Известный в Америке политический деятель оппозиционного направления Линдон Ларуш для характеристики американского капитализма предпочитает использовать термин «фашизм», хотя в его понимании это уже не итальянская версия фашизма, а скорее германская (Ларуш акцентирует внимание на человеконенавистнической политике правящей верхушки США).
Есть еще один термин, описывающий сущность современного капитализма: государственно-монополистический капитализм (ГМК) . Именно такой термин использовался для характеристики капитализма XX века в советских учебниках политэкономии, и он был хорошим смысловым ориентиром для изучения реальных механизмов функционирования капитала.
Поскольку нас сейчас в большей степени интересует не политическая сторона вопроса, а финансовый механизм сращивания государства и монополий, мы будем использовать термин «государственно-монополистический капитализм».
Прежде всего отметим: все без исключения современные монополии (промышленные, торговые, банковские, информационные) своим существованием обязаны государственной поддержке. Без нее не было бы не только государственно-монополистического, но и просто монополистического капитализма.
Комментируя крылатую фразу Рокфеллера «Конкуренция — это грех», известный американский исследователь Энтони Саттон писал:
«Старый Джон Рокфеллер и его собратья, капиталисты XIX века, были убеждены в абсолютной истине: ни одно большое состояние не могло быть создано по беспристрастным правилам laissez-faire (фр. «позвольте делать», означает принцип невмешательства государства. — В. К.). Единственно верный путь к достижению крупного состояния — монополия, вытесняйте конкурентов, уменьшайте конкуренцию, уничтожайте laissez-faire и прежде всего добивайтесь государственной защиты вашего производства, используя податливых политиков и государственное регулирование. Этот путь дает огромную монополию, а законная монополия всегда ведет к богатству» [130] .
Диапазон государственной поддержки монополий крайне широк:
- установление импортных пошлин для защиты внутреннего рынка от иностранных конкурентов;
- введение ограничений и запретов для иностранных инвесторов;
- предоставление отдельным компаниям исключительных прав на ведение той или иной деятельности (например, концессии);
- налоговые послабления (освобождение от уплаты налогов или снижение уровня налогообложения, поощрение создания монополиями офшорных зон);
- прямая финансовая помощь (денежные трансферты) из государственного бюджета;
- государственные кредиты;
- государственные заказы;
- передача частным компаниям имущества из государственного сектора по льготным ценам или бесплатно;
- регулирование цен и тарифов;
- предоставление силовой поддержки для внешней и внутренней экспансии корпораций (использование репрессивного аппарата для подавления социальных протестов, ведение захватнических войн, насаждение оккупационных режимов в зарубежных странах) и т.п.
В конечном счете государственная поддержка монополий имеет две основные и связанные между собой цели: приумножить прибыли монополий и обеспечить сохранение и укрепление их всесторонней власти в обществе и в мире.
Хотя еще в конце XIX века в странах Запада стали приниматься антимонопольные законы , однако их действие с самого начала было крайне ограничено. Многие из них носили и носят декоративный характер, лишь создают видимость, что государство борется за сохранение принципа свободной конкуренции. Практический смысл этих законов сводится в основном к тому, чтобы как-то регулировать отношения между отдельными группами монополистического капитала, поддерживать некий статус-кво в клубе миллиардеров, не допускать того, чтобы действия отдельных групп бизнеса ставили под угрозу само существование капитализма. А также не допускать усиления на экономическом пространстве, контролируемом данным государством, монополий-нерезидентов. Например, запрещать иностранным корпорациям поглощения отечественных монополий.
В то же время даже в антимонопольных законах прописано, что их действие не распространяется на операции национальных корпораций за пределами своей страны [131] . Государство открыто поощряет внешнюю экспансию монополистического капитала, используя для этого систему экспортного кредитования и гарантий по экспортным операциям, регулирование валютного курса национальной денежной единицы, налоговые льготы и снисходительное отношение к офшорным операциям корпораций, военно-силовую поддержку зарубежного бизнеса своих корпораций и т.п.
Государственно - монополистический капитализм, или «узаконенное казнокрадство»
Остановимся лишь на некоторых аспектах «сотрудничества» государства и монополий, которые связаны с использованием государственного бюджета. Мы уже отмечали, что бюджетные средства государства активно используются в целях обогащения ростовщиков и сохранения их власти.
Во-первых , за счет роста государственного долга все большая часть бюджета расходуется на обслуживание этого долга (уплата начисляемых процентов). В лексиконе финансистов даже появились такие термины: «процентные расходы» , «непроцентные расходы». По сути, все бюджетные расходы сегодня делятся именно на указанные две категории, причем доля «процентных расходов» имеет тенденцию к увеличению.
Во-вторых , за счет бюджета происходит погашение обязательств банкиров во время банковских кризисов. Выше мы уже подробно говорили о государственных системах страхования депозитов в частных кредитных учреждениях. В угоду ростовщикам сложилась оригинальная финансово-кредитная система: доходы частных банков приватизируются, а убытки национализируются. Использование государственного бюджета для национализации убытков частных банков позволяет сохранять банковскую систему с неполным покрытием обязательств.
В-третьих , казенные средства перекачиваются на счета и в сейфы частных компаний посредством различного рода закупок и распределения заказов этим компаниям.
Подробнее остановимся на этом аспекте «сотрудничества» государства и монополий. В нашей экономической и политической литературе советского периода такое «сотрудничество» называлось «узаконенным казнокрадством» . Термин впервые появился в работе В. И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (1918 г.).
Вот это место из работы:
«Громадное большинство торгово-промышленных предприятий работают теперь не на «вольный рынок», а на казну, на войну. Капиталистическое хозяйство «на войну» (т.е. прямо или косвенно связанное с военными поставками) есть систематическое, узаконенное казнокрадство (курсив В. И. Ленина. — В. К.)» [132] . «Америки» Ленин не «открыл», но фраза «узаконенное казнокрадство» стала крылатой.
Впервые масштабная перекачка казенных денег в сейфы монополий наблюдалась во всех воюющих странах в годы Первой мировой войны. После начала Великой депрессии на арену вышло кейнсианство — учение, которое обосновывало необходимость такой перекачки не только в военное время, но также в мирное, особенно в годы экономических кризисов.
Может возникнуть впечатление, что система государственных заказов и закупок в первую очередь направлена на обогащение торгово-промышленных монополий, а не ростовщиков. Но мы уже неоднократно говорили, что конечными «бенефициарами» всех основных финансовых схем и новаций всегда оказываются ростовщики. Торгово-промышленные компании — лишь «транзитные институты», через которые деньги движутся в «институты окончательного назначения» — банки. Проследим маршрут движения казенных средств по этапам (совокупность этих этапов можно назвать «финансовым циклом ГМК» ):
1) государство разрабатывает программы и под эти программы выделяет финансирование из бюджета; при этом расходы на программы предусматривается покрывать за счет дефицита бюджета;
2) для финансирования дефицита бюджета государство заимствует денежные средства у банков (обычно в форме размещения облигаций государственных займов);
3) финансовые средства, выделяемые на государственные программы, перемещаются в сектор домашних хозяйств и увеличивают платеже-способный спрос населения; средства попадают гражданам в виде:
а) заработной платы (если реализация государственных программ осуществляется через размещение заказов государства у частных компаний); б) прямых денежных трансфертов (если речь идет о государственных программах помощи населению в виде пенсий, субсидий, пособий и т.п.);
4) увеличившийся платежеспособный спрос населения стимулирует производственную деятельность капиталистов-предпринимателей; у компаний появляется прибыль;
4) увеличившийся платежеспособный спрос населения стимулирует производственную деятельность капиталистов-предпринимателей; у компаний появляется прибыль;
5) прибыль капиталистов-предпринимателей размещается на их счетах в банках; это, в свою очередь, активизирует кредитную активность банков.
Кредитная активность банков проявляется в увеличении объемов кредитования как государства (финансирование государственных программ), так и компаний и домашних хозяйств. Постепенно структура кредитования опять начинает изменяться в пользу второго и третьего направлений при относительном снижении роли первого направления (кредитование государства). На этом этапе происходит рост прибылей банкиров за счет расходов заемщиков по обслуживанию кредитов. Наконец, наступает момент, когда прекращается кредитование государства, затем замедляется рост кредитования компаний и домашних хозяйств. И вот наступает момент, когда прибыль в производстве снижается до нуля, кредитование останавливается, начинается кризис.
Государственные программы или «Панамы»?
Итак, «финансовый цикл ГМК» начинается с разработки государственных программ и проектов . Возникает вопрос: какие государственные программы ГМК использует для «вытягивания» попавшей в кризисное положение «экономики»? — Самые разные. Например, социальные программы , предусматривающие прямые денежные трансферты населению в виде пенсий, пособий и дотаций. Для эффективного «протаскивания» таких программ по коридорам власти и получения необходимой поддержки избирателей изобретаются яркие общенациональные лозунги типа «построения Великого общества» (при президенте Л. Джонсоне). Это что-то вроде «национальной идеи» Америки.
Не менее важны производственные программы , которые предусматривают размещение в частных компаниях государственных заказов. Соотношение тех и других зависит от раскладки сил групп интересов в обществе. Понятно, что широким слоям трудящихся наиболее интересны социальные программы. Для бизнеса интересны производственные программы. Например, одной группе — программы охраны окружающей среды; другой — покорение космоса; третьей — развитие ядерной энергетики и т.п.
Сегодня в США, например, тратятся миллиарды и десятки миллиардов долларов на самые разные программы: борьбу со СПИДом, глобальным потеплением, «птичьим» и «свиным» гриппом, защиту исчезающих видов флоры и фауны, контроль над оборотом наркотиков, преступностью и т.п. и т.д. Это программы, которые представляют собой комбинацию производственных, научно-исследовательских и социальных программ. Что можно сказать об этих программах?
Во-первых , многие программы вообще напоминают откровенное казнокрадство , поскольку не имеют никакого мало-мальски серьезного научного обоснования. Кроме того, такие программы формируют общественное мнение (чаще всего в виде разных «фобий») и могут способствовать росту спроса на товары и услуги частного бизнеса.
Например, борьба с «птичьим», «свиным» и всякими иными «гриппами». Она предполагает бюджетные ассигнования на разные «исследования» и «выуживание» денег из карманов простых граждан на новые лекарства, вакцины, услуги частных клиник и т.п.
Или борьба с так называемым «потеплением» климата на нашей планете. Развернувшаяся в мире кампания по предотвращению «парникового эффекта» очень напоминает гигантский советский проект по переброске северных рек на юг, который лоббировался в свое время нашим Министерством мелиорации и водного хозяйства ради миллиардных ассигнований.
Или борьба со СПИДом. Читатель, наверное, удивится: а разве СПИДа нет? Отвечаем: конечно, нет! Имеется около трех десятков хорошо известных заболеваний, которые сопровождаются снижением иммунитета человеческого организма (например, гепатит, пневмония), которые объединены в общую группу и получили название «СПИД». Говорится о «вирусной» природе СПИДа, на поиск вируса затрачены миллиарды долларов, но вируса так и не нашли! На лечение больных так называемым СПИДом тратятся миллиарды долларов, а они почему-то все равно умирают (а если бы правильно определили заболевание, то многие из них могли бы полностью выздороветь!). Есть серьезные подозрения, что авантюра под названием «СПИД» как глобальный бизнес-проект была изобретена ростовщиками и «раскручена» на их деньги. Со времени якобы «открытия» СПИДа США потратили на «борьбу» с этим новым «заболеванием» более 50 млрд долл. Примерно 2 млрд долл. в год получает Центр по профилактике и контролю заболеваний, в офисах которого родился этот бизнес-проект. Об авантюре под названием «СПИД» в мире честными профессиональными медиками написаны десятки разоблачительных книг. Автор книги о СПИДе доктор Джон Лорицен, в частности, пишет: «Многие ученые знают правду о СПИДе. Но существует огромная материальная заинтересованность, заключаются миллиардные сделки, процветает бизнес, связанный со СПИДом. Поэтому ученые молчат, извлекая для себя выгоду и способствуя этому бизнесу». В общем, тема эта очень широкая и серьезная [133] .
Во-вторых , некоторые программы рождаются для решения действительно острых социальных проблем. Например, для охраны окружающей среды, борьбы с преступностью, предотвращения распространения наркотиков. Но чиновники, которые отвечают за реализацию таких программ, заинтересованы в том, чтобы соответствующие социальные проблемы не только не решались, но, наоборот, приобретали еще больший размах. Как так? Да очень просто. Например, чем выше преступность, тем больше бюджетные ассигнования на борьбу с ней. А если преступность будет побеждена, тогда не будет ассигнований и чиновники, которые с ней боролись, будут уволены или отправлены на пенсию. Формула очень простая: «Есть проблема — есть ассигнования. Нет проблемы — нет ассигнований» .
Американский президент Ричард Никсон объявил в 1971 году «войну» наркотикам. Федеральный бюджет на эту «войну» предусматривал ассигнования в размере 101 млн долл. в 1972 году. В 2008 году эти ассигнования равнялись уже 13,7 млрд долл.; кроме того, еще были ассигнования штатов на борьбу с наркотиками, превышавшие федеральные в полтора раза. Получается, что на уровне федерального правительства и штатов на «войну» с наркотиками было выделено около 34 млрд долл. [134]. В то же время масштабы распространения наркотиков в США сегодня несопоставимы с тем, что было в 1971 году, когда Никсон начал «войну» с ними.
На длительных отрезках времени хорошо видна тенденция к росту преступности в США (при еще более стремительном росте государственных ассигнований на полицию). По последним данным, в тюрьмах «цивилизованной» Америки находится 2,3 млн человек. Следует добавить, что право-охранительные органы США не заинтересованы в снижении преступности в стране не только по причине зависимости государственных ассигнований на их функционирование от уровня преступности, но и еще по одной причине. Она появилась не так давно. В США (и некоторых других странах Запада) появилась практика сдачи тюрем в частное управление (что-то наподобие концессии). У частных предпринимателей появилась возможность пользоваться заключенными как бесплатной рабочей силой. Вот вам пример успешного «государственно-частного партнерства», которое сегодня пропагандируют «профессиональные экономисты»!
Конечным «бенефициарам» любых государственных программ, т.е. банкирам по большому счёту, всё равно какие программы будут использоваться для организации «финансового цикла кейнсианства». Для них главные критерии — чтобы программы были масштабные, чтобы решение об их финансировании принималось быстро, чтобы финансирование было устойчивым.
Опыт XX века показывает, что в странах «денежной цивилизации» есть такие государственные программы, которые не вызывают особых противоречий в обществе. Речь идет о военных программах . Ничто так не сплачивает, как наличие военной угрозы. Даже в сильно поляризованном (в социальном и политическом плане) обществе решения по таким программам принимаются быстро, причем ассигнования бывают очень щедрыми.
Специалисты по управлению сознанием и поведением человека считают, что у современного человека, который прошел «жизненную школу капитализма», лучше всего развиты такие чувства, как алчность, страх и стадность . Для «проталкивания» военных программ лучше всего подходит использование чувств страха и стадности. Чувство страха нагнетается с помощью формирования образа врага и угрозы, от него исходящей. В годы «холодной войны» на Западе формировался образ СССР как «империи зла», которая якобы только и думала о том, как «похоронить» Америку, Европу и весь «цивилизованный» мир.
За первые 15 лет после Второй мировой войны (1946—1960) США израсходовали на военные цели из федерального бюджета 500 млрд долл. Это в 40 раз превысило военные расходы США за 15 лет до их вступления во Вторую мировую войну.