– И ты вырос пустым снобом. Обычные люди твоего высокого внимания не стоят. Ты по трупам пройдешь и не оглянешься. Единственный сын, единственный внук, единственный племянник. Ты привык жить один. Не в физическом, а в моральном одиночестве.
Борис хотел сказать сакраментальную фразу «и кто в этом виноват?», намекая на то, что мать сама отдала его своим родителям, но тут из здания вышла Ася в открытом сарафанчике и босоножках на босу ногу. Она торопливо проскользнула мимо них, сделав вид, что не заметила.
Светлана Ивановна быстро распорядилась:
– Боря, догони ее и извинись! Я возьму такси и доберусь домой сама!
Впервые в жизни Борис был согласен с матерью. Его задело столь явное пренебрежение этой заурядной Асей его, успешного, красивого, обеспеченного Бориса Кетова. Она уверена, что он нувориш? Конечно, на старте ему помогли, но дальше он сам. То, что у него большое преимущество перед конкурентами из-за поддержки дяди-губернатора, в расчет Борис не принимал. Если б он был бездарем, то прозябал бы в какой-нибудь заштатной конторе, как отчим.
Он прекрасно помнил, какие помои эта беспардонная медсестра вылила на его голову, причем в присутствии Вероники: и деньги-то у него вместо души, и сноб-то он, и из грязи в князи, и много подобной муры. Еще и дядьку ему припомнила, за которого он и вовсе не в ответе. Такой злости, как тогда, он в своей жизни больше не испытывал. Просто в глазах помутнело от гнева. Возможно, он и погорячился, обвинив ее в непрофессионализме и бесчувственности, но и в этом виновата только она сама, не надо было его провоцировать.
Но, похоже, прошлый опыт эту бесцеремонную девицу ничему не научил, раз она упорно наступает на те же грабли. Бориса обуяло неудержимое чувство мести. В голове мгновенно созрел зловещий план.
Он организует ей дорогу соблазнов. Начнет ухаживать, приучит к роскоши, покажет, как приятно быть богатым, а потом, когда она разинет свой клювик, чтобы все это проглотить, скажет ей, что ошибся, и она ему не подходит. Просто и элегантно. И действенно. Красивая месть.
Он понимал, что это низко, но почему эта девица уверена, что может безнаказанно его оскорблять?
Борис догнал Асю через квартал. На его удачу, дорога здесь была одна. Ася шла легко и быстро, и ему пришлось бежать.
– Ася!
Она не хотела останавливаться, и ему пришлось взять ее за руку.
– Подождите, Ася! И кто из нас сейчас невежлив?
Она выдернула свою руку.
– Я с такими, как вы, всегда невежлива, и меняться не собираюсь.
– Я хочу извиниться.
– Вы это уже сделали. У вас это ловко получилось.
– Я вообще не извинялся. Понимаете, когда в прошлый раз вы задержались и не сразу пришли к маме на вызов, я был не один.
Ася кивнула.
– Я видела вашу спутницу. Штучка с обложки глянцевого журнала.
Борис кивнул.
– Это вы верно заметили ¬– штучка. Еще та. Честно говоря, она мне не слишком нравилась, но ее родители дружат с моими дедом с бабкой. Дед считал, что мы хорошая пара.
Ася поневоле заинтересовалась:
– Считал? А теперь нет?
– Нет. Вероника проговорилась, что видит во мне только человека, который сможет обеспечить ей достойную жизнь.
Она каверзно подначила:
– Как неосмотрительно с ее стороны! Обычно такие признания делают после свадьбы.
– Вот именно. Но проговорилась-то она не мне и не моим родственникам, а в своем кругу, на каком-то девичнике. А там все снимали на видео, и это видео кто-то из доброхотов, видимо, не слишком ее любящих, прислал мне. В общем, я разорвал с ней все отношения. Просто сказал, что мы слишком разные и друг другу не подходим.
– А что дед?
– Да ничего. Он тоже это видео посмотрел и заявил, что был о ней лучшего мнения. С тех пор мы о ней не говорим.
– Все это ужасно занимательно, но все-таки при чем здесь я?
– Когда мы вас ждали, она только и говорила о том, что медперсонал в больницах не выполняет свои обязанности, что за все надо платить, что у всех ужасно низкая квалификация, не то что в Европе, где она училась, и что вы наверняка болтаете где-нибудь с подружками. Ну и все такое же в том же духе. В общем, когда вы прибежали, я был уже изрядно на взводе и наговорил лишнего. Но, признайтесь, что и вы в долгу не остались.
Ася пожала плечами.
– Почему это я должна была оставаться в долгу? Я ответила вам вашим же тоном. Я, как и вы, была изрядно на взводе. Только для этого у меня были куда более веские причины.
Борис заинтересовался.
– А что случилось в тот вечер? Не расскажите?
Ася нахмурилась, припоминая.
– Да все как обычно. В нашу больницу привезли пострадавших в аварии. И мужчина, у которого травмировались жена и дочь, полез с кулаками на виновника аварии. А тот был «лицом кавказской национальности», и к нему тут же приехали на выручку соплеменники. А охраны у нас нет. В общем, пока милицию вызвали, утихомирили, перевязали, прооперировали, время ушло. Но я знала, что у Сг… – Ася запнулась, но вовремя вспомнила имя пациентки, – Светланы Ивановны не было ничего серьезного.
– Я не знал. Но я все исправлю. Вы много потеряли? – Борис был всерьез расстроен. Он не привык чувствовать себя виноватым, и это состояние ему совершенно не понравилось.
– Что потеряла? – Ася непонятливо на него посмотрела.
– Разница в зарплате какая? Я возмещу.
Она громко фыркнула.
– Деньги ерунда, вот дисквалификация, это да.
Теперь уже не понял он.
– Дисквалификация? Почему?
– Я хирургическая сестра. Вернее, была ею. А теперь я так, мелочь пузатая.
В голосе девушки прозвучало столько горечи, что Борис внимательнее посмотрел на нее. Из-за потери квалификации, к тому же вполне восстановимой, так не переживают. Тут явно было что-то другое. Снова пообещал:
– Я все поправлю. Не хотите на стажировку за границу? В Англию или Германию?
Борис ожидал, что Ася запрыгает от счастья, но она медленно покачала головой.
– Не хочу. Там все другое. Какая радость, если я научусь там работать на приборах, которых у нас еще тыщу лет не будет?
Борис признал логичность ее отказа, но не отступился.
– Чем я все-таки могу вам помочь?
– А ничем не можете. Просто в следующий раз, прежде чем наорать на кого-нибудь, кого вы считает ниже по статусу, подумайте, а не придется ли вам с ним встретиться в других условиях.
Эти слова прозвучали вызывающе-нравоучительно, и Борис снова почувствовал себя задетым.
– Нет, так нельзя. Теперь вы ведете себя как сноб, не желая принять от меня помощь. Я ведь и в самом деле чувствую себя виноватым. А это преотвратное чувство, смею вас уверить.
Василиса с сомнением посмотрела на него. Он ответил ей прямым и честным взглядом и заискивающе улыбнулся, что ему было совершенно не свойственно.
– Давайте сходим в ресторан? Исключительно для успокоения моей совести, я же понимаю, вы со мной никуда идти не хотите. К тому же мама очень переживает по поводу вашего испорченного платья. Может быть, вы хоть за него компенсацию возьмете? Это будет только справедливо. Вы же справедливый человек?
Ася подумала о красивом платье, и в самом деле стоящем слишком много для ее скромной зарплаты, и согласилась.
Борис злорадно подумал: все, кончилась игра в неподкупность! Он вынул из кармана пять пятитысячных бумажек и протянул ей. Ася с сомнением покачала головой.
– Столько оно не стоит.
Борис взмолился:
– Ася, дело же не в деньгах, а в благодарности! Разве вы не знаете, что неблагодарность – тяжкий грех! Не дайте мне погрязнуть еще в одном грехе! На моей совести их и так слишком много! К тому же вы очень меня утешите, если согласитесь обновить это ваше новое платье во французском ресторане, он тут неподалеку. Давайте встретимся в эту субботу, если вы не работаете?
Ася вспомнила хмурое лицо Виталия, глядящее на нее с откровенным пренебрежением, его оскорбительные слова, и согласилась. Борис ей не нравился, но он разговаривал с ней как с нормальным человеком, а не как с надоедливой приставалой.
– Если только часа в четыре, не позже. В воскресенье мне на работу.
– Без проблем! – Борис был удивлен. Он-то был уверен, что разобиженную девицу придется изрядно поуговаривать, как положено по сценарию.
Этой ночью Ася, к ее удивлению, впервые после неудачной встречи с Виталием спала без изнурительных сновидений, в которых Виталий вновь и вновь повторял жестокие слова, от которых цепенело сердце и хотелось плакать.
Борис ей доверия не внушал, но под его ласковым взглядом душа оживала, напоминая, что она обычная женщина, любящая комплименты и ценящая доброе отношение.
Проснувшись утром, позавтракала и отправилась в поход по модным бутикам, стараясь подобрать что-нибудь соответствующее. Примерив понравившееся платье, обнаружила, что сильно похудела. Что ж, от переживаний тоже бывает польза. Теперь в шелковом платье глубокого синего цвета она выглядела даже утонченно, и ее заурядные голубые глаза приобрели загадочный фиалковый оттенок. Она покрутилась перед зеркалом в примерочной, сделала ироничный книксен и рассмеялась.
Какая чушь порой лезет в голову! Никогда не было в ней утонченности и никогда не будет. Зато она всегда будет огоньком, и никакой Виталий с его пренебрежением этого у нее не отнимет!
Она купила изящные белые босоножки из натуральной кожи и к ним маленькую белую сумочку. Подумав, на оставшиеся деньги взяла симпатичный белый бантик и прицепила его на пояс. Получилось стильно и необычно.
Дома, демонстрируя обновки невестке, рассказала, в связи с чем они были приобретены.
К ее удивлению, Галина переполошилась.
– Аська, не нравится мне этот пригласивший тебя мачо! С чего это вдруг он изменил о тебе мнение? И не говори мне, что это из-за той девочки!
Ася призналась:
– Я тоже думаю, что дело не в девочке. Но, возможно, дело не в ней, а в его мамочке.
– В Сгущенке?
– Ну да. Только ее Светлана Ивановна зовут. Так вот она сильно обрадовалась спасению племянницы и затеяла мой розыск, чтоб поблагодарить. А по физиономии Бориса сразу было видно, что он у нас на станции не по своей воле. Уже потом, когда я снова сказала ему пару «ласковых» слов, он стал таким благодарным.
– С чего бы это?
– Не знаю. Возможно, он в самом деле хочет меня поблагодарить, чтобы и мамочку успокоить, и со своей совестью договориться.
– Может, ты ему понравилась? – Галя пыталась проиграть эту ситуацию со всех сторон.
– Да прямо! Ты знаешь, как он на меня смотрел? С оценивающим прищуром, как на товар в магазине. Уцененный, между прочим. Хотя говорил совсем другое. Язык у него хорошо подвешен. Комплименты сыплются как из рога изобилия, от гордости задохнуться можно. Если честно, я впервые после ссоры с Виталием почувствовала себя нормальным человеком, а не огородным пугалом.
В манеже загукала Лиза, напоминая о себе. Галя взяла ее на руки и принялась кормить, то и дело вытирая с ее подбородка капли фруктового пюре.
– Лучше бы ты встретила кого-то попроще. Нормального парня. А то тебя все время тянет на каких-то небожителей.
Ася погрозила ей пальцем.
– Ну, на встречу с Виталием ты меня сама отправляла.
– Ну да, оправляла. Уж очень ты кисла, прямо как простокваша. Но, если б я знала, что ты потом вообще в кисель превратишься, я б никогда этого не сделала. Я ж думала, ты встряхнешься и забудешь его, как дурной сон. А получилось наоборот.
Ася развела руками.
– Да уж, вот такая я непредсказуемая.
Галя внимательнее посмотрела на нее и вдруг разрешила:
– Ладно, отправляйся с Борисом в ресторан! Одобряю! Ты, по крайней мере, ожила и глазки заблестели. Главное, не подпадай под его влияние. А он, я чувствую, будет стараться изо всех сил.
Ася подумала о Виталии и сухо пообещала:
– Не буду я поддаваться чужому влиянию, обещаю. Я свое влияние буду продвигать.
Галя посмеялась.
– Ты о своем влиянии как о залежалом товаре говоришь.
– Да, конечно. Залежалый товар. Так оно и есть. Я себя именно так и чувствую.
Галина махнула на нее рукой с ложкой. В ложке еще оставалось пюре, и оно сочно размазалось по Асиной щеке.
Ася засмеялась.
– Это ты зря. Я не думаю, что Борис будет слизывать с меня подобное украшение. Так что я лучше пойду.
Ася вытерла щеку и ушла, а Галя еще долго, посмеиваясь, вспоминала ее слова.
Борис ждал Василису у входа в ресторан. На нем был обычный летний костюм, вовсе не помпезный, как ожидала Ася. Он говорил по сотику, и не сразу ее заметил. Наконец, отключившись, увидел ее и восторженно присвистнул.
– Вы сногсшибательно выглядите, Василиса! Можно один малоприличный вопрос: у вас натуральный цвет волос? Волосы у вас роскошные.
Ася посмотрела на него с подозрением. Что за шутки? Она всегда считала, что краску видно сразу. Ответила осторожно:
– Я не крашусь, если вы это имели в виду.
Борис повнимательнее посмотрел на нее. В самом деле, на лице даже макияжа нет.
Ася фыркнула.
– Краски прочные, не бойтесь.
– Вы специально сейчас процитировали «Двенадцатую ночь» Шекспира или случайно получилось?
Ася смотрела пару лет назад фильм с таким названием, но реплики героев не помнила совершенно, только сюжет. Вот и первый щелчок по носу! Красивый намек на ее необразованность. Легко призналась:
– Конечно, случайно. Я не знаток Шекспира.
Борис вдруг рассмеялся.
– Это замечательно!
– А почему? Не потому, что ваша подруга надоела вам разговорами о Шекспире? Она не в Англии, случайно, училась?
Борис с невольным уважением заметил:
– А вы проницательны.
– Это здравый смысл, а не проницательность. Но, может быть, войдем? А то на нас смотрят.
Борис оглянулся. Возле ресторана стояло двое молодых мужчин и в самом деле пристально их рассматривали. Один из них был ему знаком, это был один из учеников деда, защитивший под его руководством кандидатскую диссертацию.
Скрывая осаду, Борис приветственно помахал ему рукой. Тот в ответ чопорно поклонился.
– Вы их знаете?
– Встречал у деда. Это его ученик. Но давайте зайдем.
Они прошли в ресторан. Вестибюль встретил их прохладой и пустотой. Заглянув в зал, выяснили, что там занята всего пара столиков, за которыми сидели семейные пары с детьми.
Вышедший им навстречу метрдотель повел их по залу, зачем-то оправдываясь:
– Еще слишком рано, да и погода хорошая. Часам к семи народу будет побольше.
Он усадил их за столик и подозвал официантку. Молодая симпатичная девушка с приветливой улыбкой подала им каждому по глянцевому меню и карту вин Борису.
Борис развернул карту и спросил у Аси:
– Что будете пить?
Ася серьезно ответила:
– Я бы молока выпила, если честно. Или в крайнем случае минералки.
Борис с коротким смешком захлопнул карту вин.
– Хорошо. Молока здесь нет, поэтому остается минералка. Я тоже буду минералку. А что вы предпочитаете из еды? Надеюсь, не салатик из рукколы?
Ася усмехнулась.
– Понятно. Еще одно наследие предыдущих поколений. Нет, я люблю поесть. Но вот незадача, здесь все названия на французском, я ничего не понимаю.
Борис обратился к официантке.
– А для русских людей у вас меню есть? Или только для французов? Похоже, здесь только они и бывают?
Официантка захихикала.
– Есть. Сейчас принесу.
Она принесла еще одно меню, на сей раз на русском языке.
Ася открыла его. К ее удовольствию, снизу под французскими названиями был не только перевод на русский, но и состав блюда.
Борис с неосознанным удовольствием следил за ее изменчивым лицом. Оно было задорным и озабоченным. Чувствовалось, что выбор блюд доставляет ей настоящее удовольствие. Это было приятным разнообразием. Обычно его подруги изображали пресыщенное равнодушие, а Вероника вообще всячески подчеркивала незначительность и убогость местной кухни по сравнению с европейским уровнем.
– Что вы выбрали?
Ася с удовольствием перечислила названия блюд, со вкусом произнося незнакомые слова.