– Вот что, брат, – сказал Сунь У-кун. – Спрячь вещи где нибудь в ущелье, чтобы их не унесло ветром, а коня пусти погулять. Сам же сиди и не показывайся. Я схожу к самому главному из них и померяюсь с ним силами. Нужно словить этого волшебника, только тогда учитель будет спасен.
– Ладно! Нечего учить меня! Отправляйся скорее! – сказал Чжу Ба-цзе.
Сунь У-кун одернул свой кафтан, подтянул тигровый плащ и, схватив посох, ринулся прямо к пещере. У входа была надпись: «Пещера Желтого ветра на горе Желтого ветра». Сунь У-кун остановился, словно врос в землю, и громко крикнул:
– Эй ты, волшебник! Сейчас же освободи моего учителя, не то я переверну твое логово и сравняю его с землей!
Духи-прислужники, дрожа от страха, ринулись в пещеру.
– Великий князь, беда! – доложили они.
– Что случилось? – спросил дух Желтого ветра.
– К пещере подошел какой-то монах, похожий на Бога грома, с лицом, заросшим волосами, и огромным железным посохом в руках. Он требует, чтобы освободили его учителя.
Встревожившись, властитель пещеры вызвал к себе Духа тигра и сказал:
– Я велел тебе обойти горы и выловить горных козлов, диких кабанов, жирных оленей и глупых баранов. Зачем же тебе понадобился этот Танский монах? Ты только раздразнил его ученика. Что ж теперь делать?
– Успокойтесь, великий князь, – отвечал тигр. – Я хоть и не обладаю особыми талантами, но сейчас возьму себе пятьдесят помощников и выйду к нему навстречу. Что бы там ни было, я поймаю его и преподнесу вам на угощенье.
– Не считая старших командиров, в моем распоряжении есть еще около семисот младших духов, – промолвил властитель пещеры. – Возьми, сколько тебе надо, только слови этого Сунь У-куна. Тогда уж нам никто не помешает полакомиться монахом, а я охотно побратаюсь с тобой. Боюсь только, что этот Сунь У-кун изувечит тебя, тогда не будь на меня в обиде.
– Не волнуйтесь! И ждите моего возвращения! – сказал тигр.
Он отобрал себе пятьдесят самых сильных духов, подвязал к поясу два меча из красной меди и с оглушительным барабанным боем, размахивая знаменами, выскочил из пещеры.
– Ты откуда взялся, обезьяний монах? И как смеешь шуметь здесь? – заорал тигр.
– Ах ты скотина ободранная! – крикнул в ответ Сунь У-кун. – Ты сбросил с себя оболочку, утащил нашего учителя, а теперь еще спрашиваешь, как я смею шуметь! Если хочешь остаться в живых, немедленно возврати моего учителя!
– Я действительно захватил твоего учителя, – подтвердил тигр. – Мы с князем собираемся приготовить из него угощение. Если у тебя есть хоть капля ума, уходи отсюда подобру-поздорову. Иначе мы и тебя съедим. Просто я хотел поступить по принципу: поймал одного, другого можно помиловать.
Эти слова привели Сунь У-куна в неописуемое бешенство.
Яростно заскрежетав зубами, он вытаращил глаза и, размахивая посохом, заорал:
– Какими же способностями ты обладаешь, что так расхвастался! Вот сейчас я познакомлю тебя с моим посохом!
Тигр напряг все усилия, чтобы отразить удар. Это был страшный бой, в котором оба противника пустили в ход всю свою силу и уменье.
Почувствовав, что ему не устоять против Сунь У-куна, Дух тигра бежал. Однако возвращаться к князю, перед которым он так похвалялся, было неудобно, поэтому он, спасая свою жизнь, бежал прямо в горы. Сунь У-кун с громким криком бросился за ним и гнался до тех пор, пока не достиг ущелья.
Там он увидел Чжу Ба-цзе, который пас коня. Услышав крики и увидев удирающего тигра, он бросил коня, взмахнул своими граблями и наотмашь ударил тигра по голове. Несчастный Дух тигра, решивший избежать наказания своего начальника, неожиданно для самого себя попал в другую беду. Одного удара Чжу Ба-цзе было достаточно, чтобы продырявить ему голову сразу в девяти местах. Хлынула кровь, и мозги разлетелись в разные стороны.
Между тем Дурень, встав ногой на спину повергнутого тигра, взмахнул граблями и нанес ему еще удар. Увидев это, Сунь У-кун в восторге крикнул:
– Так ему и надо, дорогой брат! Он вместе со своими духами осмелился выступить против меня, но, признав себя побежденным, покинул поле боя. Однако побежал он не в пещеру, а сюда, и здесь нашел свою смерть. Хорошо, что ты пришел мне на помощь, не то он мог улизнуть.
– Вероятно, это он вызвал ветер и похитил нашего учителя? – спросил Чжу Ба-цзе.
– Конечно, он, – подтвердил Сунь У-кун.
– А ты узнал, где находится сейчас учитель?
– Волшебник утащил учителя в пещеру, – сказал Сунь У-кун, – и с каким-то чертовым князем решил съесть его. Услышав об этом, я не мог сдержаться, вступил в бой с волшебником и загнал его сюда. А тут уже ты его прикончил. Выходит, брат, это твоя заслуга. Ты оставайся здесь и стереги коня и вещи. А я уберу отсюда труп этого волшебника и вызову духов из пещеры на бой. Надо во что бы то ни стало изловить главного волшебника, лишь тогда учитель наш обретет свободу.
– Ты совершенно прав, дорогой брат, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Постарайся во время боя загнать духов сюда, а я покончу с ними.
О, прекрасный Сунь У-кун! Взяв в одну руку посох, а второй волоча за собой убитого Духа тигра, он отправился прямо к пещере.
Если вы хотите узнать, удалось ли Сунь У-куну покорить духа и спасти Танского монаха, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,
повествующая о том, как Духи – хранители буддизма устроили селение, чтобы дать приют Великому Мудрецу, и как бодисатва Лин-цзи с горы Сумеру усмирил духа Желтого ветраИтак, уцелевшие после боя духи с изорванными знаменами и разбитыми барабанами бросились обратно в пещеру.
– Великий князь! – запыхавшись, докладывали они. – Тигр не смог устоять против этого волосатого монаха и бежал от него в восточные горы.
Эта весть окончательно расстроила старого волшебника, и вот, когда он, опустив голову, молча раздумывал над тем, что предпринять, к нему подошел дух, охраняющий вход.
– Великий князь! – доложил он. – Волосатый монах убил тигра, притащил его труп к пещере и сейчас скандалит там. Волшебника охватило отчаяние.
– Ну что за негодяй! – воскликнул он. – Ведь я даже пальцем не тронул его учителя, а он взял и убил моего тигра! Безоб – разие! Дайте-ка мне мои доспехи! Я кое-что слышал об этом Сунь У-куне! Вот сейчас выйду и посмотрю, что он о девяти головах и девяти хвостах, что ли? Давайте его сюда, я отомщу ему за моего тигра!
Духи поспешили принести своему повелителю боевые доспехи. Волшебник надел их, привел себя в порядок и, взяв стальные вилы с трезубцем, во главе своих подчиненных выскочил из пещеры. Перед Сунь У-куном предстал храбрый воин в полном боевом облачении.
– Кто тут странствующий монах Сунь У-кун?! – закричал во все горло волшебник.
Сунь У-кун в это время стоял на убитом тигре и, не выпуская из рук своего посоха, ответил:
– Твой почтенный дедушка Сунь У-кун здесь! Сейчас же возврати моего учителя!
Когда волшебник увидел Сунь У-куна, рост которого не достигал и четырех чи, а лицо было сморщенным, он со смехом воскликнул:
– Вот досада! Я думаю, что за непобедимый храбрец здесь появился, а это, оказывается, какой-то сморчок!
– Ничего ты не смыслишь, мерзавец! – отвечал с улыбкой Сунь У-кун. – Ростом я, конечно, мал, но стоит тебе ударить меня своими вилами разок по голове, и я сразу вырасту до шести чи.
– Ну, раз ты такой твердоголовый, испробуй моих вил! – крикнул волшебник.
Но Великий Мудрец продолжал стоять, не проявляя никакого страха. Тогда волшебник размахнулся и хватил его вилами по голове. Сунь У-кун слегка покачнулся и сразу же увеличился на шесть чи, став ростом в один чжан.
– Сунь У-кун! – воскликнул изумленный волшебник, убирая вилы. – Как смеешь ты в моем присутствии прибегать к способу превращения для защиты своего тела?! Не трать зря времени! Ступай лучше сюда, померяемся силами.
– Эх ты щенок! – смеясь сказал Сунь У-кун. – Недаром говорится: «Когда хотят пощадить, руки не поднимают. А уж если поднял руку, пощады быть не может». У дедушки твоего рука чересчур тяжела, боюсь, ты не вынесешь и одного моего удара!
Но разве могло что-нибудь остановить волшебника! Он размахнулся, нацелив вилы прямо в грудь Сунь У-куна. Но Великий Мудрец никогда не терялся и умел найти выход из любого положения. Он выставил свой посох, ловким приемом отпарировал удар и в свою очередь нанес удар противнику по голове. И вот у пещеры Желтого ветра начался бой.
Раз тридцать схватывались противники, но все еще нельзя было сказать, кто победит. Сунь У-кун, желая во что бы то ни стало одолеть своего врага, применил один из многих волшебных способов, которыми он обладал. Выдернув у себя пучок шерсти и пожевав его во рту, он выплюнул его и крикнул: «Изменяйся!» В тот же миг появилось более ста Сунь У-кунов. Все они были одеты, как и он сам, и у каждого был железный посох в руках. Они плотным кольцом окружили волшебника. А тот, перепуганный, решил применить один из известных ему способов и, быстро повернувшись лицом к юго-востоку, трижды раскрыл рот и с силой выдохнул из себя воздух. В тот же миг подул Желтый ветер.
Раз тридцать схватывались противники, но все еще нельзя было сказать, кто победит. Сунь У-кун, желая во что бы то ни стало одолеть своего врага, применил один из многих волшебных способов, которыми он обладал. Выдернув у себя пучок шерсти и пожевав его во рту, он выплюнул его и крикнул: «Изменяйся!» В тот же миг появилось более ста Сунь У-кунов. Все они были одеты, как и он сам, и у каждого был железный посох в руках. Они плотным кольцом окружили волшебника. А тот, перепуганный, решил применить один из известных ему способов и, быстро повернувшись лицом к юго-востоку, трижды раскрыл рот и с силой выдохнул из себя воздух. В тот же миг подул Желтый ветер.
Это был ветер неимоверной силы.
Ураган, вызванный волшебником, развеял созданные Сунь У-куном существа, и они завертелись в воздухе, словно ось в колесе. Где уж тут было действовать посохом, они не знали, как удержаться в воздухе.
Тогда Сунь У-кун встряхнулся, вставил пучок шерсти на прежнее место и, взмахнув посохом, ринулся на противника. Тут волшебник снова дунул прямо в лицо Сунь У-куну, и поднялся такой бешеный ветер, что Сунь У-кун был вынужден зажмурить свои огненные глаза и никак не мог раскрыть их снова. Это лишило его возможности действовать посохом, и он потерпел поражение. Мы не будем сейчас распространяться о том, как волшебник прекратил действие ветра и возвратился к себе в пещеру. Вернемся лучше к Чжу Ба-цзе. Когда начался ураган, окутавший всю вселенную мраком, он взял вещи и повел коня в ущелье. Там он сел и, опустив голову не смея даже открыть глаз, читал буддийские псалмы и давал обеты. Что сталось с Сунь У-куном, который отправился драться с врагом, ему было неизвестно, не знал он также, жив ли учитель.
И вот, в то время как он сидел, погруженный в свои думы, ветер стих, и небо прояснилось. У пещеры все было тихо, оттуда не доносился барабанный бой и никаких признаков сражения не было. Чжу Ба-цзе не знал, что делать, он хотел было пойти к пещере, но боялся оставить без присмотра коня и вещи. И вот, стоя в нерешительности, он вдруг увидел Великого Мудреца, который с шумом и грохотом появился с западной стороны. Приветствуя его низким поклоном, Чжу Ба-цзе сказал:
– Дорогой брат! Ты откуда прибыл? Какой ужасный ветер!
– Беда! Беда! – с досадой махнул рукой Сунь У-кун. – За всю свою жизнь я еще ни разу не видел такого чудовищного ветра. Этот волшебник сначала ринулся на меня со стальными вилами, но после того как мы схватывались с ним раз тридцать, я применил свой волшебный способ и окружил его со всех сторон существами, подобными мне. Тогда он вызвал этот дьявольский ветер. Я едва удержался на ногах и мне пришлось покинуть поле боя. Это было настоящее наваждение, а не ветер! Я ведь тоже могу вызывать и ветер и дождь, но поднять такой ураган не в моих силах.
– А что, силен волшебник в военном искусстве, дорогой брат? – поинтересовался Чжу Ба-цзе.
– Да как будто ничего, – отвечал Сунь У-кун. – Он неплохо орудует своими вилами. В общем, силы у нас равны. Но против урагана, который он поднял, я устоять не мог.
– Как же нам спасти учителя? – спросил Чжу Ба-цзе.
– Ну, об этом мы еще успеем поговорить, а сейчас я хотел бы найти здесь лекаря, который полечил бы мне глаза.
– А что у тебя с глазами? – поинтересовался Чжу Ба-цзе.
– Да этот волшебник своим ураганом попортил мне глаза, и теперь как только подует ветер, так у меня слезы из глаз текут.
– О каком еще лекаре ты толкуешь, дорогой брат! Время позднее, а нам даже переночевать негде.
– Да ночлег найти – дело нетрудное, – сказал Сунь У-кун. – Я думаю, что волшебник не осмелится сейчас причинить какой-нибудь вред нашему учителю. Давай выйдем на дорогу, найдем какое-нибудь жилье и переночуем. А завтра утром вернемся сюда и расправимся с волшебником.
– Вот это дело! – обрадовался Чжу Ба-цзе.
Взяв вещи и ведя за собой коня, они вышли из ущелья. Стало быстро темнеть. Вдруг они услышали, что на южном склоне горы воет собака. Они остановились и впереди увидели усадьбу, в темноте мелькал свет фонаря. Не разбирая дороги, они двинулись прямо к усадьбе и вскоре очутились у ворот.
Не решаясь сразу войти во двор, они остановились и крикнули:
– Откройте, пожалуйста!
Тотчас же во двор вышел старик в сопровождении нескольких деревенских парней, которые держали в руках вилы, грабли и метелки.
– Кто там? Что за шум? – встревоженно спросил старик.
– Мы ученики святого Танского монаха из Китая, – почтительно кланяясь, сказал Сунь У-кун. – Держим путь на Запад. Здесь, в этих горах, Князь Желтого ветра похитил нашего учителя, и мы еще не успели выручить его. А так как время позднее, то мы и осмелились побеспокоить вас и попроситься на ночлег. Будьте милостивы, не откажите нам в нашей просьбе.
– Простите, что не успел встретить вас, – отвечая на поклоны, промолвил старик. – Здесь у нас людей почти не бывает, одни только облака разгуливают. Ну, мы и испугались, когда услышали шум у ворот. Подумали, уж не оборотни ли это, или злодеи какие-нибудь. Вот почему мы встретили вас так неприветливо Пожалуйста, заходите, почтенные монахи!
Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе вошли во внутренний двор, привязали коня и, поставив на землю вещи, сели и завели разговор.
Старик слуга подал чай. После чая подали несколько чашек каши из кунжутного семени. А когда трапеза была закончена, гостям приготовили постели.
– Спать нам вовсе не обязательно, – сказал Сунь У-кун. – Вы лучше скажите нам, добрый человек, нельзя ли здесь где-нибудь достать лекарства для глаз?
– А у кого из вас болят глаза? – спросил хозяин.
– Не станем обманывать вас, – сказал на это Сунь У-кун. – Мы, монахи, вообще не подвержены болезням. Поэтому и не знаем, как лечить глаза.
– Но если у вас не болят глаза, для чего вам лекарство? – удивился старик.
– Да вот сегодня, когда мы были у пещеры Желтого ветра, желая спасти нашего учителя, волшебник поднял такой бешеный ураган, что глазам стало больно. А теперь непрерывно текут слезы. Вот я и хотел найти какое-нибудь лекарство.
– Ах, боже мой, боже! – вздохнул старик. – Как ты, молодой монах, можешь рассказывать такие небылицы! Ветер, вызываемый Князем Желтого ветра, – страшная вещь. Его не сравнить ни с весенним, ни с осенним, ни с каким другим ветром…
– Это, вероятно, ветер, сжимающий мозг, – перебил его Чжу Ба-цзе, – а может быть, ветер бараньего уха, конопли или всесокрушающий ветер?
– Нет, нет, – возразил старик. – Он называется – «свя – щенный ветер с горы Самади».
– Что же это значит? – спросил Сунь У-кун.
И старик ответил:
– Этот ветер может окутать мраком всю вселенную; он может нагнать печаль даже на чертей; он так свиреп, что раскалывает камни и обрушивает вниз утесы; человек, встретивший такой ветер, – погибает. Да если бы вы встретились с этим ветром, – продолжал старик, – никакой надежды на спасение у вас быть не могло. Только бессмертные могут устоять против этого ветра.
– Вы не ошиблись! – воскликнул Сунь У-кун. – Мы сами хоть и не бессмертные, но зато наши младшие потомки бессмертны. Поэтому нас невозможно лишить жизни. А вот глаза от этого ветра у меня все же заболели.
– Так вот оно что! – сказал старик. – Таких людей мне еще не приходилось встречать. Никаких лекарств здесь не достанешь. Но от ветра и холода у меня тоже текут из глаз слезы и вот какой-то шутник оставил мне рецепт: «Мазь трех цветков и девяти плодов». Эта мазь может излечить любую болезнь глаз, пострадавших от ветра.
Услышав это, Сунь У-кун почтительно склонился перед хозяином и стал просить его:
– Будьте добры, дайте мне немного, я попробую, может быть, легче станет.
Старик согласился и пошел за мазью в другую комнату, где вынул небольшой флакон, сделанный из агата. Вернувшись с флаконом, он открыл его, макнул туда шпильку, помазал Сунь У-куну глаза и велел не открывать их до утра. Затем он приказал всем домашним уйти во внутреннее помещение и унес флакон.
Чжу Ба-цзе развязал узел и, приготовив постель, предложил Сунь У-куну лечь спать. Когда Сунь У-кун стал ощупью искать постель, Чжу-Ба-цзе рассмеялся: