бизнесменов.
Воры в законе, особенно молодое поколение, налаживают и поддерживают связи именно с представителями криминального мира, то есть с теми же ворами в законе, и обычно живут по принципу "кого знаешь, с кем сидел". Авторитеты же придерживаются другого принципа: жить по возможности не нарушая законы, иметь связи в кругу политиков и государственных деятелей, крупных банкиров и бизнесменов, верхушки правоохранительных органов и депутатов.
Одно из увлечений авторитетов - это спонсорство и связи со звездами эстрады. Примером может послужить скандал певицы Азизы и Игоря Малахова, которого правоохранительные органы также относят к авторитетам. Я не раз слышал от многих авторитетов об их знакомстве со звездами эстрады. Часто я сам видел их в обществе известных артистов, особенно на отдыхе или на концертах и фестивалях.
Основная проблема нынешних авторитетов - это, безусловно, борьба за выживание, борьба за власть, за сохранение своих позиций в группировке.
ОТАРИ КВАНТРИШВИЛИ
В начале 90-х годов журналисты, скорее всего с подачи правоохранительных органов, представляли Отари Квантришвили как одиозную личность, этакого дона Карлеоне, "крестного отца" криминального мира столицы. Сам Квантришвили не думал опровергать подобные оценки, чем подливал масла в огонь. Он не отрицал своего знакомства с крупными фигурами криминальной элиты, которых знал чуть ли не со времен своей юности.
Частые его появления на экранах телевидения, на светских тусовках и крупнейших спортивных мероприятиях делали его имя еще более популярным.
Однако у Квантришвили были солидные знакомства и среди политиков, генералов правоохранительных органов и звезд эстрады. Наверное, близкие знакомства с генералитетом МВД толкнули Квантришвили вступить в открытый конфликт с одной из самых могущественных фигур ГУВД генералом Вадимом Рушайло, тогдашним начальником Московского РУОПа.
Квантришвили пришел к Рушайло просить за какого-то знакомого, против которого было возбуждено уголовное дело. Разговор пошел не по запланированному для Квантришвили руслу. Рушайло не только отказал в просьбе, но даже напомнил Квантришвили о его тесных связях с криминальным миром, вероятно ссылаясь на данные своих оперативных разработок. Вот тогда Отари Квантришвили неудачно намекнул, что, дескать, генералу не помешало бы подумать о безопасности своих детей. Это немедленно стало обнародовано во всех СМИ, и разразился скандал.
В те дни я еще не занимался защитой по уголовным делам, а специализировался по правовому обслуживанию бизнесменов. Один из них, Герман К., обратился ко мне с просьбой сопровождать его на встречу с Отари Квантришвили. Основная цель визита заключалась в том, чтобы получить протекцию на организацию вещевого рынка на одном из объектов спорткомплекса "Олимпийский". Крытые вещевые рынки тогда были очень выгодно открывать, а предприниматель знал, что Квантришвили близко знаком с генеральным директором спорткомплекса Дробинским.
Однако меня весьма удивило, что, не будучи близко знакомым с Квантришвили, предприниматель надеется на встречу с ним. Но Герман мне разъяснил, что все "схвачено", его "крыша" контактирует с Отари и уже договорилась с ним о встрече, которая к тому же состоится в его загородном доме в поселке Успенское. А это, по его словам, говорило о доверительных отношениях людей Германа с Отари.
Однако все произошло по-другому. В назначенный день и час мы были у Центрального телеграфа на улице Горького и ждали людей Германа, которые должны были сопровождать нас. Герман держал тонкую папочку с бумагами бизнес-плана и другими коммерческими расчетами.
- Но почему ты не взял с собой свой импортный портфель? - удивленно спросил я. - Ты же его специально покупал для этой встречи.
- Мне порекомендовали не брать с собой ни "дипломатов", ни портфелей, - ответил Герман, - а только вот такие папочки.
Ровно в назначенное время к нам подошли люди Германа, представители его "крыши", и мы пошли в сторону центра. Однако никто не собирался везти нас за город, и по дороге люди Германа сказали, что встреча состоится в одном из офисов Квантришвили. Я знал, что у Квантришвили, как одного из руководителей "Ассоциации XXI век", был офис в спорткомплексе "Олимпийский", в гостинице "Космос". Но тут мы вдруг оказались в здании гостиницы "Интурист". Наши спутники кивнули двум людям в холле и сказали нам, чтобы дальше мы шли одни и поднялись бы на лифте на двадцатый этаж. А сами сразу же исчезли.
У лифта на двадцатом этаже нас уже ждали три охранника. У одного в руках была рация, у другого - небольшой металлоискатель, которым он ловким движением провел по нашим карманам. Одобрительно кивнув, третий охранник пошел провожать нас до офиса, а его напарник по рации передал о нашем прибытии.
Признаться, я даже как-то невольно заволновался, ведь мне впервые предстояла встреча с человеком, из которого в последнее время делали "крестного отца" мафии. Да еще казалось, что Квантришвили примет нас высокомерно и холодно, ведь мой знакомый бизнесмен не входил в элитный круг известных предпринимателей. Вскоре мы вошли в гостиничный номер, нас встретила секретарша и предложила нам подождать немного в большой комнате, пока Отари Квантришвили придет.
Офис Квантришвили представлял собой двухэтажный номер люкс, обставленный дорогой массивной кожаной мебелью. Около большого окна стоял письменный стол с шикарной и не менее дорогой инкрустацией.
Вскоре появился сам Квантришвили, он медленно спускался по лестнице со второго этажа своего номера. Это был высокий, крупный, солидный мужчина. Ворот его светлой рубашки без галстука был расстегнут и обнажал мощную и толстую шею.
Он подошел к нам, приветливо поздоровался, присел напротив нас и стал слушать Германа. Ничего похожего на "крестного отца" или вообще на мафиози я в нем не заметил. Его вежливые и спокойные манеры поведения и разговора были под стать и к лицу солидному бизнесмену, меценату.
Нашу беседу постоянно прерывали телефонные звонки, Отари Витальевич вежливо отвечал на них, иногда делал какие-то пометки в своей деловой книжке. Наконец, почувствовав, что не в силах вести с нами переговоры, попросил секретаршу:
- Минут десять меня ни для кого нет.
- Ни для кого? - неуверенно переспросила секретарша.
- Да, кроме... сама знаешь кого.
Мне почему-то сразу захотелось представить, кто входит в этот узкий круг избранных: Япончик или генерал МВД, Кобзон или какой-нибудь министр?
Наконец Герман объяснил суть своего проекта, но мне показалось, что Квантришвили совершенно не заинтересовался им, хотя и не показал виду, а только сказал, что обязательно переговорит со спортивным и городским начальством.
Провожая нас до двери, он вдруг обратился к Герману:
- Я обязательно вам помогу. Вот только улажу одну проблему и займусь вами.
Я подумал, что наверняка проблема была связана с Рушайло.
Когда мы спустились на первый этаж гостиницы, то не обнаружили никого из нашихпровожатых, а на улице не оказалось и наших спутников. Мы прошли несколько шагов и хотели было свернуть к машинам, как вдруг кто-то нас тихо окликнул:
- Молодые люди! Одну минуточку!
Перед нами стояли двое в штатском. Нетрудно было понять, конечно, что оперативники. Один из них показал нам удостоверение. На "корочке" я прочел: "ГУВД, РУОП".
- Давайте пройдем с нами и поговорим, - сказал один из них.
Встреча с оперативниками не показалась мне уж очень неожиданной. Когда мы сели в машину, я осторожно спросил:
- А что, на Шаболовку поедем?
- Нет, почему же сразу на Шаболовку?
- А вы что, бывали у нас? - поинтересовался другой.
Я отрицательно покачал головой.
- Есть тут укромное местечко для разговора.
Через несколько минут мы подъехали к соседнему отделению милиции. Оперативники уверенно прошли мимо дежурного, только кивнув ему. Открыв своим ключом один из кабинетов, они предложили нам войти. Они сразу стали интересоваться, кто мы такие, взяв на проверку наши документы. Мы робко поинтересовались, а в чем причина такого внимания.
- Просто проверка документов, ищем людей, которые находятся в розыске. Вот вас сейчас проверим и отпустим, - сказал один из оперативников.
"Пробив" по ЦАБу наши документы и не получив никаких компроматов, они их вернули нам. И тогда начался разговор, который я, признаться, уже Ожидал.
- Молодые люди, не посвятите ли нас в причину вашего визита к одной приметной личности? - спросил оперативник.
- Кого вы имеете в виду? - спросил я.
- Отари Квантришвили конечно!
- А это что, допрос? - вступил в разговор Герман.
- Нет, просто беседа, не более того, - ответили они.
Поняв, что ссориться с ними не стоит да и особой тайны в его коммерческих планах нет, Герман коротко рассказал, что встреча имела отношение к бизнесу.
Оперативники лишь поинтересовались, не брал ли он денег с нас за совет или участие. А затем нас выпустили, даже не извинившись.
С бизнесом у Германа ничего не получилось, так как городские власти стали категорически возражать против идеи рынка. Спустя некоторое время, 5 апреля 1994 года, Квантришвили был убит от руки снайпера в Столярном переулке. Убийство тогда приписывали Солонику.
Став адвокатом Солоника, я старался не спрашивать его об обстоятельствах ликвидации Отари. Но однажды он сам обмолвился о какой-то детали в гибели Квантришвили. Но я не стал настаивать на расшифровке подробностей, полагая, что он услышал об этом тоже от кого-то.
После пышных похорон Квантришвили на Ваганьковском кладбище многие представители криминального мира сходились во мнении, что к его гибели причастны спецслужбы.
СИЛЬВЕСТР
Моя единственная встреча с Сергеем Тимофеевым, по кличке Сильвестр, лидером ореховской группировки, состоялась в 1994 году, за несколько месяцев до его гибели. К тому времени из России уехал Михась, погиб Отари, и Сильвестр, по существу, являлся одним из самых влиятельных лидеров. Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов значения и таких лидеров, как Захар, Цируль, Шакро.
С одним из курганских авторитетов мы сидели в баре гостиницы "Славянская" и обсуждали его коммерческий проект. Неожиданно в зале появился мужчина средних лет в сопровождении охраны.
- О, - сказал Витя, - Сильвестр прибыл!
Я стал разглядывать эту легендарную личность. Передо мной был высокий брюнет, Одетый в добротное кашемировое черное пальто, из-под которого виднелись черный двубортный костюм из дорогой ткани и черная водолазка. Его сопровождали шестеро охранников, которые были с Дальнего Востока, потому что, как ходили слухи, Сильвестр никому не доверял из своего сообщества.
Сильвестр молча подошел к столику, поприветствовал Витю, они обнялись. Сильвестр сел за наш столик, а охрана - за соседние столики.
Сильвестр медленно вытащил из кармана пальто миниатюрную рацию японской фирмы "Sony", мобильный телефон "Эриксон" и с пристальным вниманием осмотрел присутствующих в зале. Из-за многих столиков его приветствовали, подходили к нему, целовались, обнимались, протягивали руку, приглашали пересесть к ним, но никому Сильвестр не предлагал присоединиться к нашей компании. Между Витей и Сильвестром началась беседа, связанная с какими-то коммерческими вопросами. Я почувствовал, что становлюсь лишним в этой беседе, и, извинившись, пересел за соседний столик, к охранникам Сильвестра. Я познакомился с ними, Александром Циборовским и Вадиком Романюком, которые в будущем стали моими клиентами.
Сильвестр просидел в баре не долго, время от времени разговаривал по мобильному телефону. Попрощавшись, он вышел. Охранники последовали за ним.
В день своей гибели Сильвестр приехал на встречу в акционерный коммерческий банк "Барн", расположенный на 3-й Тверской-Ямской улице, на шестисотом "мерседесе". С ним было всего два телохранителя. Однако машина постоянно находилась под наблюдением - таково было одно из условий работы с Сильвестром. Как вспоминал Александр Циборовский, вероятно, бомба могла быть заложена в машину, когда она находилась в мойке. По оценкам специалистов ФСБ, масса тротилового заряда, прикрепленного магнитом к днищу автомобиля, равнялась 400 граммам. Взрыв произошел, как только Сильвестр сел в машину и начал разговаривать по телефону. Видимо, сработала радиоуправляемая установка. Корпус сотового телефона отбросило взрывной волной на 11 метров.
Циборовский категорически отвергал версию, что Сильвестр, как писали многие, сам инсценировал свою смерть и погиб его двойник. За полчаса до его гибели с Сильвестром общалось как минимум человек двадцать, которые сразу бы распознали двойника. Так что скончался он сам, один из влиятельнейших авторитетов. Причины смерти могли быть самые разнообразные, и сейчас, наверное, уже трудно их установить.
Владивостокская охрана Сильвестра перешла в другие группировки, и через год, в июне, я защищал Циборовского и Романюка, которые проходили по уголовному делу, связанному с перестрелкой на пляже в Строгине. Тогда мне удалось их вытащить из-под ареста и прекратить дело за недоказанностью убийства одного владимирского авторитета. Позже я узнал, что Александр Циборовский погиб при невыясненных обстоятельствах, а Вадик Романюк вернулся на Дальний Восток и, наверное, находится там и сейчас, если остался жив.
НАУМ
Знаменитый скандальный случай с Василием Наумовым (Наум), лидером коптевской группировки, и его охраной из милицейского спецподразделения "Сатурн" имел достаточно большой резонанс.