Что мог ответить ей несчастный Агамемнон? Ведь не по своей воле решился он принести в жертву богине Артемиде свою родную дочь. Не в силах был он поступить иначе. Он мог лишь сказать, что если бы даже и уступил он мольбам жены и дочери, то разгневанные греки убили бы и его, и всех его близких, так как для блага всей Греции приносят в жертву Ифигению.
В стане началось уже сильное волнение. Мирмидоняне чуть не побили камнями Ахилла, когда объявил он, что не даст принести в жертву ту, кто обещана ему в супруги. Все воины, предводимые Одиссеем, с оружием в руках бросились к шатру Агамемнона. Ахилл с мечом в руках, прикрывшись щитом, встал у входа в шатер, готовый до последней капли крови защищать Ифигению.
Но тут остановила всех, готовых уже начать кровавый бой, Ифигения. Громко объявила она, что готова сама добровольно идти под жертвенный нож ради общего дела. Не хочет она противиться воле великой дочери Зевса, Артемиды. Пусть принесут ее в жертву, ей вечным памятником будут развалины Трои, когда возьмут ее греки. Убедила она героя Ахилла не защищать ее, не начинать междоусобной битвы. Покорился воле Ифигении Ахилл, хотя жаль было ему прекрасную деву, которую он полюбил за ее великую решимость жертвовать собой ради общего блага.
Спокойно пошла Ифигения туда, где сооружен был жертвенник в честь богини Артемиды. Прекрасная и величественная, прошла среди несметных рядов воинов Ифигения и встала около жертвенника. Заплакал Агамемнон, взглянув на свою юную дочь, и, чтобы не видеть ее смерти, закрыл голову своим широким плащом. Спокойно стояла у жертвенника Ифигения. Все хранили, по повелению глашатая Тальфибия, глубокое молчание. Вещий Калхас вынул из ножен жертвенный нож и положил его в золотую корзину. На голову девы надел он венок, как на жертву, которую ведут к алтарю. Вышел из рядов воинов Ахилл. Он взял сосуд со священной водой и жертвенную муку с солью, окропил водой Ифигению и жертвенник, посыпал мукой голову девы и громко воззвал к богине Артемиде, моля ее послать войску благополучное плавание к троянским берегам и победу над врагами. Взял Калхас в руку жертвенный нож. Все замерли. Вот занес он нож, чтобы поразить им Ифигению. Вот коснулся уже нож девы. Но не упала с предсмертным стоном у жертвенника Ифигения. Совершилось великое чудо. Богиня Артемида похитила Ифигению, и вместо нее у алтаря, обагряя его кровью, билась в предсмертных судорогах лань, сраженная ножом Калхаса. Пораженные чудом, как один человек, вскрикнули все воины. Громко и радостно вскрикнул и вещий Калхас:
– Вот та жертва, которую требовала великая дочь громовержца Зевса – Артемида! Радуйтесь, греки, нам сулит богиня счастливое плавание и победу над Троей.
И действительно, не была еще на жертвеннике сожжена лань, посланная Артемидой, как уже переменился ветер и стал попутным. Поспешно стали собираться греки в далекий поход. Все в стане ликовало. Агамемнон же поспешил в свой шатер сообщить Клитемнестре о том, что произошло у жертвенника, и торопить ее возвратиться в Микены.
Богиня Артемида, похитив у жертвенника Ифигению, перенесла ее на берега Эвксинского Понта, в далекую Тавриду[45]. Там стала жрицей богини прекрасная дочь Агамемнона Ифигения.
Плавание греков к берегам Трои. Филоктет
Спокойно было плавание греков к берегам Трои. Все время дул попутный ветер. Быстро рассекали морские волны корабли. Уже видны были берега острова Лемноса. Здесь недалеко от Лемноса[46] находился пустынный остров Хриса. На нем был жертвенник, поставленный в честь покровительницы острова, нимфы Хрисы. Греки должны были найти этот жертвенник и принести на нем жертву нимфе, так как предсказано было им, что только в том случае возьмут они Трою, если по пути пристанут к берегу Хрисы и принесут на нем жертву. Жертвенник на этом острове поставил еще великий герой Ясон, когда плыл он со своими спутниками-аргонавтами в далекую Колхиду за золотым руном. На этом жертвеннике принес жертву и великий сын Зевса, Геракл, когда он предпринял поход против Трои, чтобы отомстить за оскорбление царю Лаомедонту. Друг Геракла, Филоктет знал, где находится жертвенник. Он вызвался показать его героям. Пошли за Филоктетом вожди греков. Безлюден был остров. Весь зарос он низким кустарником. Вот, наконец, виден и жертвенник, уже наполовину развалившийся. Приблизились к нему герои. Вдруг выползла из кустов большая змея, охранявшая жертвенник, и ужалила героя Филоктета в ногу. Вскрикнул Филоктет и упал на землю. Подбежали к нему герои, но было уже поздно. Яд змеи проник в рану. Страшно стала болеть она. Обильный гной вытекал из раны, заражая воздух страшным зловонием. Невыносимы были страдания Филоктета. Не переставая, стонал он и днем и ночью. Стоны несчастного Филоктета не давали покоя грекам. Воины начали роптать. Они не могли выносить зловония, которое распространяла рана Филоктета. Наконец, вожди греков решили, по совету Одиссея, покинуть несчастного друга Геракла где-нибудь на берегу. Во время плавания мимо острова Лемноса вожди велели снести уснувшего Филоктета на пустынный берег. Там, среди скал, положили его, оставив ему его лук и стрелы, одежду и пищу. Так покинули греки того героя, без стрел которого не суждено было им взять Трою. Девять лет пришлось томиться Филоктету на пустынном берегу. Но настало время, когда пришлось грекам самим послать за Филоктетом и просить у него помощи. Это случилось на десятом году осады Трои.
Филоклет. Скульптура А. фон Гильдебрандта. 1886 г.
Покинув Филоктета, греки отправились в дальнейший путь и наконец пристали к троянским берегам, где ждало их столько трудов, опасностей и великих подвигов.
Первые девять лет осады Трои
Обрадовались греки, что окончено их долгое плавание. Но когда приблизились они к берегам, то увидели, что их ждало уже сильное войско троянцев под предводительством Гектора, могучего сына престарелого царя Трои Приама. Как было пристать грекам к берегу? Как высадиться? Видели все герои, что погибнет тот, кто первым ступит на троянский берег. Долго колебались греки. Наконец юный герой Протесилай, полный решимости пожертвовать собой ради общего блага, решил первым броситься на врага, хотя знал, что гибель грозит ему. Решив пожертвовать собой, все забыл Протесилай; забыл он о родине, забыл и о прекрасной жене своей, юной Лаодамии. Соскочил с корабля на берег Протесилай и с обнаженным мечом бросился на врагов. Потряс своим тяжелым копьем великий Гектор и насмерть поразил он юного Протесилая. Мертвым упал тот на берег. Он первый обагрил своей кровью троянскую землю.
Лишь только пал Протесилай, как греки дружно бросились с кораблей на врагов. Закипел кровавый бой. Со стоном падали в прах воины, пораженные насмерть. Грудь с грудью бьются герои. Со стороны троянцев сражался герой Кикн, сын владыки морей Посейдона. Все тело его было белое, как перья лебедя, и твердое, как сталь, ничем нельзя было нанести рану Кикну. Исполин ростом, могучий, как титан, одного за другим поражал Кикн греков, производя сильное замешательство в их рядах. Наконец выступил против Кикна могущественнейший из греческих героев Ахилл. Потрясая своим копьем, бросился он на Кикна. Взмахнув могучей рукой, бросил копье Ахилл прямо в грудь Кикну, крикнув:
– Не знаю, кто ты, троянец, но ты можешь гордиться, что сразил тебя копьем Ахилл, сын богини Фетиды.
Диана Габийская. Вероятно, копия со статуи Артемиды Брауронии работы Праксителея. Ок. 346—345 гг. до н.э.
Но копье Ахилла отскочило от груди Кикна, как от стали, и Кикн ответил сыну Пелея:
– Ты дивишься, Ахилл, что твое копье отскочило от моей груди. Знай, что броня не нужна мне, ты не нанесешь мне раны, если я буду стоять пред тобой даже без доспехов. Я не сын, подобно тебе, какой-то там нереиды, я сын великого повелителя морей и всех морских божеств, Посейдона.
Взмахнул копьем Кикн и пустил им в щит Ахилла. Пробило копье девять бычачьих кож, которым покрыт был щит, и застряло в десятой. Опять пустил копьем в Кикна Ахилл, и опять оно отскочило. Пустил он в третий раз копье в Кикна, но невредимым стоял перед ним сын Посейдона.
– Не ослабела ли рука моя, – в гневе воскликнул Ахилл, – или притупилось копье Хирона?
Попробовал острие копья сын Пелея и метнул его с невероятной силой в грудь ликийского героя Менойта. Со стоном упал Менойт, и отлетела душа его в царство мрачного Аида. Вырвал Ахилл копье из кровавой раны ликийца и ударил им Кикна, но опять, словно незыблемая скала, стоял пред ним Кикн. Взмахнул тяжелым щитом своим Ахилл и три раза ударил с ужасной силой Кикна по лицу, а рукоятью меча поразил его в висок. Дрогнул Кикн и обратился в бегство. Настиг его быстроногий Ахилл. В изнеможении упал Кикн на землю. Придавил его щитом сын Фетиды, наступив на грудь, задушил ремнями его же шлема, стянув их вокруг белоснежной шеи Кикна. Увидав гибель Кикна, дрогнули троянцы, обратились в бегство и укрылись за неприступными стенами Трои. На следующий день было заключено между греками и троянцами перемирие, чтобы подобрать павших воинов и предать их погребению.
– Не ослабела ли рука моя, – в гневе воскликнул Ахилл, – или притупилось копье Хирона?
Попробовал острие копья сын Пелея и метнул его с невероятной силой в грудь ликийского героя Менойта. Со стоном упал Менойт, и отлетела душа его в царство мрачного Аида. Вырвал Ахилл копье из кровавой раны ликийца и ударил им Кикна, но опять, словно незыблемая скала, стоял пред ним Кикн. Взмахнул тяжелым щитом своим Ахилл и три раза ударил с ужасной силой Кикна по лицу, а рукоятью меча поразил его в висок. Дрогнул Кикн и обратился в бегство. Настиг его быстроногий Ахилл. В изнеможении упал Кикн на землю. Придавил его щитом сын Фетиды, наступив на грудь, задушил ремнями его же шлема, стянув их вокруг белоснежной шеи Кикна. Увидав гибель Кикна, дрогнули троянцы, обратились в бегство и укрылись за неприступными стенами Трои. На следующий день было заключено между греками и троянцами перемирие, чтобы подобрать павших воинов и предать их погребению.
Предав земле всех убитых, греки приступили к устройству укрепленного лагеря. Вытащили они свои корабли на берег и расположились большим станом вдоль берега моря от гор Сигейона до гор Ройтейона. Со стороны Трои они защитили свой лагерь высоким валом и рвом. На двух противоположных концах лагеря разбили свои шатры Ахилл и Аякс Теламонид, чтобы наблюдать за троянцами и не дать им напасть неожиданно на греков. В середине лагеря возвышался роскошный шатер царя Агамемнона, выбранного греками предводителем всего войска. Здесь около шатра Агамемнона была и площадь для народных собраний. Мудрый Одиссей поставил свой шатер около площади народных собраний, чтобы во всякое время быть в состоянии выйти к собравшимся и чтоб всегда знать, что происходит в стане. Он, несмотря на то, что раньше так не желал участвовать в походе, теперь стал ярым врагом троянцев и требовал, чтобы греки во что бы то ни стало взяли и разрушили Трою.
Когда лагерь греков был устроен и укреплен, греки послали в Трою царя Менелая и хитроумного Одиссея для переговоров с троянцами. Греческих послов принял в своем доме мудрый Антенор и устроил для них роскошный пир. Всей душой желал Антенор, чтобы заключен был мир и удовлетворены были законные требования Менелая. Узнав о прибытии послов, Приам созвал народное собрание, чтобы обсудить требование Менелая. Явились в собрание все троянцы и Менелай с Одиссеем. Менелай в краткой, сильной речи потребовал, чтобы вернули троянцы ему жену его Елену и все сокровища, похищенные Парисом. После Менелая говорил Одиссей. Заслушались троянцы дивной речи мудрого царя Итаки. Он убеждал троянцев удовлетворить требования Менелая. Народ троянский готов был уже согласиться на все требования Менелая. Ведь уже сама прекрасная Елена раскаялась в своем опрометчивом поступке и жалела, что покинула дом героя-мужа ради Париса. И Антенор убеждал народ исполнить требования Менелая. Он видел, сколько бед повлечет за собой война троянцев и греков. Но не желали мира с греками сыновья Приама, и прежде всего, конечно, Парис. Неужели заставят его выдать Елену? Неужели отнимут у него всю его добычу? Он не хотел подчиниться народному решению, а его поддерживали в этом братья. Подкупленный Парисом Антимах требовал даже, чтобы троянцы схватили царя Менелая и убили его. Но этого не допустили Приам и Гектор, они не позволили оскорбить послов, находящихся под защитой громовержца Зевса. Колебалось народное собрание, не знало, какое принять окончательное решение. Тут встал троянский прорицатель Гелен, сын Приама, и сказал, чтобы не боялись троянцы войны с греками, – боги обещают Трое свою помощь. Поверили троянцы Гелену. Они отказались удовлетворить требование Менелая. Послы греков принуждены были ни с чем покинуть Трою. Теперь должна была начаться кровопролитная борьба троянцев с греками.
Заперлись троянцы в неприступной Трое; даже Гектор не осмелился покидать Трою. Греки же начали осаду. Они три раза пытались взять штурмом Трою, но это им не удавалось. Тогда греки начали разорять окрестности Трои и завоевывать все города, которые находились в союзе с Троей. Греки предпринимали против них походы по суше и по морю. Во всех этих походах особенно отличался великий Ахилл. Греки завладели островами Тенедосом, Лесбосом, городами Педасом, Лирнессом и другими. Много городов разрушили они внутри страны. Овладели и городом Фивами[47], где правил отец жены Гектора Андромахи, Эстион. В один день убил Ахилл семь братьев Андромахи. Погиб и отец ее. Но не предал труп Эстиона поруганию Ахилл, – боясь гнева богов, он предал его погребению[48]. Мать же Андромахи была уведена пленницей в стан греков. Богатую добычу захватил Ахилл в Фивах. Он захватил в плен и прекрасную дочь жреца Аполлона Хриса, Хрисеиду, и прекрасную Брисеиду. Хрисеида была отдана греками царю Агамемнону.
Все кругом Трои опустошали греки. Троянцы не смели показываться за стенами Трои, так как каждому грозила смерть или жестокий плен и продажа в рабство. Так, когда застиг Ахилл двух сыновей Приама, Иса и Антифа, на лесистых склонах Иды, пасших овец, он схватил обоих и, связав гибкими прутьями ивы, привел в стан. Только за богатый выкуп вернул он их отцу. Захватил в плен Ахилл и другого сына Приама, Ликаона, напав на него ночью в винограднике. Его продал в рабство Ахилл на остров Имброс[49]. Там купил его царь Лесбоса и увел в священную Арисбу[50].
Тайно бежал из Арисбы Ликаон, вернулся в родную Трою, не ведая, что сулил ему рок погибнуть от руки Ахилла. Пал сраженный копьем Ахилла и младший сын Приама, Троил. Он беспечно выехал на своей колеснице из ворот Трои. Хотел Троил испытать быстроту бега своих коней на ровном поле перед Троей. Быстро погнал он коней и несколько раз промчался по полю. Наконец, подъехал Троил к колодцу, густо заросшему кустарником и высокими платанами. Слез с колесницы сын Приама и стал поить своих разгоряченных коней, как вдруг бросился на него из кустов Ахилл, потрясая своим тяжелым копьем. Вскочил на колесницу Троил и погнал во всю прыть коней к жертвеннику Аполлона: он думал, что там, у жертвенника, найдет он защиту. Настиг Троила Ахилл у самого жертвенника Аполлона. Он схватил юношу за пышные кудри, свалил с колесницы на землю и пронзил ему грудь острым мечом. Бездыханным лежал Троил на земле у жертвенника Аполлона. Не поспели ему на помощь его братья Гектор, Полит и Деифоб. Но не выдали они Ахиллу труп Троила. Они напали на непобедимого сына Фетиды и завладели трупом брата. Поднял труп Троила Гектор и понес его в Трою. Горько заплакал старец Приам, увидав с высоких стен Трои труп так безвременно погибшего сына.
Много горя пришлось перенести жителям Трои за девять лет осады Трои. Многих героев, павших в битве, пришлось им оплакивать. Но самый тяжелый десятый год был впереди. Впереди было и величайшее горе – падение Трои.
Много претерпели и греки за девять лет войны. Много и у них было убитых. Многие герои погибли от руки врагов. Погиб и мудрый герой Паламед, но не от руки врага. Из ненависти и зависти погубил его хитроумный Одиссей.
Ахилл. Сцена из Троянской войны. Фрагмент росписи на вазе. Ок. 490–480 гг. до н.э.
Много разумных советов давал грекам Паламед, не раз оказывал он им неоценимые услуги. Целебными травами излечивал он раны и болезни; он устроил маяк для греков, чтобы знали отплывшие из стана, куда пристать темной ночью. Чтили героя Паламеда греки и охотно слушались его советов. За это возненавидел его Одиссей. Он видел, что Паламеда слушают греки охотнее, чем его. Вспомнил Одиссей и то, как раскрыл Паламед его хитрость, когда притворился он помешанным, чтобы не идти под Трою; это воспоминание еще более усилило его ненависть к Паламеду. Долго размышлял Одиссей, как погубить ему Паламеда. Наконец воспользовался он тем, что Паламед стал советовать грекам кончить войну и вернуться на родину. Одиссей придумал коварный план. Ночью он спрятал в шатре Паламеда мешок с золотом и стал уверять всех, что недаром советует Паламед прекратить осаду Трои, что эти советы дает он грекам лишь потому, что подкуплен Приамом. Немало было недовольных Паламедом и среди греков. Ведь если бы послушались греки советов Паламеда, то лишились бы они богатой добычи, которой завладели бы они, взяв Трою. Все эти недовольные охотно поверили клевете Одиссея. Видя, что уже многие греки начинают верить в измену Паламеда, Одиссей, чтобы убедить всех в том, что действительно подкупил Приам Паламеда, сообщил Агамемнону, что Паламед сносится с Приамом через пленного фригийца и что этого фригийца, когда он пытался уйти из лагеря греков в Трою, схватили и убили слуги Одиссея. Написал также Одиссей письмо от имени Приама к Паламеду. В этом письме было сказано о золоте, посланном царем Приамом к Паламеду в уплату за то, что он уговорит греков снять осаду и уехать на родину. Это письмо Одиссей передал пленному фригийцу и велел отнести его к Приаму. Лишь только фригиец вышел из лагеря греков, как напали на него слуги Одиссея, убили его, а письмо принесли к своему царю. С этим письмом Одиссей поспешил в шатер Агамемнона. Получив это сообщение, Агамемнон тотчас созвал в свой шатер всех вождей греков. Призвал он и Паламеда, который не подозревал, какая опасность ему угрожает. Здесь обвинил Одиссей Паламеда в измене. Напрасно уверял Паламед вождей, что и не думал он об измене. Одиссей же, чтобы уличить Паламеда, посоветовал обыскать шатер его. Послали в шатер и действительно там нашли мешок с золотом. Теперь ясно стало всем, что Паламед – изменник. Нарядили суд над Паламедом, и он был приговорен к смерти. Его решили побить камнями. Заковали невинного Паламеда в тяжелые цепи и привели на берег моря. Напрасно заклинал Паламед греков не убивать его, не предавать такой лютой казни невинного. Никто не хотел слушать изменника. Приступили к казни. Ни единого стона, ни единой жалобы не вырвалось из груди Паламеда. Пред смертью сказал он тихо лишь эти слова: