– Ты просто герой! – от ее похвалы малыш расцвел и перестал хныкать. – Ну что, больше не болит?
Тот затряс головой и снова потянулся к велосипедику.
Мать малыша принялась благодарить Асю, но та, кивнув, увлекла Бориса в параллельную аллею.
– Теперь я понимаю, почему ты оказалась у нас тогда, когда нам так была нужна помощь. У тебя чутье на такие вещи. И, нескромный вопрос, что еще есть в твоей сумке?
Ася сердито отрезала:
– Все, что нужно!
Борис невинно уточнил:
– Все что нужно для оказания первой помощи?
– И это тоже!
Борис восхитился:
– Надо же! А на вид она такая маленькая!
Ася сердито посмотрела в его смеющиеся глаза, не выдержала и рассмеялась.
– Как ты меня понимаешь!
Они купили по шоколадному мороженому и погуляли по парку еще пару часов, пока Ася не сказала уже серьезно, что ей пора домой.
Борис проводил ее до дома и даже не сделал попытки чмокнуть в щечку, а просто индифферентно попрощался.
Ася зашла в свою комнату в странном сумбурном состоянии. Она понимала, что с ней только играют, но все равно на душе было радостно и тревожно. Прошла по комнатам, брата с невесткой не было. Судя по поспешным сборам, они с Лизой решили прогуляться перед сном.
Это было хорошо. Во всяком случае, Асе не хотелось докладывать Галине о своей последней встрече с Борисом. Она хотела спокойно, без свидетелей, обдумать сегодняшний день. Зачем на станции он продемонстрировал гораздо большую степень близости, чем была на самом деле? Ведь потом, когда для этого были все условия, например, в кабинке высоко над землей, он никаких попыток не предпринимал. Значит, он хотел кому-то пустить пыль в глаза. Но кому?
Ася пожалела, что не посмотрела вокруг в тот момент. Вдруг ее осенило, и она торопливо набрала номер телефона.
– Оля, привет, это Василиса. Ты не видела, кто был у нас во дворе, когда я выходила?
– Ася, я прекрасно видела ваш с Борисом пылкий поцелуй. Его, кстати, видел и Виталий. Ему он не понравился.
– Понятно. Спасибо.
Итак, этот спектакль был предназначен для Виталия. Но чего ради? Виталий никогда к ней никаких теплых чувств не испытывал. Зачем этот спектакль понадобилось устраивать Борису?
Чувствуя, что от размышлений лопается голова, Ася выпила стакан теплого молока, приняла душ и нырнула в постель. В полусне слышала, как вернулись родственники, говорившие о какой-то тете Марфе, не желающей переезжать в город к дочери.
У Бориса начались напряженные деньки. Предстояла сдача в эксплуатацию его первого дома, и он крутился, как белка в колесе. Денег понадобилось гораздо больше, чем он рассчитывал, и его могла спасти только хорошая покупаемость квартир. Он на это и надеялся. Планировка в доме удобная, звукоизоляция на высоте, цены умеренные. Оставалось сдать дом и посмотреть, как будет расходиться жилье.
Он был уверен, что областная комиссия по приемке зданий в эксплуатацию не станет к нему слишком уж придираться, тем более что дом был построен на совесть.
И в самом деле, председатель комиссии даже поблагодарил его, заявив, что на его памяти это первый дом без недоделок. Акт о приемке был подписан, и квартиры пошли в продажу.
За все это время он вспоминал о Василисе лишь вскользь, увидев машину скорой помощи. Естественно, не звонил и не появлялся. Он был уверен, что это только на пользу. Пусть помучается и погадает, что бы это значило. Не охладел ли он к ней?
Но Ася не мучилась и не гадала. Валентина вышла из отпуска и ее снова перевели к Виталию. На просьбу поменять ее на кого-нибудь другого, Пал Палыч смурно ответил:
– А смысл какой? Все равно Виталий вот-вот уволится. Так что потерпи немного. Вам ездить-то вместе осталось несколько смен.
Асе пришлось смириться. Но ее дурные ожидания не преминули сбыться. В первой же смене Виталий насмешливо спросил:
– Что, помирилась со своим обидчиком?
Ася не сразу поняла, о ком речь, а, поняв, вспыхнула, как порох.
– Да, помирилась, а что?
– Да ничего. Он весьма перспективная партия. И нежен до чертиков.
Ася открыла было рот, чтобы сказать, что целовал Борис ее в первый раз и наверняка на показ, но тут же его и закрыла. Она вовсе не должна ни в чем оправдываться. Тем более перед Виталием, которому она не нужна.
Она молча отвернулась. Виталий вдруг понял, что ведет себя как собака на сене, и великодушно произнес:
– Я должен перед тобой извиниться. Я вел себя как идиот.
Ася непринужденно подтвердила:
– Таких, как ты, у нас в деревне зовут охальниками. Но ты на это не обращай внимания.
Виталий замолчал, не веря своим ушам, потом весело расхохотался.
– Охальник? Это что-то новое. Так меня еще никто не величал.
Ася улыбнулась улыбкой все повидавшей великосветской дамы.
– Вот видишь, сколько ты узнал о себе нового. А это всегда интересно.
Виталий кивнул и с новым интересом посмотрел на девушку. Эта Ася была ему незнакома. Она больше не смотрела на него взглядом обожающего щенка, и он еще не разобрал, как к этому относиться. Неужели на нее так подействовало ухаживание этого нувориша? Странно, он считал, что она не должна млеть перед блеском богатства. Но, похоже, ошибся.
Оля тоже сдалась в плен богатенькому мальчику. Виталий понимал, что не прав, что там любовь, и большая, но обида искала выхода, и он утишал ее, как мог.
Он попытался посмотреть на Асю незашоренным взглядом. Милая симпатичная девочка, но не более того. Для этого расфуфыренного Бориса явно никакого интереса представлять не может. Значит, тот просто играет.
Серьезно предупредил:
– Ты не думаешь, что Борис с тобой только играет?
И в ответ услышал совершенно неожиданное:
– А кто в этом сомневается? Я ведь тоже с ним играю. Мне он совершенно неинтересен.
У Виталия вдруг отлегло от сердца и повеселело на душе, причем так явно, что он удивился. Что это с ним? Какое ему дело до игр этой Василисы Ивановой? Пусть хоть с кем в кошки-мышки играет, ему-то что?
Они отправились на вызов к старикам. Квартира была запущенная и неопрятная, стоял стойкий запах старости.
Ася, вместо того, чтобы помогать ему, буркнула:
– Ты и один справишься! – и принялась мыть пол.
За те двадцать минут, что он осматривал стариков, она умудрилась вымыть окна, полы, прибрать на кухне и в санузле.
Когда они уезжали, пораженные старики так горячо их благодарили, что Виталию стало неудобно.
Они бы задержались еще, но поступил следующий вызов, и они помчались по новому адресу. Виталий сел в салон к медсестре и ехидно спросил:
– Все так же не изменяешь себе, все мир спасаешь?
Ася с достоинством ответила:
– А это как в песне: «нет на свете печальней измены, чем измена себе самому»…
Виталий поправил:
– Это стихи Николая Заболоцкого. Любишь поэзию?
Ася с вызовом ответила:
– Нет. В моей семье книги были только по животноводству. Ну и школьные учебники еще.
– Печально. Но читать ты любишь?
Ася не хотела признаваться, что любит любовные романы и детективы, была уверена, что он не похвалит ее за столь примитивные вкусы, поэтому отрицательно покачала головой.
Виталий почувствовал острое разочарование.
– Понятно. Так сказать, не испорчена цивилизацией.
Ася с кривоватой ухмылкой подтвердила:
– Вот именно. Зачем нагружать мозги?
– Куда проще нагружать мышцы?
– Да, конечно.
Они подъехали к дому, и Виталий первым выпрыгнул из машины. Быстро вошел в дом, не глядя на свою медсестру. Она сноровисто выскочила следом, держа в руках увесистый чемоданчик.
На сей раз вызов был в элитный дом. Виталий перешучивался с хозяином на латыни, а Ася молча ставила капельницу. Ехать в больницу пациент отказался наотрез.
– Это все жена, паникерша. Полежал бы маленько, и снова в путь.
Виталий хмуро развеял его неуместный оптимизм:
– В последний путь. С венками. Так что жена у вас молодец. И вообще вам нужно в больнице полежать. Пару недель, не больше.
– Это все жена, паникерша. Полежал бы маленько, и снова в путь.
Виталий хмуро развеял его неуместный оптимизм:
– В последний путь. С венками. Так что жена у вас молодец. И вообще вам нужно в больнице полежать. Пару недель, не больше.
Хозяин возмущенно отмахнулся.
– Какие пару недель? Да за это время меня конкуренты съедят и косточек не оставят!
Виталий с сожалением посмотрел на него.
– Дело ваше. Я вас предупредил. Но хотя бы сходите к кардиологу. Сейчас ведь полно коммерческих поликлиник, там принимают хорошие врачи и очередей нет. Правда, еще и рекомендации врачей надо выполнять.
Жена хозяина, симпатичная немолодая женщина, сердито заметила:
– Он себя все мальчиком считает. Прыг-скок. А годы-то немаленькие. Поберечь себя надо. Во всех смыслах.
Хозяин осуждающе на нее посмотрел, но промолчал.
Спускаясь в лифте, Виталий спросил:
– Ты тоже считаешь, что приступ был на фоне сексуального перенапряжения?
Ася кивнула головой.
– Да, конечно. Жена ясно об этом сказала. И не ее в этом вина.
Виталий смущенно хмыкнул.
– Мне тоже так показалось. Вот так и мрут мужики. Польстятся на молоденьких девах, и только их и видели.
Ася фыркнула.
– Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу…
Виталий продолжил:
– Дьяволу служить или пророку, каждый выбирает для себя. Юрий Левитанский. – Он посмотрел на нее с доброй усмешкой. – Песни любишь?
– Люблю.
Они вышли из дома, подошли к машине. Виталий снова хотел сесть в салон, но Ася воспротивилась.
– Давай не будем нарушать субординацию.
Виталий недовольно пожал плечами, но сел на свое место в кабину к водителю. Ася устроилась у себя в салоне. Ей было одиноко и беспокойно, но она твердо решила это бесперспективное знакомство не продолжать. Ей надо забыть Виталия, а такое тесное с ним общение этому не способствует.
Внезапно из ее груди вырвался измученный вопль:
– Скорее бы он увольнялся, что ли! – и она тут же зажала рот рукой. Ведь все, что делается в салоне, было слышно в кабине, недаром в машине была проведена громкая связь.
Как она могла об этом забыть! Она замерла, ожидая неприятных вопросов, но из динамика доносился только негромкий разговор водителя с Виталием и тихая музыка. Не услышал! Ася с облегчением вздохнула и наказала себе впредь эмоции подобным образом не выплескивать.
Но Виталий все слышал. Ей будет легче жить, если он уволится? Теоретически он мог это сделать, конечно. Тем более что денег у него на двухкомнатную квартиру накоплено уже достаточно, и он даже внес залог за понравившеюся ему квартирку в доме неподалеку от работы. Но почему-то этот вопль задел его за живое. Чем он ей так уж досадил? Не хочет, чтоб он мешал ее отношениям с этим нуворишем? В этом деле – не мешать – у него есть определенный опыт. Ольга тоже предпочла ему богатенького. И он отошел в сторону, потому что понимал, что насильно мил не будешь.
Внутри вдруг все взбунтовалось. И он внезапно решил: но уж тут – дудки! Не будет он отходить в сторону! Он еще покажет этому племянничку, кто из них двоих Василисе милее! Виталий и сам не понимал, почему вдруг решил вступить в игру. Наверное, его возмутил демонстративный поцелуй, которым тот будто поставил на Василисе свое клеймо.
Конечно, это непоследовательно, сначала заявлять, что она ему не нравится, а потом ни с того, ни с сего мешать ей встречаться с другим. Но в жизни все бывает, не так ли? Вчера не нравилась, сегодня нравится. Ничего в этом особенного нет.
Для начала надо позвать ее куда-нибудь. Вот только куда?
Взгляд упал на афишу, на которой значилось: Оперный театр. Доницетти. Любовный напиток. Премьера.
Решено! Он поведет ее на Доницетти. Вот уж где она точно не бывала. Нужно будет после работы заскочить в кассу и купить билеты на какие-нибудь приличные места, партер или амфитеатр. Конечно, полагалось бы спросить у своей спутницы, пойдет ли она, но Виталию не хотелось этого делать. Кто ее знает, вдруг вздумает отказать? Проще поставить ее перед фактом.
По дороге домой зашел в кассу и купил билеты на субботу. У Аси как раз был выходной, и у него в больнице не было дежурства, так что все идеально совпало.
В ночную смену спросил у Аси, не пойдет ли она с ним в оперный театр на Доницетти.
– Или ты не любишь классику?
Ася хотела сказать, что недавно уже была на этой опере, но спохватилась. Почему бы не сходить еще раз? Это же не художественный фильм, который скучно смотреть повторно. Это музыка. А ее можно слушать бесконечно. Во всяком случае, в прошлый раз ей очень понравилось.
К тому же побыть рядом с Виталием уже счастье, особенно если он не будет смотреть на нее холодно-оценивающим взглядом.
Ася согласилась, и Виталий предупредил, чтоб она не опаздывала.
В субботу Ася оценивающе встряхнула свое парадное синее платье и осмотрела его со всех сторон. Хорошо, что Виталий его не видел. Может, поймет, что она привлекательная и симпатичная? И станет относиться к ней как к женщине? Она вспомнила, как ходила на эту оперу с Борисом. Хорошо, что сегодня она его не встретит. Не будет же он ходить на один и тот же спектакль дважды?
Почему-то именно сегодня его не хотелось видеть стопроцентно. Может быть, снедало чувство вины? Ведь ходить на свидания к разным мужчинам неприлично. Хотя о чем это она? Это же старомодно! Несовременно! Но уж такой она уродилась. Или такой ее воспитали родители? В общем, чувствовала она себя на редкость некомфортно.
Но делать нечего. Не может же она прямо сейчас позвонить Борису, и заявить, что больше встречаться с ним не будет? Тем более, что он не появлялся почти месяц. Возможно, он давно забыл, как ее и звали, а она дурью мается.
С Виталием встретилась у театра ровно за полчаса до начала спектакля. Он окинул ее придирчивым взглядом и одобрительно кивнул головой.
– Хорошо выглядишь.
Ася зарделась. Это скупая похвала вызвала в ней горячий всплеск благодарности.
– Ты тоже очень хорош!
Виталий и в самом деле в светлом летнем костюме выглядел до чертиков элегантно. Ася не удержалась от цитирования:
– Как юный князь изящен…
Виталий рассмеялся.
– Я не флейтист. Я врач. Хотя и люблю Булата Окуджаву. Но давай уже зайдем. Скоро начало.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Борис скептически слушал слащавую воркотню матери, восхищающуюся платьем невестки. Сегодня дядька решил устроить очередной семейный выход на культурное мероприятие. Делалось это для поддержания его благопристойного имиджа, недаром вокруг вились журналисты, снимавших их семейство с разных ракурсов.
На сей раз дядькой была выбрана премьера оперы. Того самого «Любовного напитка», на который Борис водил Асю. Но тогда было гораздо интересней. Сейчас же, сидя в той же вип-ложе в окружении матери с отчимом, дядьки с очередной женой, тремя его сыновьями от прошлых браков, к счастью, без их матерей, Борис откровенно скучал.
Разглядывая кузенов, он с легким злорадством представлял, как было бы забавно, если бы здесь сидели и их матери. А что такого? На западе, к примеру, никого не удивляет и не шокирует дружба разведенных родителей.
Желтая пресса, безусловно, подняла бы хай. «Губернатор со своим гаремом». Возможно, названия статеек были бы еще погорячее. Умеют журналисты красиво преподнести новости так, что только диву даешься! «Такая-то умерла для России»! Начинаешь читать и понимаешь, что актриса всего-то неудачно сыграла роль, да и то по мнению автора этой тупой статейки. Навязывать свое недалекое мнение, похоже, единственная задача всей желтой прессы. Побольше бы штрафов платили, побольше бы думали, что печатать.
Посредине этих черных мыслей его взгляд упал на проходившую мимо ложи девушку в таком же платье, что у Аси. Присмотревшись, он понял, что это она и есть. Рядом с ней шел тот самый врач, ради которого он месяц назад устроил небольшое представление.
Кровь от злости бросилась в голову. Борис в сердцах пнул ногой барьер, отделявшую ложу от амфитеатра. Раздался глубокий укоряющий звук, и все окружающие повернулись к нему. Пришлось сделать вид, что он тут ни при чем. Забыв про логику и справедливость, чертыхался про себя.